Появление новых региональных валютных союзов как основы современных интеграционно-территориальных образований.

Внутринациональный кругооборот капитала исторически по мере своего расширения приобрел характер межрегиональный с соседними странами. По мере расширения сферы своего охвата на более высокий уровень – уровень ряда стран кругооборот капитала стал транснационализироваться, создавая таможенные союзы и зоны свободной торговли. Теперь транснационализации кругооборота денежного капитала становилось тесно в рамках сформировавшихся региональных зон свободной торговли и таможенных союзов. Из экономической теории известно, что деньги в процессе развития последовательно реализуют пять своих функций, выступая попеременно как:

1) средства обмена как всеобщий эквивалент,

2) мера стоимости,

3) средства накопления,

4) платежные средства,

5) мировые деньги.

Вначале развиваясь в рамках национальной системы, деньги последовательно прошли все свои функциональные формы и постепенно вышли на макрорегиональный уровень, а после этого, чем собственно и характеризуется глобализация, - на мировой уровень. Известно, что мировые деньги как средство платежа превратили целый ряд развивающихся стран в безнадежных должников. И здесь мировые деньги, пройдя на уровне мирового (глобального) рынка все указанные функции, снова вошли в форму мировых денег на новом витке своего развертывания.

Иными словами, приобретение всеобщего характера, или тотализация одной из функций денег - мировых денег - стала реальностью, и уже на этом, на соответствующим этой всеобщности (тотальности), глобальном уровне «разворачиваются» свернутые функции денег. Это разворачивание происходит как объективный процесс, потому что государства втягиваются в него вопреки, может, их видению себя в мире. Как некогда металлический носитель денег как меры стоимости и всеобщего эквивалента был заменен бумажным, так сейчас последний замещается на электронный. Но суть остается той же, правда, пространство реализации стало мировым.

Следует отметить, что эвристическая функция старой экономической теории, называемой политической экономией еще Адамом Смитом, здесь более конструктивна, чем неомонетаризм в его различных модификациях. И вот почему.

Расширение пространства, где процессы развертывания функций денег приобретают принципиально иные масштабы, чем в рамках национальных государств, вынуждают современные государства объединяться, чтобы регулировать финансово-товарные процессы, над которыми они начинают терять контроль в результате открытых рынков и границ для перемещения труда и капитала. Всемирная Торговая Организация, унифицируя правила перемещения товаров, труда и капитала, стремится нивелировать региональные различия, которые обеспечивают определенные конкурентные преимущества для некоторых стран. Это порождает процессы регионализации как противодействие глобализационным процессам.

Глобализация воспроизводит уже на мировом уровне те же взаимоотношения, которые раньше были в отдельно взятых странах, в национальных государствах. Причем, все финансовые трансакции, проводимые вопреки национальной денежной политике государства, могут на глобальном уровне повторить так называемую «войну башен и банков» в средневековой Европе.

Это, как известно, был период в средневековой истории Европы, когда границы удельных княжеств и графств со своими пограничными «башнями» таможенных служб и сборами за транзит купеческих товаров, препятствующих расширению экономических взаимосвязей, с определенного времени стали бесполезны, поскольку возможности банковского кредита и безналичного перевода денег обусловили новые «каналы» движения денежных потоков. Значит, необходимо, зная это, строить свои стратегические цели соответствующим образом, формировать необходимую инфраструктуру, создавать, если надо, контрмеханизмы, чтобы, пока не отработаны будут автоматические регуляторы воспроизводства, минимизировать ущерб, который возникает в соответствии с превышением предельных индикаторов устойчивости в соответствии с концепцией национальной безопасности.

Категориями, обозначавшими сущностные процессы в новых тенденциях регионализации, являются процессы регионального обобществления денежных рынков. Казалось бы, на смену золотовалютному стандарту уверенно пришел доллар США как признанная мировая валюта. Однако активизировался процесс формирования центров регионального валютного объединения практически на всех континентах. Так, в мае 2006 г. министры финансов Китая, Японии и Южной Кореи в совместном заявлении объявили о намерении рассмотреть варианты создания единой региональной валюты для региона Юго-Восточной Азии (ЮВА). Правда, процесс этот длительный и противоречивый, препятствующий достижению полного согласия. Поэтому пока, т.е. спустя два с лишним года, этот региональный союз еще не сложился, но и евро, как известно, формировался не одно десятилетие.

