Глава 11

Источниковедческая парадигма методологии истории

В КОНЦЕ XIX- началеXXв. изучение источни- ков на Западе оставалось на уровне позитивистского обобщения методов критического изучения текстов источника.Подготови- тельная критика (предметом которой было определение подлин- ности, места и времени создания находящегося в распоряжении историка текста по его внешним особенностям, изучаемым при- емами вспомогательных дисциплин),критика происхождения (ус- тановление автора источника) инегативная внутренняя критика истинности и точности передачи им фактов,сравнительный ана- лиз фактических свидетельств (согласование фактов) - эти ос- новные этапы изучения источника, обобщавшие практический опыт исследования, не поднимались до уровня теоретического обобщения. Они оставались в целом обобщением эмпирическо- го опыта исследовательской практики. Главное состояло в том, что данная позитивистская методика рассматривала источник

68 РАЗДЕЛ 2

не как целостный феномен, а только как средство получения так называемых фактов. Извлекая их из источника, исследова- тель уже не обращался к источнику. При таком подходе методи- ка внешней и внутренней критики оставалась вспомогатель- ным и ограниченным процессом систематизации информаци- онных блоков, не ставился вопрос о более глубокой интерпре- тации самого понятия источника. Такой подход не дает воз- можности изучать исторический источник концептуально и це- лостно.

Концепция учения об источниках сформировалась на другой методологической основе - в русской гуманитарной науке. Во второй половине и, особенно, в конце XIXв., когда, как мы ви- дели, критика и интерпретация источника стали трактоваться в Западной Европе как вспомогательный, подготовительный этап в исторической науке, русские ученые сохранили интерес к цельности изучения произведений, к источнику как главной це- ли исследования. В множестве крупных классических трудов рус- ских историков и филологов того времени исследовались выда- ющиеся произведения прошлого или определенные виды (жан- ры). В работах, посвященных «Повести временных лет», дре- внейшим русским летописным сводам, выдающийся русский фи- лолог и историк А.А. Шахматов (1864-1920) представляет лето- писание как особый вид (жанр) исторического повествования. Эти исследования - об авторах и способах создания летописных произведений, размышление об отношении авторов к историче- скому материалу, о политических пристрастиях летописца.

Классические примеры трудов о произведениях и об их авто- рах - работы В.О. Ключевского и С.М. Середонина. В.О. Клю- чевский в книге «Сказания иностранцев о Московском государ- стве» (М., 1866) рассматривает записки путешественников о Мо- сковском государстве XV-XVIIвв. как особый вид исторических источников³⁰. Автор исследует вопрос, что представляют собой известия иностранцев, описывающих свои непосредственные впечатления от страны пребывания, что они дают для изучения ее жизни. Этот подход развивал С.М. Середонин, анализируя за- писки англичан о РоссииXVIв., в частности сочинения англий- ского дипломата Дж. Флетчера о политической системе Россий- ского государстваXVIв.

Ряд исследователей занимались изучением житийной литера- туры как исторического источника. Наиболее завершенным тру- дом этого рода является книга В.О. Ключевского «Древнерус- ские жития святых как исторический источник» (М., 1871). Мно- го внимания он уделил обзору житийной литературы, отыска- нию и изучению сохранившихся текстов житий. Ключевский не

становлении и развитие источниковедения69

ограничился эвристическим аспектом исследования: он выявил характерные черты житийных произведении как особого вида источников, раскрыл специфику отражения в них социальных фактов, подробно рассмотрел вопрос о достоверности свиде- тельств этого вида источников. Он отметил, что образ святого и житийной литературе предельно схематизирован и реальные черты его личности подвергаются стилизации в соответствии с законами жанра, из-за чего «житие так относится к биографии святого, как икона к портрету». С точки зрения Ключевского, в житиях наиболее достоверными являются рассказы о чудесах, связанных с культом святого. В этих, подчас наивных, рассказах Ключевский видит отражение народной жизни, уровня массово- го сознания, социальной психологии среды и эпохи, в которых бытовали и могли возникать подобные «рассказы о чудесах». Ключевский создал особое направление источниковедческого исследования - комплексный анализ большой группы произведе- ний, принадлежащих к одному виду. Данный видовой подход способствует раскрытию особенностей отражения социальной информации в подобных источниках, выявлению связи авторст- ва и назначения источника с характерным отбором информа- ции, степенью ее достоверности.

Этот источниковедческий подход ярко проявился и в отно- шении Ключевского к другим видам источников, например к за- пискам современников о политических событиях их времени. Ознакомившись с сочинением С.Ф. Платонова, рассмотревшего записки русских людей о Смутном времени XVIIв., Ключевский вступил с ним в полемику. Он обосновал новый подход к запис- кам, показал особенности такого вида исторических источни- ков, отмечая их ценность в отражении мыслей, чувств и впечат- лений людей своего времени. В этом отклике на работу Плато- попа Ключевский ясно показал специфику проблемы достовер- ности исторического источника, неоднозначность и сложность этого понятия. Будучи не всегда достоверными с точки зрения фактографической, событийной истории, записки достоверны с более общей, социально-психологической, стороны как отраже- ние противоречивых чувств и мыслей, которые вызывают у сов- ременников политические события текущей жизни.

Русские историки и филологи видели в работе с источника- ми не только подготовительный, незавершенный этап работы исследователя, что было характерно для позитивистского напра- вления в западной историографии. Они были склонны находить в этой работе особую завершенность, стремились научить своих учеников и последователей системному подходу к источникове- дению.

