11.4. Теория «официальной народности»

Важным фактором, влиявшим на усовершенствование правоведения, являлось развитие народного образования. В 1802 г. было образовано министерство народного про­свещения, открыты университеты в Дерпте, Казани, Харькове, Петербурге, лицеи — Царскосельский и Демидовский (в Ярославле). В 1835 г. открыто Училище правоведения в Петербурге. Возникновение системы на-родного просвещения означало и формирование официальной образовательной концепции, своего рода государ­ственного стандарта.

Огромную роль в формулирование и развитие государ­ственной идеологии внес министр народного просвеще­ния С.С. Уваров. Талантливый администратор, он добивал­ся для учителей приличного жалованья, доказывал необ­ходимость хорошего образования в стране, содействовал открытию специальных юридических учебных заведений. Как чиновник и верноподданный, Уваров требовал от уче­ных неукоснительного подчинения дисциплине, требуе­мой свыше, поэтому слыл среди научной общественности реакционным деятелем. Этот ярлык закрепился за С.С. Уваровым и в советской исторической школе.

Первая половина XIX в. характеризуется появлением официальной государственной историко-идеологической теории, впервые высказанной в трудах известного истори­ка М.П. Погодина (1800—1875). Теория Погодина получи­ла название «официальной народности» и заключалась в формуле триединства самодержавия, православия, народ­ности. Она развивала устаревшее учение естественного права и общественного договора и идеализировала оте­чественную историю. Исторический процесс подавался в соответствии с официальной концепцией правитель­ства. «Официальная народность» была выгодна самодер­жавию, являлась неотъемлемой частью государственной идеологии.

Самодержавие — главное звено в триаде официальной концепции — традиционная форма правления в России, исторически сложившееся единство власти и общества. Православие — второе звено в концепции — сформиро­вавшийся и незыблемый устой русской жизни, основа ее духовности. Народность означала отсутствие антагонисти­ческих противоречий между группами общества при на­личии двух первых условий. «Самодержавие, православие и народность — неразрывные звенья одной цепи, каждое из них не может существовать независимо от других. По этой причине устои русского общества подлежали «охра­нению» от чужеродного, европейского влияния.

Самобытность исторического развития России, монар­хический менталитет народа М.П. Погодин отстаивал в журналах «Московский вестник», «Москвитянин» и круп­ных монографических исследованиях: «О происхождении Руси» (1825), «Исследования, замечания, лекции о русской истории» (в 7 т., 1846—1857), «Древняя русская история до монгольского ига» (в 3 т., 1871). Кроме того, Погодин яв­лялся одним из представителей норманнской теории, на­ряду с такими историками, как А.Л. Шлецер, А. (Эрнест) Куник, И. Эверс, рассматривавших проблему с позиции скандинавского происхождения древнерусского этноса. И. Эверс исходил из норманнских корней отечественных государственно-правовых институтов, воспринятых на Руси.

Теорию «официальной народности» через свое ведом­ство насаждал министр просвещения в 1833—1849 гг. С.С. Уваров. Усилиями этого чиновника она стала доми­нирующей, отражалась на страницах Журнала министер­ства народного просвещения, популяризировалась талан­тливым историком Н.Г. Устряловым.

Н.Г. Устрялов (1805—1870) относился к ученым, поддерживавшим точку зрения правительства и синода. По этой причине его работы, широко известные в 1840—1860-х гг., в советское время были преданы забвению.

Автор развивал прагматический подход к изучению истории, т. е. серьезно относился к методике исследования и систематизации источников, следовательно, необходимо различать «охранительную» концепцию автора от его глубокого научного анализа исторического процесса. Н.Г. Устрялов — пример того, как официальная концепция правительства может не вредить творческому исследованию, а способствовать его развитию. Он не относился к историкам права, тем не менее в его работах дается качественная систематизация юридических источников и обоснование научного исторического исследования. Автор строил свое исследование в основном на письменных источниках, в ко­торых выделял сказания современников и государствен­ные акты. Поскольку он придерживался прагматического подхода, актам уделялось большее значение, а сказания в своей достоверности проверялись через акты и обосновы­вались официальной концепцией правительства. Такой ме­тодологический подход значительно усиливал историко-правовую направленность исследования, а комментарии правовых актов с официальных позиций добавляли в из­ложение истории объективность.

