3.1.1. Правовое положение главы рода

Полной правоспособностью обладает только глава семьи. Члены его семьи, равно как и рабы, находятся в его власти, которая простирается вплоть до права на их жизнь.

Так, например, в Древнем Риме общее правовое положение личности характеризовалось тремя статусами — свободы, гражданства и семьи. Только лицо, одновременно обладавшее всеми этими статусами, имело полную свободу в реализации своих возможностей. В публичном праве это означало право участвовать в народном собрании и занимать любые государственные должности, в частном — право вступать в римский брак и участвовать во всех имущественных правоотношениях. По первому основанию все население Рима делилось на свободных и рабов, и полноправным гражданином мог быть, разумеется, только тот, кто не принадлежал к последним. По статусу гражданства свободное население Рима делилось на граждан и иностранцев (перегринов). Помимо них к гражданам относились вольноотпущенники (либертины), но эти оставались клиентами бывших хозяев и были заметно ограничены в своих правах. Наконец, статус семьи означал, что полной политической и гражданской правоспособностью пользовались только главы римских семей. Все остальные их члены считались находящимися под его властью, и поначалу даже вступая в имущественные правоотношения, действовали не от своего собственного имени, но от имени главы фамилии. Отпадение или изменение одного из этих состояний влекло за собою и прекращение, либо изменение объема или содержания правоспособности (впрочем, со временем ограничения в частном праве перестали влиять на положение в публичном).

3.1.2. Положение домочадцев

До выполнения процедур, связанных с переменой статуса (как правило, их время приходит со смертью отца), еще нужно дожить. До этого даже свободнорожденные дети очень часто ничем не отличаются от наемников, а то и вообще от простых рабов: они выполняют ту же работу, носят такую же одежду, едят за одним столом одну и ту же пищу.

Рабы не рассматриваются как люди второго сорта. Они включаются в состав рода на правах младших членов. Часто над ними, «купленными за серебро», совершаются те же сакральные обряды, что и над кровными родственниками.

Совершение сакральных обрядов — это свидетельство отсутствия рабства в строгом смысле слова. В самом деле: если на рабов распространяется завет с Господом (а обрезание — это знак включения в систему взаимных обязательств) то говорить об особом, униженном положении раба не приходится.

Библейские свидетельства о сакральных обрядах

«И взял Авраам Измаила, сына своего, и всех рожденных в доме своем и всех купленных за серебро свое, весь мужеский пол людей дома Авраамова; и обрезал крайнюю плоть их в тот самый день, как сказал ему Бог».¹⁹⁷

Надежным источником, этнографически точно рисующим племенной быт, его обычаи, нравы, законы, являются книги, сохраненные нам каноном Священного Писания, поэтому, оставляя в стороне чисто религиозный аспект их содержания, мы вправе ко многому в нем подходить как к документу. Этот документ нередко очень красноречив. Уместно вспомнить жалобу старшего наследника из притчи о блудном сыне:

Библейские свидетельства о законах патриархальной семьи

«вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими».¹⁹⁸

Библейское сказание об Иакове и его двенадцати сыновьях говорит, что, войдя в семью своего будущего тестя, он теряет свою самостоятельность и поступает в его полное распоряжение.

Библейское сказание об Иакове и Рахили

13 Лаван, услышав о Иакове, сыне сестры своей, выбежал ему навстречу, обнял его и поцеловал его, и ввел его в дом свой…

<…>

15 И Лаван сказал Иакову: неужели ты даром будешь служить мне, потому что ты родственник? скажи мне, что заплатить тебе?

16 У Лавана же было две дочери; имя старшей: Лия; имя младшей: Рахиль.

17 Лия была слаба глазами, а Рахиль была красива станом и красива лицем.

18 Иаков полюбил Рахиль и сказал: я буду служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою.

19 Лаван сказал [ему]: лучше отдать мне ее за тебя, нежели отдать ее за другого кого; живи у меня.

20 И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее.

21 И сказал Иаков Лавану: дай жену мою, потому что мне уже исполнилось время, чтобы войти к ней.