70 РАЗДЕЛ 2

Такой подход развивал в своих трудах известный историк и источниковед, исследователь русских летописей как особого ви- да исторических произведений прошлого, выдающийся педагог (основатель Высших женских курсов, по его имени названных Бестужевскими) К.Н. Бестужев-Рюмин (1829-1897). Он обосно- вал свою концепцию методов исторического исследования в ра- боте, написанной в связи с выходом в свет книги известного ан- глийского историка Э. Фримена (1823-1892) «Методы историче- ского исследования» (1886). Фримен касался многих вопросов исторического метода, в частности понятия истории, которая изучает человека, по его мнению, главным образом «как сущест- во политическое». Кратко рассмотрев вспомогательные науки, к которым причислял довольно разнородные области знания, - от геологии до филологии и права, он высказал суждения об истин- ности исторического знания, о подлинности и достоверности источников. Фримен охарактеризовал некоторые виды истори- ческих источников, попытавшись их классифицировать (как до- кументальные памятники и повествовательные источники). Ав- тора почти не интересовала теоретическая сторона методоло- гии истории; его изложение изобилует конкретными примерами и ситуациями, с которыми встречается историк в своей работе. В равной мере знакомый с исследованием как древней, так и но- вой истории Англии, Фримен использовал примеры из собствен- ного опыта.

Книгу Фримена его западные коллеги восприняли критиче- ски. Многим казалась странной сама идея изложения методов ис- торического исследования в систематизированном виде. На За- паде ученые придерживались мнения, что обучить этим методам возможно лишь на практике, в непосредственном общении пре- подавателя с учениками. В России, напротив, и идея и сама кни- га нашли заинтересованный и развернутый отклик. К.Н. Бесту- жев-Рюмин в «Журнале Министерства народного просвещения» выступил со статьей-рецензией «Методы исторического изуче- ния», что само по себе свидетельствовало о внимании педагогов высшей и средней школы России к вопросам методологии исто- рии. Книга английского ученого нашла в лице Бестужева-Рюми- на внимательного рецензента, талантливого интерпретатора. Однако главный акцент русский ученый сделал на принципиаль- ном различии в подходе к проблеме, на развитии единого взгля- да на методы исторического исследования. Отмечалась важ- ность различения науки от простого знания: подчеркивалось, что науки - это прежде всего учение, систематическое и методи- ческое знание. Знания накапливаются эмпирическим путем, но становятся наукой тогда и только тогда, когда устанавливается

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ 71

их системная связь. Собрание разнородных сведений еще не яв- ляется наукой. «Мы привыкли различать эти понятия» (т. е. нау- ку и знания. - О.М.), - писал Бестужев-Рюмин, идентифицируя последователей собственной источниковедческой школы с фи- лософски ориентированными германскими методологами, раз- личающими терминологически и по существу науку от эмпири- чески накопленного знания.

Бестужев-Рюмин высказал мнение о необходимости доста- точно ясно обозначить отношение истории к другим наукам (оп- ределить ее место и системе современного знания, как сказали бы мы теперь). Одной из центральных у Бестужева-Рюмина явля- лась идея о необходимости систематического обозначения всех типов источников, цельного освещения основ исторической критики. В этом высказывании прослеживается авторская кон- цепция источниковедения, в которой присутствует и источнико- ведческая эвристика (обзор основных «разрядов», т. е. видов, ис- точников) и системное изложение методов критического анали- за. Различаются представления русского и английского ученых о том, для чего, собственно, историку нужно знать источники. «Для того, чтобы, - считал Фримен, - иметь исторический текст, заметить ошибку чужого изложения». Бестужев-Рюмин, напро- тив, полагал, что этого недостаточно: он делал акцент на систем- ном подходе к источникам, на необходимости иметь целостное представление обо всех источниках. «Для историка обязательно иметь общее понятие о главных источниках всех народов и даже (поверхностное) знакомство с ними, т. с. в пределах отмежеван- ной им себе специальности», - писал он. Бестужев-Рюмин ясно видел суть различия в подходах к методам исторического изуче- ния английского коллеги и своего собственного, отмечая несис- темный подход английского ученого к методологии истории и в то же время подчеркивая большую ценность использования в книге богатого исследовательского опыта автора.

Различие в подходах к проблемам методологии истории, на- метившееся уже в 80-х годах XIXв., в дальнейшем еще более уг- лубилось. По существу, как целостное и систематическое учение об источниках сложилось именно в науке и в высшей школе Рос- сии предреволюционного периода. Главную роль в этом сыграл труд А.С. Лаппо-Данилевского «Методология истории»³¹.

А.С. Лаппо-Данилевский (1863-1918) - ученый, профессор высшей школы, академик, автор многих крупных работ по проб- лемам общества, государства, права и научной мысли России, ру- ководитель ряда международных программ в области гуманитар- ного знания. Он - член Международного социологического ин- ститута, Международной ассоциации академий, секретарь съезда

72 РАЗДЕЛ 2

се представителей в Петербурге (1913), участник всех междуна- родных конгрессов историков, происходивших при его жизни, один из инициаторов и учредителей социологического общест- ва имени М.М. Ковалевского, организованного в России в 1916 г.

Концепция методологии источниковедения А.С. Лаппо-Да- нилевского - новая парадигма, т. е. строго научная теория, обос- новавшая учение об источниках. Изучение всей предшествую- щей литературы - философской, правовой, филологической, ис- торической - привело ученого к убеждению: «Методология ис- точниковедения до сих пор еще не представляет цельного и си- стематически развитого учения: одни предлагают, например, взамен такого учения только обозрение конкретно данных исто- рических источников, их коллекций и изданий, в связи с «эври- стикой», и отводят особое место критике; другие готовы отожде- ствить методологию источниковедения с «критикой», понимая ее в широком смысле; третьи изучают исторические источники в их генезисе, например, в зависимости от тех условий и форм общественной жизни, благодаря которым они возникли, и т. п.»³².

