Глава 4. Экономократия и фармакратия: системы близнецы...

богатство обнаруживалось повсюду»199. Дать определе­ ние богатству легче, чем здравомыслию. Тем не менее я рискну, не развивая глубже здесь этот предмет, заявить, что сходные соображения будут верны для достижения того, что люди считают состоянием душевного здоровья или, более точно, — избеганием состояния психической болезни. Перефразируя Бёрка — в интересах как про­ цветающего, так и «здравомыслящего» мира будет, что­ бы обучение, размышление, опора на самого себя и сво­ бода вместе с ответственностью обнаруживались повсю­ ду. Среди сил, останавливающих хозяйственное развитие (процветание) и личное развитие (душевное здоровье), — политическое притеснение, покровительственная соци­ альная политика, чрезмерный интерес к Богу и религи­ ям и, самое важное для сегодняшнего дня, — «помощь» людям, способным помогать самим себе, в совокупности с обязанностью это делать.

Пересматривая свободу и психиатрию

Если давать широкое определение, свобода — древнее понятие, как это иллюстрирует библейская история Ис­ хода200. Либертарианская идея личной свободы от произ вольного принуждения государством относительна нова, и она представляет собой продукт Реформации, Просвеще­ ния, светского общества, индивидуализма, ограничен­ ного правительства и свободного рынка. «Прогрессивная»

идея свободы как результата терапевтического освобожде ния посредством притеснения еще новее201. Экономически уделом рода человеческого на протяжении большей ча­ сти письменной истории была нищета. Политически его уделом было подчинение деспотизму. А интеллектуаль­ но — крайнее невежество. Для маленького образованного меньшинства свобода была духовным понятием — владе­ нием страстями и подчинением воле Бога. В XVI в. в со­ стоянии людей в Западной Европе начались радикальные перемены. Я суммирую некоторые вехи на пути челове­

129

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

Часть I. Принципы: почему либертарианство и психиатрия не совместимы

ка в поисках личной независимости — дороги, которая по­прежнему только начинается.

●1517: Мартин Лютер (1483—1546) распространяет Дис­ пут о прояснении действенности индульгенций. С это­ го начинается то, что мы называем «Реформация». В своем кальвинистском воплощении протестантская этика и дух капитализма (Макс Вебер) дают санкцию

77на то, чтобы одержимость религией заменить дисци­ плинированным трудом: изучением природы, улучше­ нием условий существования и накоплением богатства.

●1531: Король Генрих VIII (1491—1547) становится во главе Англиканской церкви. Начинается освобожде­ ние Англии из­под папского господства. Спустя полто­ ра века (1687) Исаак Ньютон (1642—1727) издает «Ма­ тематические принципы естественной философии» (Philosophiae Naturalis Principia Mathematica), положив начало современной научной эпохе.

●1690: Джон Локк (1632—1704) публикует «Опыт о чело­ веческом разумении» и «Два трактата о правлении»202. В этих текстах, оказавших глубочайшее влияние на от­ цов­основателей [США], Локк устанавливает прин­ ципы современного эмпиризма и доктрину о том, что правительство опирается на народное соглашение, его полномочия ограничены, а мятеж допустим тогда, ког­ да правительство подрывает справедливые и надлежа­ щие задачи правительства — защиту жизни, свободы и собственности. «Добро и зло, награда и наказание — единственные мотивы для разумного существа: это шпоры и вожжи, которыми побуждается к работе и направляется все человечество»203.

●1776: Адам Смит (1723—1790) публикует «Исследование о природе и причинах богатства народов». Соединен­ ные Штаты объявляют о независимости от Британии (Декларация независимости). Равного этим изменени­ ям в политической и моральной мысли на сегодня нет. С тех пор мы сосредоточились на науке и совершили

130

Глава 4. Экономократия и фармакратия: системы близнецы...

гигантские прорывы в биологии, химии и физике, и этот прогресс угрожает моральным ценностям и поли­ тической ткани нашей цивилизации. Утопические об­ ещания науки, извращенные до сциентизма, поощряют политиков и население игнорировать необходимость ограничивать правительства — в причинении добра, а науку — в объяснении человеческого поведения и ис­ правлении людских проступков.

Заключение

«Демократии, — предупреждал Джеймс Мэдисон (1751— 1836)*, — всегда были зрелищем потрясений и конфлик­ тов, их считали несовместимыми с личной безопасностью и правами собственности... они существовали недолго, и смерть их была насильственной»204.

Основатели создали не демократию. Возможно, при­ дет время, когда мы поймем, что демократия враждебна свободе и ответственности. Подобно другим критикам Французской революции, Генри Самнер Мэйн (1822— 1888), великий историк и правовед XIX в., считал, что 78 народным массам недостает ответственности за себя и потому народного правления они не заслуживают. «Ут­ верждают, — писал Мэйн, — что демократии присуще неотъемлемое превосходство над любой другой формой правления... считают, что она обещает благодеяния для человечества, однако если этих благодеяний она предо­ ставить не может и даже оказывается обильным источни­ ком тяжких бедствий, ее не считают заслуживающей осу­ ждения. Таковы знакомые приметы теории, претендую­ щей на независимость от наблюдений и опыта»205.