22 Лаван созвал всех людей того места и сделал пир.

23 Вечером же взял [Лаван] дочь свою Лию и ввел ее к нему; и вошел к ней [Иаков].

24 И дал Лаван служанку свою Зелфу в служанки дочери своей Лии.

25 Утром же оказалось, что это Лия. И [Иаков] сказал Лавану: что это сделал ты со мною? не за Рахиль ли я служил у тебя? зачем ты обманул меня?

26 Лаван сказал: в нашем месте так не делают, чтобы младшую выдать прежде старшей;

27 окончи неделю этой, потом дадим тебе и ту за службу, которую ты будешь служить у меня еще семь лет других.

28 Иаков так и сделал и окончил неделю этой. И [Лаван] дал Рахиль, дочь свою, ему в жену.

29 И дал Лаван служанку свою Валлу в служанки дочери своей Рахили.

30 [Иаков] вошел и к Рахили, и любил Рахиль больше, нежели Лию; и служил у него еще семь лет других.¹⁹⁹ (Отметим глагол «служить».)

Отметим и тут и там весьма характерный глагол «служить», который неприменим в современных представлениях о семье.

Конечно, никто из этих неполноправных домочадцев никогда не поменялся бы своим местом с невольником, ибо личная свобода даже здесь, в маленьком, но вместе с тем жестко иерархизированном мирке отгородившейся от всех патриархальной семьи, стоит дорого. Хотя в той же притче о блудном сыне промотавший свою часть имения сын готов даже к такому решению:

«…встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему».²⁰⁰

Что же касается юридического статуса свободнорожденного сына (и уж тем более сына невольницы), то и он далек от действительной полноты прав человека даже тех, ветхозаветных, времен. Авраам готов принести в жертву Исаака, и община того времени не находит здесь решительно ничего противоестественного и уж тем более преступного, свидетельством чему выступает то обстоятельство, что этот сюжет как вероучительное начало входит в священный канон. Свойственные даже животным, родительские инстинкты, возможно, и протестуют, но древний закон и даже древняя мораль не преступаются ни на йоту: давший жизнь отец вправе распорядиться этой жизнью по своему собственному усмотрению. К тому же сакральный контекст жертвоприношения вообще исключает и действие и жертвователя из сферы любых нравственных оценок. Напротив, принимается как пример служения своему Господу, т.е. наполняется положительным этическим смыслом. Словом, на деле освобождение от неограниченной власти родителя наступает только со смертью (нередко самого сына).

Законы XII таблиц

Впрочем, есть и другой выход, память о котором сохранили нам относящиеся к V в. до н. э. Законы XII таблиц: «Если отец трижды продаст сына, то пусть сын будет свободен [от власти] отца».²⁰¹ Конечно, в этом можно увидеть и цивилизованное разрешение конфликта поколений, ведь трехкратная продажа в рабство означает по меньшей мере двукратный выкуп, поэтому процедура в большинстве случаев чисто формальна, и в сущности представляет собой род обязательного, но вместе с тем никого ни к чему не обязывающего обряда. Однако разумно все же предположить, что в этом рудименте древнего права отразились жестокие реалии еще более ранних не страдавших избыточной сентиментальностью времен.

Положение женщины мало чем отличалось: и она, даже родив наследников, не получала никакой самостоятельности.

Законы XII таблиц:

Предки [наши] утверждали, что даже совершеннолетние женщины вследствие присущего им легкомыслия должны состоять под опекою... Исключение допускалось только для дев-весталок, которых древние римляне в уважение к их жреческому сану освобождали от опеки²⁰²

По существу женщина приравнивалась к вещи. Об этом говорят две стоящие рядом нормы римского закона

Законы XII таблиц:

Давность владения в отношении земельного участка [устанавливалась] в два года, в отношении всех других вещей – в один год.

...женщина, не желавшая установления над собой власти мужа [фактом давностного с нею сожительства], должна была ежегодно отлучаться из своего дома на три ночи и таким образом прерывать годичное давностное владение [ею].²⁰³