Постановка вопроса о методологии источниковедения как цельного и систематического учения была новаторской. Она противостояла тому позитивистскому представлению о методах работы с источниками, согласно которому все они трактовались если не как технические приемы, то, во всяком случае, как лишь подготовительный, вспомогательный этап исторического иссле- дования, приводивший к подлинному синтезу исторического обобщения. Л.С. Лаппо-Данилевский открыл новый этап в фор- мировании источниковедения как целостной науки об источни- ках. Ученый поставил своей задачей последовательно изложить основные понятия источниковедения и систему его методов. В книге рассмотрены понятие об историческом источнике, глав- нейшие виды исторических источников, принципы их класси- фикации, характеризуется сущность методов интерпретации и критики и, наконец, обосновывается значение исторических ис- точников. Автор подчеркивает, что это учение «рассматривает то общее, что обнаруживается в научных приемах самых разно- образных исторических дисциплин, например: в истории языка, в истории философии, религии, науки, искусства и литературы, в истории хозяйства и финансов, в истории права и т. п.»³³.

В центре его учения - понятие об источнике. Лаппо-Данилев- ский исходит из того, что непосредственному, чувственному вос- приятию доступна лишь самая незначительная часть действи- тельности. Остальная же известна лишь по ее остаткам или из чужих наблюдений, воспоминаний и оценок, в свою очередь до-

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ 73

ступных чувственному восприятию исследователя. Источник для Лаппо-Данилевского - продукт человеческого творчества и са- мом широком смысле слова. Ученый создал свою научную школу, идеи которой вдохновили множество социальных мыслителей, историков, правоведов, филологов, социологов, историков нау- ки в России и на Западе.

«Методология истории» А.С. Лаппо-Данилевского рассмат- ривает теоретико-познавательную основу единой науки истории (он говорит об историке, социологе и психологе, имеющих об- щий объект изучения, но подходящих к нему с разных сторон), понятой как единое знание о человеке, а точнее - о человечест- ве. Автор исходит из идеи единства «мирового целого», в кото- ром человечество составляет его особую, качественно отличную часть, «носительницу сознания». Основополагающей для данной парадигмы является принципиальная идея признания чужой оду- шевленности, духовное общение и взаимодействие субъекта по- знания (историка) с его объектом (одушевленным объектом, а следовательно, также и субъектом). Это взаимодействие понима- ется как разумное и целенаправленное. Идея сознательной, ак- тивной личности, воздействующей на окружающую среду, нахо- дит развитие в парадигме Вернадского о разумной человеческой деятельности, преобразующей мировое целое. Науки о природе и пауки о культуре взаимосвязанны, взаимодополняемы. «Исто- рик-специалист, - утверждает Лаппо-Данилевский, - рассуждает не о мире, как о целом, и не о воздействии на него каждой его части, а ограничивает объект своего изучения именно той инди- видуальной частью мирового целого, которая преимущественно известна ему как носительница сознания, воздействующая, в ка- честве таковой, на мировое целое и в зависимости от него дей- ствующая»³⁴.

Важнейшим постулатом данной парадигмы является утвер- ждение объективности гуманитарного познания, его научности. Ученый особо останавливается на вопросе об интуитивизме, вы- ступая против его абсолютизации, возведения в принцип позна- ния. Для Лаппо-Данилевского гуманитарное знание прежде все- го часть единого знания, оно утверждается на принципах стро- гой научности. Ему свойственны системность, логичность, дока- зательность выводов. Критерии доказательности научной исти- ны соотносятся с реальными - чувственно-воспринимаемыми - объектами совокупностью произведений, источников. Человече- ство рассматривается как целостность во времени и пространст- ве («часть мирового целого») и, в свою очередь, как «эволюци- онное целое» (во времени) и «коэкзистенциальное целое» (на ка- ждый данный момент времени). Именно такой подход позволя-

74 РАЗДЕЛ 2

ет «установить историческое значение каждого отдельно взято- го факта, группы, серии, народа и т. п. в надлежащей полно- те...»³⁵. Целостность человечества как объекта познания в рам- ках данной концепции отнюдь не означает его трактовки как не- коего организма, «великого существа» в духе позднего О. Конта. Напротив, с контовским позитивизмом Лаппо-Данилевский всту- пает в дискуссию, поскольку реанимация догмы «растворения человеческой личности в массе» кажется ученому весьма опас- ной тенденцией общественной мысли. Феномен человеческой личности, сознания является для него основополагающим, он реализуется в произведении и воспринимается в общении, ис- ходным принципом для которого выступает признание чужой одушевленности. Этот принцип трактуется также и в качестве нравственного постулата - научного, психологического, этиче- ского приоритета.

Феномен человеческого общения - главную проблему эпи- стемологии новейшего гуманитарного знания - ученый рас- сматривает не столько в его буквальном смысле (личное обще- ние) или метафорически (диалог культур), сколько прежде все- го в опосредованной, материализованной форме. Человек как личность выражает себя через создание произведений, а они, в свою очередь, расширяют пространственные и хронологиче- ские рамки человеческого общения. Источник - «реализован- ный продукт человеческой психики», и в этом смысле действи- тельность. Совокупность произведений, созданных людьми, предоставляет реальную возможность изучения человечества, дает основу гуманитарному познанию, науке о человеке. Источ- ники как эмпирическая данность и человечество как проблема если не адекватны друг другу, то, безусловно, фундаментально соотнесены. Для познания этой соотнесенности необходима единая методология. Поэтому в методологии истории (гумани- тарном знании в целом) различаются два уровня. Каждый из них самодостаточен, но их синтез открывает новые качествен- ные возможности понимания (построения) феномена человече- ской культуры.

Первый уровень («методология источниковедения») пред- ставлен системой методов, воссоздающих произведение (источ- ник) как явление культуры определенного времени. В ходе ис- следования источник изучается, анализируется и интерпретиру- ется таким, каким задумал и осуществил его автор, и далее - бо- лее широко - таким, каким его, возможно, и не осознавали автор и его современники - как явление культуры данного времени. Второй уровень («методология исторического построения») со- стоит из системы методов, которые позволяют, исходя из реаль-

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ 75

ности источника как части данной культуры, воссоздать ее са- мое. Например, установив, что в данное время создавались част- ноправовые документы (на уровне методологии источниковеде- ния), можно определить состояние правовой культуры общества (на уровне методологии исторического построения). Последую- щее развитие данной концепции подтвердило верность ее ос- новных постулатов и ее применимость к изучению различных видов и типов источников как социальных реальностей. Прове- дя произведение сквозь «горнило источниковедения» (выраже- ние С.H. Валка), гуманитарий открывает новые возможности изучения культуры в целом.

