84 Глава I Сексуализация мышления, или Сращивание тела с духом

того, чтобы справиться с ростом населения и обеспечить надеж-

ное средство управления и контроля возникнувших проблем

общественного здравоохранения, гигиены, жилищных условий,

долголетия, деторождения и секса" (350, с. 75). Таким обра-

зом, "Паноптикон", с точки зрения Фуко, это воплощение той

специфической для современного общества "дисциплинарной

власти", которая так его отличает от монархической власти фео-

дального общества.

Сексуализация мышления, или Сращивание тела с духом

Другой важнейший ас-

пект общей позиции Фуко,

окрашивающий все его кон-

цепции становления совре-

менного субъекта в специфи-

ческие цвета, -- это, условно

говоря, акцентированная сек-

суализированность его мыш-

ления. Я не счел нужным особенно подробно останавливаться

на зтой проблеме, поскольку литературоведчески-политическая

ее сторона наиболее радикальным образом была разработана его

несомненными последователями в этом отношении -- Делезом и

Гваттари, о чем более подробно сказано в соответствующем

разделе о Жиле Делезе. Здесь, впрочем, следует отметить лишь

тот любопытный факт, что эти исследователи выявили и развили

данную тенденцию Фуко на основе его работ раннего и сред-

него периода, и лишь впоследствии сам Фуко стал создавать

свой грандиозный цикл трудов, объединенных общим названием

"История сексуальности". Тут, очевидно, можно поставить

вопрос о влиянии Делеза и Гваттари на окончательное оформле-

ние восприятия Фуко современной истории как истории сексу-

альности ("Анти-Эдип" Делеза и Гваттари вышел в 1972 г., а

первый том "Истории сексуальности" Фуко -- "Воля к знанию" в 1976 г.).

Что же касается специфики позиции Фуко в этом плане, то

она сводится к следующему. Изучая историю прежде всего как

историю становления сознания человека, он рассматривал его с

точки зрения формирования человеческой субъективности, раз-

витие же последней принципиально обуславливал фактором

возникновения сексуальности в современном ее понимании.

Если классическая философия разрывала дух и плоть кон-

струируя в "царстве мысли автономный и суверенный транс-

цендентальный субъект как явление сугубо духовное, резко

противостоящее всему телесному, то усилия многих влиятельных

мыслителей современности, под непосредственным воздействием

которых и сложилась доктрина постструктурализма, были на-

ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ 85

правлены на теоретическое "скрещивание тела с духом", на

доказательство постулата о неразрывности чувственного и ин-

теллектуального начал. Эта задача решась путем "внедрения

чувственного элемента в сам акт сознания утверждения невоз-

можности "чисто созерцательного мышления" вне чувственности,

которая объявляется гарантом связи сознания с окружающим

миром.

В результате было переосмыслено и само предоставление о

"внутреннем мире" человека, поскольку с введением понятия

"телесности сознания" различие в классической философии меж-

ду духом и плотью, "внутренним" и "внешним" оказывалось

"снятым", по крайней мере в теории.

Перед нами -- довольно распространенная "фантас-

циентема" современной философско-литературоведческой реф-

лексии, породившая целый "веер" самых различных теоретиче-

ских спекуляций. Достаточно вспомнить "феноменологическое

тело" М. Мерло-Понти как специфическое "бытие третьего

рода", обеспечивающее постоянный диалог человеческого созна-

ния с миром и благодаря зтому чувственно-смысловую целост-

ность субъективности. Для Мерло-Понти источник любого

смысла кроется в человеческом одушевленном теле, одухотво-

ряющем мир, образующем вместе с ним "коррелятивное единст-

во". В этом же ряду находятся "социальное тело" Делеза,

"хора" как выражение телесности "праматери-материи" Кри-

стевой и, наконец, "тело как текст" Барта -- это лишь немно-

гие, хотя, возможно, и самые влиятельные примеры того литера-

туроведческого теоретизирования, на которое обычно ссылаются

современные западные критики и под воздействием которых

формируется сегодняшняя наука о литературе в ее поструктура-

листко-постмодернистском варианте. Далеко не последнюю роль

в разработке этой концепции сыграл и Фуко.

Введение принципа "телесности" повлекло за собой (или,

вернее, усилило и без того давно проявившиеся) три тенденции.

Во-первых, "растворение" автономности н суверенности субъек-

та в "актах чувственности", т.е. в таких состояниях сознания,

которые находятся вне власти волевого сознания. Акцентирова-

ние аффективных сторон чувственности обусловило обостренный

интерес к патологическому ее аспекту. И, наконец, сексуаль-

ность как наглядно-концентрированное проявление чувственно-

сти выдвинулась на передний план практически у всех пост-

структуралистов и стала заметно доминировать над всеми ос-

тальными ее формами. В принципе этим можно объяснить и

интерес к литературе "отрицательных аффектов" (де Саду, Лот-

реамону, Арто, Кафке и проч.), который демонстрирует совре-