1.1. Разрушение первой стены

Выдумали, будто бы папу, епископов, священников, монахов следует относить к духовному сословию, а князей, господ, ремесленников и крестьян — к светскому сословию. Все это измышление и надувательство. Они не должны никого смущать, и вот почему: ведь все христиане воистину принадлежат к духовному сословию и между ними нет иного различия, кроме разве что различия по должности [ы занятию] [...]. Лишь Крещение, Евангелие и вера превращают людей в духовных и христиан [...]. Все мы посредством Крещения посвящаемся во священники, как свидетельствует св. Петр (1 Пет. 2, 9): «Вы царственное священство, народ святый» [...]. Поэтому посвящение епископа равнозначно тому, как если бы он в месте, где собралось множество людей, избрал одного из толпы, в которой все обладают равной властью, и поручил бы ему осуществлять эту самую власть над другими (...j.

Поскольку светские владыки крещены так же, как и мы, и у них та же вера и Евангелие, мы должны позволить им быть священниками и епископами и их обязанности рассматривать как службу, которая связана с христианской общиной и полезна ей [...].

Из этого следует, что миряне, священники, князья, епископы, или, как они выражаются, духовные и светские лица, в действительности не имеют никаких других существенных различий, кроме службы или занятия. По своему же достоинству они не различаются, потому что все принадлежат к духовному сословию [...]. У Христа нет двух тел или тел двоякого рода: одного — светского, другого — духовного. Единая глава Он и одно Тело у Него [...] кого сейчас называют духовенством, или священниками, епископами и папами, отличаются от остальных христиан не далее и не более того, что они должны иметь дело со словом Божиим и с Таинствами — это их занятие и служба;

I. Реформация и конфессионализация

\29

точно так же в руках у светской власти меч и розги, чтобы наказывать ими злых, защищать благочестивых. У сапожника, кузнеца, крестьянина и у каждого есть свое ремесло, должность и дело, и все же все они в одинаковой мере являются посвященными священниками и епископами; и каждый, исполняя свою должность или занимаясь своим ремеслом, обязан приносить пользу другим и служить им [...].

(...) Поэтому светская христианская власть должна исполнять свою службу беспрепятственно, не опасаясь затронуть папу, епископа, священника: кто виноват, тот и отвечай [...).

Итак, я полагаю, что эта первая бумажная стена низвергнута; отныне светская власть становится членом христианского Тела [...].

1.2. Разрушение второй стены

Подумай сам: они не могут не признать, что среди нас есть благочестивые христиане, которые прониклись истинной верой, Духом, пониманием слова и мысли Христа. Так почему же надо отвергнуть их слово и суждения и следовать за папой, не имеющим ни веры, ни Духа?¹ Не означало ли бы это отречения от всей веры и Христианской Церкви? Далее, если справедливо положение: «Верую во Святую Христианскую Церковь», — то папа не должен быть единственным авторитетом. В противном случае наша молитва должна сводиться к словам: «Верую в папу римского». А это было бы отождествлением всей Христианской Церкви с одним человеком и не более чем дьявольским и адским заблуждением.

И самое главное, мы ведь все христиане, как отмечено выше; у всех нас одна вера, одно Евангелие, одно Причастие. Как же можем мы не обладать и властью воспринимать и судить, что истинно или неистинно в вере? К чему же тогда слова Павла (1 Кор. 2, 15): «Духовный человек судит обо всем, а о нем никто судить не может» и (2 Кор. 4, 13): «Все мы имеем тот же дух веры». Почему же мы не можем чувствовать в такой же степени, как неверующий папа, что в вере истинно, а что ложно? На основании всех этих и многих других изречений должны мы стать мужественными и свободными и добиться того, чтобы Дух свободы (как писал Павел) не трепетал перед папскими измышлениями, а смело, в соответствии с нашим разумением Писания,

¹ Лютер подверг критике церковные догматы о том, что только римская церковь (папа) может истолковывать Священное Писание, а римский папа обладает непогрешимостью, так как Святой Дух не покидал церковь с ее установлениями и предписаниями.