Для гуманитария исторический источник в конкретной эм- пирической данности становится основой понимания его как ре- ального остатка своей эпохи. Карсавин очень точно отметил особенность момента встречи познающего субъекта с реально- стью своего объекта на уровне методологии источниковедения. «Историк должен проделать «черную работу» над источниками, ...чтобы в процессе се уловить самое сущность исторического. Она лучше и легче всего улавливается в ограниченной области источниковедения, где нет соблазнов отдаться на волю легко- мысленных и шаблонных схем...»³⁶. Лаппо-Данилевский понимал методологию источниковедения как «цельное и систематиче- ское учение» (в отличие от других концепций критики источни- ков, обзор которых ом дает в своем труде). Его последователи и ученики А.Е. Пресняков и С.Н. Валк, развивая и интерпретируя основные положения данной концепции, особо подчеркивали самодостаточность исследований, имеющих целью изучение произведения как явление культуры. Они справедливо видели методологическую общность взглядов двух выдающихся истори- ков - А.С. Лаппо-Данилевского и А.А. Шахматова, отмечали пло- дотворность данной методологии в исследовании явлений куль- туры. В то же время один из наиболее глубоких интерпретато- ров данной парадигмы С.Н. Валк ясно представлял себе трудную судьбу этого учения, не надеялся на его быстрое и безоговороч- ное признание, особенно в среде позитивистски ориентирован- ных историков. «Как и все научное наследие (А.С. Лаппо-Дани- левского. -О.М.), - писал он, - этот труд в той же мере индиви- дуален и столь же вне сферы господствующих русских историче- ских направлений. Это последнее, а также та высота научного уровня, которая требуется для того, чтобы приобщиться к тру- дам А.С., заставляют иногда с тревогою следить за судьбой идей А.С. в их посмертном развитии. Лишь неустанным и общим тру- дом можно придать им новую жизнь и привести к полному рас- крытию их основоначала»³⁷.

76 РАЗДЕЛ 2

Таким образом, теоретико-познавательная парадигма Лаппо- Данилевского содержит особую интерпретацию проблемы субъ- екта и объекта исторического познания. Методологические дис- куссии XXв. выявили в основном два пути осмысления данной проблемы. Один сосредоточен на субъекте познания, подчерки- вает принципиальное значение его личных способностей пони- мания, другой акцентирует возможности познания реально су- ществующих структур с помощью типологических моделей. Ме- тодология А.С. Лаппо-Данилевского открывает новые возможно- сти понимания - не просто понимания познающим субъектом обобщенной модели реальности, но признания чужой одушев- ленности. Познание в этом случае выступает как диалог двух субъектов - создателя источника и его исследователя.

Фундаментальные принципы методологии источниковеде- ния таковы: обращение к произведению (источнику познания) как предпосылка научности познания; изучение феномена чело- веческого общения преимущественно в его опосредованной, ма- териализованной в источнике форме; обращение к произведе- нию как к источнику, позволяющему наблюдать личность (или сообщество) в ключевые моменты целенаправленной созида- тельной деятельности, и, следовательно, в высшие моменты са- мовыражения.

Источниковедение в России XXв. основано на характерном для русской культуры принципе подхода к социальным явлени- ям. Самое главное в нем - ориентация на изучение произведе- ний, созданных человеком в процессе его целенаправленной, осознанной деятельности. Эти произведения интерпретируют- ся как социальные явления, реально существующие элементы культуры общества и - более широко - мирового целого. Цель их изучения состоит в том, чтобы узнать о людях, создавших эти произведения, и о том обществе, в котором они могли реа- лизоваться именно таким образом. В данном качестве произве- дения выступают как источники социальной информации, а сам данный подход - как источниковедческий. А.С. Лаппо-Данилев- ский дал в своих трудах («Методология истории» и «Очерк рус- ской дипломатики частных актов») теоретическое обоснование, логическое изложение и практическое применение к конкрет- ным видам источников методологии источниковедения. Второй том «Методологии истории» посвящен изложению принципов методологии источниковедения. Эти же принципы, идеи и тео- ретико-познавательные методы глубоко и разносторонне интер- претировали и развивали его единомышленники - С.Ф. Ольден- бург, И.М. Гревс, А.Е. Пресняков, Б.А. Романов,C.II. Валк, Г.В. Вернадский и другие.

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ 77

В центре философской парадигмы Лаппо-Данилевского - це- ленаправленная, осознанная человеческая деятельность как главный предмет исследования. «В первых редакциях курса ме- тодологии истории, - вспоминал его ученик А.Е. Пресняков, - он говорил о космическом смысле социального развития, о «ре- организации вселенной» как предельном моменте развития ис- торического процесса, реорганизации мирового целого взаимо- действием на него «великой индивидуальности человечества». Пресняков отмечал «своеобразие и неожиданно-родственность его идей идеям Н.Ф. Федорова, его философии истории»³⁸.

Надо отметить также общность идей Лаппо-Данилевского с идеями В.И. Вернадского. Несомненно, позиции обоих ученых сближало представление о тесной связи науки и жизни, о цели, состоящей в работе для культурного роста личности и народа. Им была очень близка идея созидательной активной человече- ской деятельности, изменяющей мировое целое³⁹. О научном об- щении этих ученых, о влиянии Лаппо-Данилевского на фило- софские взгляды Вернадского имеются прямые свидетельства. Начатые еще в молодые годы, научные контакты были, вероят- но, продолжены на новом уровне, когда сын В.И. Вернадского - Г.В. Вернадский, будущий известный историк, стал учеником А.С. Лаппо-Данилевского. Без понимания общности идей двух мыслителей парадигма Вернадского о человеческой деятельно- сти, преобразующей мировое целое, остается, хотя и достаточ- но известной, но не вполне точно интерпретированной. Для фе- номенологии обоих мыслителей принципиальное значение име- ет идея разумного, осознанного человеческого творчества (ее высшим проявлением они считают творчество научное, прида- вая поэтому личности ученого особое значение). В процессе це- ленаправленной осознанной деятельности создаются ее интел- лектуальные продукты, произведения. Вернадский эту идею раз- вивал в естественно-научном направлении: он говорил о созида- ющей «геологической» силе, формирующей ноосферу, новый об- лик планеты и даже космоса. У Лаппо-Данилевского она более развита в гуманитарном направлении: интеллектуальный про- дукт человеческой деятельности служит источником информа- ции, средством идентификации человека в мировом пространст- ве - историческим источником. Так возникает фундаментальное для дайной парадигмы понятие исторического источника.

