I. Мир политики

149

столетия впредь — важнейшей реальностью политической жизни Германии стали княжества. Прогресс во всех сферах жизни немецко- го общества осуществлялся преимущественно в их рамках или под их определяющим влиянием, что накладывало особый отпечаток на все немецкое Средневековье, обусловив своеобразие не только поли- тического, но и социально-экономического и культурного развития страны.

Так на немецкой земле возникает специфическая форма сред- невековой государственности — территориальное княжество. Она окончательно складывается в XV в., когда при княжеском дворе сосредаточиваются все атрибуты государственного управления, включая финансовое ведомство, и происходит юридическое оформ- ление княжеского суверенитета. В XIII в. понятие территориального княжества еще не существовало, но именно тогда были сделаны ре- шающие шаги в этом направлении.

Как и повсюду в Европе, в процессе феодализации германского общества в его политической организации возобладал территори- альный принцип. Но если в других европейских странах торжество этого принципа привело в эпоху высокого Средневековья к созда- нию более или менее централизованных феодальных государств с устойчивой, передающейся по наследству королевской властью, в Германии произошло иначе.

В отличие от других европейских стран в Германии процесс тер- риторизации¹ не совпал с процессом централизации. По существу, здесь установилась обратная связь: успехи территоризации вели к прогрессирующему ослаблению центральной власти. Таким обра- зом, в политической истории Германии понятия «территоризация» и «централизация» обозначали процессы, имевшие обратную на- правленность векторов своего движения.

Такая особенность политического развития средневековой Герма- нии не могла быть детерминирована какой-либо одной всеохватыва- ющей причиной. Возможно, здесь изначально сказалось то, что в гер- манских землях сильны были племенные герцогства, сохранявшиеся здесь (из-за слабого влияния античного уклада) дольше, чем где-либо в Западной Европе и составлявшие исходный пункт трансформации политической организации германского общества. В ее итоге на месте

¹ Под процессом территоризации здесь понимается формирование княжеских институтов власти, заложивших фундамент для образования территориальных княжеств.

150

Глава III. Германия в XII-XV вв.

старых племенных герцогств к рубежу XIII в. появилось около 200 кня- жеств, в том числе свыше 80 духовных.

Это создавало своеобразную политическую инфраструктуру, пре- пятствующую политической централизации страны. Место струк- турирующей и цементирующей государственное устройство поли- тической вертикали заняла политическая горизонталь. Две сотни больших и малых княжеств препятствовали созданию единого го- сударственного поля. Бесконечные княжеские раздоры, сопровож- давшиеся заключением коалиций и союзов, объективно выражали центробежные тенденции в политической жизни Германии.

Серьезным препятствием политической централизации страны были духовные княжества. Выросшие на германской земле, укра- шенные городами, являвшимися экономическими и культурными центрами, они составляли органическую часть всего социокультур- ного пейзажа Германии. По их территории проходили оживленные торговые пути, они были тесно вовлечены во внутригерманскую политическую жизнь, являлись ее активными субъектами. Но, буду- чи в церковном отношении зависимыми от папской курии, они вы- ступали — нередко вместе — в роли своеобразной «пятой колонны», подрывая позиции императорской власти в ее борьбе с папством, а в конечном счете и сами основания политики объединения герман- ских земель.

И, наконец, важнейшим фактором складывания системы терри- ториальных княжеств в Германии являлась итальянская политика германских императоров.

В феодальной иерархии образовалось сословие имперских кня- зей — непосредственных ленников короны. Имперские князья могли также держать лены и от иностранных государей; уже в XII в. не- которые из них оказались в вассальной зависимости от нескольких монархов, что, естественно, ослабляло империю. Зато они ревниво следили за тем, чтобы не устанавливалась прямая связь между их собственными вассалами, основной массой рыцарства и императо- ром. Тем самым центральная власть изолировалась от тех слоев мел- ких и средних феодалов, которые объективно были заинтересованы в ее усилении.

