2. Это всеобщее определение диалога как неделимой, изначальной формы

мышления требует еще одной и еще более сильной идеализации. Мысль (точнее,

понятие, как элементарная и замкнутая форма мысли) достигает своей

предельной диалогической определенности в средоточии мегапонятия (одного,

замкнутого понятия, заключающего данное историческое движение мысли). Это

мегапонятие актуально осуществимо только в философии, в философской логике.

Конкретнее это означает следующее.

В философской мысли замыкается "на себя" начало данной логики мышления

(для Нового времени: спор логических начал XVII века, идея "причины самое

себя") и то "окончание" этой мысли, в котором осуществляется обоснование и

преобразование исходного начала (логическая "трансдукция" XX века). Так

формируется одно "мегапонятие", полюсами которого выступают две предельные

логические формы, два различных всеобщих субъекта логики. Логика, чтобы

логически обосновать свое начало (иначе это не логика), должна стать

диалогикой, стать спором двух и, далее, - многих, сфокусированных в одной

точке, логик. Итак, диалог, в пределе, понимается как диалог логик и

различных субъектов логики и - только в этом смысле - как диалогика. Причем

и внутри философско-логического развития данной формы мышления логика

строится как "амбивалентная", как спор исходных начал с самим собой, как -

дедуктивно представленная диалогика. Правда, обычно, человек не знает, что

он так мыслит. Философская логика обнаруживает действительный смысл нашего

мышления.

3. Диалогика, как диалог логик, сведенных воедино в точках начала и

самозамыкания, есть вместе с тем диалог культур, культура как диалог.

Исходно различные и диалогизирующие между собой и порождающие друг друга

логики есть ядра определенных форм культуры, выносимых логическим началом на

грань друг друга, на грань последних вопросов бытия. В точке

взаимопорождения логик взаимопорождаются (и взаимообосновываются) различные

культуры. Причем цивилизации существуют как культуры только в диалоге

культур, в точке, в момент их взаимопорождения. Так, цивилизация Нового

времени, о которой мы непосредственно ведем речь, актуализируется как

культура на грани с культурой средних веков и с культурой XX века, в точках

своего - извечного - начала и преображения. В этом смысле диалог - это

определение культуры, понимаемой как диалог культур. Идея диалога как

всеобщая логическая идея, как идея движения к всеобщему не через

"обобщение", но через общение логик и есть идея культуры. Итак, понятие

диалогики имеет всеобщий работающий смысл только в сопряжении с идеей

культуры, с идеей диалога культур. Вне этой - обратимой - связи диалог (и -

культура) есть лишь поле формальных, или феноменологических, "обобщений" или

метафизических спекуляций. Это обращение понятий проникает и в форму

построения логики: если логика Нового времени может быть наиболее

соответственно изложена и развита, как "Наука логики" (Гегель), то логика

диалога может найти свою форму развития и изложения, как "культура

логики"95, то есть как диалог Логик. Или еще иначе: логика диалога (логик)

есть всеобщая форма логики культуры (подготовить очерк такой логики и

составляет задачу этой книги).

("Диалогика" - это одно из "преобразований" назревающей логики культуры,

то ее преобразование, на которое я обращаю особое внимание в этой части

своей книги. Не менее существенными преобразованиями, определениями логики

культуры (то есть логики культуры, как всеобщего, онтологическом понятия)

будут определения: "логика парадокса", "логика трансдукции логик", наконец,

"логика начала логики". В частности, определение этой логики как "логики

парадокса" наиболее детально продумано в подготовленной к печати книге:

"Кант. - Галилей. - Кант. Парадоксы самообоснования разума Нового времени".

Но здесь об иных определениях логики культуры специальной речи не будет.)

Вообще весь этот ход мыслей о предельном логическом смысле идеи "диалога"

вырастает именно из осмысления всеобщности идеи культуры (то есть адекватен