Глава 7

Методологическое обособление наук о культуре

МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЕ обособление гуманитар- ных наук стало мощным стимулом для их развития, поскольку высвобождало ученых от диктата механистических, упрощенных подходов к общественным явлениям, переносило акцент на ис- следование внутреннего мира человека. В рамках этой концеп- ции были осознаны и обозначены принципиальные, специфиче- ские трудности познания человеческой психологии, внутреннего мира, скрытого от наблюдателя и проявляющегося во внешних, требующих интерпретации, знаковых системах. Ог- ромная заслуга в этом принадлежит немецкому философу и исто- рику культуры В. Дильтею (1833-1911), который развил учение о понимании (Другого) как специфическом методе наук о духе (в отличие от наук о природе). Во «Введении в науки о духе» Диль- тей отмечал, что история имеет дело с людьми как с духовными целостностями и их структурами, с человеческой индивидуаль- ностью в отличие от естественных наук, связанных с абстракт- ными обобщениями. Это противопоставление позднее легло в основу различения наук о природе и наук о культуре (духе), обос- нованное в трудах Виндельбанда и Риккерта. Однако сам Диль- тей гораздо глубже понимал соотношение между субъектом и объектом гуманитарного познания, подчеркивая его двойствен- ную природу. «Все явления даны нам двояко; с одной стороны, они даны нам во внешнем восприятии, как чувственные предме- ты и как таковые они объединены физической связью, но, с дру- гой стороны, они обнаруживают ту связь живого единства, кото- рую открывает нам углубление в собственный внутренний мир... Созерцанию, интуиции, в которых переживается жизнь целого, открывается во внешней данности явлений внутренняя, живая, божественная связь единства»¹⁰. Понимание внутреннего мира Другого, другой личности достигается, по Дильтею, путем сопе-

54 РАЗДЕЛ 2

реживания - особого способа интерпретации. Этот метод преж- де всего важен по отношению к явлениям иной культуры. Для развития исторического метода ценным является положение Дильтея об «искусстве понимания письменно фиксированных жизненных проявлений», иначе говоря, о широком, философ- ском методе истолкования (герменевтика) не только текста, но и стоящей за текстом личности. В началеXXв. свое развитие и конкретную разработку личностный подход нашел в историче- ском методе А.С. Лаппо-Данилевского. Русский мыслитель поло- жил принцип «признания чужой одушевленности» в основу ме- тодологии исследования культуры.

Необходимость критического переосмысления проблем ме- тодологии исторического исследования, изменения профессио- нальных ориентации историков стала еще более очевидной к на- чалу 20-х годов. Свое наиболее яркое выражение борьба за изме- нение традиционных подходов нашла в трудах основателей наи- более влиятельного в западной науке направления - так называ- емой школы «Анналов». Непосредственным признаком необхо- димости перемен стало падение престижа исторической науки, ставшее особенно заметным после окончания первой мировой войны. Обратившись к историческим исследованиям после окончания первой мировой войны, гуманитарии обнаружили, что в общественном сознании статус исторической науки силь- но изменился. Необходимость замены европоцентристской мо- дели всемирного исторического процесса новой, многополюс- ной глобальной моделью осознавалась, как мы видели, наиболее крупными мыслителями уже давно. Но теперь новую реальность восприняли довольно широкие слои общества.

В решении новых исследовательских задач добротный про- фессионализм европоцентристской модели исторической науки оказался неэффективным. Он формировался в ситуации позна- ния познанного, при относительно ограниченной эмпириче- ской базе источников. Методы их изучения были многократно реализованы, обобщены и воспроизведены в ясных и относи- тельно простых исследовательских приемах. В новой ситуации не приходилось говорить о разработанной базе источников гло- бальной истории. Прорыв в непознанную еще область истории многих и многих цивилизаций или культур (Шпенглер назвал - 8, Тойнби - 21) требовал каких-то иных нетрадиционных мето- дологий. Слишком велика была сфера эмпирически еще непоз- нанного. Как вспоминал позднее один из основателей концеп- ции новой глобальной истории Л. Февр, на глазах историков но- вая научная теория «ставила под вопрос извечную и традицион- ную идею причинности и тем самым опрокидывала понятие де-

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ 55

терминизма, это неоспоримое основание всякой позитивной на- уки, этот несокрушимый столп старой классической истории. Познания наши внезапно превысили меру нашего разумения. Конкретное вдребезги разбило рамки абстрактного. Попытка объяснения мира с помощью ньютоновской, или рациональной, механики окончилась полным провалом. Старые теории необхо- димо было заменить новыми. Следовало пересмотреть все науч- ные понятия, на которых покоилось до сих пор наше мировоз- зрение»¹¹. Уже с началаXXв., когда наиболее глубоко мыс- лившие философы гуманитарного познания размышляли о необ- ходимости глобального исторического мышления, резко обозна- чилось разделение научного сообщества на теоретиков, пони- мавших необходимость кардинального переосмысления методо- логии исторического исследования, и более широкого слоя тра- диционалистов, остававшихся в рамках узкоспециализированно- го, неотрефлексированного позитивистского представления о способах исторического изучения. Эту ситуацию еще до первой мировой войны анализировал Л.С. Лаппо-Данилевский в своей «Методологии истории» (1913). В этом труде русский ученый внимательно рассмотрел почти все новейшие издания по проб- лемам исторического метода, проанализировал теоретические основы наиболее значительных учебных пособий, по которым изучались методы работы историка в университетах России, а также на Западе (труды английского историка Э. Фримена, не- мецкого методолога Э. Бернгейма и французских профессоров Сорбонны Ш.В. Ланглуа и Ш. Сеньобоса). Его общий вывод сво- дился, однако, к тому, что учебники исторического метода еще не содержат «цельного и систематического учения», носят отча- сти прикладной, отчасти технический характер.

Несколько позже, уже после окончания первой мировой вой- ны и вынужденного отъезда из Советской России, другой рус- ский мыслитель - Л.П. Карсавин вновь констатировал значи- тельный прагматизм и отсутствие теоретического подхода к ме- тодологии исторического исследования, узкую специализиро- ванность основного состава практикующих историков. Карсавин остро полемизировал с таким подходом в своем новом труде «Философия истории», вышедшем в Берлине в 1923 г. «Нравы историков свидетельствуют о состоянии истории, - писал он. - А оно ныне характеризуется крайнею специализацией, то есть распадом целостного знания на самодовлеющие дисциплины, ут- ратою идеи человечества. Распад доходит до того, что никто да- же не задумывается над согласованием друг с другом разных ис- торических дисциплин. Историк религии не считает нужным оп- равдывать свое невежество в области экономической истории:

56 РАЗДЕЛ 2

«Это не моя специальность». Палеограф с презрением смотрит на историков, незнакомых с тайнами его специальности: рано заниматься обобщениями - надо сперва собрать и «тщательно» издать весь материал. Точно возможно беспринципное собира- ние материала! Всякая попытка синтетического построения ис- торического процесса вызывает подозрительные сомнения. Против нее возражают: «Нельзя быть специалистом во всех об- ластях. Синтез - дело популяризатора. В чем же тогда дело исто- рика?»¹². Карсавин, сложившийся как философ и методолог в со- вершенно иной интеллектуальной среде, не смог принять тако- го подхода.