Раздел 3

МЕТОД ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ И МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ АСПЕКТЫ

Глава 1

Источниковедческий анализ и источниковедческий синтез

ИСТОЧНИКИ при всем многообразии структу- ры, содержания, происхождения, обстоятельств возникновения имеют общие свойства формы и содержания. Это создает воз- можность единого научного подхода к ним - разработки методов источниковедческого анализа и их воссоздания как феномена культуры - источниковедческого синтеза. Теоретические прин- ципы и методы источниковедческого анализа постоянно обога- щаются и развиваются в ходе научно-практической работы с ис- торическими источниками.

Метод источниковедения имеет целью: 1) установить инфор- мационные возможности источника (или ряда однородных ис- точников) для получения фактических сведений об обществен- ном развитии (полнота, достоверность и новизна этих данных); 2) аргументированно оценить значение источника (или ряда од- нородных источников) с такой точки зрения. В соответствии с этим метод источниковедения проводится поэтапно, последова- тельно. Поэтому на каждом этапе решается своя исследователь- ская задача, достигается познавательная цель.

Материальный объект, созданный в результате целенаправ- ленной деятельности человека, представляет собой отвечающее данной цели произведение и в то же время источник социаль- ной информации. Он материален (т. е. доступен для непосредст-

МЕТОД источниковедения...123

венного восприятия), но, в отличие от других материальных объектов, возникших под воздействием природных сил, являет- ся неким изделием с определенной, целенаправленно созданной структурой. Он обладает свойствами, выражающими телеологи- ческое единство (единство цели его создания), более или менее полно и завершение выражает мысль и цель своего творца. Можно, разумеется, различать произведения (источники), кото- рые с большей или меньшей степенью завершенности выражают масштаб личности своего творца. «...Изделие - это наполовину вещь, коль скоро оно определено своею вещностью, а все же и нечто большее; изделие - это наполовину художественное творе- ние, и все же нечто меньшее, поскольку оно лишено самодоста- точности художественного творения»¹.

Созданное человеком произведение материально (вещест- венно), доступно для непосредственного восприятия, существу- ет в реальности настоящего. С данной точки зрения особый ин- терес вызывает феномен смены материальной оболочки, кото- рый присущ феномену источника вообще. Функционируя, источ- ник постоянно и целенаправленно как бы заново воспроизво- дится (переписывается, реставрируется, тиражируется, копиру- ется и т. д.). Для социально-культурной общности всегда харак- терна забота о том, чтобы материальная фактура произведения сохраняла свою целостность, без которой передача социальной информации теряет свою непрерывность.

Как уже говорилось, произведение, в отличие от других ма- териальных объектов, возникших вне участия человека (под вли- янием природных сил), представляет собой некое «изделие». Именно поэтому такой материальный (вещественный) объект и может служить источником для получения сведений о его твор- це (авторе), о том обществе, в котором мог возникнуть подоб- ный замысел и имелись возможности его реализации именно та- ким, а не иным образом. Разумеется, произведения по степени завершенности, выраженности телеологического единства, цели могут быть весьма различными. «Объективно-данный историче- ский источник представляется историку в виде некоторого един- ства и целостности; такие свойства он приписывает, например, и предмету древности, и произведению письменности; в против- ном случае он говорит об обломках предмета древности или об отрывках произведения письменности, - выражения, которые сами уже указывают на то, что понятие о предмете древности или произведении письменности связывается у него с понятием о некоторой их целостности»².