В конце XII в. центральная власть в Германии фактически теряет и другую свою опору — королевский министериалитет. Это было время бурного социального возвышения королевских министериа- лов, принявшего характер «революции министериалов». Они резко поменяли свой социальный статус, нередко превращаясь в крупных

I. Мир политики

151

феодалов и вступая в сложную систему вассально-ленных отноше- ний. Примером может служить Вернерфон Боллэнд (конец XII века), являвшийся одним из могущественных министериалов империи. Он был вассалом 43 различных сеньоров, от которых держал в общей сложности более 500 ленов, в том числе 15 графств, и сам, в свою очередь, имел более 100 ленников. Тем самым он, как и другие изме- нившие свое социальное положение министериалы, терял непосред- ственную связь с короной, а эта последняя лишалась влиятельного слоя преданных ей должностных лиц.

Однако и этот слой в целом, и отдельные элементы мелкого ры- царства, традиционно заинтересованные в поддержке королевской власти, перестают быть ее опорой вследствие прокняжеской поли- тики императоров. Императоры предоставляли князьям одну при- вилегию за другой, пока, наконец, Фридрих II не сделал решающие уступки имперским князьям как особому сословию, оформив это юридически. Князья получили высшую юрисдикцию, право чека- нить монету, взимать налоги и пошлины, закладывать города и пре- доставлять им рыночное право.

Имперская власть и германские города

Особо следует остановиться на отношении германских императоров к городам. В то время как в других европейских го- сударствах союз королевской власти с городами являлся важным фактором обуздания феодальных сеньоров и укрепления государ- ственного порядка, в Германии города в исторической перспективе стали социальной и экономической основой политической раздроб- ленности. Нуждавшиеся в поддержке сильной политической власти немецкие города мало могли рассчитывать на погруженных в италь- янские дела императоров, тем более что политика центральной власти в отношении городов носила чрезвычайно противоречивый характер. С одной стороны, она нуждалась в финансовой и полити- ческой поддержке богатых городов. С другой — поглощенные борь- бой с североитальянскими городами, объединившимися в Ломбард- скую лигу, Штауфены с подозрением смотрели и на немецкие города. Вследствие этого императоры то обещали городам свою поддержку, то обуздывали и наказывали их.

Особенно противоречивой была политика Фридриха II. В первую половину его правления она носила выраженный антигородской характер. Свободу городских общин в Германии, как и в Италии, он считал «ядовитым растением, которое следует вырвать с кор-

152

Гпава III. Германия в XII-XV вв.

нем». Такую попытку император предпринял на рейхстаге в Равенне (1232), издав соответствующий указ, лишавший немецкие города их прав и вольностей.

Интересна мотивировка этого указа, обнажавшая стремление Фридриха договориться с князьями за счет городов и с этой целью полностью подчинить городские общины их власти. Указ написан в защиту князей, якобы страдавших от своеволия городов, посягав- ших на дарованные императором князьям вольности и права. «Посе- му, — говорилось в нем, — мы этим указом отменяем и уничтожаем во всех городах и местах Германии городские коммуны, советы», а также все должности, «установленные городскими общинами без согласия архиепископов и епископов. Мы уничтожаем также все союзы и товарищества ремесленников».

В дальнейшем, однако, политика Фридриха в отношении городов радикально переменилась. Сопротивление князей, прямая измена многих из них вынуждали его искать поддержку в городских дви- жениях. Особенно энергично эту политику проводил его сын Кон- рад IV. В своей борьбе за германскую корону он открыто опирался на города. Такая политика способствовала экономическому подъему немецких городов, возрождению и расцвету городских коммун. Не- даром некоторые историки называют этот расцвет самым важным результатом правления Фридриха II и его сыновей в Германии.

