Глава V Германия в эпоху абсолютизма (1648-1789 гг)

ты, камергеры, конюшие, егеря, садовники, офицеры лейб-стражи и дворцовой гвардии, придворные художники, архитекторы, исто- риографы, юнкера и пажи. Супруги князей, принцы и принцессы имели свои малые дворы с придворными дамами, воспитателями, инструкторами и учителями. Для обслуживания двора, содержания дворцового хозяйства и его охраны требовался персонал, в составе которого кроме слуг нередко находилось значительное число ремес- ленников и торговцев.

Двор представлял собой не только инструмент власти, но и осо- бый жизненный уклад, подчиненный определенному церемониалу. В нем каждый имел точное место и выполнял функции, предпи- санные его нормами. Образ жизни, стиль поведения, культурные притязания, язык, на котором говорили придворные, — все это принадлежало другому миру, резко отличному от того, в котором жили подданные. При дворах процветала итальянская опера, а с ней итальянские музыканты и певцы, здесь все больше говорили на французском языке и одевались по последней моде. Символом мо- нархической власти стали дворцы, строительство которых, особенно в первой половине XVIII в., шло невиданными темпами. В размерах и великолепии дворцов отражалось растущее абсолютистское са- мосознание и притязания на политическую значимость. Строили и украшали резиденции иностранные или обученные за границей архитекторы и художники. Итальянское и французское влияние ска- залось при строительстве Дрездена, одного из самых значительных в художественном отношении городов-резиденций раннего XVIII в. Пример Версаля повлиял на архитектуру Потсдама.

Тот факт, что значительная часть прибавочного продукта госу- дарства тратилась на удовлетворение потребностей придворной верхушки, историки теперь не считают пустой расточительностью. В век абсолютизма эти траты служили политическим целям, а имен- но репрезентации власти, что, кстати, хорошо понимали совре- менники. Кристиан Вольф, к примеру, писал, что если подданные признают величие короля как носителя власти и высшей силы в об- ществе, они должны признать и его право на такое устройство своего города-двора, которое демонстрирует эту силу и власть. Если обще- ство согласно с тем, что каждый человек ест и пьет в соответствии со своим состоянием, носит приличествующую ему одежду и имеет соответствующее жилье, оно должно признать, что и король может есть, пить, одеваться и жить так, как того требует его величие. Ста- ло быть, королевский стол по числу дорогих кушаний, великолепие

3. Социальная структура

337

одежд короля, дворец, в котором он живет, обязаны превосходить по величине и красоте все другие столы, одежды и здания.

Различия в ранге и богатстве между отдельными дворами было ог- ромно. Но поскольку все они принадлежали к имперскому сословию, это различие могло быть уменьшено выгодными родственными свя- зями, которым в рамках наследственной монархии придавалось ог- ромное значение. Такую же роль играли браки. Нередко признавались нелегитимные и побочные связи, знатные титулы получали метрессы и их дети. Высокородные, но не самые значительные в рамках импе- рии князья нередко претендовали на занятие европейских тронов. Таковыми были Виттельсбахи, боровшиеся за испанское наследство и поставлявшие королей на шведский престол. Представитель Браун- швейг-Люнебургского дома взошел на английский трон, а Гольштейн- Готторпский принц в 1761 г. — на царский трон в России. Немецкие принцессы выходили замуж за представителей всех правящих евро- пейских домов, особенно успешно — габсбургские эрцгерцогини. Со своими многочисленными правящими аристократическими дворами Германия превратилась в почти неисчерпаемый источник династи- ческих связей. Конфессиональные различия при этом успешно пре- одолевались, что же касается этнических различий, то они не играли никакой роли, ибо дворянское общество в целом и его правящий выс- ший слой были в это время в Европе «интернациональными».

Своим количеством правящие князья, их семьи и их дворы со- ставляли существенный социальный элемент Германии. Находясь на вершине социальной иерархии, обладая экономической и поли- тической властью, они оказывали огромное влияние на все стороны жизни своих государств. Самым сильным и честолюбивым из них удавалось вывести свои государства в русло большой политики. Но главное поле, где их деятельность принесла ощутимые плоды, — это создание эффективного аппарата управления, чиновничества, в рам- ках которого нашли себе применение лучшие и наиболее образо- ванные бюргерские и дворянские слои. Неслучаен вопрос, который задавал великий Лейбниц: «Не является ли огромное число дворов тем замечательным средством, благодаря которому так много людей имеет возможность подняться из пыли?»

Дворянство

В правовом отношении дворянство оставалось по-преж- нему «феодальным», поскольку занимало определенное место в сеньориально-вассальной системе. По месту в этой системе оно