1697 Г. В Бристоле (Англия), к середине XVIII в. Их число достигло

200. Большую часть продукции домов составило текстильное про-

изводство. Так в Уставе бристольского работного дома было запи-

сано: «Бедняки обоего пола любого возраста могут трепать пень-

ку, прясть и аппретировать лен, чесать и прясть шерсть» [69].

Уделом заключенных в них детей было полуголодное существо-

вание и тяжелый, подневольный труд. При всей своей жестокости

эти государственные меры охватывали все-таки сравнительно не-

большую часть бедноты, кроме того, они не были способны смяг-

чить социальные противоречия, а лишь усугубляли их.

Грамотность среди народных масс распространялась мед-

ленно, еще в конце XVII в. во Франции, крупнейшей тогда стране

Западной Европы, были неграмотны 71% мужского населения и

89% Женского. Значительная часть грамотных, особенно среди

женщин, умела только читать. Элементарное обучение чтению

осуществлялось нередко в семье. В этих условиях в XVII в. воз-

никает идея «образования для бедных». В религиозных кругах

Англии и Франции развивалось убеждение, что необходимо рас-

пространять на детей бедноты духовное воспитание с одновре-

менным обучением их письму и счету. Так можно было получить

набожных и серьезных работников. В Англии один из реформа-

торов и создателей благотворительных школ Ф. Уотсон писал: «В

нашем приходе очень много бедного люда… Мы же хотим пре-

166

подать им основы христианской религии, научить читать, писать

и считать, чтобы они смогли поступить в подмастерья» [70]. Для

этого было создано «Общество распространения христианского

знания», создавшее в Англии второй половины XVII в. сеть таких

школ, где дети бедноты получали элементарное знание, а также

начала профессии.

Во Франции во второй половине века такие школы были от-

крыты в Мулене и Лионе Шарлем Дермиа, придавшем им характер

военных. В Отэне подобное желание двигало тремя священниками,

отмечавшими, что «каждый день мы встречаем на улице множест-

во бродяг и бездельников, умеющих лишь пить, есть и плодить

нищету – именно из-за них у нас столько надоедливых нищих, нас

осаждающих... Христианские школы положат конец этим беспо-

рядкам». В Париже бесплатные школы были созданы в большинст-

ве католических приходов благодаря широкому притоку частных

пожертвований, причем в некоторых таких школах обучали также

и профессии. Так, в школах Сен-Сюльпис в 1680 г. вязанию обуча-

лось около 200 учеников. Не были забыты и девочки, длительное

время находившиеся в стороне от образования. В 1646 г. Луиза

Белланж собрала у себя 40 девочек бедняков из прихода Сен-

Эсташ. Посвятили себя той же миссии и новые монашеские объе-

динения: орден урсулинок содержал школы для девочек с пансио-

ном и без. В 1685 г. Барре создал институт Младенца Иисуса, из-

вестный под именем сестер Сен-Мор, послуживший моделью для

орденов, занимавшихся преподавательской деятельностью, в том

числе и самого знаменитого из них – Братства христианских школ.

В конце XVII в. кюре из Сен-Сюльписа де Ла Шетарди представил

проект открытия церковной школы для взрослых бедняков, кото-

рые, занятые «всю неделю трудом ради хлеба насущного... могли

учиться лишь по воскресеньям и праздникам». Такая школа под на-

званием Христианская академия была создана в 1699 г.: в ней, кро-

ме чтения, письма и счета, изучали геометрию, рисунок и архитек-

туру. Академия оказалась единственной в своем роде.

167

Во французских деревнях епископы предписывали своим

священникам идти тем же путем; так, например, епископ из Ша-

лона в Синодальных инструкциях 1662 г. писал: «Каждый год

удерживайте из церковного дохода определенную сумму на по-

мощь местному школьному учителю, ввиду бедности жителей.

Способствуйте сами, если можете, собирайте пожертвования от

тех, кто бескорыстен. Одним словом, не пренебрегайте ничем, что

помогло бы пребыванию учителя в вашем приходе – это самый

верный способ воспитать молодежь в страхе Божьем и в осозна-

нии собственных способностей...» [71]. Распространенным явле-

нием даже в сельской местности становятся небольшие школы. В

Англии и Франции они так и назывались – «маленькие школы» (в

немецких городах им соответствовали так называемые «угловые

школы»). «Маленькими» эти школы называли не столько из-за ко-

личества учеников, которых могло быть несколько десятков,

сколько из-за возраста обучающихся детей – обычно от 5 до 9 - 10

лет (хотя среди них могли быть подростки и даже взрослые) – и

элементарного характера обучения, которое ограничивалось чте-

нием, письмом и счетом, к чему в городе иногда добавляли первые

правила латинской грамматике. Такая школа чаще всего была свя-

зана с церковью. Учитель помогал священнику во время церков-

ной службы, играл на органе, звонил в церковный колокол. Под

контролем духовенства находился выбор учителей. Религия зани-

мала еще достаточно большое место в жизни школы, с ней тесно

связано формирование нравственности. Таким образом, народная

школа являлась важным средством распространения господ-

ствующих взглядов и норм социального общения, поэтому при-

влекает внимание государства.

