Глава 2. Судебный иммунитет иностранного государства и его официальных представителей

§ 1. Судебный иммунитет иностранного государства

Государства как носители публичной власти обладают суверенитетом и потому являются равноправными участниками международных отношений. Отсюда – известный со времен Древнего Рима принцип: «par in parem non habet imperium» (равный не имеет власти над равным). Он. в частности, означает, что государство (во всяком случае, без его согласия) не может быть подчинено юрисдикции иностранного суда. Иными словами, государство пользуется судебным иммунитетом от участия в деле, рассматриваемом судом другого государства.

Необходимо подчеркнуть, что судебный иммунитет государства действует лишь в отношении затрагивающих его судебных процессов, ведущихся за границей. В случае предъявления к государству иска в его собственном суде (независимо от того, является ли истец резидентом этого же или иного государства) оно не может ссылаться на свой иммунитет.

Судебный иммунитет иностранного государства применительно к делу, рассматриваемому российским судом, выражается в том, что без согласия иностранного государства российский суд не может:

1. рассматривать предъявленный к этому государству иск¹⁴;

2. привлечь иностранное государство к участию в деле в качестве ответчика или третьего лица, не заявляющего самостоятельного требования на предмет спора;

3. принимать меры по обеспечению иска, предъявленного к иностранному государству и, в частности, налагать арест на принадлежащее этому государству имущество;

4. обращать взыскание на имущество, принадлежащее иностранному государству, в порядке исполнения решения суда (ч. 1 ст. 401 ГПК РФ).

Согласие иностранного государства необходимо для осуществления каждого из указанных выше действий. Такое согласие (иными словами, отказ от судебного иммунитета) должно исходить от «компетентных органов соответствующего государства» (там же), определяемых в соответствии с его законодательством¹⁵.

Согласие иностранного государства на рассмотрение предъявленного к нему иска российским судом должно быть представлено истцом вместе с исковым заявлением в составе прилагаемых к нему документов. Это вытекает из смысла нормы п. 8 ч. 2 ст. 131 ГПК РФ. При отсутствии такого согласия суду следует, руководствуясь ст. 136 ГПК РФ, оставить исковое заявление без движения и обозначить срок для представления упомянутого документа. Если к истечению этого срока документ о согласии иностранного государства не будет представлен, заявление считается неподанным и возвращается заявителю (см. ч. 2 ст. 136 ГПК РФ)¹⁶.

Ходатайство о привлечении иностранного государстве в уже начатый процесс в качестве ответчика или третьего лица без самостоятельных требований может быть удовлетворено судом только после получения согласия этого государства; в противном случае ходатайство подлежит отклонению¹⁷.

Ходатайство истца о применении обеспечительных мер в отношении иностранного государства, давшего согласие на участие в деле в качестве ответчика, а также о принудительном исполнении решения, вынесенного против иностранного государства, может быть удовлетворено судом лишь при наличии согласия иностранного государства на совершение этих процессуальных действий (если такое согласие не было дано заранее).

Таково вкратце содержание судебного иммунитета иностранного государства. Вместе с тем доктрина судебного иммунитета в ходе ее исторического развития с учетом активизирующегося участия государств в отношениях гражданско-правового характера претерпела определенную эволюцию.

Первоначально считалось, что государство располагает иммунитетом от участия в иностранном судебном процессе безотносительно к тому, совершило ли оно действие, ставшее предметом рассмотрения иностранного суда, в качестве носителя публичной власти либо в рамках гражданско-правовых отношений, связанных, в частности, с торговыми операциями¹⁸. Изложенную концепцию принято именовать теорией «абсолютного иммунитета».

В последующем концепция судебного иммунитета иностранного государства была модифицирована и получила название теории «функционального иммунитета». Ее суть состоит в том, что иммунитет присущ государству только в связи с реализацией им своих публично-властных функций и не распространяется на случаи осуществления государством деятельности коммерческого характера¹⁹.

На изложенном подходе базируется, в частности, Европейская Конвенция об иммунитете государства 1972 г. и соответствующие законы некоторых стран. Имеются в виду, например, Закон США об иммунитетах иностранных государств 1976 г. и английский Закон об иммунитете государства 1978 г.

