8. Социалистическое общество

8.1. Номенклатура

Первоначально номенклатурой назывались списки руководящих работников всех уровней, утверждавшиеся партийными органами для Советов и исполнительных органов государства. Эти лица перемещались с одной должности на другую. Фактически принадлежность к номенклатуре была пожизненной: туда можно было войти, но нельзя выйти – точнее, можно, но только вместе с уходом из жизни, естественным или через Лубянку и ГУЛАГ.

Разумеется, в номенклатуру отбирали лучшие.

В каждой сфере деятельности формировались свои подразделения номенклатуры.

В каждом подразделении существовала своя иерархия. Но существовала и общая иерархия номенклатур.

Выше всех стояла номенклатура партийная. Именно в ней формировался кадровый резерв для всех подразделений государства и отраслей общественной жизни.

За ней следовала советская, далее военная, научная и т. д. Но ни одна из этих субноменклатур не могла сравниться с партийной.

Номенклатура имела значительные привилегии – дачи (которые, в точности как поместья в старой Московской Руси предоставлялись за службу и на время службы), персональный транспорт, лечение и т.д. Все это было строго ранжировано, контролируемо и обусловлено не только собственно службой, но и «моральным обликом» (за которым следила партия).

Обладание реальной властью и реальной собственностью дало возможность М. Восленскому утверждать, что номенклатура социалистического общества — это новый (господствующий) над «рабочими» и «крестьянами» класс.

8.2. «Простой советский человек» как особая разновидность номенклатуры

Причем одновременно с этим формировались «династии» и привилегии «знатных рабочих», «знатных хлеборобов», новая «народная интеллигенция», никак не связанная с либерально-революционной, развалившей Россию в начале столетия. Другими словами, номенклатура советского общества не может быть ограничена только сферой высшего чиновничества, кругом наиболее выдающихся деятелей науки, культуры, искусства. Она включает в себя представителей всех слоев, всех видов деятельности: герой-летчик (первые Звезды Героя Советского Союза вручены летчикам), герой пограничник (Карацюпа), герой-полярник, орденоносец-артист, орденоносец-ученый.

Но и простые рабочие и колхозники находят здесь свое место: Алексей Стаханов, Паша Ангелина.

Эти фигуры становятся знаковыми, на их подвигах и достижениях воспитывают новое поколение. Вокруг них создается новый культ «беззаветного служения». И нельзя сказать, что этот культ не приносит своих плодов.

Впрочем, примером служит не только сам подвиг, но и награда за него. Литература, искусство рисуют нам примеры того образа жизни, который отличает номенклатуру «простых советских людей», выделяет ее из народных масс. В то время, как вся страна жила в коммунальных квартирах, избранным властью «лучшим представителям», знаковым фигурам в каждом виде деятельности создавались царские по тем представлениям условия жизни.

Маяковский. «Рассказ о вселении литейщика Ивана Козырева в новую квартиру (1928):

Я пролетарий. Объясняться лишне.

Жил, как мать произвела, родив.

И вот мне квартиру дает жилищный,

мой, рабочий, кооператив.

Во — ширина! Высота — во!

Проветрена, освещена и согрета.

Все хорошо. Но больше всего

Мне понравилось — это:

Это белее лунного света,

удобней, чем земля обетованная,

это — да что говорить об этом,

это — ванная...

Культура соц. реализма о личности нового типа

Пименов Ю.И. «Новая Москва» (1937 г., Третьяковская галерея): нарядный умытый город, нарядные люди, красивая женщина (она показана со спины, но угадывается и молодость, и красота, и изящество) в шикарной машине...

Кинофильмы того времени показывают жизнь простых рабочих, учителей и т.п. Но в каких квартирах!.. «Коммуналки» в советском кино появляются только в эпоху «оттепели».

«Поваренная книга» 1952 г. — это настоящее произведение полиграфического искусства. Собранные в ней рецепты блюд и красочные иллюстрации советской культуры питания — это красноречивый документ эпохи.

Культура того времени рисует картину того, чего достоин новый человек нового строя, создает красивую иллюзию того, что в будущем ожидает всех, но пока доступно лишь «лучшим из лучших»...

Однако «лучшие из лучших» — это, как правило, такие же, как все, вот только отобранные по так называемой «разнорядке». Распределение всех символов, служащих пропуском в иную жизнь (орденов, почетных званий...) обязано отражать социальный срез общества. То есть в известных пропорциях представлять всех: рабочих, крестьян, интеллигентов, партийных, беспартийных, мужчин, женщин... Поэтому бригадир строителей, слесарь, избиравшиеся членами ЦК КПСС — это пусть и экзотические, но вполне оправданные господствующей идеологией фигуры.

Недовольство советской властью породило стереотип представления том, что в номенклатуру попадали только худшие. Такое уже было. Кстати, не только в России: идеология восставшей против монархии Франции рисовала нравственными чудовищами аристократов. Что же касается нашей интеллигенции то ею виделись в царях и министрах злейшие враги трудового народа. Вот так и перестроечное сознание мазало черными красками всех, кто служил советской власти, и обеляло вчерашних злодеев… Сегодня мы демонизируем весь депутатский корпус, все чиновничество. Разумеется, здесь многое от политической «злобы дня», от обыкновенной зашоренности сознания. В действительности отбор и в Советском Союзе предусматривал и деловые, и нравственные качества человека. Но все же прежде всего каждый должен был пройти самый строгий анкетный отбор.

Огромный разрыв в образе жизни номенклатуры и рядовых граждан оплачивался страхом. Речь идет о страхе репрессий, действительно, постоянном – на работе, дома, даже во сне.

XX съезд КПСС стал для номенклатуры освобождением от этого страха. Это сняло практически все ограничения в ее самоорганизации и в самообеспечении. Если во времена Сталина еще действовали какие-то ограничения для партийного и советского чиновничества, то теперь оно становится полностью закрытой, никем не контролируемой кастой.