Мировая экономика на протяжении последнего десятилетия апробирует уже пять различных центров региональных валютно-финансовых объединений. Это такие центры, как:

1) уже состоявшийся западноевропейский (с их денежной едщиницей - евро),

2) новый латиноамериканский (центральноамериканский песо, карибский доллар и теперь в свете антиамериканских тенденций формируется новый валютный альянс),

3) уже упомянутое валютное объединение трех стран ЮВА (Китай, Япония и Южная Корея),

4) исламский (золотой динар) и

5) африканский (афро).

Появление подобных региональных валютных союзов создает реальную основу для упрочения соответствующих регионально-интеграционных образований, укрепляемую внутрирегиональной валютой. Следует ожидать формирование подобной основы и для других современных интеграционно-территориальных образований, указанных в таблице 5.

Появление новых валютных центров для России и ее регионов есть геополитический и геоэкономический императив (настоятельная необходимость), требующий определиться с объективным и пока спонтанным дрейфом рубля. Необходимо определиться с тем, чтобы не только идентифицировать политэкономически корректно, что собой представляет рубль в условиях такого обобществления валютных рынков, когда военной мощи доллара начинают противостоять ростки экономической мощи регионов, но и наполнить валютную политику России геоэкономическим и геополитическим содержанием на перспективу, которую следует выстраивать. Может, следует под этим углом зрения проработать вопрос о рублевой зоне на пространстве СНГ, включая все отрицательные и положительные стороны такого интеграционного единого валютного образования, его потенциальные ловушки и модели догоняющего развития. Ведь известно, что в большинстве стран СНГ, имеющих не только официальные торговые отношения на государственном уровне, но и на частном, в т. ч. в так называемой неорганизованной форме, рубль котируется достаточно устойчиво, и в некоторых странах, как, например, в Среднеазиатских, циркулирует в их внутринациональных торговых отношениях далеко не как суррогат валюты.

Или, наоборот, следует изыскивать формы прорывных стратегий, концентрируя интеллектуальную мощь на логике дальнейшего движения денежного мира. Или определиться, анализируя тенденции по логике развития моделей «центр - периферия», на какую зону регионального валютного рынка ориентироваться, одновременно подтягивая к ней и остальных членов СНГ, с кем связаны долгосрочные стратегические цели сотрудничества. Ведь глобальная структура валютных рынков, несмотря на кажущуюся полицентричность, складывается по своим геоэкономическим центрам, окруженным орбитами валют срединной зоны и периферийной многоуровневой зоной.

В условиях, когда Россия становится одним из серьезных игроков энергоресурсов на мировой арене, даже, - увы, - первичных, ресурсное наполнение национальной валюты еще что-то значит, если иметь в виду, что военно-политическая поддержка суверенитета в стране еще сохранилась. А если в результате серьезной стратегической проработки будут выстроены национальные приоритеты по освоению новых технологических укладов, в которых ресурсная составляющая станет лишь отправным пунктом, говорить о ресурсном наполнении рубля можно будет значительно серьезнее.

Такие, казалось бы, отвлеченные для региональной политики обсуждения на самом деле способствуют более глубинному пониманию закономерностей, в которых региональная экономика может быть пространством для формирования новой политики региона с учетом складывающихся тенденций во внешнеэкономической деятельности. Более того, понимание такого рода складывающихся региональных валютных союзов позволит выстраивать средствами региональной политики такую политику для субъекта федерации, при которой оптимизация внешнеэкономической деятельности, будучи ориентированной на перспективную регионально-валютную систему может строить сильные позиции внешней торговли. И наоборот, неправильный выбор стратегического партнера, находящегося в периферийной зоне формирующегося регионального валютного союза может обернуться неожиданными потерями, которые могут возникнуть в силу геоэкономических процессов, а не по вине конкретных контрагентов.