Для отечественной литературы в течение многих лет была характерна теория абсолютного иммунитета государства²⁰. Из этого же исходило и наше законодательство (см. ст. 435 ГПК РСФСР, ст. 213 АПК РФ 1995 г.).

Однако происшедшие в нашей стране преобразования повлекли переориентацию российской экономики на рыночные методы хозяйствования, в связи с чем права различных собственников (которыми могут быть граждане, юридические лица, Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования) защищаются равным образом (см. ст. 212 ГК РФ).

Соответственно «Российская Федерация, субъекты Российской Федерации: республики, края, области, города федерального значения, автономные области, автономные округа, а также городские, сельские поселения и другие муниципальные образования выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений – гражданами и юридическими лицами» (п. 1 ст. 124 ГК РФ).

Приведенные законодательные формулировки, если рассматривать их применительно к гражданско-правовым отношениям государства с иностранными лицами, созвучны теории «функционального иммунитета», которым может пользоваться наше государство в иностранных судах и иностранные государства – в судах Российской Федерации.

Эти нормы материального гражданского права едва ли могут пройти бесследно для гражданского процессуального законодательства. Впрочем, ГПК РФ 2002 г. по-прежнему остается на позициях теории «абсолютного иммунитета», не проводя различия между деятельностью иностранного государства в публично-правовой и частно-правовой сферах: в обеих ситуациях российский суд может привлечь к участию в рассматриваемом им деле иностранное государство не иначе как с его согласия (ст. 401).

Между тем АПК РФ 2002 г. занимает по этому вопросу иную позицию, предоставляя иностранному государству иммунитет от юрисдикции российских арбитражных судов лишь в случаях, когда иностранное государство выступает «в качестве носителя власти» (ч. 1 ст. 251). Иными словами, если иностранное государство действует в роли «торгующего субъекта», оно судебным иммунитетом в наших арбитражных судах не наделяется²¹.

При таких обстоятельствах арбитражному суду для того, чтобы установить, подлежат ли применению нормы о судебном иммунитете иностранного государства, необходимо выяснить юридическую природу отношений, в которые оно оказалось вовлечено²².

Здесь необходимо иметь в виду, что сам по себе факт заключения иностранным государством гражданско-правового договора с российским контрагентом далеко не всегда свидетельствует об отсутствии у иностранного государства судебного иммунитета от участия в деле, рассматриваемом российским арбитражным судом. Все зависит от цели, для достижения которой был заключен упомянутый договор.

В этом отношении представляет интерес следующее дело. Международным соглашением Российской Федерации с иностранным государством было предусмотрено строительство при российском посольстве в столице иностранного государства за счет средств федерального бюджета гостиницы для размещения гостей российского посла, а в Москве при посольстве упомянутого государства – гостиницы за счет бюджетных средств последнего для гостей иностранного посла.

Иностранное посольство заключило с российской строительной фирмой договор подряда, в котором не содержалось условия об отказе иностранного государства от судебного иммунитета.

Отменяя в порядке надзора решение арбитражного суда первой инстанции об удовлетворении иска подрядчика к посольству об оплате выполненных работ, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации предложил суду при новом рассмотрении дела учесть, что посольство вело строительство в целях осуществления публично-представительской, а не коммерческой деятельности иностранного государства в Российской Федерации, и рассмотреть вопрос о прекращении дела в связи с судебным иммунитетом иностранного государства²³.

В другом деле, когда посольство иностранного государства, обратившееся в арбитражный суд с иском к российскому подрядчику, возражало против принятия судом встречного иска подрядчика со ссылкой на судебный иммунитет, суд кассационной инстанции отменил решение суда первой инстанции, отказавшего в принятии встречного искового заявления, отметив, что «факт обращения посольства в арбитражный суд в связи со спором по коммерческому контракту свидетельствует об отказе от судебного иммунитета по этому контракту. После заявления исковых требований в арбитражный суд посольство утратило право ссылаться на иммунитет от российского судопроизводства в данном конкретном споре»²⁴.

