Шлейермахер

имеет в собственной подверженности гибели, в своей собственной, часто грустной истории, и всегда ожидая спасения от несовершенства, которое в данное время теснит его, пусть оно радостно взирает на возникновение, вне места этой порчи, новых, более юных и, если возможно, более сильных и прекрасных форм религии, — на их возникновение в тесном соседстве с ним, во всех пунктах, и даже в тех областях, которые кажутся ему крайними и сомнительными границами религии вообще. Религия религий не может собрать достаточно материала для своего чистого влечения ко всему человеческому; и как нет ничего более нечестивого, чем требование единообразия в человечестве вообще, так нет ничего более нехристианского, чем искание единообразия в религии.

Пусть люди созерцают Божество и поклоняются ему всеми способами. Многие формы религии могут переплетаться между собой или существовать во взаимном соседстве; и если необходимо, чтобы каждая в определенное время получала реальность, то было бы по крайней мере желательно, чтобы во всякое время люди могли чуять многие из них. Крайне редко могут быть те великие мгновения, когда все соединяется, чтобы обеспечить одной из них широко распространенную и длительную жизнь, когда одно и то же воззрение одновременно и с непреодолимой силой развивается в большой массе людей, и многие проникаются единым впечатлением от Божества. Но что можно ждать от времени, которое столь явственно есть граница между двумя различными порядками вещей? Когда минует огромный кризис, быть может, окажется, что он принес с собой и такое мгновение; и чающая душа, которую носят в себе пламенные умы нашего времени,¹⁸ созерцая творческий гений, быть может, уже теперь могла бы указать пункт, который должен для будущих поколений стать средоточием их общения с Божеством. Но как бы то ни было, и как бы долго ни пришлось еще ждать такого мгновения, — новые формы религии, будут ли они подчинены христианству, или станут рядом с ним, должны возникнуть, и притом скоро, — даже если еще долго их можно будет воспринимать лишь в отдельных и беглых проявлениях. Из ничего всегда исходит новое творение, и ничто есть религия почти во всех участниках нынешнего мира, в которых зачинается сильная и богатая духовная жизнь. Во многих началом ее развития будет какой-либо из бесчисленных поводов и, возникши на новой почве, она приобретет новую форму. Только бы прошло время сдержанности и робости! Религия ненавидит одиночество, и особенно в пору своей юности, которая ведь для всего живущего есть время любви, она погибает от иссушающей тоски. Если она разовьется в вас, если вы осознаете в себе первые следы ее жизни, — то вступите тотчас же в единую и неделимую

 

==216

Речи о религии

общину святых, которая включает в себя все религии, и в которой только и может созревать каждая из них. Вы думаете, что так как она рассеяна и далека, то и вам придется тогда говорить нечестивым ушам? Вы спрашиваете, какая форма языка достаточно потаенна, речь ли, или письмо, действие, или тихая мимика духа? Все отвечаю я, и вы видите: я не страшился пользоваться самым громким языком. В каждом средстве выражения святое остается тайным и скрытым от непосвященных. Пусть они грызут шелуху, как могут; но не препятствуйте нам поклоняться Божеству, которое будет в

вас.

 

==217

00.htm - glava07