Суть и своеобразие методологии источниковедения (в отли- чие от философской герменевтики) состоят в признании чужо-

124 РАЗДЕЛ З

го (а не только своего) сознания. «Принцип единства чужого со- знания... получает еще более широкое значение в том случае, ко- гда историк имеет дело с источником, отражающим целую сово- купность движений, нужных для выделки данного предмета, или целый ряд знаков, обозначающих чужую речь в словесной или письменной форме; он понимает, например, каждое слово в его соотношении с другими словами, благодаря которым каждое из них получает и более конкретный смысл. В связи с тем же прин- ципом можно поставить и многие более частные правила герме- невтики, давно уже обратившие на себя внимание исследовате- лей»³. В науках о культуре (в отличие от наук о природе) «Дух... не может быть дан как вещь (прямой объект естественных наук), а только в знаковом выражении, реализации в текстах и для се- бя самого и для другого»⁴. Принцип понимания одного человека другим через посредство произведения составляет специфику гу- манитарного познания: «Гуманитарные науки - науки о человеке в его специфике, а не о безгласной вещи и естественном явле- нии. Человек в его человеческой специфике всегда выражает се- бя (говорит), то есть создает текст... Там, где человек изучается вне текста и независимо от него, это уже не гуманитарные нау- ки...»⁵.

В триаде «человек-произведение-человек» методология ис- точниковедения различает два типа взаимосвязей и соответст- венно два типа исследовательской деятельности. При первом ти- пе взаимосвязей рассматривается отношение произведения к той исторической реальности, в процессе функционирования которой оно было создано (отдельным человеком, группой авто- ров, может быть целым народом). При втором типе познающий субъект (источниковед) включает произведение в реальность со- временной ему эпохи. М.М. Бахтин писал: «Событие жизни тек- ста, то есть его подлинная сущность, всегда развивается на рубе- же двух сознаний, двух субъектов». При этом возникает, по его мне- нию, «проблема второго субъекта, воспроизводящего, для той или иной цели, в том числе и исследовательской, текст (чужой) и создающего обрамляющий текст». О «встрече двух индивиду- альностей» (М.М. Бахтин) в процессе источниковедческого ана- лиза писал Л.П. Карсавин, также видевший в этом взаимодейст- вии автора источника и исследователя гуманитарную специфи- ку⁶. Связь творца и исследователя (хранителя) по-своему интер- претируют и другие ученые. «...Творение вообще не может быть, не будучи созданным, и если оно существенно нуждается в своих создателях, то созданное равным образом не может стать сущим, если не будет охраняющих его»⁷.

МЕТОД ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ... 125

Стремление опереться на достоверные свидетельства источ- ников для воссоздания реальности прошлого было присуще ис- торикам издавна. Оно послужило импульсом для формирования методов так называемой исторической критики, т. е. системы приемов проверки подлинности и установления достоверности исторических источников. По мере развития исторической мыс- ли становилось более очевидным, что каждое отдельное выска- зывание или свидетельство источника должно быть поставлено в определенную зависимость от общего замысла произведения, от обстоятельств создания источника, от знания условий, в ко- торых автор жил и творил. Иначе говоря, вопросы критики ис- точников не могут быть рассмотрены без исследования вопро- сов интерпретации смысла произведения в его целом.

Как уже отмечалось, Ф. Шлейермахер разделял герменевтику (искусство правильно понимать текст в его грамматическом и психологическом истолковании) и критику (прежде всего крити- ческое изучение вопросов подлинности источника) и выявил их взаимосвязь. Однако в ходе становления методологии историче- ской науки XIX-XXвв. происходило недостаточно четкое разме- жевание понятий научной критики и герменевтики и их расши- рительное толкование. Большое распространение получило весь- ма широкое понимание методов исторической критики, которое включает в себя одновременно и метод интерпретации источни- ка. Так, в учебнике Ш. В. Ланглуа и Ш. Сеньобоса рассматрива- лись такие понятия, как критика происхождения источника, вну- тренняя критика и даже критика толкования (герменевтика), что исключало возможность четкого разделения и понятий и иссле- довательских процедур критики и интерпретации источников. С другой стороны, именно преодоление позитивистских тради- ций в методологии исторического исследования активизировало проблемы понимания, герменевтики как главного и даже единст- венного метода работы историка с историческим источником. Преодоление культурно-исторической дистанции между истори- ком и сознанием людей прошлого, способность к сопереживанию и выражению симпатии трактуются в работах теоретика истори- ческого сознания Л.И. Марру как важнейшее качество историка.