Существует еще один принципиально важный момент: если личное общение людей ограничено временем и пространством, то произведения, целенаправленно и осознанно созданные людьми, несут информацию о своем создателе и, следовательно, дают реальную возможность культурного общения с человечест-

78 РАЗДЕЛ 2

вом, с мировым целым. Произведение - продукт человеческой созидательной деятельности, явление культуры. Система мето- дов его познания и есть предмет методологии источниковеде- ния как цельного и систематического учения об источниках. «Источник - реализованный продукт человеческой психи- ки»⁴⁰, - считает Лаппо-Данилевский. Именно потому он и обла- дает характерными особенностями, отличающими его от произ- ведений природы, что он оказывается результатом целеполагаю- щей деятельности человека, его намеренным продуктом. Имен- но исторический источник даст науке реальную возможность связывать конкретные явления с целостностью социального раз- вития. По-своему формулировал взаимосвязь источника и миро- вого целого в «Теории истории» Л.П. Карсавин. Он писал: «В ис- тории всякое, далее самое частное исследование, далее исследова- ние взаимоотношений между несколькими рукописями одного источника само собою будет исследованием общеисторического характера и значения и возможно только на почве его связи с познанием целокупности социального развития»⁴¹. Источники, согласно Карсавину, обеспечивают реальную основу объективно- го социального познания.

Методология источниковедения в таком широком понима- нии не могла формироваться в рамках одной науки, даже если эта наука - история. Поставив в центр мирового целого челове- ческую деятельность, данная концепция открыла возможность широкого междисциплинарного взаимодействия ученых. Пози- цию Лаппо-Данилевского развивали ученые разных поколений, среди которых были А.Е. Пресняков, П.А. Сорокин, Н.Д. Конд- ратьев, С.Н. Валк, А.И. Андреев, Б.А. Романов, Т.И. Райнов, Г.В. Вернадский, Ш.А. Элиава. Людей талантливых, оставивших свое имя в науке и в общественной деятельности, привлекали личность и идеи А.С. Лаппо-Данилевского, несмотря на разные профессиональные интересы (С.Ф. Ольденбург - санскритолог, востоковед, А.А. Кауфман - экономист и статистик, И.И. Лап- шин - философ, исследователь законов мышления и форм по- знания, И.М. Гревс - медиевист, П.А. Сорокин - политик и со- циолог, Н.Д. Кондратьев - экономист, исследователь хозяйствен- ных изменений в жизни общества).

Если попытаться определить общие для этих ученых черты, то прежде всего следует назвать стремление к целостному рас- смотрению определенных аспектов гуманитарной культуры, ин- терес к продукту интеллектуальной деятельности человека как к явлению культуры. Им было органически присуще соединение гуманитарного и естественно-научного знания, в их трудах ши- роко и полно реализовалась философская, мировоззренческая

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ 79

основа методологии истории. О «естественном союзе филосо- фии и эмпирической науки» в исследовательской и педагогиче- ской деятельности Лаппо-Данилевского писали историк науки Т.И. Райнов и философ Н.В. Болдырев. Методология источнико- ведения - не только философская парадигма, а вполне конкрет- ный метод исследования исторических источников, основа про- фессионализма, ремесла историка. Эта сторона источниковеде- ния в течение ряда лет разрабатывалась в семинаре Лаппо-Дани- левского, посвященном изучению особого раздела источникове- дения русской истории - частноправовых актов. Данный круг ис- точников, имеющий важное значение в истории становления ос- нов гражданского общества и правового государства, был выдви- нут как первоочередной для осуществления широкой поисковой, исследовательской, публикаторской деятельности русских источ- никоведов. Частные акты отражали один из наиболее острых, су- щественно значимых вопросов современности - становление прав личности, имущественных прав, гарантии которых состав- ляют необходимое условие развития гражданского общества. Вот почему правовая наука в России конца XIX- началаXXв. уделя- ет им особое внимание. Эти вопросы были близки Лаппо-Дани- левскому и его школе. Именно по правовым вопросам (о смерт- ной казни и ее отмене) ученый выступал в Государственном сове- те (его членом он был от Академии наук), а в 1917г. работал в ко- миссии Ф.Ф. Кокошкина по подготовке правовых актов Учреди- тельного собрания. Обращение к частноправовым актам как к предмету специального источниковедческого исследования мож- но рассматривать и в более широком контексте борьбы за право- вое сознание, за становление политической культуры в России. Это направление было продолжено его учениками⁴².

Концепция методологии источниковедения нашла свое завер- шение в книге Лаппо-Данилевского «Очерк русской дипломатики частных актов» (1920). Частноправовые документы, фиксирую- щие договорные отношения между людьми, здесь рассматрива- ются прежде всего «как исторические явления в жизни пародов, как продукты их культуры». Исследователь выясняет, проводя ис- точниковедческий анализ, функции частноправового акта в дан- ном обществе, состав документа, его формуляр, интерпретирует правовые нормы, соотносит норму и действительность. Не огра- ничиваясь разделением акта на ряд отдельных суждений и свиде- тельств, историк обращался к его синтезу (Лаппо-Данилевский предпочитал термин «историческое построение» документа).