Основной труд Н.Г. Устрялова «Русская история» вы­держал при его жизни пять изданий, последнее из кото­рых было дополнено «Историческим обозрением цар­ствования Николая 1» и было опубликовано в двух томах в 1855 г. Устрялов подразделял русскую историю на два пе­риода — древний и новый, каждому из которых посвятил одну из двух частей своего исследования. Рубежом их ав­тор считал царствование Петра Великого (повествование ведется по годам правления монархов). В каждом из пери­одов выделяются локальные временные промежутки, дро­бившиеся на периоды правления. Так, в древней истории России на актовом материале показаны «славянское, ви­зантийское и норманнское начала русской государствен­ной жизни». Затем, в этом же периоде, рассмотрено мон­гольское и польское влияние на русскую государственность и право. «Русская история» содержит повествование и ком­ментарии многочисленного актового материала. Среди актов, помимо Русской Правды, судебников и Уложения 1649 г., рассматриваются грамоты русских правителей и ис­ходившие от церковных властей. Лучшими изданиями историко-правового материала Н.Г. Устрялов назвал четырехтомное «румянцевское» собрание государственных грамот и договоров, археографические издания Академии наук и первые два тома Полного Собрания Законов Российской Империи. Источниками новой истории служили последующие тома ПСЗРИ, архивы II и III Отделений собствен­ной канцелярии Его Величества, другие собрания актов. Следует добавить, что источники сопоставлялись с офи­циальными известиями о различных событиях из «Санкт-Петербургских ведомостей», в которых публиковалась го­сударственная хроника.

Современный Н.Г. Устрялову период русской истории охватывает время от «устройства России» Петром I до «развития законодательства 1822—1855 гг. События даются в том же повествовательном порядке по периодам правления русских царей, но в каждой главе есть параграфы, излагающие «внутреннее устройство» и законодательство русской истории. В совокупности получается достаточно подробный пересказ законов из ПСЗРИ с их официальными комментариями. Здесь особое значение придается главам, рассматривающим внутриполитическую деятельность русских царей в XIX в., поскольку эти главы редактировались лично Николаем 1 и отражали уже взгляды современника, правителя России на суть происходящего в стране.

«Устройство России» Петром I разделяется Н.Г. Устряловым на два периода. Первый период — «начало государственного преобразования России» в 1699—1709 гг., второй — как углубление реформ 1709—1725 гг. Автор почти не рассматривал причины петровских преобразований, ограничившись пересказом впечатлений, которые произвели на молодого царя его путешествия по Европе в составе Великого посольства. Он полагал, что личностный фактор был основным в начале реформ сразу же после возвращения Петра I в Россию, только затем возникла необходимость совершенствования армии и экономики во время Северной войны. По крайней мере, рубеж периодов — 1709— 1725 гг. объясняется «блистательными победами и завоеваниями Петра». Во втором периоде реформы обрели систематику и целенаправленность, сформировалась сословная политика, «совершенна новые основания получило государственное управление». Н.Г. Устрялов считал петровские реформы итогом длительной сословной политики. В результате основанием дворянского звания стала служба государству. Среднее сословие получило экономические льготы, право собственного суда и самоуправления в ратуше по европейскому образцу, что освободило горо­жан от административного произвола воевод и дьяков. Политика Петра I по отношению к крестьянам также рас­сматривалась как положительная. Н.Г. Устрялов писал: «При Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче определили положение земледельцев, дотоле колебавшееся между укреплением к земле и свободою перехода, но не вполне решили этот вопрос, бывший источником многих неустройств, и не уничтожили различия между вотчинами и поместьями. Петр укрепил крестьян окончательно вве­дением ревизии, или подушной переписи: она уравняла казенные подати, обогатила казну, обнаружила государ­ственные силы и вообще содействовала порядку». Цитата, кроме прочего, содержит официальную трактовку автором крепостного состояния как объективного блага для крес­тьян того времени. При этом вместо термина «закрепоще­ние» автор использовал слово «укрепление», под которым понималось улучшение положения сельского населения, «чтобы народы, подвластные его (т. е. Петра I) скипетру, гордились именем россиян».

В таком же, исключительно положительном, ракурсе из­ложена суть государственного управления, введенного при Петре I. Шведский порядок коллегиальной системы 1716 г., формирование Сената европейского типа в 1711—1718 гг., административные реформы позволили укрепить финансовую систему, создать боеспособное войско и вообще «даровать отечеству лучшую жизнь во всех условиях бытия гражданского».

Преемники Петра Великого рассмотрены обзорно. Пе­риод дворцовых переворотов традиционно не привлекает внимание исследователей. Впрочем, Н.Г. Устрялов пытался проследить преемственность внутренней политики правителей России того времени, однако безуспешно. Показано, что до Екатерины II Петр не имел достойного преемника. Все лица, управлявшие после него судьбой России (около 40 лет), хотели довершить его планы, но это было им не по силам.