Однако прочный союз императорской власти с городами в Гер- мании так и не сложился. Поддержка городских движений носила конъюнктурный характер и в любой момент могла обернуться в свою противоположность. Это заставляло города вести самостоятельную политическую игру. Начиная со второй половины XIII в. они стано- вятся реальной политической силой, объединяясь для защиты своих экономических и политических интересов в региональные союзы.

Первым таким значительным объединением стал созданный в 1254 г. Союз рейнских городов, куда вошли города, расположенные по обоим берегам Рейна от Кёльна до Базеля. Затем возникли дру- гие объединения, в том числе Союз рейнских и швабских городов (1376-1388). Самым могущественным из них являлась Ганза — тор- говый и политический союз северонемецких городов, объединяв- ший в пору своего расцвета (в XIV — первой половине XV в.) до 160 городов.

Так, в Германии в лице имперских городов и городских союзов появилась новая самостоятельная политическая сила. С ней был связан значительный экономический подъем страны, сопровож-

/. Мир политики

153

давшийся расцветом немецких городов, ростом их политического влияния. Однако в условиях прогрессирующей политической раз- дробленности страны этот подъем не мог привести к складыванию общегерманского рынка как предпосылки ее экономического един- ства и преодолению разобщенности ее различных частей. Напро- тив, крепнувшие региональные связи закрепляли экономическую раздробленность Германии. Территориальный принцип государст- венно-политической организации окончательно торжествует над имперским в XIV-XV веках.

Переход к Hausmachtpolitik

Этому переходу способствовала политическая ситуация в стране, сложившаяся после краха имперской политики Штауфе- нов. Императоры вынужденно отказываются от великодержавной политики своих предшественников, все более превращаясь в терри- ториальных князей и обращая главные свои усилия на расширение собственных родовых владений. Такая политика германских госуда- рей получила название Hausmachtpolitik (политика, направленная на расширение собственных домениальных владений).

Начало этой политике положил Рудольф 1 (1218-1291), предста- витель второстепенного княжеского дома Габсбургов, обладавшего сравнительно небольшими владениями в Эльзасе и Швейцарии, решительно поменявший приоритеты государственной политики. Его избрание на императорский трон в 1273 г. проходило в условиях конкуренции с сильнейшим имперским князем — «железно-золотым королем» Чехии Пржемыслом II Отакаром. Годы междуцарствия по- сле поражения Штауфенов привели к такому ослаблению прерогатив центральной власти и усилению князей, что привыкшие к вольнице территориальные правители выбрали претендента с меньшим по- литическим весом, со стороны которого можно было не опасаться ограничения их суверенитета. Габсбург казался им «меньшим злом» в сравнении с представителем Люксембургского дома. Успех Рудоль- фа I иа выборах в немалой степени был обеспечен симпатией папы римского, которому претендент на корону пообещал крестовый поход в Святую землю и заверения, что он не будет вмешиваться в борьбу за власть в Италии, чего опасался понтифик, наученный предшественниками Рудольфа. Сохранилась легенда, что когда Рудольф I после своего избрания принимал поздравления князей, у него не оказалось скипетра. Тогда он якобы снял со стены крест и за- явил: «Этот символ выкупил мир и да будет он нашим скипетром...»

154

Глава HI. Германия в XII-XV вв.

Став императором, Рудольф сдержал слово. Место итальянских походов заняли последовательные действия, направленные на при- ращение собственного домена. Рудольф I в 1282 г. отнял у чешско- го короля Пржемысла II Австрию вместе со Штирией, Каринтией и Крайной, заложив тем самым основы могущества Габсбургов.

Такая политика при ее удачном проведении могла бы в перспекти- ве привести к успеху централизаторских усилий короны, и в отдель- ные периоды (при Рудольфе I, Карле IV Люксембурге) она приносила определенные плоды, укрепляя положение императорских династий. Поэтому князья внимательно следили за тем, чтобы одна и та же династия не задерживалась долго на престоле. Так, после смерти Рудольфа князья не избрали на императорский престол его сына: Габсбурги становились для них слишком опасными. С этого времени на германском престоле одна династия сменяет другую. Императоры и короли из домов Нассау, Люксембургов, Виттельсбахов и Габсбур- гов попеременно следуют друг за другом, делая ставку прежде всего на укрепление своих родовых владений как реальной опоры власти. Упрочение на троне сильной династии с прочными наследствен- ными правами и единым королевским доменом было для Германии этого времени фактически невозможным.

