1. Проанализируйте образовательный потенциал урока-диалога, опубликованного в методических изданиях.

Фрагменты уроков-диалогов (из опыта С. Ю. Курганова)¹

А.

«В течение ряда занятий шестиклассникам читались в определенной последовательности античные мифы. Шло длительное вхождение в материал. При необходимости учитель сопровождал чтение историческими и лингвистическими комментариями, приводил художественные иллюстрации (скульптуры, рисунки и т. д.), в том числе и интересные рисунки самих участников диалога (Ани Кушнир, Ани Королевой). В результате чтения (которое необыкновенно увлекло ребят) у учащихся сложилось определенное представление об античных мифах. Оно фокусировалось вокруг нескольких стержневых проблем, сформулированных учителем:

1. Что самое важное в мифах?

2. Зачем нам, людям ХХ века, нужны мифы?

3. Кто прав в битве Атланта и Зевса? Какая правда настоящая: титанова или Зевсова?

Ребята письменно отвечали на эти вопросы. Как только кто-то из шестиклассников заканчивал работу, учитель тут же читал вслух его реплику, что, как правило, вызывало бурную реакцию остальных учащихся и стимулировало новые письменные реплики детей.

Такая методика проведения диалогов во многом удобнее непосредственного спора, когда ребята не имеют возможности тщательно обдумывать свои реплики. Кроме того, в какой-то мере снимался фактор зависимости диалога от изощренности тех или иных детей в искусстве устной речи. Это мгновенно расширило число участников диалога, включило в него многих ребят, которые в других диалогах стеснялись выступать перед всеми. Спор начинает один из таких ребят – Олег Бухатый:

– Я считаю, что прав Зевс. Атлант легкомысленный: “Я хочу! Я сделаю!”. Так же нельзя: все не получится.

Саша Ахиезер: “Прав Атлант. На чудо-горе – природе – всякое существо делает, как хочет. Каждый живет во имя жизни. Зачем вторгаться в ее жизнь? Атлант – природа. Природа всегда делает все, что хочет, а живет уже четыре миллиарда лет. Атлант презирал оружие, как и природа. Она вооружала только своих детей”.

Основной нерв диалога задан этими репликами. Но ни Олег, ни Саша не выдерживают оба полюса противоречия. Это пытается сделать Женя Ковалев:

– По-моему, в мифах главное то, что в них не говорится, что тот лучше этого. Тут надо самому понять. Каждый прав по-своему. Но у них правды не могут вместе жить. Зевс наверняка понимал, что когда-нибудь своевольный титан полезет на Олимп. Коварство, к сожалению, побеждает прямоту.

Аня Королева: “В мифах главное не то, что был бог, подрался, выиграл и – ура!

Нет! Если посмотреть на мифы лучше, то в одном каком-то боге или титане ты узнаешь самого себя. Может, в мифах слишком ярко показано, что боги – злы, коварны, но добры и великодушны. Зевс – он очень зол и гневен, когда ему приходится убивать, но ему жаль жертв. Зевсу нужно быть, нужно держаться. Он знает, что титаны на небе – это вечный погром, хотя все будут свободны; и жаль их уничтожать ради богов и этой хитро-глупой Геры, которая, кроме того, что Зевс хочет лишить ее власти, ничего придумать не может. Не пускайте женщин на небо!”

Каждая следующая реплика диалога как бы впитывает предыдущие и становится глубже. Учащиеся строят свои образы мифа, соотносят проблемы героев мифа со своими собственными. От реплики к реплике мысли детей приобретают все более обобщенный характер. На завершающем этапе диалога шестиклассники создают поэтические представления о мифе в целом.

Саша Ахиезер: “Люди ХХ века привыкли к нескончаемому потоку информации. Миф – своеобразный остров свободы, где всегда светло. Где всегда поют эльфы, светят звезды. Сильные, смелые герои мифов олицетворяют природу. Миф – это стихи среди прозы ХХ века”.

Вадик Бабырев: “Самое главное – это свобода всех героев мифов, их неограниченность”.

Аня Королева: “Мифы – это все равно, что пески, а посередине – дерево. Это все равно, что голое поле, а посередине – ромашка. Это нужно, как цветок в серой комнате. Как птица в лесу. Надеюсь, понятно?”