Среди сторонников просвещения бедняков было немало са-

моотверженных, искренних людей, надеявшихся на то, что их

деятельность приведет к улучшению положения бедноты не

только в духовном, но и в социально-экономическом и культур-

ном смысле слова. Наиболее выдающимся среди них был видный

168

французский педагог Жан Батист де Ла Саль (1651 – 1719). Шко-

лы для бедных, созданные Ла Салем, резко отличались от обыч-

ных «маленьких школ». Обучение в них было бесплатным, ибо

они предназначались, прежде всего, для тех детей, семьи которых

не были в состоянии платить за учебу. В школы Ла Саля прини-

мали всех, и учащихся было очень много – по 100 и более чело-

век в классе. Ла Саль не располагал огромными деньгами, на ко-

торые он мог бы обучить и оплачивать учителей, но он был глу-

боко религиозным человеком и сумел превратить учительский

труд в религиозное призвание. Им была создана конгрегация

«Братьев христианских школ». Несмотря на то, что это была ре-

лигиозная конгрегация, ее устройство было не похоже на устрой-

ство других католических конгрегаций (например иезуитов),

многие из которых также занимались преподаванием (в основном

среди господствующих классов). «Братья» давали обет учить

бедных и не имели права отвлекаться ни на что иное. Им было

запрещено становиться священниками или учить латыни (язык

буржуазно-дворянского образования).

Для того чтобы дать возможность «Братьям» успешно ис-

полнять свои нелегкие обязанности, Ла Саль организовал про-

фессиональное обучение, пожертвовав на это все свое состояние

и создав первые во Франции учительские семинарии. Теоретиче-

ская подготовка здесь неразрывно соединялась с практической –

при каждой из семинарий была школа, где будущие учителя по-

стоянно совершенствовали свое мастерство. Школы «Братьев»

(первые из них появились в 80-х годах ХVII в.) поражали совре-

менников – несмотря на огромное количество учащихся, здесь

царили тишина и порядок. Дисциплина обеспечивалась не с по-

мощью наказаний и унижений, а за счет умелой организации

учебного процесса. Ла Саль заменил обычный тогда индивиду-

альный метод обучения (при котором учитель мог в одно время

заниматься только с одним учеником) фронтальным – и охваты-

вал сразу весь класс. Для этого широко применял наглядные по-

169

собия: развешанные по стенам таблицы для обучения чтению,

прописи и пр. Все дети занимались по одинаковым учебникам.

Читать учил на родном французском языке, а не по-латыни, как

раньше во многих «маленьких школах». Здесь Ла Саль, отбросив

рассчитанные на зажиточных учеников традиции «маленьких

школ», пошел навстречу нуждам и потребностям беднейших

учащихся, для которых надо было за немногие годы учебы как

следует усвоить чтение и письмо на родном языке, а не остаться

практически неграмотными, сохранив в памяти только несколько

латинских фраз и грамматических правил, нужных тем, кто пой-

дет учиться в средние учебные заведения.

Распространение образования становится важнейшей соци-

альной задачей, в разных западноевропейских странах на протя-

жении XVIII в. посещение начальной школы постепенно стано-

вится гражданской обязанностью. Священник Ф. Оберлин из

Эльзаса строил фабрики в своем приходе для того, чтобы легче

было бороться с безработицей и миграцией населения. А для де-

тей, в то время, когда их матери уходили на работу, были органи-

зованы «игровые школы» (1770). Причем это касается не только

детского населения, но и взрослого. Наиболее активно такая про-

светительская работа велась в Англии с середины XVIII века.

Здесь создаются «Корреспондентские общества» в промышлен-

ных городах, «Общества взаимного совершенствования». Они

решали задачу образования рабочих, впоследствии это стало од-

ной из традиционных направлений деятельности английских

профсоюзов. Социальные программы чартистов опирались на

опыт существовавших «холлов науки», «рабочих институтов».

Благодаря этой практике, образование все более приобретает ха-

рактер социального явления, его социальные функции оказыва-

ются очевидными. Становится ясным, что сфера влияния органи-

зованного воспитания на общественную жизнь становится гораз-

до шире, чем прежде. Особенно ярко это доказала педагогическая

практика на североамериканском континенте. Проблемы обуче-

170

ния приобрели там сразу общественный характер. Требования

минимальной образованности населения становится условием

развития общества и экономики. Решение этой задачи осуществ-

лялось на условиях участия местной общественности, которая

создавала первые общественные школы, а также в процессе реа-

лизации установки на практическое, связанное с жизнью образо-

вание. В целях распространения образования стали появляться

законы, предписывающие каждой общине, насчитывающей более