Hausmachtpolitik германских королей явилась оборотной сторо- ной складывания системы территориальных княжеств в Германии. Аналогов данному явлению не знает история других государств. В то время как во Франции и Англии идет оформление раннеабсолютст- ских монархий с присущими им институтами и органами — скла- дыванием системы, подвластной монарху бюрократии, постоянно действующей и подчиненной единому главнокомандующему армии, системы постоянных централизованно собираемых налогов и т. д. — в Германии центральная власть вынужденно отказывается от тех преимуществ, с которыми было связано становление абсолютизма. Все, на что мог рассчитывать германский государь — это сохранение консенсуса со своими потенциальными и реальными конкурентами плюс полнота власти в своих родовых владениях. В силу целого ком- плекса исторических обстоятельств королевская власть в Германии действовала в таких условиях, в которых у ее носителей не было шан- сов на то, чтобы играть роль всевластных правителей. Она не могла не считаться с реальным раскладом политических сил, действующих на авансцене германской истории. Парадокс и трагедия германской истории заключались в том, что чем дальше, тем больше германские короли были вынуждены искать социальную опору среди своих объ-

I. Мир политики

155

ективных противников — германских князей и отворачиваться от своих объективных союзников — городов.

Контуры того, что именуется Hausmachtpolitik* достаточно про- зрачно просматриваются на примере правления одного из самых дальновидных правителей XIV в., извлекшего максимум выгод для императорской власти в контексте тех возможностей, которые предоставлял политический ландшафт того времени, — Карла IV Люксембургского (1316-1378), короля Германии с 1347 г. В отличие от своих непосредственных предшественников Карл IV никогда не гонялся за химерической целью подчинения Италии. Он делает став- ку на укрепление собственных позиций в Чехии, корону которой ему оставил отец Ян Люксембургский, погибший в сражении при Креси.

Историки нередко вспоминают слова, сказанные будто бы импе- ратором Максимилианом I в адрес Карла IV: «Он был отцом для Че- хии и отчимом для империи». Внешне дело обстоит так, что бывший маркграф Моравский, еще в семнадцатилетнем возрасте вынужден- ный взять в отсутствие своего отца правление Чехией и Моравией, рано проявит свои «национальные» чувства и будет верен им, уже став императором огромной державы. Именно он начнет отстраи- вать Прагу, превратившуюся благодаря его замыслам и усилиям в своеобразную «поэму в камне». Карл собственноручно заложит первый камень в фундамент крепостных стен Нового Пражского города, а также освободит его жителей на некоторое время от вся- ких налогов; в свою очередь каждый, кто покупал участок в Новом Пражском городе, обязан был в срок до полутора лет построить нг нем дом.

Карл заботился и о других чешских городах, даруя многим права и привилегии. По его приказу в Чехию из Франции была завезена виноградная лоза. Он подписал учредительную грамоту Пражского университета — самого старинного в Центральной Европе. Когда ин- тересы королевства попадали под угрозу, он не колебался выступить в их защиту. Во многом умелые переговоры и продуманная брачная политика становятся основным средством решения государствен- ных проблем. Таким образом, ему удалось присоединить к землям Чешской короны Бранденбург, обширные территории в Саксонии, Пфальце и др. Все эти действия Карла IV — действия, продиктован- ные политикой государя, заботящегося в первую очередь об укреп- лении своих позиций, которые на данный момент могли быть обес- печены императором лишь в родовых чешских землях. Упрочение родовых владений Еершилось с позиций правителя, действовавшего

156