Тем не менее Мэйн оставался оптимистом, надеясь на возможности нравственной эволюции. В своем тру­ де «Древнее право», снискавшем наибольшую извест­

*Политический философ, четвертый президент США. —

Прим. перев.

131

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

Часть I. Принципы: почему либертарианство и психиатрия не совместимы

ность (и который кратко процитирован в предисловии), он изложил такое важное историческое наблюдение: дви­ жение прогрессивных обществ было единообразно в од­ ном отношении. На протяжении всего развития их от­ мечало постепенное ослабление зависимости от семьи и, вместо таковой, возрастание роли личных обязательств...

прорыв достигался неодинаково скоро... но как бы ско­ ро ни происходило изменение, оно не поддавалось реак­ ции или возвращению к прежнему статусу, а очевидные задержки, как выяснится, вызывались вливанием арха­ ичных идей и обычаев из какого­нибудь совершенно чу­ жеродного источника. Нетрудно заметить и какова имен­ но связь одного человека с другим, которая постепенно замещает те формы взаимодействия прав и обязаннос­ тей, которые своим источником имеют семью. Это кон­ тракт. Начинаясь словно с конечной остановки истории, с такого состояния общества, когда все отношения меж­ ду людьми сводятся к семейным отношениям, мы, кажет­ ся, упорно движемся к такой фазе общественного поряд­ ка, когда все отношения возникают из свободного согла­ сия людей между собой.

В Западной Европе прогресс, достигнутый в этом на­ правлении, был существенным. Так исчез статус раба — его вытеснила договорная связь между слугой и хозяином. Статус женщины под опекой — если понимать опеку со стороны иных лиц, нежели ее муж, — также перестал су­ ществовать: от вступления в совершеннолетие и до бра­ ка все отношения, в которые она может вступать, — это отношения договора; очевидные исключения — исклю­ чения, подтверждающие правило. Ребенок до возраста дееспособности; сирота под опекой; признанный сумас­ шедшим безумец — дееспособности и недееспособности каждого из них регулируются законом о правах лично­ сти. Но почему? Причина по­разному излагается в тра­ диционных формулировках различных систем [права], но, по сути, в каждой из них сводится к одному и тому же. Подавляющее большинство юристов привержены то­

132

Давайте последуем за Мэйном и взглянем немного дальше. Тысячелетиями человек видел в работе — про­ клятье, а в богатстве — грех; этот взгляд поддерживал Но­ вый Завет. Лишь не очень давно и только для некоторых людей работа стала благословлением, а собственность — добродетелью. Я утверждаю, что развитие протестант­ ской этики было фактически первым шагом к тому, что нам следовало бы назвать этикой атеистической. Как я отмечал, Мэйн утверждал: «...мы можем сказать, что дви­ жение прогрессивных обществ до сих пор было движени­ ем от статуса к договору». В равной мере движение про­ грессивных обществ было движением от теизма к атеиз­ му. Великие религии единобожия вступили в жизнь как инструменты этической поддержки. По мере того как лю­ ди заменяют веру на разум, Бог, который карает и про­ щает, становится этическим препятствием не только для распространенного на многих материального прогресса, но и для повсеместного признания своей личной ответст­ венности. К сожалению, многие люди продолжат исполь­ зовать религию именно таким образом, дополняя ее свет­ ски­«гуманным» близнецом — психиатрией — как допол­ нительной помощью в этом бегстве [от ответственности].

На протяжении ХХ в. главными действующими лицами истории были национальный и интернациональный со­ циализмы, более известные как «нацизм» и «коммунизм». Их граждане избегали долга личной ответственности, за­ являя, что они всего лишь «исполняли приказы». Испол­

133

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

Часть I. Принципы: почему либертарианство и психиатрия не совместимы

нение приказов — приписываемых или выпущенных Бо­ гом, Государством, наукой или медициной — всегда лег­ кий способ уклониться.

В том, что обещает стать историей XXI в., главным действующим лицом, оставшимся на исторической арене, остался Дом Свободных, более известный как Соединен­ ные Штаты. Их граждане избегают долга личной ответст­ венности, заявляя, что они лишь беспомощные жертвы искушений и травмирующих событий. Отказ поступать таким образом требует думать самостоятельно, сопро­ тивляться соблазнам обвинений окружения в своих бе­ дах и выгод сутяжнического хищничества, оправдывае­ мого принципом «caveat vendor»*.

Вызовы современности — особенно личная свобода и личная ответственность — никуда не исчезнут. Бегства от ответственности, предлагаемые религией, тоталитариз­ мом и психиатрией, скорее всего окажутся лишь времен­ ными отступлениями в моральной эволюции рода чело­ веческого. Мы находимся в начале, а не в конце истории человека как морально действующего лица.

*Caveat vendor (лат. «Продавец да будет осмотрителен») — принцип, согласно которому поставщик товаров и услуг не­ сет полную и безраздельную ответственность за последствия их предоставления. — Прим. перев.

Часть II

ГДЕ ДОПУСТИЛИ ОШИБКИ НАИБОЛЕЕ ИЗВЕСТНЫЕ ЛИБЕРТАРИАНЦЫ

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/