Патопсихология эпилепсии

У больных повышен инстинкт самосохранения, все их внима­ние обращено на себя, на свое самочувствие, на свое благополу­чие, вследствие этого их поведение эгоистично. Они в этой связи стремятся к самоутверждению, а для утверждения своего «Я» им кажутся все средства хороши. Больные постоянно подчеркивают свои положительные качества, при этом умаляя достоинства и критикуя других. Они очень заземлены, практичны, никогда не утрачивают связь с реальностью. В меру своих интеллектуальных способностей учитывают все обстоятельства, которые им важны и выгодны. Такие больные постоянно и много говорят о себе. На­правленность на собственную личность даже самых сохранных ин­теллектуально приводит к стремлению делать все для себя и отка­зываться от любых общественных поручений.

Для этих больных характерна замедленность, заторможенность всех реакций, следствием этого оказывается устойчивый, напря­женный, вязкий аффект с повышенной раздражительностью. Их инертность проявляется, в частности, в педантизме, привязанности к старым привычкам, неспособности отказаться от заведенного порядка, имеющихся вещей, а также в трудности перехода к че­му-либо новому.

Неплохо понимая смысл воспринятого, больной передает со­держание увиденного или услышанного медленно и очень застре­вает на деталях. При этом могут наблюдаться длительные паузы, объясняющиеся медленной приспособляемостью к заданию или возникновением малых припадков.

В промежутках между припадками у больных хорошая устой­чивость внимания. Ее нарушения чаще всего связаны с нарушени­ем настроения или появлением припадков. Однако серьезно нару­шена переключаемость внимания. Больные с большим трудом от­рываются от одной деятельности и переходят к другой. Для этого им необходим большой промежуток времени. Иногда, даже перей­дя к другой деятельности, они все еще стремятся к ней вернуться. Инструкций экспериментатора оказывается недостаточно для того, чтобы остановить работу. Больной должен ее закончить. Только тогда он прервет свою деятельность.

Одно из частых нарушений при эпилепсии — нарушение сло­весной памяти. Больной не только не помнит задаваемых ему слов, но даже забывает о самом эксперименте, во время которого задача по запоминанию слов была поставлена. Страдает в первую очередь длительная память, поэтому после чтения книги больной забывает о содержании прочитанного. Особенно трудно запоми­нать отдельные слова, предложенные вне контекста. Зрительная память у больных сохраняется лучше. В ассоциативном экспери­менте почти все реакции сопровождаются наглядными образами. і У больных с частыми припадками процесс запоминания колеблет-I ся в связи с состоянием больного. Нарушение словесного отвле­ченного мышления зависит от расстройств памяти и речи.

Наиболее частые регевые расстройства — олигофазии, при ко­торых больной не может назвать самый обычный предмет, не мо­жет найти нужное слово для выражения мысли. Нередко употреб­ляются слова с наибольшим количеством слогов: уменьшительные слова (рученька, карандашик), деепричастия (заглядевшись, рабо­тавши). Когда больным не хватает слов, они нередко используют для выражения мыслей жесты. Больные не могут рассказывать своими словами прочитанный текст из-за расстройств памяти и речи.

Для них затруднителен процесс логического мышления при на­хождении сходства в предметах. Бблыную продуктивность они проявляют при работе с конкретным материалом. Процесс обоб­щения у них серьезно нарушен. Это особенно хорошо видно при попытках произвести классификацию картинок. Обстоятельность, склонность к повторению, застреваемости и персеверациям, невоз­можность кратких формулировок, затруднения в обобщении воз­никают на фоне общих изменений личности больных. Ассоциа­тивный процесс в связи с бедностью лексикона и нарушениями мышления очень однообразен.

Воображение больных очень бедное. Они плохо угадывают объекты в незаконченных рисунках. Не способны создать рассказ на заданную тему. Помехой оказываются тугоподвижность психи­ки, снижение памяти и эмоциональная тупость.

Эмоционально-волевая сфера. Больные эпилепсией тяжело пе­реживают свою болезнь, стыдятся ее, очень чувствительны, рани­мы, страдают чувством своей неполноценности и стремятся к ком­пенсации. Они не выносят порицаний, от неудач становятся нетер­пеливыми, сердитыми, раздражительными, причем этот напряжен­ный аффект сохраняется длительное время. Больные никогда не оставляют обиды не отомщенными. Другие — менее аффективны, менее раздражительны, но вязкие, персеверирующие, с отсутстви­ем переключаемое™ и инициативы. Они почтительны к взрослым, однако долго помнят даже мелкую обиду и способны отомстить исподтишка. Обычно они ни с кем не дружат. Дети младшего воз­раста отличаются двигательным беспокойством и неустойчиво­стью, резкими аффективными вспышками. Они легко переходят от злобности, грубости к ласковости.

У части больных отмечается большая активность, целенаправ­ленность, хорошая работоспособность. Они трудятся тщательно, аккуратно, с большим чувством долга и ответственности, доводят свою работу до завершения. Чем больше они встречают и преодо­левают препятствий, тем становятся стеничнее и могут стать даже агрессивными.

Этиология и патогенез эпилепсии. В происхождении эпи­лепсии могут участвовать разные причины. Среди них нарушения обмена, травмы головы, энцефалиты, последствия общих инфек­ционных заболеваний, родовые травмы и др. Однако, как полага­ют, основную роль играют наследственные факторы. Известно, в частности, несколько хромосом (6-я и 20-я), ответственных за не­которые (миоклоническую, одну из младенческих) формы припа­дочной болезни. При эпилептической болезни выявляются диф­фузное, мелкоочаговое или локальное поражение ЦНС, которые могут играть важную роль в этиологии заболевания. Для возник­новения судорожной готовности необходимо предрасположение, а для развития припадка требуется провокация. Риск заболевания эпилепсией, если один из родителей страдает этим заболеванием, составляет от 2 до 8%, т. е. в 10 раз выше, чем у детей, имеющих здоровых детей, что подтверждает наследственную предрасполо­женность к этому заболеванию.