Речи о религии

гемам, как о единственном спасении, и радовались, что фантазер Христос преодолен благодушнот резвым Зевсом.

Пояснения к послесловию

¹ Стр. 220. Это суждение менее удивит теперь, чем когда оно было впервые высказано. Ибо в то время легко можно было думать, глядя на одну сторону, что обе церкви соединятся в неверии, в индифферентизме, или, глядя на другую сторону, полагать, что они скоро будут лишь двумя различными формами суеверия, которые различаются между собой лишь внешними и совершенно случайными чертами, так что каждый отдельный человек столь же хорошо может принадлежать к одной, как и к другой. Но в последнее время ряд событий, упоминание о которых здесь излишне, не только вновь оживили сознание реального значения этой противоположности, но и весьма отчетливо уяснили, как, собственно, относятся друг к другу обе эти церкви. И мы не можем отрицать, что подлинный центр этой противоположности лежит в Германии; ибо в Англии она хотя и сильна, но имеет скорее политический характер; напротив, во Франции она играет лишь весьма подчиненную роль. И конечно нам, немцам, надлежало бы прежде всего уяснить эту противоположность в ее чистой внутренней сущности как исторически, так и умозрительно; к сожалению, об этом слишком мало думают, и такое уяснение и у нас заменяется страстной полемикой, так что если бы кто-либо из нас захотел говорить об этом предмете совершенно беспристрастно, то его единоверцы заподозрили бы в нем скрытого католика, а со стороны католиков он встретил бы навязчивые и льстивые попытки к сближению. Похвальные явления подлинной основательности и умеренности, которые получали бы признание, суть редкие исключения. Минуя поэтому совершенно рассмотрение современного состояния, я хочу в немногих словах наметить, к какому пункту, по моему мнению, сводится эта противоположность, если оценивать ее с точки зрения исторического развития. В обеих церквях существует бесспорная склонность замыкаться друг от друга и по возможности взаимно игнорировать друг друга; об этом достаточно свидетельствует почти непостижимое невежество в отношении учений и обрядов противоположной церкви. Эта склонность вполне естественна в массах. Ибо каждая сторона находит достаточно религиозного возбуждения и питания в своем узком кругу, и противная сторона представляется ей если и не столь нечистой, как иудеям — приверженцы иных религий (хотя часто недалеко и до такого настроения), то по крайней мере совершенно чуждой. Эта склонность преобладает в спокойное время и прерывается в массах лишь страстными вспышками, которые постоянно приходится наблюдать, когда одна сторона добилась какого-либо решительного преимущества над другой в политической области или во множестве отдельных случаев частной жизни. Но образованные слои общества, претендующие на обладание историческим сознанием, не должны разделять ни указанной косной замкнутости, ни такой всегда вредной страстности. Между этими слоями в обеих церквях должно иметь место живое, хотя бы и не прямое взаимодействие, пробужденное спокойным исследованием соперничество, направленное на усвоение всего, что каждый признает наилучшим в противной стороне. Ибо в силу противоположного характера обеих церквей каждая из них менее всего восприимчива к тем несовершенствам, которым более всего обременена противная сторона. Пусть католики испытают удовлетворение от того, как у нас религиозное направление, чем более оно выступает наружу, тем более препятствует впадению во всякого рода варварство; и если они не обманывают сами себя утверждением, что в этом отношении нет никакой разницы между нами и ими, то пусть они посмотрят, как далеко они могут пойти в этом содействии индивидуальной свободе. Мы же должны как можно более страстно ограждать ту же твердую позицию, которую католическая церковь сумела обеспечить себе во всех

 

==272