§ 3. Организация народного образования во второй половине XVIII в.

Видным деятелем в области русской государственной педагогики был Федор Иванович Янкович де Мириево (1741 —1814).

При Екатерине II была предпринята попытка развить просвещение для народа. Система народного образования была заимствована из Ав­стрии, а воплощать ее был приглашен в 1782 г. в Россию Янкович Федор Иванович — серб по происхождению, знавший русский язык. В этот же год была создана комиссия по учреждению народных училищ. Янкович перевел на русский язык разные уставы и инструкции учителям, а также перевел, переделал и издал учебники: «Букварь», «Сокращенный катехи­зис», «Руководство к арифметике», «Священная история», «Руководство к

Жураковскгш Г.Е.Уклз.соч. С. 35.

российскому чистописанию» и др. Он проработал в России в области на­родного образования более 20 лет.

В Австрии им была издана «Ручная книга» — руководство для учите­лей славянских школ о содержании, методах обучения.

Главные теоретические положения были изложены Янковичем в «Ру­ководстве учителям первого и второго классов народных училищ Россий­ской империи» (1783). Оно составлено под влиянием педагогики Яна Амоса Коменского и содержит такие рекомендации:

Нужно учить учеников совокупно, т.е. вместе всех разом одному и тому же. Для этого учеников нужно разделять на классы и учить не каж­дого порознь, а весь класс. Когда один ученик читает или отвечает, весь класс следит за отвечающим. Книги должны быть у всех одинаковы и дети время от времени читают все вместе вслух.

Совокупное наставление и чтение реформировало школьное обучение. Прежде каждый ученик учился сам по себе, ему задавались особые уроки, учитель особо прослушивал каждого ученика, у каждого была своя учеб­ная книга. Например, рязанской цифирной школе в г. учеников учились счислению, 5 сложению, 1 вычитанию, 1 приемам геометрии, 1 десятичным дробям и т.п.

Теперь учитель разучивал урок с классом, читал его сам и заставлял читать учеников, писал на доске и писали ученики, спрашивал отдельных учеников, заставляя прочих внимательно прислушиваться. «Руководство» рекомендует учителям прочитывать одну статью по раз, пока дети

не будут читать ее хорошо и отвечать на вопросы.

Были разработаны методы преподавания. Например, по арифметике, которую следовало изучать после того, как дети овладевали искусством чтения, учителю рекомендовалось вначале самому решить пример на доске, потом лучший ученик записывает его на доске, наконец, новый пример диктуется для записи всеми учениками.

В «Руководстве» пространно говорилось о тех добродетелях, кото­рыми должен был обладать учитель: быть миролюбивым и порядочным, иметь постоянную бодрость духа и тела, быть терпеливым, прилежным. С учащимися поступать справедливо, быть к ним внимательным. Наказа­ния учащихся могут состоять лишь в лишении приятных вещей, телесные же наказания запрещаются.

В 1786 г. был утвержден «Устав народных училищ», согласно кото­рому учреждались два типа народных училищ — главные (5 лет) и малые (2 года). В каждом губернском городе предполагалось открыть главное, в каждом уездном, а также в селах — малые народные училища. Предметы было положено изучать следующие: в малом (и в первых клас­сах главного) — «чтение, письмо, цифры, числа церковные и римские, ка­техизис и Священная история», далее — арифметика, чистописание, ри­сование; в главном — латинский и еще один иностранный язык, катехи­зис, Евангелие, русская грамматика с упражнениями! А также начала все­общей истории, всеобщей и русской географии, физика, механика, граж­данская архитектура и др. В постановке предметов подчеркивалась их прикладная сторона. Так, при обучении грамматике — сочинение писем, составление расписок, счетов; при сообщении сведений о природе требо­валось знание, какую тот или иной предмет может принести пользу че­ловеку, его здоровью, питанию, торговле; при рисовании полагалось зани­маться рисованием таких вещей, которые встречаются при рукоделиях, ремеслах. В малых училищах полагались два учителя (в двухклассных) или один (в одноклассных) и особый учитель рисования. Преподавание Зако­на Божиего возлагалось на тех же учителей. В главных училищах — шесть учителей: два в нижних классах, два — в высших, один учитель иностран­ных языков и один — рисования.

Содержание училищ входило в обязанность местных властей, они должны были изыскивать средства, помещения, учителей.

