6.2. Собственность как социальный институт

Во втором разделе, в теме «Феномен отчуждения», говоря о диверсификации интегральной деятельности социума, разделении общественного труда и специализации индивида на исполнении конечных социальных функций, мы уже замечали, что собственность – это не особое правовое состояние отдельно взятого человека. Собственность – это специфический социальный институт, который столь же необходим для самоорганизации и выживания социума, как институты государства, права, религии (идеологии), производства, семьи, образования и множества других.

Отсюда и собственник – это не некий «робинзон», обладающий эксклюзивной возможностью неограниченного распоряжения частью общего достояния, но субъект фундаментальной социальной функции. Он является таким же «винтиком» единого социального «механизма», как исполнители других основополагающих функций, продуктом становления и развития новой, социальной, формы движения, закономерным результатом общей диверсификации производства и специализации человека.

В основе собственности необходимо видеть не пассивное состояние отдельных представителей человеческого рода, но – прежде всего! – один из ключевых, определяющих вектор развития всего общества, род деятельности. И уже только потом – категорию права.

Как правило, это обстоятельство упускается из виду и правоведами, и экономистами, и политологами. И те, и другие, и третьи сводят все к специфическим отношениям, которые с необходимостью возникают между людьми в ходе совместной деятельности, но упускают саму деятельность. Между тем никакая совместная деятельность немыслима без квалифицированного управления ею, и уж тем более немыслима та, в которую вовлекаются все материальные ресурсы единого общественного организма. Ведь если не будет квалифицированного управления ими, рухнет все.

Собственность – это ничто иное, как результат того же разделения труда, а именно: дальнейшего разделения интегральной функции управления. Это одно из специфических измерений последнего.

Поэтому ни в какой, даже самой «частной», собственности нельзя видеть абсолютное право делать с материальной (а со временем и духовной) ценностью все, что взбредает в голову ее формальному обладателю.

6.3. Личность предпринимателя

6.3.1. Характеристика собственности

Понятие собственности имеет два относительно самостоятельных измерения.

1. В объективном, т.е. независящем от воли и сознания человека, смыслеправо собственности — это совокупность правовых норм, регулирующих режим функционирования имущества в интересах собственника и защита этого имущества от неправомочных посягательств других лиц.

2. В субъективном, т.е. в виде специфических волеизъявлений и социальных действий самого собственника, оно состоит из следующих правомочий:

– владения,

– пользования,

– распоряжения.

Право владения (фактического обладания)— это особый режим функционирования вещи, который препятствует пользованию ею всеми, кроме одного или нескольких лиц, называемых владельцами.

Право пользования— это возможность осуществлять эксплуатацию имущества, извлекать из него полезные свойства, получать плоды и доходы. Право пользования означает, что пользователь получил от владельца или распорядителя вещи право на ее потребление в течение определенного периода и на условиях, установленных собственником. Границы права пользования определяются законом, договорами или иными правовыми основаниями.

Право распоряжения— возможность совершать такие сделки, как купля-продажа, поставка, дарение, аренда и др. В результате актов распоряжения имуществом осуществляется его отчуждение, а также передача во временное владение и пользование другому лицу, в залог, сдача на хранение и др. Распоряжением определяется юридическая судьба вещи, т.е. либо прекращается, либо приостанавливается право собственности на нее.

Полная собственность – это совокупность всех перечисленных правомочий.

Имущество формального собственника всегда является частью общественного достояния. В условиях тотального разделения труда нет ни одной вещи, которая могла бы быть порождена исключительно действиями одного человека. В той или иной форме в ее создании участвует множество людей, в конечном счете – все общество в целом. Поэтому и ее функционирование в системе совместного жизнеобеспечения должно регулироваться обществом в целом.

Отсюда не случайно то обстоятельство, что ключевые ценности общества никогда не передавались и не передаются в абсолютное право частных лиц. Так называемая «частная собственность» – это не более чем клише, в определенной мере – это эвфемизм, иносказание. Любая частная собственность всегда находится под контролем государства, которое исключает возможность ее использования во вред обществу.

