154), То это только одна сторона проблемы, рассматриваемой к

тому же исключительно в перспективе структуралистски воспри-

нимаемой "археологии сознания" как замкнутой в себе доктри-

ны. Ошибка Лейча состоит в том, что он отождествляет силу

воздействия на индивидуальное сознание "архива" с понятием

"власти". И это заблуждение проистекает из текстуализирован-

ного понимания "власти", хотя он и называет ее "культурным

Бессознательным". Лейч как деконструктивистски мыслящий

теоретик не представляет себе иного способа фиксации этой

"власти", кроме как в форме текста, упуская из виду, что она

близка по своим характеристикам, если не вообще аналогична,

действию либидо в той специфической для общепостструктура-

листской проблематики форме, которую в нем получила концеп-

ция "желания". Вполне понятно, что в этой перспективе понятие

"власти" принципиально не могло в себе нести однозначно отри-

цательного смысла; более того, со временем позитивное значение

"власти" у Фуко стало возрастать, особенно когда французский

ученый попытался с ее помощью обосновать возможность сво-

боды субъекта. В принципе в восприятии Фуко, как его отдель-

ных концепций, так и всего его "учения" в целом, всегда преоб-

ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ 73

ладал политизированный аспект. Подобной тенденцией в вос-

приятии идей Фуко объясняется критика его концепции Са-

рупом: "Фуко дает позитивную характеристику власти, но если

эта концепция должна иметь критически политическую направ-

ленность, то должен быть какой-то принцип, сила или сущность,

с чем эта "власть" борется или что она подавляет, и освобожде-

ние от гнета которого полагается желательным. Однако он не

счел необходимым сказать нам, что именно подавляет современ-

ная власть, собственно против чего направлена власть в совре-

менных условиях. Поскольку Фуко не может определить, про-

тив чего действует власть, то его теория власти теряет всю свою

объяснительную содержательность" (350, с. 165),

Проблема заключается в том, что "власть" как проявление

стихийной силы бессознательного "принципиально равнодушна"

по отношенню к тем целям, которые преследуют ее носители, и

может в равной мере служить как добру, так и злу, выступая и

как репрессивная, подавляющая, и как высвобождавшая, эман-

сипирующая сила. Наиболее последовательно этот процесс поля-

ризации "власти" был разработан Делезом и Гваттари. Но по-

добное политическое прочтение Фуко, стремление обязательно

обнаружить у него политическое измерение, неизбежно обедняет

концептуальный потенциал теоретической мысли французского

ученого, искажая смысл его идей.

Надо всегда иметь в виду, что понятие власти не носит у

Фуко равнозначно негативного смысла, оно скорее имеет харак-

тер фатальной неизбежности. Правда, позитивное толкование

власти было им сформулировано позднее, во второй, по класси-

фикации Автономовой, его период. Как пишет в связи с этим

Саруп, "его работы 1960-х гг. фокусировались на проблемах

языка и конструирования субъекта в дискурсе. Индивидуальный

субъект был пустой сущностью, пересечением дискурсов. В

более поздних работах Фуко перешел с позиции лингвистиче-

ской детерминированности на ту точку зрения, что индивиды

конституируются властными отношениями" (350, с. 81).

Насколько взгляды Фуко изменились в этом плане на ру-

беже 70-х -- 80-х гг., свидетельствует два его интервью. В

интервью 70-х гг. на вопрос: "если существуют отношения сил и

борьбы, то неизбежно возникает вопрос, кто борется и против

кого?", он не смог назвать конкретных участников постулируе-

мой им "борьбы": "Эта проблема занимает меня, но я не уверен,

что на это есть ответ". Интервьюер, исходя из сложившейся

традиции воспринимать Фуко как "политизированного пост-

структуралиста", продолжал настаивать на своем: "Так кто же в

конце концов является теми субъектами, что противостоят друг