81. Фрагмент скульптурного декора западного фасада собора в Борго Сан Доннно. Мастер Бенедетто Антеламикак

как мотивы провансальской скульптуры часто встре­чаются в его рельефах. Так, например, в одном из тим­панов Пармы он повторил композицию „Поклонение волхвов" из аббатства Сен Жиль. Занимающий поле другого тимпана рельеф „Страшный суд" по своей иконографии также восходит к искусству Франции.

Самым зрелым творением Антелами является скуль­птурный декор фасада собора в Борго Сан Донино (нач. XIII в.) (илл. 81). Особенно интересны две фигуры по сторонам входа — первые в итальянской скульптуре примеры статуарной пластики. Статуи царя Давида и пророка Иезекиила помещены в полукруг­лых нишах, в ограниченном пространстве которых они располагаются более или менее самостоятельно по отношению к архитектуре. Эти произведения знаме­нуют начало освобождения скульптуры от полного подчинения архитектурным формам.

По количеству сохранившихся фресок XI—XII ве­ков Италия превосходит все другие страны Европы. Гораздо сильнее, чем в скульптуре, в живописи ска­зывается воздействие византийского искусства, пере­плетающееся с влиянием раннехристианской традиции. Обилие дошедших до нас памятников позволяет соста­вить представление о многообразии живописных школ, из которых самыми значительными были школы Рима и монастырей юга во главе с аббатством Монтекассино.

Из росписей Рима наиболее известны фрески церкви Сан Клементе (1073^-1084 гг.) с изображением легенд о жизни св. Клемента и Алексея. Среди произведе­ний романского искусства они выделяются непосред­ственностью и живостью рассказа и обилием наблю­денных деталей. Словоохотливо и бесхитростно пове­ствует художник о жизни святых, стремясь возмож­но более наглядно и убе­дительно представитькаж­дую сцену. Так, во фреске „Чудесное спасение мла­денца" перед нами откры­вается стоящий на дне морском храм, согласно легенде, построенный ан­гелами на месте, где был утоплен язычниками Кле­мент. Здание окружено толщей воды, в которой плавают медузы и рыбы; стройные колонки поддер­живают кровлю, откину­тая драпировка позволяет заглянуть внутрь. На по­роге храма разыгрывается трогательная сцена. Мать бросается к ребенку, об­нимает и целует его. Эта женщина забыла здесь сво­его младенца год назад, когда вместе с жителями окрестных селений она

пришла в подводный храм, который раз в году, в день смерти Клемента, становится доступным для земных посетителей. Год спустя она нашла младенца здоровым и невредимым. Чтобы увидеть это чудо, к храму уст­ремляется толпа людей, выходящих из городских ворот.

Столь же обстоятельно и живо рассказывает худож­ник историю ослепленного в наказание за неверие язычника, исцелившегося затем благодаря заступниче­ству Клемента. Этот человек изображен в момент, когда он внезапно теряет зрение,— ноги его подка­шиваются, тело утрачивает равновесие, он судорожно хватается за стоящих рядом людей. Фигуры во фре­сках церкви Сан Клементе подвижны и гибки, движе­ния естественны и непринужденны.

Среди многочисленных итальянских иллюстриро­ванных рукописей XI—XII веков наиболее своеобразны так называемые рукописи „Экзультет" („Возрадуй­тесь") (илл. 82). Их называют так по начальному слову пасхального гимна, который сопровождал в южно­итальянской литургии момент освящения огромной пас­хальной свечи. Рукописи эти сохраняют старинную форму свитка, текст перерезает множество иллюстра­ций, сделанных с таким расчетом, чтобы их могли раз­глядывать посетители храма. Для этого они помещены вверх ногами по отношению к тексту. Разворачивая свиток по мере чтения, священник спускает его конец с кафедры, перед которой стоят прихожане. Столь же необычны, как форма рукописей, и миниатюры. Наряду с евангельскими и ветхозаветными сценами, здесь можно видеть и чтение рукописи „Экзультет" в храме, и обряд зажигания свечи, и приготовление ее, и пчелиные ульи, откуда добывается воск, и даже вью­щихся вокруг цветов пчел. Обилие воспроизведенных с натуры мотивов придает этим миниатюрам неповто­римое обаяние. Реалистические тенденции итальян­ского искусства XI—XII веков выступают в них осо­бенно ярко.