В периоде правления Екатерины II кратко рассмотрено формирование новой структуры внутренних учреждений. Н.Г. Устрялов ограничился кратким пересказом только части законов, в основном об учреждении губерний и «жалованных грамот» 1785 г. Больший интерес представляет обзор устройства государственных финансов. Автор проследил историю российской денежной системы середины XVIII в. Активная внешняя и внутренняя политика Екатерины требовала значительных затрат, но при этом основой регулирования экономики были не фискальные меры, а денежная реформа. Так, в 1768 г. был учрежден ассигнационный, а затем заемный банк. 1 января 1769 г. — введен стабильный ассигнационный рубль, а государственные банки способствовали привлечению денег в казну. Таким образом, Россия осуществила удачную финансовую политику, способствовавшую экономическому росту во второй половине XVIII в.

Обзор историко-правового развития России первой половины XIX в. в большей степени исходил из официальной государственной концепции, поскольку этот пери-од соприкасался с современностью Н.Г. Устрялова. В рукописи «Русской истории» главы о внутренних учреждениях подверглись особенно пристрастной личной цензуре Николая II. С точки зрения историко-теоретического подхода, именно эти главы выражают реакционную сущность самодержавия периода кризиса феодально-крепостнической системы. Однако эта часть работы в концентрированном виде объясняет логику законотворчества российских самодержцев с их личностной точки зрения людей, облеченных всей полнотой власти в стране. Поэтому самоанали

пытался проследить преемственность внутренней политики правителей России того времени, однако безуспешно. Показано, что до Екатерины II Петр не имел достойного преемника. Все лица, управлявшие после него судьбой России (около 40 лет), хотели довершить его планы, но это было им не по силам.

В периоде правления Екатерины II кратко рассмотрено формирование новой структуры внутренних учреждений. Н.Г. Устрялов ограничился кратким пересказом только части законов, в основном об учреждении губерний и «жалованных грамот» 1785 г. Больший интерес представляет обзор устройства государственных финансов. Автор проследил историю российской денежной системы середины XVIII в. Активная внешняя и внутренняя политика Екатерины требовала значительных затрат, но при этом основой регулирования экономики были не фискальные меры, а денежная реформа. Так, в 1768 г. был учрежден ассигнационный, а затем заемный банк. 1 января 1769 г. — введен стабильный ассигнационный рубль, а государственные банки способствовали привлечению денег в казну. Таким образом, Россия осуществила удачную финансовую политику, способствовавшую экономическому росту во второй половине XVIII в.

Обзор историко-правового развития России первой половины XIX в. в большей степени исходил из официальной государственной концепции, поскольку этот пери-од соприкасался с современностью Н.Г. Устрялова. В рукописи «Русской истории» главы о внутренних учреждениях подверглись особенно пристрастной личной цензуре Николая II. С точки зрения историко-теоретического подхода, именно эти главы выражают реакционную сущность самодержавия периода кризиса феодально-крепостнической системы. Однако эта часть работы в концентрированном виде объясняет логику законотворчества российских самодержцев с их личностной точки зрения людей, облеченных всей полнотой власти в стране. Поэтому самоанали внутренней политики Александра I и Николая I в обработке Н.Г. Устрялова, несомненно, представляет научный интерес.

Итогом политики Александра I, в видении его современника, было «перерождение» России в страну, «организованную для блага своих подданных». В чем заключалась логика такой трансформации государства? Во-первых, царь восстановил действие прогрессивных законов времен Екатерины II, отменив наиболее одиозные нововведения Павла I. Первоначально речь шла о законах, направленных на подтверждение прав «благородного дворянского сословия и облегчения участи земледельцев». Объективно, на первых правитель мог опереться в проведении своей политики, вторые являлись основным податным сословием. В развитии этих сословий правительство было заинтересовано в первую очередь. Купечество рассматривалось как сословие, пополняющееся за счет поступления в его третью гильдию государственных крестьян. Саморазвитие купечества поддерживалось льготами, способствовавшими переходу из низшей гильдии в последующие, вторую и первую. «Увеличению крепостного состояния был поло-жен решительный предел прекращением раздачи земель в собственность частным лицам». Такая сословная политика корректировалась внешнеполитическими факторами посредством таможенных тарифов 1810 и 1820 гг.