Таков был проект, списанный для России по указанию Екатерины II с австрийского образца, но списанный с неточностями и ошибками. Так, была упущена идея всеобщего образования, участия государства в содер­жании, обеспечении школ и др. Поэтому намеченный план народного образования был осуществлен лишь частично. Училища открывались почти исключительно по городам и то довольно туго: лишь в половине из них они были в конце XVIII в. Для обширной империи народное просве­щение сельского крестьянского люда даже и не началось. О какой-либо обязательности посещения школ не могло быть и речи, в деле образова­ния всегда была свобода не учиться. В немногочисленных школах учились преимущественно мальчики.

Причины крайне ограниченного применения широко задуманной системы народного просвещения заключались в том, что средств из госу­дарственной казны ассигновано не было, государство взяло в свои руки заведование школами, а расходы на школы предоставило делать населе­нию. Кроме того, не было педагогического персонала — на всю Россию была открыта только одна учительская семинария в Санкт-Петербурге, да и та вскоре была признана ненужной и закрыта. Обязанность подготав­ливать учителей была возложена на главные училища. Наконец, вся прак­тическая сторона дела была поручена приказам общественного призре­ния ц губернаторам, занятым другими делами и совершенно некомпетентным в педагогике.

Но главное, к делу просвещения народа не была привлечена общест­венность, ей было предоставлено право лишь вносить пожертвования на школу. Когда же появлялись люди с инициативой и развивали кипучую и разнообразную деятельность, такие, как Н.И. Новиков, их не только не

поощряли, но и засаживали в тюрьму, как политически неблагонадежных. Была без всякой нужды разорвана прежняя связь между школой и духо­венством. Хоть и недостаточно хорошо, оно в течение целых столетий за­нималось народным образованием. Правда, само духовенство было мало­образованным. Так, в 1786 г. в Казанской епархии оказалось 380 церковнослужителей, которые едва могли читать, а другие вообще не могли ни читать, ни писать. Но все-таки духовенство представляло собой сравнительно образованный класс.

Учительская семинария за все годы своего существования подгото- вила всего 420 учителей, которые и заняли места не только в народных училищах, но и в других учебных заведениях. Большинство же учителей были из семинаристов, нередко плохо подготовленные, но лучше подго- товленных и не было. Даже для привилегированных школ найти хоро- ших учителей не могли (так, в академической гимназии геометрию одно время преподавал танцмейстер) и иностранцев.

В 1737 г. в Московской инженерной школе учителем был человек всег­да пьяный и вздорный, «по третьему смертоубийству сидел под арес­том». Известен рассказ Державина о том, как в Оренбурге он учился в школе, которую держал ссыльнокаторжный немец, человек развратный, жестокий и невежественный.

Наконец, не следует забывать общую коренную причину, вызывавшую трудность проведения всякого просветительного предприятия в то время, — отсутствие в обществе осознания необходимости образования и школ. Еще слишком много было людей, которые непоколебимо были убеж­дены, что очень и удобно можно прожить без образования, что школа только отвлекает мальчика от прямого практического дела — от прилавка, от сохи, от ремесла, от завода. Как только дело дошло до поиска источников расходов на содержание училищ, из разных мест пошли жалобы мещан и купцов, что они детей своих в училища не отдают и отдавать не будут, а потому и расходоваться на их содержание не желают. Козловский купец, смотритель местного училища, находил, что все училища вредны и что их полезно повсеместно закрыть. И многие закрылись, а в те, что остались, набирали учеников насильно. Так, в Тамбове забирали детей в школу на­сильно, через полицию, в Вятке — также «силою власти».

В 1788 г. при ревизии народных училищ обнаружилось малое число учащихся в старших классах. Родители считали, что их детям достаточно умения читать и писать, а прочие науки бесполезны. «Всякий знает, что для снискания места в гражданской службе нужно одно чистописание, почему и невозможно ожидать, чтобы многие детей своих посылали в высшие классы», — отмечено в отчете ревизии.

Негативное отношение даже к государственным школам со стороны различных слоев общества длилось продолжительное время. В 20-х гг.

XIX в. старшие классы гимназий при переполненности низших пустуют. Дворянство предпочитало гимназиям свои дворянские заведения и до­машнее образование, а дети других сословий не доходили до старших классов, по требованиям отцов начиная изучение жизненной науки. Для поддержки вновь открываемых школ закрывали старые училища или переводили их в новые. В Петербурге с этой целью были закрыты все частные русские пансионы (XIX в.). Учеников приобрели таким путем не особенно много — набранные насильно, они обычно разбегались, — но зато был утвержден оригинальный педагогический принцип: для насаж­дения новых школ нужно не преобразование, а разрушение старых.