Завершить исследование частноправового акта означает, как отмечал, разъясняя данную идею, ученик Лаппо-Данилевского С.Н. Валк, «включить его в историческое целое», в конечном же

80 РАЗДЕЛ 2

счете - «в целое культуры». На этой идее своего учителя Валк ос- танавливался подробно: ее главную сущность составляет культу- рологический подход, характерный для методологии источнико- ведения. «С мыслью об охранении культуры и ее необходимой основы начат «Очерк» и ею же он заканчивается», - подытожи- вал Валк свой точный и глубокий разбор «Очерка русской дипло- матики частных актов». На наш взгляд, эта работа Валка интер- претирует методологию источниковедения наиболее близко к замыслу ее создателя.

Талантливый последователь Лаппо-Данилевского оказался прав и в предвидении трудной судьбы концепции своего учите- ля: причину Валк видел, во-первых, в том, что концепция была далека от профессиональных представлений; во-вторых, в том, что широкому признанию концепции в историческом сознании эпохи долго будет препятствовать исключительно высокий ин- теллектуальный, по существу, философский уровень «Методоло- гии истории».

В работах С.Н. Валка, А.Е. Преснякова, И.М. Гревса начала 20-х годов идеи А.С. Лаппо-Данилевского были разносторонне интерпретированы и творчески развиты. Одновременно в них содержались вполне обоснованные опасения относительно того, что традиционно мыслящие специалисты, далекие от философ- ских трактовок ремесла историка, не воспримут эти идеи. Ана- логичные опасения, как известно, высказали позже ученые но- вой исторической школы на Западе, где развернулись «бои за ис- торию», за новые подходы к проблемам социального познания. В статье «Воспоминания ученика» С.Н. Валк представил сущ- ность ситуации на конкретном примере семинара А.С. Лаппо-Да- нилевского по изучению актовых источников. Вспоминая много- летнюю работу семинара, Валк отмечал, что среди его участни- ков выявились три психологических типа исследователей, по су- ществу, три разных менталитета: одни сосредоточились на биб- лиографическом описании актов (создание «банка данных»); другие - на традиционной критике актов как источников факти- ческих сведений; и только немногие восприняли как приоритет- ную главную идею учителя - подход к частноправовым актам как к явлениям, реально составляющим целостность культуры.

Проблему менталитета историка-позитивиста, но с несколь- ко иной стороны, рассмотрел А.Е. Пресняков, давший в статье о В.О. Ключевском обобщенный образ историка. Такой историк озабочен лишь тем, как добыть из источника искомые факты, он оставляет без внимания своеобразие самого источника как осо- бого культурного объекта. В книге о Лаппо-Данилевском Пресня- ков отнюдь не делал секрета из того, что идеи учителя разделя-

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ 81

ли далеко не все историки Петербургского университета, в кото- ром признанным лидером исторической школы был С.Ф. Плато- нов, а уж тем более историками московской школы.

Подход к источнику как к целостному произведению, явле- нию культуры своего времени, по существу, определяет суть но- вой методологии источниковедения. Данный подход нашел свое подтверждение на ином материале, в трудах другого гениально- го русского ученого - А.А. Шахматова (1864-1920), посвященных русскому летописанию. Шахматов, в отличие от Лаппо-Данилев- ского, не давал теоретического обоснования нового подхода, но реализовал его при исследовании русских летописей.

Па общность понимания источника прежде всего как произ- ведения своей эпохи Лаппо-Данилевским и Шахматовым обра- тил внимание С.И. Валк, ее отмечал А.Е. Пресняков. С.Ф. Плато- нов, в целом представлявший другое направление в историче- ском исследовании, обращался к той же проблеме, сопоставляя подход к летописям К.Н. Бестужева-Рюмина и бесспорно нова- торский подход А.А. Шахматова.

Бестужев-Рюмин трактовал летописи только как историче- ский источник, не рассматривая их как особый вид древнерус- ской письменности. Н.Л. Рубинштейн напишет позднее, что «ка- ждый элемент летописного свода Шахматов рассматривает как продукт определенных исторических условий, как конкретное историческое явление, продукт и отражение определенной ис- торической среды... Тем самым решение источниковедческой проблемы выносится Шахматовым за рамки самого источника и его текстового изучения и переносится на общеисторическую почву»⁴³. По мнению Рубинштейна, именно это дает совершен- но новые возможности самой критике текста. Иначе говоря, ис- торик переносит акцент с критики отдельных свидетельств пу- тем их сравнения на интерпретационные методы. Не случайно проблемы интерпретации (индивидуальная, общая, техническая и психологическая) занимают столь видное место в методологии источниковедения А.С. Лаппо-Данилевского.

Культурологическая триада (мировое целое культуры-челове- ческая одушевленность-источник как явление культуры), теоре- тически обоснованная в методологии источниковедения Лаппо- Данилевского, отнюдь не была оторванной от практики концеп- цией, находившей выражение в академических трудах. Напро- тив, ученые - сторонники этой мировоззренческой парадигмы стремились реализовать ее в конкретной работе. Такие задачи требовали от русского ученого начала XXв. активной научно-ор- ганизационной и научно-педагогической деятельности. С.Ф. Ольденбург вспоминал о том, что для своего выступления

82 РАЗДЕЛ 2

перед учеными в Англии в 1916 г. Лаппо-Данилевский выбрал те- му по истории русской науки. Ученый предполагал говорить о том, что для русской науки особенно характерна такая ее черта, как тесная связь с жизнью: «для русского ученого нет науки вне жизни и без жизни». После своего избрания академиком в 1898 г., Лаппо-Данилевский сократил преподавательскую деятельность, чтобы больше внимания уделять научно-организационной акаде- мической работе. Лаппо-Данилевский и его единомышленники видели ее главное направление в укреплении международных связей русской исторической науки; в новой постановке фунда- ментальных публикационных программ, работе по изучению ис- точников, и в первую очередь в наиболее актуальной для России того времени работе по изучению и изданию законов.