Аня Кушнир: “По-моему, обучение мифам невозможно. Обучение может быть наукам точным. Даже обучать по-школьному литературам ошибочно. Но выхода нет (с литературами). А мифы, по-моему, нужно просто читать, и читать тем, кто хочет. Требовать письменного изложения, подробного разбора душевного состояния неправильно. Для меня лично представляет большое затруднение выразить письменно мои действительные мысли. Очень жестоко разбирать великие, прекрасные произведения по буквам, слогам, знакам препинания, частям речи и т. д. Надо оставить хоть немного своего собственного восприятия. Спрашивать о правдах Зевса и Атланта не бессмысленно и получить ответы можно разные, интересные. Но для этих людей мифы не будут тем прекрасным, неисчерпаемым, таинственным "неприкосновенным" запасом”.

В ходе диалога возникло несколько переопределений исходных проблем, поставленных учителем. Возникли новые вопросы.

1. Тема существования богов для античного и современного человека. Проблема, которую молодой Маркс очертил так: “Разве не властвовал древний молох? Разве Аполлон Дельфийский не был действительно силой в жизни греков?”

2. Проблема “навырост”, поднятая Аней Королевой: мир, созданный Зевсом для… Геры, проблема “женщина и небо”.

3. Проблема соотнесения героя мифа и самого себя (Аня Королева).

4. Соотнесение внутреннего диалога с античными Собеседником и “высказывания”, возможно, умертвляющие (?) этот диалог (Аня Кушнир)».

Б.

«Диалог с Зевсом имел совершенно другую структуру по сравнению с предшествующим этапом “погружения” в мифы. Если ранее дети сами реконструировали из текста образы тех или иных персонажей, то теперь они получают возможность прямого общения с персонажем, реплики которого становятся внеположенными, непредсказуемыми.

В ходе диалогов об Атланте и Зевсе у детей уже сложился некий устойчивый образ Зевса (у каждого свой). При этом возникла опасность некоторой консервации субъекта культуры, сведения его к тому образу, который сложился у ребенка. Диалог с Зевсом разрушит законсервированные образы. Каждый ребенок будет переосмысливать свой образ: перед ним – совсем иной Зевс, более глубокий, убедительный в своей Зевсовой правде.

Диалог с Зевсом, роль которого играет учитель (В. Ф. Литовский), начинает Женя Ковалев.

– Завидовали ли Вы титанам?

Учитель-Зевс: “Нет. Чем живут титаны? Они никому не подчиняются только потому, что никем не правят. Они не знают счастья управлять и быть управляемыми. У меня не было зависти. Я, а не титаны, ввел в мир новое. Я ввел в мир власть”.

Миша Гринберг: “Зачем Вы захватили власть над миром? Зачем Вы дарили власть миру? Вы сделали миру добро?”

Зевс: “Да”.

Костя Хавин: “Но это добро обернулось злом”.

Зевс: “Добро и зло всегда оборотно. Вам, людям, подарили огонь. Это добро? Но вы не только готовили на нем еду, но и людей поджаривали!”

Аня Королева: “А чем Вам Атлант не нравился?”

Костя Хавин: “Зевс боялся, что Атлант может его свергнуть”.

Миша Гринберг: “Зевс был подлый трус!”

Как мы видим, на уроке опять воспроизводится позиция “коллективного Симпличио” – маленького всезнайки, с легкостью превращающего Собеседника в Двойника, навязывающего ему свою логику, выносящего скорые приговоры. Учитель-Зевс наносит этому Симпличио сокрушительный удар.

Зевс: “Я отвоевал мир у титанов для вас, люди. В мире титанов вам не ужиться. Титаны вами не интересовались. Атланту вы, люди, не нужны. Вам надо дать огонь, научить строить хижины. Атланту не нужна хижина: он заворачивается в тучу… Вам надо было рассказать о Добре и Зле…”

Костя Хавин: “Мы до сих пор не знаем, что добро и что зло. Значит, Ваши усилия пропали даром!”

Зевс: “<…> Титаны не знают границ. Если им захочется, они и вас раздавят”.

Женя Скорик: “Вы боялись Сторуких?”

Зевс: “Лично я никого не боялся. Лично мне Сторукие не опасны. Сторукие опасны для вас, для вашего мира. Потому что никто, даже сами Сторукие, не знают, что они сделают в следующее мгновение”.

Костя: “По Вашим словам, нами, людьми, нужно управлять, как стадом?”