Данный вывод полностью соответствует п. 3 ст. 32 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. Весьма показательно, что наши арбитражные суды, включая Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, рассматривали проблему судебного иммунитета иностранного государства с учетом реализации им своих публичных функций или осуществления хозяйственной деятельности, регулируемой гражданским законодательством, еще в период действия АПК РФ 1995 г., не проводившего отмеченного различия. Эта линия юрисдикционной практики безусловно повлияла на формирование правил о судебном иммунитете, содержащихся в АПК 2002 г.

Вместе с тем нельзя не заметить, что по такой важной проблеме, как судебный иммунитет иностранного государства, Гражданский процессуальный и Арбитражный процессуальный кодексы, принятые с незначительным разрывом во времени, занимают существенно различные позиции. Сложившееся положение вряд ли можно считать оптимальным, на что уже обращалось внимание в литературе²⁵. В принципе подход, воспринятый АПК РФ, более адекватным образом отражает современные реалии международного общения.

Судебным иммунитетом, помимо государств, обладают в известных пределах и некоторые международные организации. Содержание и объем их судебного иммунитета устанавливаются международным договором Российской Федерации и федеральным законом (см. ч. 2 ст. 401 ГПК РФ, ч. 2 ст. 251 АПК РФ).

Например, в соответствии со ст. 4 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Международным Банком об условиях его пребывания на российской территории от 30 июля 1996 г., имущество банка, расположенное на территории нашей страны, обеспечивается иммунитетом от юрисдикции российских судов. Иммунитет, однако, не распространяется на иски, предъявленные к Банку в связи с: а) дорожно-транспортным происшествием, возникшим вследствие эксплуатации принадлежащего Банку (или используемого от его имени) транспортного средства, если обусловленные этим происшествием убытки не компенсируются в рамках страхового обязательства; б) причинением вреда жизни и здоровью физического лица в результате действия или бездействия Банка.

Соглашение было ратифицировано с оговоркой: «Российская Федерация исходит из того понимания, что привилегии и иммунитеты, предоставленные международному Банку Российской Федерацией, не освобождают международный Банк и его должностных лиц от гражданско-правовой ответственности по сделкам с резидентами Российский Федерации»²⁶.

Российские арбитражные суды при рассмотрении вопроса о возможности для международной организации ссылаться на свой судебный иммунитет принимают во внимание характер ее деятельности, послужившей основанием для возникновения судебного спора с ее участием.

В одном из дел международная организация оспорила в арбитражном суде решение государственной налоговой инспекции о взыскании недоимки по налогу на добавленную стоимость. Арбитражный суд первой инстанции вынес решение в пользу международной организации, поскольку она согласно ст. 7 Конвенции о правовом статусе, привилегиях и иммунитетах межгосударственных экономических организаций, действующих в определенных областях сотрудничества (Будапешт, 5 декабря 1980 г.) освобождается от прямых налогов и других имеющих налоговый характер обязательных платежей и сборов за исключением платежей за коммунальные услуги и тому подобные виды обслуживания. К тому же в силу ст.6 данной Конвенции имущество организации обеспечено иммунитетом от любой формы судебного и административного вмешательства кроме случаев, когда сама организация откажется от иммунитета.

Это решение было отменено в порядке надзора. Направляя дело на новое рассмотрение, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указал, что данная международная организация в соответствии с ее уставом предназначена для выполнения научных исследований, и иммунитет от национальной юрисдикции предоставлен ей именно в связи с осуществлением этих функций.

Вместе с тем, как явствует из материалов дела, помимо уставных функций организация занималась и коммерческой деятельностью, в частности, сдавала помещения в аренду.

С учетом отмеченных обстоятельств арбитражному суду необходимо определить размер денежных средств, полученных организацией от уставной деятельности, с одной стороны, и от коммерческих операций, с другой, установить сумму дохода, на которую не распространяются предоставленные организации иммунитеты и привилегии, и исчислить сумму налога, подлежащего уплате в бюджет страны пребывания организации²⁷.