XX вв. (или даже глубже), когда был существенно подорван

авторитет как позитивистского научного знания, так и рациона-

листически обоснованных ценностей буржуазной культурной

традиции. Сама апелляция к здравому смыслу, столь типичная

для критической практики идеологии Просвещения, стала рас-

сматриваться как наследие "ложного сознания" буржуазной

рационалистичности. В результате фактически все то, что назы-

вается "европейской традицией", воспринимается постмодерни-

стами как традиция рационалистическая, или, вернее, как бур-

жуазно-рационалистическая, и тем самым в той или иной мере

неприемлемая.

Отказ от рационализма и осененных традицией или религи-

ей веры в общепризнанные авторитеты, сомнение в достоверно-

сти научного познания приводят постмодернистов к "эписте-

мологической неуверенности", к убеждению, что наиболее адек-

ватное постижение действительности доступно не естественным

и точным наукам или традиционной философии, опирающейся на

систематически формализованный понятийный аппарат логики с

ее строгими законами взаимоотношений посылок и следствий, а

интуитивному "поэтическому мышлению" с его ассоциативно-

стью, образностью, метафоричностью и мгновенными открове-

ниями инсайта. Причем эта точка зрения получила распростра-

нение среди не только представителей гуманитарных, но также и

естественных наук: физики, химии, биологии и т. д. Так, напри-

мер, в своей известной работе "Новый альянс: Метаморфоза

205

ПОСТМОДЕРНИЗМ

науки" (1979), посвященной философскому анализу и осмысле-

нию некоторых свойств физико-химических систем, И. Приго-

жин и И. Стенгерс пишут: "Среди богатого и разнообразного

множества познавательных практик наша наука занимает уни-

кальное положение поэтического прислушивания к миру -- в

том этимологическом смысле этого понятия, в каком поэт явля-

ется творцом, -- позицию активного, манипулирующего и вдум-

чивого исследования природы, способного поэтому услышать и

воспроизвести ее голос" (336, с. 281).

Специфическое видение мира как хаоса, лишенного при-

чинно-следственных связей и ценностных ориентиров, "мира де-

центрированного", предстающего сознанию лишь в виде иерар-

хически неупорядоченных фрагментов, и получило определение

"постмодернистской чувствительности" как ключевого понятия

постмодернизма.

Основной же корпус постмодернистской критики на данном

этапе ее развития представляет собой исследования различных

видов повествовательной техники, нацеленной на создание

"фрагментированного дискурса", т. е. фрагментарности повест-

вования. Д. Лодж, Д. В. Фоккема, Д. Хейман и др. (299, 179,

230) Выявили и систематизировали многочисленные

"повествовательные стратегии" "постмодернистского письма",

демонстрирующие, по их мнению, "антимиметический", т. е.

сугубо условный характер художественного творчества. Именно

благодаря этим "повествовательным тактикам" литературы XX

в., считает Хейман, и была осуществлена глобальная ревизия

традиционных стереотипов "наивного читателя", воспитанного на

классическом романе XIX в, т. е. на традиции реализма.

Постмодернизм затрагивает, как мы видели, сферу, гло-

бальную по своему масштабу, поскольку касается вопросов не

столько мировоззрения, сколько мироощущения, т. е. ту область,

где на первый план выходит не рациональная, логически оформ-

ленная философская рефлексия, а глубоко эмоциональная, внут-

ренне прочувствованная реакция современного человека на ок-

ружающий его мир. Сразу следует сказать, что осмысление

постструктуралистских теорий как концептуальной основы

"постмодернистской чувствительности" -- факт, хронологически

более поздний по сравнению с возникновением постструктура-

лизма; он стал предметом серьезного обсуждения среди запад-

ных философов лишь только с середины 80-х гг. Это новое

понимание постструктурализма и привело к появлению философ-

ского течения "постмодернистской чувствительности" (Ж.-Ф.

Лиотар, А. Меджилл, В. Вельш) (302, 301, 304, 314, 378).

"Поэтическое мышление" и Хайдеггер

Выход на теоретическую

авансцену философского по-

стмодернизма был связан с

обращением к весьма значи-

мому для интеллектуальных

кругов Запада феномену,

лежащему на стыке литерату-

ры, критики, философии,

лингвистики и культурологии, -- феномену "поэтического язы-

ка" или "поэтического мышления", в оформлении которого важ-

ную роль сыграли философско-эстетические представления вос-

точного происхождения, в первую очередь дзэн буддизма (чань)

и даосизма.

Важное последствие этого уже описанного нами выше яв-

ления -- высокая степень теоретической саморефлексии, прису-

щая современным писателям постмодернистской ориентации,

выступающим как теоретики собственного творчества. Да, по-

жалуй, и специфика этого искусства такова, что оно просто не

может существовать без авторского комментария. Все то, что

называется "постмодернистским романом" Джона Фаулза,

Джона Барта, Алена Роб-Грийе, Рональда Сьюкеника, Филип-

па Соллерса, Хулио Кортасара и многих других, непременно

включает весьма пространные рассуждения о самом процессе

написания произведения. Вводя в ткань повествования теорети-

ческие пассажи, писатели постмодернистской ориентации неред-

ко в них прямо апеллируют к авторитету Ролана Барта, Жака

Дерриды, Мишеля Фуко и других апостолов постструктурализ-

ма, заявляя о невозможности в новых условиях писать "по-

старому".

Симбиоз литературоведческого теоретизирования и художе-

ственного вымысла можно, разумеется, объяснить и чисто прак-

тическими нуждами писателей, вынужденных растолковывать

читателю, воспитанному в традициях реалистического искусства,

почему они прибегают к непривычной для него форме повество-

вания. Однако проблема лежит гораздо глубже, поскольку эс-

сеистичность изложения, касается ли это художественной лите-

ратуры или литературы философской, литературоведческой,

критической и т. д., вообще стала знамением времени, и тон

здесь задают такие философы, как Хайдеггер, Бланшо, Деррида

и др.

Как же сложилась эта модель "поэтического" мышления,

вполне естественная для художественного творчества, но, на

первый взгляд, трудно объяснимая в своем философско-лите-

ратуроведческом варианте? Она сформировалась под несомнен-

207

ПОСТМОДЕРНИЗМ

ным влиянием философско- эстетических представлений Востока,

что разумеется, не предполагает ни автоматического заимствова-

ния, ни схематического копирования чужих традиций во всей их

целостности.

Каждый ищет в другом то, чего ему недостает у себя, да-

леко не всегда осознавая, что ощущаемый им недостаток или

отсутствие чего-либо есть прямое, непосредственное порождение

его собственного развития -- естественная потребность, воз-

никшая в результате внутренней эволюции его духовных запро-

сов. Поэтому воздействие и, соответственно, восприятие фило-

софско-эстетических концепций иного культурного региона, в

данном случае, восточного интуитивизма, происходило всегда в

условиях содержательного параллелизма общекультурных про-

цессов, когда возникшие изменения не находят у себя соответст-

вующей формы и вынуждены в ее поисках обращаться к иной

культурной традиции.

Как уже говорилось выше, современный антитрадициона-

лизм постмодернистского сознания своими корнями уходит в

эпоху ломки естественно-научных представлений рубежа XIX-