старой, свободной от казенных требований системы образо­вания, какой бы ограниченной она ни была, и ретивая заботливость о внедрении новой, даже путем насилия, оказались присущи многим де­ятелям того времени. Так, один из них настойчиво требовал не допус­кать в школы никаких иных учителей, кроме подготовленных в прави­тельственных семинариях, чтобы учителям не дозволяли никаких отступлений от методов и учебников, им указанных, не позволяли поль­зоваться никакими другими пособиями, кроме рекомендованных. Осо­бенно важно, считал он, охранять учительские семинарии; они в педа­гогическом деле то же, что образцы веса и меры в торговле — ими проверяется правильность всех школ.

По всем этим причинам просветительская реформа очень вяло осу­ществлялась в жизни. Внутреннее ее содержание также скоро пошло на Одной из причин этого было то, что учителями становились лица, присланные епархиальным начальством из духовных семинаристов. Можно предполагать, что едва ли оно отправляло лучших воспитанни­ков, а себе оставляло худших. О педагогическом призвании не было и речи. Учитель закрепощался в своей должности. Он должен был прослу­жить не менее 36 лет в низших классах или 23 года в высших, чтобы получить чин коллежского асессора, открывавший доступ в потомст­венное дворянство. Учителям, получившим образование за казенный счет, переходить на другую службу воспрещалось, а они стремились бе­жать из школы, так как для образованного человека всякая другая служ­ба была выгоднее.

Материальное положение учителя было далеко от обеспеченности, а общественное — совсем неважное: учительское звание в в. не отно-

к числу уважаемых в обществе, оно считалось принадлежностью людей низших классов. Дворянство признавало педагогическую профес­сию несовместимой с дворянским достоинством.

Вследствие всех этих причин идеи Янковича в это время не были вос­приняты, его руководствам не следовали, обучение превратилось меха­ническое выучивание учебника наизусть.

В 1789 г. смотритель нежинской городской школы сообщал своему начальству, что в дьячковских школах обучают чтению по старинному ме­тоду: по славянскому букварю, Часослову, Псалтири, — а также-учат пи­сать. Учеников в школах грамоты всего было 121 (у соборного дьячка — 30, у пономаря — 7, у мещанина — 16, у дьячихи — 5 и т.д.). Это было вдвое больше, чем учащихся в казенном училище. Частная инициатива в деле народного образования подавлялась государством без замены им ста­ринных, плохих школ достаточным числом новых, лучших.

Несмотря на все недостатки и трудности развития школы, к концу XVIII в. наметился и определенный прогресс. Хоть и с большим трудом, новые начинания стали проникать в школу.

Последние два десятилетия XVIII в. характеризуются распространени­ем частных пансионов: в Москве, в Твери, Нижнем Новгороде, Казани и других городах. Правда, они были недоступны для крестьянских детей (из-за высокой платы).

Статистические данные об учебных заведениях в России конца XVTH в.¹

Года	Число школ	Число учителей	Числоучеников
			муж.	жен.	итого
1782	8	26	474	44		518
1786	165	394	10 230	858		11088
1790	269	629	15 604	921		16 525
1800	315	790	18 128	1787		19 915

Из жизни народной школы

В приведенном ниже отрывке из книги Воронова наглядно изо­бражена повседневная жизнь народной школы и ее учителя.

И.А. Новиков, внук одного из учителей народных училищ прошлого столетия, сообщил мне любопытные заметки, характеризующие повсе­дневную жизнь народной школы.

НОВИКОВ был учителем народной школы в Вытегре и умер в 1808 г. лет сорока с небольшим. Одною из причин его ранней смерти, может быть, были чрезмерные труды, неразлучные в то время, при скудости со­держания, с званием учителя.

Училище помещалось в низенькой лачужке с четырьмя окнами. Кроме кухни, тут была перегороженная комната, в одной половине кото­рой учились, а в другой помещался учитель с семейством.

' Речь идет о народных училищах; данные о сословных, ведомственных учебно-'восггитательных заведениях в таблицу не включены. — Примеч. ДЛ.