Так, например, никакое государство не допустит физического уничтожения формальным собственником таких общественных ценностей, как земельные угодья; никакое общество не потерпит превращения частных городских владений в хранилище ядерных отходов и т.п.

Еще в античном обществе, которое обладало уже вполне развитой социально-экономической структурой, рабы, земля, крупные состояния находились в собственного государства. А это значит, что оно сохраняло право вмешательства во все действия владельца. И без всякого стеснения вмешивалось, поэтому абсолютного права физического лица никогда не существовало. Движимая и недвижимая частная собственность рассматривалась как некоторое отклонение от привычной общинной нормы и развивалась как подчиненная государственной.

Аристотель об античной собственности

«Архонт сейчас же по вступлении в должность,— пишет Аристотель, характеризуя государственное устройство Афин,— первым делом объявляет через глашатая, что всем предоставляется владеть имуществом, какое каждый имел до вступления его в должность, и сохранять его до конца его управления»¹³².

В сущности, то же самое мы наблюдаем и в Риме. Иначе говоря, частное владение каждый раз требует особого подтверждения со стороны высших представителей государства и все время остается под его неусыпным контролем.

Правда, контроль этого владения, как правило, был формален, поэтому фактическое распоряжение принадлежит все же частному лицу, но там, где дело касалось рабов, надзор за ними так до конца и остается общим делом полиса. Общим делом полиса становилось и управление чьим-либо имуществом там, где человек впадал в безумие или нарушались общественные нормы.

Законы XII таблиц

Если человек впал в безумие, то пусть власть над ним самим и над его имуществом возьмут его агнаты или его сородичи.

...расточителю воспрещалось управление принадлежащим ему имуществом.

Закон XII таблиц повелевает безумному и расточителю, на имущество которых наложено запрещение, стоять на попечении их агнатов.¹³³

Все это приводит к мысли о том, что частная собственность никогда не была до конца частной, и собственник по существу являлся лишь исполнителем общественной функции управления частью совокупного ресурса социума.

Маркс об античной собственности

«...Граждане государства лишь сообща владеют <...> своими работающими рабами и уже в силу этого связаны формой общинной собственности. Это — совместная частная собственность активных граждан государства, вынужденных перед лицом рабов сохранять эту естественно возникшую форму ассоциации».¹³⁴

Другими словами, античная община превращается в своеобразную артель, где свои роли достаются каждому сословию, и все они вместе цементируются единой целью. Именно это органическое корпоративное единство, вопреки всем противоречиям, разделяющим классы, и ведет к политическому компромиссу, которое реализуется в демократических преобразованиях греческих государств и в истории Рима.

Но и во все последующие времена общество сохраняло контроль над своими богатствами. Поучительным примером, близким к нашему времени, может служить история Людвига II, короля Баварии (1845–1886), который вошел в историю как «сказочный король» благодаря построенным им замкам. Самым знаменитый из них – Нойшванштайн.

Известно, что он унаследовал сумасшествие своей матери. Но до тех пор, пока ему не пришло в голову продать свою Баварию, где никто не желал его понимать, а взамен купить необитаемый остров, без придворных, без совета министров, без конституции, без этикета, без надоевших непонимающих лиц, его подданные мирились со странностями своего короля.

Он даже поручил директору государственных архивов объездить все Гималаи, побывать на Крите и Кипре, в Канаде и в Крыму. Несчастный король везде искал свой заповедный уголок, но так и не нашел его.

Тем временем в Берлине начали всерьез опасаться за состояние здоровья Людвига, Германия усматривала в его существовании серьезную угрозу для себя. Летом 1886 года была созвана комиссия в составе четырех весьма уважаемых в то время психиатров. Врачи со всей ответственностью заявили, что Людвиг болен серьезно и неизлечимо. На государственном уровне было принято решение обеспечить безумному королю опеку и назначить в Баварии регента.