В 1908 г. Лаппо-Данилевский участвовал в Берлинском меж- дународном конгрессе историков. На Лондонском конгрессе (1913) по поручению Академии наук он предложил следующий конгресс (1918) провести в Петербурге, возглавив организацион- ный комитет по его подготовке. Лаппо-Данилевский был членом Международного социологического института, Международной ассоциации академий, деятельным участником разработки ее ор- ганизационных статутов. Частью этой деятельностью были и труды академика по исследованию и публикации источников.

После 1917 г. изменилась общественно-политическая ситуа- ция в стране, ученые должны были реализовывать свои культу- рологические концепции в новых условиях. Планы проведения международного съезда историков в Петрограде, университет- ских исследовательских семинаров, фундаментальных изданий правовых источников надолго потеряли свою актуальность. В центре внимания, как известно, оказались другие проблемы. Ученые работали в новых, экстремальных условиях, далеких от традиционных форм и потому сфера приложения их научных усилий заслуживает особого внимания. Прежде всего, речь идет о подготовке и издании учебной литературы, рассчитанной на нового читателя, которого историки старой школы хотели бы увлечь серьезной самостоятельной исследовательской работой. Книги эти были адресованы «неискушенному», но «желающему и способному изучать историю научно» читателю (О.А. Добиаш- Рождественская). Другим направлением, которому ученые отда- вали много сил и надежд, было архивное дело, участие в сохра- нении документальных богатств России. Третьим направлением стало издание научных журналов.

Эти три направления в 1917-1921 гг. отражены в необычай- но ярких и талантливых, хотя подчас и не вполне завершенных (не по вине авторов) произведениях. Исходная парадигма опре-

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ 83

деляла то же стратегическое направление: целостность мировой культуры, признание чужой одушевленности, историческое ис- точниковедение. В изданиях первых послереволюционных лет постоянно встречаются имена крупных ученых, а также их более молодых последователей и учеников, которые необычайно ак- тивно вели научно-исследовательскую работу, печатали статьи, книги, учебные пособия, несмотря на то что положение ученых- гуманитариев было особенно трудным.

«Великий кризис всей мировой и русской национальной жиз- ни» (А.Е. Пресняков) побудил представителей русской науки полнее выявить и запечатлеть тот образ культуры, к которому они принадлежали. С данной точки зрения в 1917-1921 гг. стал очевиден масштаб начавшихся сдвигов в структурах мировой ци- вилизации, когда предощущавшиеся ранее конец эволюционно- го этапа и вхождение в эпоху катастрофических изменений ста- ли уже реальностью, но возможность выражать свои идеи в пе- чатных трудах еще существовала. Первое послеоктябрьское пя- тилетие представляет собой, по существу, неисследованный пе- риод развития русской науки и источниковедения. Очевидна внешняя, событийная сторона того времени: распад привычных университетских обычаев и норм (отмена ученых степеней и званий, прием в университеты пролетарской молодежи без сви- детельства о среднем образовании), информационный вакуум, невосполнимые потери, в том числе и среди представителей крупнейших научных направлений (М. Дьяконов, А.С. Лаппо-Да- нилевский, Б.А. Тураев, А.А. Шахматов). О многом говорят даже названия глав воспоминаний П.А. Сорокина, относящиеся к этим годам: «Катастрофа...», «Из бездны...» и т. д.⁴⁴

Содержательная сторона научной деятельности того време- ни еще нуждается в осмыслении. Именно она определяет логику развития русской гуманитарной культуры - и той, которая суще- ствовала непосредственно в России, и той, которая в силу обсто- ятельств оказалась вынужденной влиться в иную культурную сре- ду, дав, в свою очередь, начало новым оригинальным направле- ниям и школам. Запечатлеть целостный образ уходящей культу- ры стало осознанной задачей лучших ее представителей в пер- вые послереволюционные годы. «Можно с уверенностью ска- зать, - писал С.Н. Валк, - что душевное настроение, созданное октябрьским переворотом, подорвало творческую энергию А.С. (Лаппо-Данилевского. - О.М.), заставило А.С. задуматься о реали- зации своего накопленного исследовательского достояния». «Се- годня ты жив, а завтра нет», - сказал себе П.А. Сорокин, решив (в 1920 г.) написать «Систему социологии», хотя все подготови- тельные материалы пропали.

84 РАЗДЕЛ 2

Из журнальных статей, монографий, брошюр, учебных посо- бий можно четко выделить несколько ведущих направлений, по которым работали ученые и деятели культуры, не только разде- лявшие, но и развивавшие основные идеи методологии источни- коведения, сложившиеся в начале XXв.

Необходимость изучения методологических вопросов обос- новал Л.П. Карсавин в книге «Теория истории», посвященной проблеме исторического метода. Ученый считал, что «только та- ким путем, а не путем несистематического чтения исторических книг, особенно общих обзоров и так называемых всеобщих исто- рий, можно познакомиться с историей, понять ее методы и дух, усвоить историческое мышление»⁴⁵. «Теория истории» Карсави- на поднимала фундаментальные вопросы методологии истории: что такое история? каковы ее цели и методы изучения истори- ческого материала? каково значение исторического мышления? Ответы на них, писал ученый, историк находит после долгой специальной работы, изучения исторических трудов, главным же образом исторических источников. Сам Карсавин считал, что его книга предназначена «для начинающих историков».