Учебный курс разделялся на 4 парты (класса), то есть учащиеся были разделены на 4 разряда, из которых каждый сидел у особого стола. Итак, в маленькой учебной комнате в два окна помещалось у одной стены че­тыре стола со скамейками, а в противоположной стене (перегородка) была дверь в комнату учителя. С одной стороны двери вдоль стены стояли скамейки, с другой — доска. За доской лежали: мокрая тряпка, розги, со­бака учителя и мешок с горохом. Классы начинались в седьмом часу утра и продолжались до одиннадцати; потом ученики уходили обедать, прихо­дили снова в час и занимались летом до шести, зимою до четырех часов.

Ученики являлись в класс в чем попало, босые, в тулупах и пр. Класс начинался молитвою, после чего учитель спрашивал заданные уроки, а потом задавал новые. Во время ответов происходила обычная забавная сцена Каждый из учеников приносил с собою в класс что-нибудь съестное и клал обыкновенно вместе с книгами в один из ящиков, устроенных в столах. Учитель был очень строг; отвечавший не мог даже моргнуть глазом; этой удобной минутой пользовался старый Барсук, лежавший около доски; он спокойно вставал, подходил к месту отвечавшего и прехладно­кровно вытаскивал оттуда кусок пирога или что-нибудь другое... Ленивцы наказывались, смотря по мере вины. Учитель или запаливал им несколько ударов по руке линейкой, или приказывал спустить брюки ниже колен и ставил голыми коленами на горох, или же сек виновного, на спину и на ноги которого садились верхом его товарищи. Новиков в особенности не любил одного смельчака, который, когда ставили его на горох, обыкновен­но понемногу съедал его.

После обеда учитель очинивал всем перья, после чего ученики, разло­живши прописи, принимались за чистописание, а потом за приготовле­ние уроков к следующему дню. Утомленный учитель обыкновенно в это отдыхал на скамейке. Ученики до того были нашколены, что соблю­дали приличный порядок и тишину даже в присутствии спящего настав­ника; если даже он выходил за чем-нибудь в другую комнату, то тишина не нарушалась и тогда. Каждый из учеников знал, что в перегородке про­сверлены два отверстия для педагогических наблюдений... В указанный час учитель пробуждался, читалась молитва, и ученики расходились.

В часов ученики, выходя из класса, брались за ушат и приносили в кухню учителя ежедневную порцию воды.

В праздники ученики собирались рано утром в училище и покорно следовали за учителем в церковь.

Жалко было положение этого учителя. Обремененный огромным се­мейством, он получал всего 100 (сто) рублей ассигнациями жалованья в год. Бедность заставляла его исполнять обязанности сторожа, который по­лагался при училище. Он вставал очень рано, шел на рынок за провизиею, потом зимой колол дрова и топил печи, летом взрыхлял грядки на своем маленьком огороде. От метенья полов его освобождали ученики. Кто при­ходил раньше других, тот брал стоявшую в углу метлу и выметал класс.

Учитель зимой и летом носил один байковый сюртук, а вместо чулков обертывал ноги бумагой. Но нельзя сказать, чтобы он вовсе чуждался ду­ховных интересов, хотя это могло быть в его тяжелом положении.

Он был приятелем с городским протопопом, и они часто беседовали между собой за чашкой чая по-латыни. Часто засиживался он до поздней ночи за чтением книг и много писал (что, неизвестно). Каждый праздник ученики отправлялись к своему меценату, голове, и приветствовали его стихами, сочинявшимися на этот случай учителем. При посещении учи­лища визитатором младший из учеников говорил приготовленную речь.

По смерти учителя остались жена, 5 человек детей и наследства пятак меди¹.

Основные события педагогической истории в XVIII в.

1701 — открыта школа математических и навигацких (до 1752 г.) наук. 1701—1721 — открыты профессиональные школы: медицинская, артиллерийская, ин-горнозаводские др.

1714. (до 1744) — созданы цифирные школы.

1715. — открыта Морская академия.

1725 — создана Академия наук, университет и гимназия при ней (Санкт-Петербург). 1732 (до 1918) — открыт Сухопутный шляхетский кадетский корпус (1-й кадетский корпус) в Санкт-Петербурге.

1755 — открыты Московский университет и гимназия.

1758 — открыта гимназия в Казани. .

1764 — созданы Воспитательные дома (Санкт-Петербург, Москва).

1764 — открыто Воспитательное общество благородных девиц (Смольный институт).

1779 — создана первая учительская семинария.

1786 — «Устав народных училищ» и создание главных и малых народных училищ.

Деятели просвещения

Посошков Иван Тихонович — 1652—1726. Татищев Василий Никитич — 1686—1750. Бецкой Иван Иванович — 1704—1795. Ломоносов Михаил Васильевич — 1711—1765. Янкович де Мириево — 1741—1814.

