3.1.3. Отцовское наследство. Внутрисемейные отношения

Можно утверждать, что семейные узы крепились сакральными долженствованиями, но наличие позитивных эмоциональных связей вызывает сильное сомнение. Об этом глухо свидетельствует библейское сказание о сыновьях Ноя:

Библейские свидетельства (Сим, Хам, Иафет)

«Ной начал возделывать землю и насадил виноградник; и выпил он вина, и опьянел, и лежал обнаженным в шатре своем. И увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего, и выйдя рассказал двум братьям своим. Сим же и Иафет взяли одежду и, положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видали наготы отца своего. Ной проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его, и сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих».²⁰⁴

К слову, именно это место из Священного Писания становится своеобразным оправданием будущей колониальной политики: в Новое время, когда европейцы проникли в Африку представление о детях Хама как о рабах Сима и Иафета стало одним из идеологических обоснований работорговли. Хамиты — это племена, жившие в северной и северо-восточной Африке. Они отличались от негров. Но это не помешало и негров сделать рабами.

Нет прочной эмоциональной привязанности друг к другу и в самих детях. Так, например, узнать «что сделал над ним меньший сын» патриарх мог только от его братьев, и в этом доносительстве нет ничего удивительного: слишком многое стоит на карте, ведь одним предстоит получить все, другим — стать рабом рабов своих братьев: «вот, я поставил его господином над тобою и всех братьев его отдал ему в рабы».²⁰⁵

В сказании о родоначальнике всех хамитских племен отражается драма семейного микрокосма, пусть и негласная, не выставляемая напоказ, но защищаемая со всей возможной свирепостью внутрисемейная иерархия.

Библейские свидетельства (Каин, Авель)

Каин убивает Авеля за то, что своими дарами тот начинает угрожать его праву первородства (а значит, и его преимуществу при будущем разделе отцовского наследства): «И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его».²⁰⁶

Отцовского любимчика: («Израиль любил Иосифа более всех сыновей своих <…> И увидели братья его, что отец их любит его более всех братьев его; и возненавидели его и не могли говорить с ним дружелюбно»)²⁰⁷ братья продают в рабство.

Ради отцовского наследства Иаков идет на одно из самых страшных преступлений против древних законов родового общества: «…Исав пришел с поля усталый. И сказал Исав Иакову: дай мне поесть <…>, ибо я устал. <…> Но Иаков сказал [Исаву]: продай мне теперь же свое первородство. Исав сказал: вот, я умираю, что мне в этом первородстве? Иаков сказал [ему]: поклянись мне теперь же. Он поклялся ему, и продал [Исав] первородство свое Иакову».²⁰⁸

Разумеется, это не может не оставить раны в душе обманутого: «И возненавидел Исав Иакова за благословение, которым благословил его отец его; и сказал Исав в сердце своем: приближаются дни плача по отце моем, и я убью Иакова, брата моего».²⁰⁹

Впрочем, и первенца далеко не всегда минует судьба изгоя. Отсутствие прочной эмоциональной привязанности между родоначальником и его домочадцами позволяет изгнать даже не подготовленного к самостоятельной жизни ребенка из дому вместе с его несчастной матерью (такова, например, судьба Измаила, рожденного Агарью, служанкой Сары, от Авраама).

Библейские свидетельства (Агарь, Измаил)

И увидела Сарра, что сын Агари Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается [над ее сыном, Исааком], и сказала Аврааму: выгони эту рабыню и сына ее, ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком.

И показалось это Аврааму весьма неприятным ради сына его [Измаила]... <...> Авраам встал рано утром, и взял хлеба и мех воды, и дал Агари, положив ей на плечи, и отрока, и отпустил ее...²¹⁰

И это при том, что за перворожденным ребенком закрепляется право на двойную часть наследства, даже если он сын нелюбимой жены.²¹¹

Мы уже говорили [IV Социология личности-1] о том, что ради устранения угрозы своему могуществу вырезаются целые народы. Ради этого же человек, еще не ставший главой собственного рода, идет на нарушение сакральных законов, чтобы ослабить будущее могущество родов своих братьев.

Так, древний закон гласит: «Если братья живут вместе и один из них умрет, не имея у себя сына, то жена умершего не должна выходить на сторону за человека чужого, но деверь ее должен войти к ней и взять ее себе в жену, и жить с нею, — и первенец, которого она родит, останется с именем брата его умершего, чтоб имя его не изгладилось в Израиле».²¹² Но вот реальная практика его исполнения:

Библейские свидетельства Онан

Ир, первенец Иудин [Иуда — один из сыновей Иакова. — Е.Е.], был неугоден пред очами Господа, и умертвил его Господь.

И сказал Иуда Онану [второй сын Иуды.—Е.Е.]: войди к жене брата твоего, женись на ней, как деверь, и восстанови семя брату твоему.

Онан знал, что семя будет не ему, и потому, когда входил к жене брата своего, изливал [семя] на землю, чтобы не дать семени брату своему.²¹³

Это страшное преступление против обычаев того времени, не случайно священнописатель добавляет: «Зло было пред очами Господа то, что он делал; и Он умертвил и его».²¹⁴

Если враждуют единоутробные братья, разумно предположить, что не сдерживаемая (напротив, часто инициируемая) не питающими друг к другу теплых чувств женщинами вражда среди сводных достигает ничуть не меньшего накала. Меж тем сводных братьев, претендующих на известную часть наследства, не так уж и мало (вспомним о семистах женах и трехстах наложницах Соломона). Надо думать, что и здесь ожидание трогательной братской любви было бы неуместным.

Все это засвидетельствовано и русскими летописями. Вот например.

Русские летописи о семейных отношениях

Владимир Святославич — великий князь Киевский, святой и равноапостольный, сын Святослава Игоревича и Малуши, ключницы княгини Ольги. Кстати, Малуша — бывшая княгиня, но взятая в плен она живет у Святослава на правах рабыни.

Братья Владимир, Ярополк, Олег не ладят друг с другом, и сразу же после гибели Святослава начинается война между ними.

Святослав, уходя на Дунай, поделил свое княжество на три части, при этом Владимиру достается Новгород (970). После смерти Святослава (972) произошла распря между Ярополком и Олегом Святославичами; последний пал (977). Опасаясь той же участи, Владимир бежал к варягам за море, через два года вернулся, занял Новгород, объявил войну Ярополку и присватался к Рогнеде, дочери полоцкого князя. Отказ Рогнеды привел к взятию Полоцка, гибели князя Рогволода и насильному захвату Рогнеды в жены Владимира. Когда Ярополк погиб, Владимир вокняжился в Киеве (980).

Весьма характерен и отказ Рогнеды: дочь князя, она не хочет унижать себя браком с сыном рабыни. Словом, даже среди родных сыновей великого князя существует своя — жесткая — иерархия, которая признается и за пределами семьи.

Кстати, у самого Владимира будет порядка 2000 официальных жен и наложниц, живущих в разных городах его владений.