2. Внешняя политика

387

[...] Англия, а предположительно также и Франция уже потихоньку списали Чехию со счетов и удовольствуются тем, что этот вопрос однажды будет решен Германией [...].

Ожидать от Италии возражений против ликвидации Чехии не приходится, но как она поведет себя в австрийском вопросе сказать нельзя [...].

Решающим для позиции Польши является внезапность и быстрота наших действий. Имея у себя за спиной Россию, Польша будет мало склонна вступить в войну против победоносной Германии.

Военному вмешательству России следует противопоставить быстроту нашей операции. Вообще, будет ли иметь место такое вмешательство, весьма сомнительно ввиду позиции Японии [...].

Поскольку наши интересы направлены на продолжение войны в Испании, задачей германской политики в ближайшее время должно стать усиление тыла Италии для ее дальнейшего пребывания на Балеарских островах. Но закрепление Италии на этих островах неприемлемо ни для Франции, ни для Англии и могло бы привести к их войне против Италии [...].

Если Германия использует эту войну для решения чешского и австрийского вопросов, можно со всей вероятностью предполагать, что Англия, находясь в войне с Италией, не присоединится к действиям против Германии. А без английской поддержки воинственной позиции Франции в отношении Германии ожидать не приходится».

[... ] По вопросу о нашем наступлении на юго-восток фельдмаршал фон Бломберг неоднократно обращал внимание присутствующих на силу чешских укреплений, за образец оснащения которых принята линия Мажино и которые до крайней степени затруднят наше наступление [...].

В отношении высказанных фельдмаршалом фон Бломбергом и генерал-полковником фон Фричем соображений насчет поведения Англии и Франции фюрер повторил: он убежден в неучастии Англии, а потому в военные акции Франции против Германии не верит [...].

Вторая мировая война: Два взгляда. М., 1995. С. 75-84.

№ 300. Из записи заседания в Имперской канцелярии (23 мая 1939 г.)

[Высказывания фюрера] [...] положение сегодня таково: национальное объединение немцев за немногими исключениями осуществлено. Дальнейшие успехи без кровопролития достигнуты быть не могут [...], Польша всегда будет стоять на стороне наших врагов.

25*

388

Германия в 19ÎÎ-1939 гг.

Несмотря на соглашение о дружбе, в Польше всегда существовало намерение использовать против нас любую возможность.

Данциг — не тот объект, из-за которого все затеяно. Речь идет для нас о расширении жизненного пространства на Востоке и о продовольственном обеспечении, а также о решении проблемы Балтики. Обеспечение продовольствием возможно только оттуда, где плотность населения мала.

[...] Если судьба толкает нас на столкновение с Западом, хорошо обладать большим жизненным пространством на Востоке [...]. Население негерманских областей не несет военной службы и может быть привлечено к трудовому использованию.

[...] Перед нажимом России польский режим не устоит. В победе Германии над Западом Польша видит опасность для себя и попытается нас этой победы лишить.

Поэтому вопрос о том, чтобы пощадить Польшу, отпадает и остается решение при первом же подходящем случае напасть на нее. О повторении Чехии нечего и думать. Дело дойдет до борьбы. Задача — изолировать Польшу. Удача изоляции Польши имеет решающее значение [...]. Изоляция Польши — дело ловкой политики.

[...] Трудный вопрос — Япония. Если поначалу она по различным причинам относилась к сотрудничеству с нами холодно, то в ее собственных же интересах своевременно выступить против России.

Экономические отношения с Россией возможны, только если улучшатся отношения политические [...].

Англия видит в нашем развитии создание той гегемонии, которая обессилит ее. Поэтому Англия — наш враг и столкновение с нею — борьба не на жизнь, а на смерть.

Вторая мировая война: Два взгляда. М., 1995. С. 85-87.

№ 301. Из секретного дополнительного протокола к Договору о ненападении между Гермднией и Советским Союзом (23 августа 1939 г.)

При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разфаничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к нижеследующему результату:

1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная фаница Литвы одновременно является

2. Внешняя политика

389

границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.

2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.

Вопрос, является ли вобоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства [...], может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.

Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия.

3. Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях.

4. Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете.

Год кризиса. 1938-1939: В 2т. М., 1990. Т. 2. С. 321.

№ 302. Из выступления А. Гитлера на секретном совещании с командующими войсками вермахта (22 августа 1939 г.)

(...) Образование Великой Германии было политически великим свершением, но в военном отношении внушало опасение, ибо было достигнуто блефом политического руководства. Необходимо использовать военную силу [...].

Отношения с Польшей стали невыносимыми [...]. Нельзя же вечно стоять с винтовкой наперевес (...). С нами снова бы заговорили на языке Версаля (...]. Мы должны с безоглядной решимостью пойти на риск. Политик точно так, как полководец, должен брать на себя риск. Мы стоим перед лицом суровой альтернативы: либо нанести удар, либо быть раньше или позже уничтоженными [...].

Мы будем сдерживать Запад до тех пор, пока не захватим Польшу

Противник еще надеялся, что Россия после завоевания (нами] Польши выступит как (наш] враг. Но противники не учли моей огромной способности принимать решения. Наши противники — мелкие черви. Я видел их в Мюнхене I...].

Россия не заинтересована в сохранении Польши (...]. Предложение пакта о ненападении (...]. Вчера Россия ответила, что готова на заключение пакта. Установлена личная связь со Сталиным. Фон

390

Германия в 1933-1939 гг.

Риббентроп послезавтра заключит договор. Итак, Польша находится в том состоянии, в каком я хотел ее видеть.

Нам нечего бояться блокады. Восток поставляет нам пшеницу, скот, уголь, свинец, цинк. Это огромная цель, которая требует огромных сил. Боюсь только одного: как бы в последний момент какая-нибудь паршивая свинья не подсунула мне свой план посредничества.

[...] Нынешнее опубликование пакта о ненападении с Россией подобно разорвавшемуся снаряду. Последствия необозримы. Сталин тоже сказал, что этот курс пойдет на пользу обеим странам. Воздействие на Польшу будет чудовищным.

[Геринг благодарит фюрера и заверяет его, что вермахт выполнит свой долг].

Вторая мировая война: Два взгляда. Л1, 1995. С. 91-94.