Воронов А.С. Федор Иванович Янкович де Мириево. Из жизни народной школы

конца XVIII в. СПб., 1858.

Раздел III

РАЗВИТИЕ ОБРАЗОВАНИЯ В XIX в.

Глава 10

ОБЩЕЕ НАПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПРОСВЕТИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ

§ 1. Либеральные преобразования в просвещении начала XIX в. § 2. Развитие образования во второй половине XIXв.

§ 1. ЛИБЕРАЛЬНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В ПРОСВЕЩЕНИИ НАЧАЛАХ1Х в.

Самое начало XX в. охарактеризовалось либеральными начинаниями в области просвещения,

В 1802 г. было создано Министерство народного просвещения — спе­циальный государственный орган, который придал школам внешнюю стройность и порядок. Но оно с самого начала служило не столько орга­ном, способствующим развитию народного образования, «сколько орга­ном надзора» (П.Ф. Каптерев). При министерстве было создано Главное управление училищ, в которое вошел и Ф.И. Янкович,

В 1804 г. были опубликованы «Уставуниверситетов Российской им­перии» и «Устав учебных заведений, подведомственных университе­там». В соответствии с ними вводилась новая система народного образо­вания и управления учебными заведениями.

В основу системы были положены три принципа:

• бесплатность,

• бессословность (кроме крепостных крестьян),

• преемственность учебных заведений.

Система народного образования, подчиненная министерству, включа­ла в себя:

1. приходские училища — 1 год обучения;

2. уездные училища — 2 года;

1. гимназии в губерниях — 4 года;

2. университеты.

В гимназию и университеты по-прежнему не допускались дети кре­постных крестьян и девочки.

Россия была разделена на б учебных округов во главе с университетом каждый. Они возглавлялись попечителями учебных округов.

Обязанности попечителя — открытие университета или преобразо­вание на новых основах существующего, руководство учебными заведе­ниями округа через ректора университета.

университета избирался профессорами на общем собрании и подчинялся попечителю. Ректор возглавлял университет и, кроме того, управлял учебными заведениями своего округа.

гимназий (в каждом губернском городе), кроме руковод­ства ими, управляли всеми школами данной губернии. Им были ны смотрители уездных училищ; последние руководили всеми приход­скими училищами.

Таким образом, руководитель школы более высокой ступени был ад­министратором школ низших ступеней. В результате этого была создана администрация просвещения из специалистов, знающих дело.

Университеты в начале XIX в.: Московский, (Вильнюс-

ский), Дерптский (Тартуский), в 1804 г. открыты Харьковский и Казан- ский, в г. — Главный педагогический институт в Петербурге (в 1819 г. преобразованный в Петербургский университет), в 1834 г. — Киевский университет. Все университеты в России возникли преимуще- ственно как светские учебные заведения. Православная церковь имела свои духовные академии: Московскую, Петербургскую, Киевскую и Ка- занскую.

Гимназия давала законченное среднее образование и готовила к по­ступлению в университет. Содержание обучения отличалось энциклопе-дичностью: предполагалось изучение иностранных новых и латинского языков, математики, географии и истории всеобщей и российской, есте­ственной истории, философии, политической экономии, изящных ис­кусств, технологии и коммерции. Не было родного языка, отечественной литературы и Закона Божиего.

Учителям рекомендовалось устанавливать отношения с

гимназистами, возбуждать у них интерес к наукам, поощрять их успехи. Давалось право выбора учебных книг.

Уездные училища готовили учащихся к продолжению образования в гимназиях, а также к практической деятельности. В учебном плане было множество предметов — от Закона Божиего до рисования (Священная история, чтение книги о должностях человека и гражданина, география, история и т.д.).

Большая загруженность учебного плана вела к большой нагрузке учи­телей и учащихся: по часов занятий в школе ежедневно. Все это было малореально.

Учителя обязаны были пользоваться только рекомендованными ми­нистерством учебниками.

Приходские училища могли открываться в губернских, уездных горо­дах и в селении при каждом церковном приходе. Они также имели две цели: готовить к обучению в уездном училище и давать детям общеобра­зовательные знания (могли учиться и мальчики, и девочки). Предметы обучения: Закон Божий и нравоучения, чтение, письмо, первые действия арифметики.

Содержание приходских училищ было либо делом самих крестьян (казенные крестьяне), либо — помещиков и церкви. Государственная казна средств на них не предусматривала.

