Игры человека и шимпанзе
тянется достать предмет и опять без конца резко отшвыривает его в стороны, наслаждаясь этим первым, новым для него самопроявлением в действии.
Определенное проявление воли ребенка прежде всего и выражается в этих действиях отбрасывания и сокрушительных играх. Годовалое дитя особенно радостно кидает на пол гремящие вещи. Руди (в возрасте 1 г. 2 м. 20 д.) уже мог бросать мяч целенаправленно в разных членов семьи, в ответ на наше предложение: «брось мячик в папу, в маму, в няню, в бабушку». Характерно, что на мое предложение бросить мячик в Апика (т. е. в него самого) он приложил мячик себе к грудке. Руди (2—4 лет), бросая вещи с прицеливанием в определенное место, принимал соответствующие позы, откидывал назад головку, перегибал назад спинку так сильно, что казалось вот-вот он упадет (Табл. B.82, рис. 4, Табл. B.83, рис. 4). Руди (в возрасте 1½—3 лет) зачастую стремился бросать предметы — палки, камни — через высокие изгороди и, не будучи в состоянии перекинуть сразу, многократно повторно воспроизводил то же действие. В протоколе, относящемся к тому же времени (когда Руди был 1½-годовалым), у меня отмечено его неудержимое стремление к бросанию. Гуляя во дворе, дитя бросает камни (Табл. B.99, рис. 4), песок, землю в лужи; придя в комнату, оно раскидывает по всей комнате игрушечки; забравшись вечером в кроватку, оно пытается выбросить из нее пеленки, подушки, одеяльца; сидя в ванночке с водой, оно схватывает в горсти воду и пытается бросать ее, направляя в меня, в няню, смеясь, визжа, ничуть не смущаясь проливанием воды между пальцами рук.
Однажды я дала Руди (в возрасте 1 г. 9 м. 18 д.) в полное распоряжение комод с разными вещами. Малыш, воодушевленно выбирая, стал раскидывать их по всей комнате; когда весь комод был опустошен и все вещи были разбросаны, я сказала: «теперь собирай!» Но дитя, положив две-три вещи в комод, выразительно сказало: «мама!», приглашая меня к соучастию, потом, когда я отказалась, оно сказало: «баба!» и после отказа последней стало обращаться к игрушкам, говоря: «papa» (т. е. кукла), «ляй-ляй!» (т. е. белка), призывая всех по очереди к помощи; а когда я вторично сказала: «Апа!», предлагая укладку вещей сделать все же ему самому, — он опять настойчиво стал перечислять всех кроме себя.
Как отвечают этой безудержной тенденции к бросанию и к разрушению такие игры 2—3-летнего ребенка, как выбивание шариком кеглей (табл.82, рис. 5), сбивание городков (Табл. B.100, рис. 1, 2, 3), где основной момент игры требует уже целенаправленного бросания предмета, вызывающего разрушительный эффект.
Последующее развитие того же стремления, но облеченного в иные формы, мы наблюдаем уже у 4—5- летнего ребенка, который, вооружившись рогаткой, то выбивает стекла, то стреляет из лука, ружья (Табл. B.68, рис. 2), самострела, осуществляя эти действия тем воодушевленнее, чем более разрушителен конечный эффект.
Естественно, что всякого рода военные игры, как например излюбленные оловянные солдатики, игра в сражение, так сильно захватывают ребенка.
Современное дитя живо подхватывает в свой обиход последние достижения военной техники, употребляет пушки, пулеметы, вооружая ими своих настоящих или игрушечных сотоварищей (Табл. B.68, рис. 5). Например Руди, слыша о маневрах и о газовой атаке, своими средствами пытается осуществить последнюю. Для этой цели он придумывает своеобразный способ: он наполняет песком металлический кувшин и что есть силы бросает этот кувшин по направлению к врагу, к «неприятельскому аэроплану» (Табл. B.68, рис. 3). При падении песок взметывается пылевым столбом кверху и в стороны, и это дает впечатление взвившейся дымовой или газовой волны.
Игры, построенные на принципе противодействия: 1) проявление воли, 2) своеволия, 3) хитрости и обмана
1. Проявление воли.