Для «Теории истории» характерен широкий культурологиче- ский подход - исторический процесс рассматривался в своей це- лостности. Прослеживается сильное влияние парадигмы истори- ческого целого, свойственной методологии истории А.С. Лаппо- Данилевского. Определение Лаппо-Данилевского гласит: «...Только мировое целое, единое и единичное, представляется нам в полной мере действительностью, каждая из частей кото- рой лишь искусственно может быть извлекаема из реального его единства для ее научного рассмотрения»⁴⁶. В свою очередь, «ис- торик может изучать все культурное человечество как единствен- ное в своем роде целое». Карсавин определяет предмет истории вполне в духе данной концепции, Этот предмет - «человечество в его социальном (т. с. общественном, политическом, материаль- ном) и духовно-культурном развитии»⁴⁷. Субъект развития - со- циально-деятельное человечество - связан со всевременным, всепространственным единством исторического процесса, от его начала до конца. «Ни горизонтально, ни вертикально исто- рический процесс не может быть разрезан». Очень близки к ме- тодологии источниковедения Лаппо-Данилевского идеи Карса- вина о социальной деятельности, рассматриваемой в ее психоло- гическом аспекте: социальная деятельность есть социально-пси- хическая деятельность. «Теория истории» является частью обще- го коллективного замысла - рассмотреть историю человечества с единой позиции, выявить крупные стороны исторического опыта человечества.

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ 85

Одним из важных направлений деятельности российских историков после 1917 г. стало архивное дело. В России с начала XXп. архивы постоянно находились в центре общественного внимания. Им самое серьезное значение придавали представи- тели академической науки, и в первую очередь А.С. Лаппо-Дани- левский, занимавшийся этой проблемой по поручению Акаде- мии наук. Русское историческое общество видело в архивах од- но из важных направлений культурной деятельности. После Ок- тябрьской революции перед русской культурой встал вопрос о судьбах архивов. Опыт постановки архивного дела и системы образования во Франции выступал при этом в качестве между- народного эталона. Ученые формировали, по свидетельству А.Е. Преснякова, принявшего и этом деле самое активное уча- стие, Союз архивных деятелей как общественную организацию с государственными полномочиями по заведованию архивным делом в целях его коренного преобразования. Одним из наибо- лее активных организаторов дела, как уже говорилось, был А.С. Лаппо-Данилевский. Ему помогали А.Е. Пресняков, А.И. Ан- дреев, С.Н. Валк и другие ученики академика, образовавшие центр, вокруг которого группировались культурные слои. «Есте- ственно, - писал Пресняков, - что в годину революционной раз- рухи, отразившейся так грозно на судьбе наших архивов, все, кому дороги были исторические материалы, потянулись к Алек- сандру Сергеевичу и объединились вокруг него в Союзе архив- ных деятелей»⁴⁸.

Вопрос, однако, разрешился иначе: были созданы Главное управление архивным делом и Единый государственный архив- ный фонд. Лаппо-Данилевский вместе со своими молодыми кол- легами вошел в состав последнего и активно занялся разработ- кой проблем архивной реформы. Правда, по свидетельству Преснякова, «вскоре он отошел от этого дела, по мере его псе большей бюрократизации, и сосредоточил внимание на Союзе как ученом обществе для разработки вопросов научного архиво- ведения». Все это тяжело переживали А.Е. Пресняков и другие ученые, которые постепенно теряли возможность влиять на раз- витие событий в данной отрасли исторической науки. Но в 1917 - начале 1918 г. деятельность ученых была беспрецедентна, поскольку документы упраздненных учреждений просто оказа- лись под угрозой уничтожения. В апреле-мае 1918 г. Главное уп- равление архивами обратилось за помощью в университеты и научные центры Москвы и Петрограда. Отклик был немедлен- ный и действенный. В обеих столицах стали организовываться группы «разборщиков», создаваться деловые центры, координи- ровавшие их работу. В Петрограде их возглавил С.Ф. Платонов,

86 РАЗДЕЛ 2

в Москве - М.К. Любавский. Одновременно встал вопрос о под- готовке специалистов для работы с архивными документами,

Архивные курсы, открывшиеся осенью 1918 г. в Петрограде и Москве, - еще одна яркая страница русской гуманитарной культуры. На широкой культурологической основе при высочай- шем профессионализме преподавателей возможно было воспи- тывать мыслящих, свободных от узковедомственного подхода работников, чтобы затем они ввели в научный оборот, в нацио- нальную и мировую культуру документальные архивные богатст- ва. При открытии архивных курсов в Петрограде С.Ф. Платонов особо остановился на том, что стоящая перед ними задача «не только ведомственная или научная, но и крупная национальная задача». Он подчеркнул при этом, как валено в сложившейся си- туации возродить в общественной среде «чувство ценности доку- мента». А.Е. Пресняков, также выступивший на открытии кур- сов, посвятил свою речь теме «Исторические источники и под- линные документы в научной работе». Он призвал слушателей видеть в источнике явление культуры, оценивать его знаковую и его материальную, вещественную стороны. Ведь документ в то же самое время «и вещественный след старой жизни, старой культуры, старой техники, старого быта». Определение источни- ка как явления культуры в методологии источниковедения дан- ного направления валено еще и тем, что предполагает единый, интегрированный подход к материальной и духовной, знаковой и вещественной, а в терминологии Лаппо-Данилевского - к изо- бражающей и обозначающей сторонам источника.

В рамках концепции Лаппо-Данилевского-Вернадского полу- чило реальное обоснование междисциплинарное взаимодейст- вие гуманитарных и естественных наук, развитое в трудах всех представителей данного направления.

Свое развитие этот подход нашел, в частности, в работах И.М. Гревса. Одна из главных его идей - комплексное воспри- ятие двух граней культуры; внешней (материальной) и внутрен- ней (духовной) в единой психологической интерпретации. Уче- ный считал, что восприятие произведения в его естественном окружении, в природе особенно важно для культурного образо- вания личности. В 20-х годах в новых условиях и на конкретном материале Гревс развивал свою идею в книге «Экскурсии в куль- туру», применяя для данного способа познания произведений культуры особый термин «психология путешественности».

Гревс считал «Экскурсии в культуру» важным средством для развития творческой личности; «Одновременно воспринимают- ся две линии развития: одна идет вширь, захватывая все «про- странство современности», другая, проникающая назад, в глубь

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ 87

веков, для овладения временем»⁴⁹. Действительно, одновремен- но охватываются прошлое и современность, пространство и вре- мя, науки о культуре и природе не разделены, но взаимодейству- ют с помощью своих методов.