Об универсальности или общечеловечности разума

Как представители рода Homo sapiens, мы все - разумные существа. Разум, надо полагать, наша универсальная ценность, общечеловеческая способность. Почему же он так часто нас не объединяет, а разобщает, разводит по разным «видам»: политическим лагерям, идеологическим системам, религиозно-культурным сообществам и т. д.? Это тем более удивляет, что по определению, данному ему еще древними греками, разум обязывает человека «выносить прекрасные решения, безошибочно говорить и делать то, что следует» (Демокрит). Или разум (что-то в разуме) может быть и неразумным? В духе Маркса, например: разум был всегда, но не всегда в разумной форме. И действительно, обратившись к литературе, мы найдем, что разум может быть путаным, разбросанным, жадным, ограниченным, слабым, худым, диктаторским, но и гибким, тонким, глубоким, мужественным... Выходит, амбивалентным, двусмысленно-разным.

Разный разум - это прежде всего разные словесные или понятийно-терминологические «оболочки» его содержательной субстанции. Неопределенность здесь огромная даже среди профессионалов. Судите сами. Под разумом понимается: способность логически и творчески мыслить, мышление как таковое; интеллект в отличие от чувства; ум, умственное развитие (а это, оказывается, основа сознательной, разумной жизни); ступень познания, отличная от рассудка; и еще многое другое. Ясно, что до понимания здесь еще очень далеко. Но мы не будем углубляться в данный аспект проблемы - он вполне самостоятельный. Выделим то, что в разуме является наиболее ясным и инвариантным - его логику (логическую стройность и организованность).

Хотя логику тоже понимают по-разному. Как разумность (греч. logos - слово, мысль, речь, разум), как внутреннюю закономерность (логика истории), ход рассуждения (детская логика), как науку о законах и формах мышления. Нам, естественно, больше подходит последнее понимание или определение, тем более что профессионально его уточняют как науку «об общезначимых формах и средствах мысли, необходимых для рационального познания в любой области знания».

Логический строй, логическую изотропность мышления, в свете сказанного, можно с полным основанием считать общечеловеческой ценностью. Но только, подчеркнем это еще раз, универсальность или общечеловечность логики нужно и будем понимать в одном, может быть и узком, но зато вполне определенном смысле - как универсальность основных законов логики. Их не так уж и много, чаще всего ограничиваются четырьмя: законом тождества, законом противоречия, законом исключенного третьего и законом достаточного основания. Закон тождества запрещает подменять понятия, т. е. нарушать определенность (устойчивость, постоянство, содержательное «равенство») мысли о каком-либо предмете в процессе рассуждения о нем. Закон противоречия (непротиворечия) говорит о том, что две противоположные мысли не могут быть истинными в одно и то же время и в одном и том же отношении. В трактовке Аристотеля: «Невозможно, чтобы одно и то же вместе было и не было присуще одному и тому же и в одном и том же смысле». Закон исключенного третьего гласит, что в одно и то же время и в одном и том же отношении истинной оказывается одна из двух отрицающих друг друга мыслей. В соответствии же с законом достаточного основания, всякая истинная мысль должна обосновываться лишь такими мыслями, истинность которых уже доказана. Лейбниц Г.В., который и открыл этот закон, выразился на сей счет так: «Все существующее имеет достаточное основание для своего существования».

Несоблюдение или нарушение законов логики в процессе коммуникации делает нас непонятными не только для других, но и для самих себя. И наоборот, при соблюдении законов логики наш мыслительный процесс обретает должную последовательность и стройность, наши мысли, доводы, аргументы становятся более четкими и убедительными, повышается вероятность быть понятыми и принятыми другими. Разумеется, логические законы - не гарантия и не панацея. Понимание и взаимопонимание, успех коммуникации в целом зависят от многих факторов. Логика - один, хотя и очень важный среди них. Это, скажем так, формально-правильная сторона, а лучше - опора человеческой коммуникации. Здесь можно провести прямую аналогию с правилами грамматики. Их соблюдение необходимо в любом литературном творчестве, но вряд ли там они значимая составляющая.

Рассматриваемые нами законы логики элементарны. То есть они относятся к основам, которые должен знать и, главное, соблюдать каждый независимо от расовой, национальной, религиозной или любой иной принадлежности. Это как дважды два - четыре. Во всех умах и культурах такое сложение-умножение непременно дает четыре, а не, скажем, пять или семь.

Упор, который создают логические законы для человеческой коммуникации, сам в свою очередь подпирается предметной логикой практического бытия людей. Эти законы и появились (закрепились) в сознании человека в результате аксиоматического отражения каких-то постоянных зависимостей его практической деятельности. У предметной логики человеческого бытия могут быть, да и есть свои культурные нюансы. Где-то больше сотрудничества, синергии, а где-то - конкуренции, стремления к индивидуальному успеху. Однако прямая противоположность, как у тех, кто, скажем, разводит по разные стороны баррикад практику Запада и практику Востока, ей просто противопоказана. «Все наоборот» - это для Зазеркалья, а не для реального жизненно-практического мира человека. Зазеркальная логика, стань она логикой практики, напрочь перечеркнула бы всякую коммуникацию между людьми. Но ведь этого не происходит. Напротив, потенциал общения в современном мире даже возрастает.

Конечно, можно все оспаривать. И вслед за О. Шпенглером, считавшем, что каждая культура имеет свою собственную математику, настаивать на различных для разных культур логиках (законах логики). Но, видимо, это идея слишком радикальна, чтобы быть реальной, да и пример несостоявшегося заката Европы по Шпенглеру заставляет нас быть в своих предположениях более сдержанными, не столь категоричными.

В основе универсальности и единства логики, логических законов лежит не только сходная жизненная практика, но и номологическое (гр. nomos - закон) единство мира. В конечном счете логика его и отражает. Закономерную внутреннюю сцепленность или интегрированность мира трудно отрицать. В действительности связаны, и очень прочно, даже полюса. Пропастей и пустот, не подвластных действию законов, мир, в котором мы живем, скорее всего, не содержит. Да и как бы мы о них узнали, если бы даже захотели. Ведь по-настоящему узнать - значит, объяснить. А объясняем мы, лишь подводя под какие-то законы.

Номологическое единство мира можно, следуя Хабермасу, назвать «мировой перспективой», в рамках которой самоопределяется важная для коммуникативного взаимопонимания система отсчета, состоящая из «существующих обстояний вещей»¹¹.

Ближайшим образом опора на логическую универсальность (логическое единство) разума оборачивается рационализацией, рациональной мотивированностью действий и взаимопонимания субъектов коммуникации. В более отдаленной перспективе рационализация освобождает коммуникативные интеракции, т.е. общение между людьми, от всех форм принуждения, кроме одной - принудительной силы аргументации.