Итак, сословная политика — первая составляющая экономических успехов России первой четверти XIX в. Следующей причиной динамического развития страны Н.Г. Устрялов считал реформы в области управления и народного образования. Манифест 8 сентября 1802 г. о введении министерств и совершенствование отраслевого управления по законам 1810,1817,1819 и 1824 гг. позволили эффективнее проводить финансовую, коммерческую и социальную политику, что было невозможно при старой коллегиальной системе. Так, в 1810 г. было образовано министерство полиции, упразднено министерство коммерции, с перераспределением функций последнего между министерствами полиции и финансов. В 1817 г. укрупнению подлежало министерство просвещения за счет слияния с ним управления делами вероисповеданий. Эти меры способствовали концентрации управления. Если необходимость в крупных министерствах отпадала, они вновь разделялись, как министерство народного просвещения в 1824 г. Кроме того, реформу образования Н.Г. Устрялов видел одним из факторов успешной политики дореформенной России, так как страна впервые получила целый штат высокопрофессиональных чиновников, педагогов, офицеров из представителей всех сословий.

Политика Николая I являлось продолжением преобразований его предшественника. Глава «Законодательство (1826—1855)» подробно, с позиции современника, рассматривает кодификационную деятельность М.М. Сперанского. Оценка законотворчества того времени содержится в словах Н.Г. Устрялова: «Сперанский приступил к сооружению величественного памятника, на который с почтением будет смотреть отдаленное потомство. Он обессмертил свое имя». Причину успешной кодификационной деятельности М.М. Сперанского историк видел не только в таланте и энергии чиновника канцелярии Его Императорского Величества, но и в методике составления свода законов. Прежде всего Сперанский исследовал архивы органов, пытавшихся систематизировать отечественные законы за последние 126 лет, затем — сборники законов, издававшиеся частными лицами. М.М. Сперанский провел сравнительный анализ официальных и неофициальных публикаций законов и пришел к выводу, что привести в порядок законы можно двумя методами. Первый заключался в составлении полного перечня законов и публикации их в хронологическом порядке при переиздании действующих отдельным сборником. Второй предполагал сразу же составление нового Уложения. Был избран первый метод, который позволил в 1830 г. издать 45 томов первого издания Полного Собрания Законов Российской Империи, а затем выпустить и второе издание. Этот этап работы завершился в 1832 г. изданием Свода Законов Российской Империи в 15 томах. Опыт работы II Отделения был признан позитивным, и царь повелел: «Все, что после 1 января состоялось или по общему движению законодательства впредь состоится, будет по порядку тех же книг и с указанием на их статьи распределяемо в ежегодном Продолжении, и таким образом состав законов, единожды устроенный, сохранится всегда в полноте его и единстве». Уголовный кодекс составлялся М.М. Сперанским в том же порядке, и был издан уже после его смерти. Так появилось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных от 15 апреля 1845 г. Н.Г. Устрялов, отдавая должное труду М. М. Сперанского, сообщал об огромном значении в кодификационной деятельности самого Николая I, министра юстиции Д.В. Васильева и главноуправляющего II Отделением Д.Н. Блудова.

Таким образом, политический фактор в развитии государства и права в работах Н.Г. Устрялова считался основным и определяющим по отношению к социальному и экономическому развитию. Как видно из историографического обзора, многие современники Н.Г. Устрялова оперировали совокупностью социально-экономических и политических факторов, отказываясь от идеологических парадигм. Поэтому прогрессивные историки считали Н.Г. Устрялова «устаревшим современником». Автор «Русской истории» не любил отвечать на критические замечания своих оппонентов. В советское время на историка навесили ярлык «апологета царской реакции», подменив предмет его научного наследия с политическими убеждениями. О вкладе автора в развитие методики исторического исследования, теоретических проблем исторического познания вскоре забыли или подавали в негатив-ном свете. Только в последнее время появились исследования, объективно оценивающие значение научного творчества Н.Г. Устрялова.

Большой вклад в зарождавшуюся российскую юриспруденцию внесли преподаватели вузов 3. Горюшкин, А. Куницын, Н. Сандунов, Л. Цветаев и др. Они также были сторонниками официальной идеологии.

Итак, политико-правовая мысль России первой половины XIX в. представлена тремя основными течениями: официальная доктрина, умеренно-либеральное и революционно-демократическое направления. В каждом из названных течений прослеживается целая гамма теорий в философии, юриспруденции и историко-правовой науке. Последующий период развития общественной мысли (середина и вторая половина XIX в.) во многом преемствен к тенденциям, зародившимся в дореформенной России.