Вита Митина: “Вы, значит, свергли титанов для блага мира?”

Зевс: “Да. Для блага мира”.

Аня Королева: “Не задумывались ли Вы, почтеннейший Зевс, что люди – тоже не дураки и могут добраться и до Вас?”

Зевс: “Меня уже нет. А законы ваши – это придуманные мной законы. Я запретил убивать отцов и детей...”

Вадик Бабырев: “Но для этого Вы убили и отца, и детей!”

Зевс: “Что ж, это, увы, необходимые издержки…”

Вадик Бабырев: “А что такое мир, по-Вашему?”

Зевс: “Наконец-то! Это вопрос настоящего сына Зевса! Мир – это законы. Законы течения рек. Законы извержения вулканов. Законы жизни богов и людей. Мир – это великое благо закона”.

Вадик Бабырев: “Благо для законов или благо для людей?”

Образ Зевса в сознании детей переосмысливается. Дети перестали выносить античному Собеседнику приговоры, а стали задавать вопросы, стараясь понять его логику.

Женя Скорик: “Но Сторукие обещали, что против Вас не будут воевать. Почему Вы их не вернули на землю?”

Зевс: “Нет места на земле для Сторуких”.

Ваня Ямпольский: “Вы запретили сыновьям убивать своего отца. Вместе с тем Вы не запретили убивать врагов. А вдруг отец – враг?”

Зевс: “Я оставил вам право выбора закона”.

Вадик Бабырев: “А зачем эти законы?”

Зевс: “Без законов вы уподобились бы титанам. Но у титанов была высокая душа. У вас, людей, нет такой высокой души. Поэтому вами могут управлять только разумные законы”.

Вита Митина: “Зачем Вы позволили миру перестать в вас верить?”

Зевс: “Если ты веришь в необходимость защиты родины, если ты никогда не убьешь своего отца, не причинишь вреда гостю – это значит, что ты веришь Зевсу. Я никогда не карал за безверие, за сомнение”.

Вита Митина: “А если я не верю, что эти законы придумали Вы?”

Зевс: “А это меня не интересует”.

Ваня Ямпольский: “Что значит – безверие? Вы караете за несоблюдение законов, значит – за безверие”.

Зевс: “Да нет же! Я устроил жизнь людей так, что карает с а м о несоблюдение законов!” (Рассказывает несколько мифологических историй).

Аня Кушнир: “Предвидел ли Ваш мир миры других религий?”

Зевс: “Эти религии – развитие моих идей. Ибо сама идея закона для людей сохраняется в любой религии”.

Женя Ковалев: “Зачем Вам мир?”

Зевс: “Чтобы наслаждаться мыслью и властью”.

Аня Кушнир: “Чем Вы можете доказать, что именно Вы создали законы?”

Зевс: “Думайте, что вы сами создали мои законы. Главное, чтобы вы их выполняли”.

Саша Ахиезер: “Но никто не видел Зевса!”

Гена Титов: “Но видели, как карал Зевс!”

Аня Королева: “А кто карал самого Зевса?”

Зевс: “Есть сила посильней меня. Есть судьба, Рок. Зевс тоже не знает своей судьбы”.

Вадик Бабырев: “Судьба – это произвольный ход обстоятельств!”

Учитель-Зевс (несколько выходя из роли): “Это для нас. А для греков и их богов судьба – это тайна, определяющая их жизнь”.

Зевс: “Итак, я вижу, что вы согласны с тем, что в борьбе с Атлантом я поступаю верно”.

Саша Ахиезер: “Нельзя так говорить! Ведь Атлант – это не существо, а воплощение мечты. Это – идеал. Идеал природы. Идеал внешнего мира. И Зевс – это тоже не реальное существо, а воплощение законов”.

Зевс (иронически): “Ну, тогда считай, что воплощение законов победило идеал природы”.

Вадик Бабырев: “Вы воспитывали людей?”

Зевс: “Да”.

Вадик Бабырев: “А почему Вы не захотели воспитать Атланта?”

Зевс: “Атлант не признавал самой идеи воспитания, улучшения. Он считал себя совершенством”.

Костя Хавин: “Как нам жить дальше?”

Зевс: “Выполняйте мои законы”.

Костя Хавин: “Почему Вы ушли из нашего мира?”

Зевс: “Я ушел, когда вы научились выполнять мои законы и без меня”».