Такими были проекты, которые предстояло еще воплотить в жизнь. Вскоре после принятия Устава 1804 от него начались отступления, из­менения вносились как Министерством народного просвещения, так и самими учебными округами. Из учебных планов гимназий были исклю­чены философия, политическая экономия, коммерческие науки, сокраще­но естествознание. Усилено и расширено преподавание древних и новых языков, математики, введен Закон Божий, и эта тенденция сохранялась на протяжении всего времени существования гимназий.

Впервые Закон Божий был введен в гимназии в Казанском учебном округе в 1809 г. Затем было введено и изучение русского языка.

Возрождение сословности осуществлялось таким образом. В 1827 г. было определено назначение каждого учебного заведения: приходские училища — для детей крестьян, мещан и ремесленников; уездные — для детей купечества, промышленников и дворян, которые по бедности не могут воспитывать их в других заведениях; гимназии — для детей дворян и чиновников преимущественно, но не запрещалось учиться за плату и другим детям, кроме детей крепостных и казенных крестьян. Это деление основывалось на убеждении высших чинов, что каждое сословие есть звено в государственной цепи и разрывать ее опасно. Поэтому каждому сословию нужно такое образование, которого требует его положение и обязанности.

По Уставу 1828 г. сохранялись прежние типы школ, но отменялась преемственность между уездным училищем и гимназией. Вносились из­менения в учебные планы; как приходские, так и уездные училища стали школами законченного типа. Было предоставлено право создавать учили­ща государственных крестьян за счет сборов средств с них же.

Гимназии стали средними общеобразовательными заведениями со сроком обучения в семь лет. Главное внимание в них уделялось изучению иностранных языков, латинского и греческого, литературе и ис-

тории.

Университеты (Устав 1835 г.) были лишены всяких автономий, рек­тор теперь не избирался, а назначался сверху, университеты больше не имели отношения к школе.

Два последних типа учебных заведений были платными.

По Уставу 1828 г. в директорам гимназий назначались над-

зиратели гимназий и комнатные (при пансионах, по одному на 45 воспи- танников) для надзора за учебными делами и нравственностью. Увеличена плата за обучение в гимназиях; в г. уже освобождать от

платы неимущих, но способных учеников (как это было предусмотрено ранее).

Еще в начале XIX в. было открыто несколько лицеев для дворянских детей: Царскосельский, Ришельевский в Одессе, Демидовский в Ярослав­ле, Нежинская гимназия (потом лицей); в середине века они расширяют­ся и укрепляются.

В 30-х гг. XIX в. возникает новый тип сословной средней школы — дворянский институт.

Это закрытые учебно-воспитательные заведения, платные, причем плата была достаточно высокой. Открылись в Москве, Пензе, Новгороде и других городах. Курс обучения лет, принимали с лет умею-

щих читать, писать и знающих арифметику. Институты готовили для про­должения образования в университетах.

При гимназиях открываются пансионы; их воспитанники сверх гим­назического курса изучают французский язык, танцы, музыку, фехтование, верховую езду. К 1850 г. в России было 47 таких пансионов.

Гимназии разделялись на классические, которые готовили к поступле­нию в университеты и в другие учебные заведения, основное время отво­дилось изучению древних языков, русской словесности, новых иностран­ных языков и истории; реальные — в них готовили для службы военной и гражданской, вместо древних языков было усилено преподавание прак­тической математики, введено законоведение.

Расширяется сеть частных учебных заведений, но правительство стре­мится сдержать их рост. В г. запрещается открывать их в Москве и Петербурге, хотя позже они были разрешены вновь. Частные школы также находятся под строгим правительственным контролем.

Этот период так охарактеризован известным деятелем просвещения Д.И. Тихомировым: «Об истинном, гуманно воспитывающем просвеще­нии не только народа, но и привилегированных классов в дореформенное, крепостное для всех время не только не заботились, но боялись и думать. Воспитание и учение носили формально-дисциплинарный характер в семье и казарменно-полицейский — в школе, как подготовка к жизни подневольной. Для народа и вовсе почти не было даже и такой школы. Дьячок и отставной солдат розгой учили грамоте по книге церковной. И Евангелие тогда, как запретная весть о царстве любви, равенства и сво­боды, заботливо хранилось за царскими дверями на престоле» (из выступ­ления на торжественном Акте по поводу сорокалетия педагогических курсов Московского общества воспитательниц и учительниц 4 марта 1912 г.).