Современная философская герменевтика выходит далеко за пределы традиционного истолкования смысла текста, обраща- ясь к более общим проблемам значения и языка. «Сама работа по интерпретации обнаруживает глубокий замысел - преодолеть культурную отдаленность, дистанцию, отделяющую читателя от чуждого ему текста, чтобы поставить его на один с ним уровень и таким образом включить смысл этого текста в нынешнее пони- мание, каким обладает читатель»⁸.

126 РАЗДЕЛ 3

От «восстановления изначального значения произведения» герменевтика в философском понимании выводит исследовате- ля на «мыслящее опосредование с современной жизнью» и тем самым «герменевтическое сознание приобретает всеобъемлю- щие масштабы»⁹.

От истолкования смысла текста источниковед переходит к более масштабным задачам интерпретации источника как явле- ния культуры. Для парадигмы источниковедения временное рас- ширительное толкование понятия герменевтики, в сущности, приемлемо. Данный подход позволяет лучше понять взаимо- связь профессионально-источниковедческого и более широко- го - философского - подходов к произведению. Гадамер отмеча- ет, что «различение когнитивного, нормативного и репродук- тивного истолкования не имеет принципиального характера, по описывает единый феномен». Тем не менее такое различение должно существовать, Исследователь обязан ясно осознавать, в какой исследовательской ситуации он в данный момент находит- ся; отделять ту ситуацию, в которой он репродуктивно истолко- вывает произведение (т. е. стремится понять смысл, который вкладывал в произведение его автор), от другой, в которой он по-своему интерпретирует полученную с помощью данного под- хода информацию в связи с современной ему реальностью (т. е. самостоятельно выстраивает свое, современное понимание ре- альности настоящего, опираясь на полученную информацию, да- ет свое когнитивное истолкование). Именно в этом смысле мож- но говорить о двух субъектах гуманитарного познания.

Нельзя не видеть, что смешение этих двух подходов приво- дит к методологической неразличимости субъекта и объекта в познании источника. «Результаты наших размышлений, - пишет Гадамер, - заставляют нас отказаться от разделения герменевти- ческой постановки вопроса на субъективность интерпретатора и объективность подлежащего пониманию смысла». Ученый да- же сравнивает обрисованную им ситуацию интерпретации ис- точника с разговором двух собеседников, в ходе которого возни- кает новая атмосфера: «взаимопонимание, объединяя собеседни- ков, преображает их так, что они уже не являются более тем, чем были раньше». Понятно, однако, что разговор собеседников и ситуация с источником в ходе источниковедческого анализа совершенно различны. Источник не меняет своего первоначаль- ного смысла в ходе обращения к нему исследователя. Возможна (что совершенно нежелательно) лишь подмена смысла источни- ка каким-то другим, ему несвойственным смыслом. Не отличая голоса источника от своего собственного, интерпретатор пере- стает слышать этот другой, суверенный голос, а значит, лишает

МЕТОД ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ... 127

себя новой информации, которую мог бы получить от другого. В ходе научного анализа источника голоса обоих субъектов - авто- ра и исследователя - должны быть четко различимыми. Реше- нию данной задачи соответствует оптимальная структура источ- никоведческого исследования. Лишь синтез двух взаимодополня- ющих подходов к изучению источника дает возможность пред- ставить изучаемый источник как явление культуры, как общече- ловеческий феномен. «Всякий, кто стремится к познанию исто- рической действительности, почерпает свое знание о ней из ис- точников (в широком смысле); но для того, чтобы установить, знание о каком именно факте oн может получить из данного ис- точника, он должен понять его: в противном случае, он не будет иметь достаточного основания для того, чтобы придавать сво- ему представлению о факте объективное значение; не будучи уверен в том, что именно он познает из данного источника, он не может быть уверенным в том, что он не приписывает источ- нику продукта своей собственной фантазии»¹⁰.