В своих движениях схватывания и бросания дитя обнаруживает громадную волевую настойчивость; если Руди (в возрасте 10 мес. ) не допускаешь взять предметы, за которыми он тянется, глядя на вас в упор, дитя
299
Игры человека и шимпанзе
издает звонкий, визгливый крик, повторяя его многократно, пока не дашь желанную вещь; при решительном сопротивлении ему дитя плачет. Как и у Иони, у Руди чрезвычайно сильно выражено стремление к настойчивому противодействию; отказ как бы увеличивает его стремление к выполнению желаемого. Зачастую действие другого человека вызывает его противодействие. Например стоит при малыше постелить в кресло пеленки, он немедленно с усилием вытаскивает их вон, тянет упорно, энергично, плача (10 м. 15 д.), долго не может дотянуть до конца, тем не менее не бросает действия, а продолжает его до завершения, не переставая плакать (вспомним также настойчивое прибивание мальчиком флагов, стр. 275 [208]). Стоит кому-нибудь из нас покрыть себе голову платком, шапкой, чепцом, дитя тотчас же стремится сорвать с головы надетую вещь; положишь перед ним игрушку, оно бросает ее, поставишь — оно валит. Однажды я заложила за электрический шнур палочку. 11-месячный Руди путем настойчивых усилий ухитрился вытянуть оттуда палочку движением вбок; при моем повторном (втором и третьем) закладывании дитя опять стремится вынимать, работая с кряхтением, с явной натугой, даже плача, когда не сразу преуспевает в этом деле. Стоит взрослому к чему-либо приложить свои руки, дитя тотчас же стремится воспроизвести прямо противоположное действие. Я сажаю верхом на жердь резинового игрушечного мальчика, — Руди тотчас же сбрасывает его вниз и так делает многократно; я пускаю вертеться волчок, — дитя ловит его и останавливает; я кладу перед ним игрушку, — Руди отшвыривает ее в сторону; ему надевают чулки, — он стаскивает их; ему завязывают подвязки, — он многократно развязывает их; ему надевают на голову платок, — он сдергивает его с себя; кладут на кресло клеенку, дитя выдирает ее. Руди не позволяют тронуть какую-либо вещь, к которой он тянется пальчиком, — он настойчиво домогается повторно коснуться ее всякий раз, как проходит мимо этой вещи; если же в первый же раз дать ему коснуться до той же вещи, вторично он до нее не дотрагивается.
Иногда наденешь на палочку плотно входящее кольцо пирамиды, — годовалый Руди прилагает все усилия, чтобы стащить кольцо с палочки (Табл. B.113, рис. 1), он тащит, кряхтя, краснея, плотно стиснув губки, тряся от напряжения головой и все же пытаясь сбросить, а едва стащит, снова пытается надевать; запрет к осуществлению действия как бы возбуждает его (как и Иони) к осуществлению запрещенного. Например Руди (в возрасте 1 г. 3 м. 28 д.) запрещают ощипывать венчики цветов, тем не менее он ощипывает их; ему (в возрасте 1 г. 6 м. 16 д.) не позволяют брать в руки такие предметы, как очки, ножницы, — тем не менее он стремительно пытается схватить именно эти предметы; стоит сказать, когда дитя сидит за столом, что нельзя трогать рукой еду на тарелке, — оно тотчас же берет ее (1 г. 11 м. 2 д.); если у него просишь правую руку, — оно упорно дает левую (1 г. 9 м. 23 д.).
2. Своеволие.
Иногда ребенок упрямо не хочет давать руку одним людям, которые его об этом просят, и охотно дает другим, которые менее настойчивы в этой своей просьбе.
Порой дитя (1 г. 11 м. 13 д.) избирательно выполняет поручение, например — понести лакомства некоторым людям. Не желает относить одним и охотно относит другим, хотя в данном случае быть может это избирательное отношение определяется большей или меньшей симпатией к разным лицам; во всяком случае
издесь видна волевая целенаправленность ребенка. Однажды Руди (в возрасте 1 г. 9 м. 26 д.) обнаружил в чистом виде свое своеволие при следующих обстоятельствах, Он пришел домой с улицы и, сняв с валенок снег, потащил его в рот. Руди остановили, сказав «нельзя», — он тотчас же потянулся к близстоящим калошам и хотел коснуться их ртом; его опять остановили; тогда он уцепил палку и потащил ее в рот; снова его окрикнули; тогда он подошел к столу и схватил его край губами; при новом запрещении он лег на пол
ипытался лизать ковер.
В другом случае (когда Руди было 2 г. 3 м. 8 д.) мальчик засунул в рот палец и стал его сосать; при запрещении он не только не вынул пальца, а засунул его в рот еще глубже; при строгом окрике он засунул в рот чуть не всю кисть; при еще более резком запрещающем окрике он настолько сильно всунул в рот руку, что стал давиться рукой.
Эта строптивость Руди отмечена у меня в дневниках и позднее, когда ему было 3 г. 0 м. 18 д.. Малышу воспрещали бегать в садике по клумбам, он многократно нарочно пробегает именно по ним; невольно вспоминается наблюдение, сделанное Т. Гексли38 над маленьким внуком Юлианом39 : «The boy must have
38В книге «Life and letters of Thomas Henry Huxley» Huxley Leonard, стр. 435, MCM, London, 1900.
39Ныне выдающимся ученым Англии.
300
Игры человека и шимпанзе
been about four years old. I told him not to go on the wet grass again. He just looked up boldly, straight at me as much as to scy: „What do you mean by ordering me about?“ and deiberately walked on to the grass».
Подобно Иони и Руди обнаруживал порой обидчивость при невыполнении его требований или несвоевременном их выполнении. Например Руди (в возрасте 1 г. 4 м. 22 д.) просит вещь, ее сначала не дают ему, потом после секунды-другой раздумья дают, — но теперь он не берет, бросает ее.
В случае противодействия желаниям дитяти (1 г. 7 м. 16 д.) подобно Иони и Руди выявляет обиду движением поворачивания спиной к обидчику, отвертыванием от него личика; обидевшись, Руди подобно Иони не желает оборачиваться и не идет на зовы.
Однажды Руди (в возрасте 2 г. 1 м. 5 д.) попал отцу мячом в голову. Отец спокойно сделал ему выговор; тем не менее дитя покраснело, надуло губки, чуть не расплакалось. В другой раз Руди бросал песком, метясь в няню, но не попал; тогда он отвернулся и чуть не плакал, стоя молчаливо, нахмурившись, на одном месте.
Дитя уже в этом возрасте самолюбиво; однажды я дала мальчику грушу, он попросил еще; я разрезала вторую грушу на две неравные части и, давая ему меньший кусок, сказала: «Маленький кусочек тебе дам». Мальчик обидчиво протянул голосом: «Не сказала бошой» (большой), разревелся и совсем не стал есть плода.
В другой раз мальчик (3 г. 1 м. 7 д.) не послушался своего дядю при одевании, тот не стал его одевать; когда позднее дядя появляется, мальчик уходит от него в другую комнату, не смотрит на него. Когда я спрашиваю: «почему от дяди уходишь?» — Руди отвечает: «Он меня обидел». — «Чем?» — допытываюсь я. — «Не хотел одевать», — отвечает мальчик. Вечером, когда оба они (дядя и Руди) пили чай за столом дядя положил рядом с собой хлеб с изюмом, который раньше Руди охотно кушал, всякий раз как дядя его угощал. Теперь, увидев хлеб, мальчик сказал: «А я не хочу хлебца с изюмом, нехороший он, хороший мой хлебец» (хотя у него была обычная черствая булка). Как то совершенно ясно, дитя распространило свое неприязненное чувство обиды даже на любимый хлеб, обнаруживая явно пристрастное отношение в своей оценке.
3. Хитрость и обман.
Порой человеческое дитя подобно шимпанзе Иони в своем стремлении осуществить во что бы то ни стало запрещенные акты даже пускается на обман и наивную хитрость. Руди (в возрасте 1 г. 9 м. 8 д.) запрещают грызть деревянный кирпичик, — мальчик заходит за спинку высокого кресла и начинает грызть кирпич там, будучи под прикрытием. Ему не позволяют брать в рот спичку, — он повинуется, но едва взрослые отходят, он тотчас же опять берет спичку в рот. Я не позволяю Руди (2 г. 0 м. 7 д.) сколупывать зубами масляную краску с игрушек, — он либо прячется за моей спиной, либо заходит за мебель и делает там свое дело. Бабушка при прогулках с мальчиком по садику не позволяет ему (2 г. 3 м. 13 д.) срывать с грядки ягоды; дитя говорит: «За бабой» и идет позади нее (вопреки обыкновению); когда она оглядывается, то видит, что он рвет ягоды. Иногда этот обман до смешного наивен. Например Руди (в возрасте 2 г. 2 м. 6 д.) не хочет пить молока, — я говорю строго: «Пей!»; дитя, пряча свои ручки за спину, говорит: «Нету, ручки» или: «Ручки тютю», или: «Балиста малятько» (боюсь молочка). Я настойчиво предлагаю молока и определенно спрашиваю: хочет ли он пить или нет? Он молчит. Я говорю: «Что же ты молчишь?» Он говорит: «Молчу», так как видимо не хочет пить (не хочет сказать: «да» и боится сказать: «нет»). А когда я строго добиваюсь ответа, он совершенно обезоруживает меня словами: «Нету язычка».
В другом случае мальчик не послушался дядю; тот, сделав ему выговор, требует: «Скажи: дядю буду слушать». А мальчик ему в ответ: «Нету язычка» (2 г. 3 м. 29 д.). Когда Руди порой не хочется что-либо делать, часто мы могли слышать эти опрометчивые обманные отговорки. Ему (в возрасте 2 г. 2 м. 23 д.) говорят: «Дай ручку». Он отвечает: «Не сышу» (не слышу). Говорят: «Полей цветочки» он отвечает: «Не вижу», хотя ему явно указывают на место поливки. Руди (в возрасте 2 г. 2 м. 20 д.) не желает кушать в бутерброде белый хлеб, а ест лишь ветчину. На вопрос: «почему не ешь хлеба?» он отвечает: «подавишься», «кашлять» или «кисий» (т. е. подавишься, будешь кашлять, хлеб кислый). Конечно все это наивные отговорки, не соответствующие действительному положению вещей.
Когда Руди (в возрасте 2 г. 5 м. 6 д.) понукают есть суп, он закладывает руки за спину, отвечает: «Нету ручек».
В еще более раннем возрасте (1 г. 6 м. 20 д.) я замечала, как дитя пускается на хитрость, желая оттянуть время своего укладывания на ночь, — то оно просится на горшочек и длительно сидит на нем без всякой
301