Игры шимпанзе

процедуру, меняя объекты своего наблюдения, то направляя глаза на меня, то на верх клетки, то на другие предметы. Но вот он поворачивает пузырек к себе широким концом и смотрит сквозь него внутрь; так как пузырек со дна почти непрозрачен, это созерцание кратковременно. Тогда Иони смотрит через горлышко сквозь отверстие внутрь пузырька. Повидимому полость пузырька интригует его, так как в следующий момент он ставит пузырек на основание отверстием кверху и сыплет в него горстями опилки, больше просыпая кругом, чем наполняя пузырек; неумело, но все-таки Иони вмещает в пузырек небольшое количество опилок. Тогда он опрокидывает пузырек вниз, высыпая опилки. Часть опилок прилепилась к внутренним стенкам пузырька и не высыпается. Тогда Иони с силой трясет пузырек, опилки глухо гремят, он опять чутко прислушивается к звуку перетряхиваемых опилок, и этот звук видимо его развлекает. Но и это надоедает. Иони начинает катать пузырек по полу, ставит его на широкий конец, садится на него, падает; тогда Иони валится на пузырек спиной, перекатывается на нем, и некоторое время это его занимает; когда при сильных движениях шимпанзе пузырек выкатывается из-под него, Иони подправляет его под свою спину и опять перекатывается на нем. Но спокойные занятия переходят в более и более буйные, — Иони стремится к разрушению пузырька. Он скребет стекло зубами, ожесточаясь его неподатливостью, сдирает крепко прилепленную к пузырьку этикетку, рвет бумагу руками, зажимает в зубах горлышко пузырька, начинает колотить им о стены и о пол; далее Иони носится с пузырьком вокруг кровати, держа его в ноге, качается на качелях, держа его в зубах, зажимает его между брюшком и бедром и пытается так ходить, заботясь о том, чтобы придержать пузырек и не выронить его на пол. Но неизбежный удел всех игрушек — разрушение, разбивание — конечно не миновал и пузырька; он упал и разлетелся на куски при одной из более смелых воздушных эволюций Иони; этот финал для Иони был явно неожиданным: полный удивления и внимания, он стал смотреть на склянки, и когда я из боязни, что он порежется, стала быстро собирать осколки, Иони, опередив меня, выхватил одну из склянок из моих рук, засунул ее в рот и раздробил мгновенно на мельчайшие острые кусочки, которые он с такой поспешностью стал перебирать во рту, что я опасалась, что они вопьются в его язык и губы сотнями мелких игл и превратят в сплошные раны полость его рта. Но, как и в десятках подобных случаев рискованного жевания шимпанзе, ничего страшного не произошло, и рот шимпанзе к вящщему изумлению всех окружающих оказался совершенно цел.

5. Игра острыми, колющими и другими предметами.

Самые разнообразные предметы: бумажки, палочки, прутики, соломинки, сено, гвоздики, булавки, скляночки, ниточки и даже волосики тотчас же утилизируются Иони как занимательные игрушки.

Найдя бумажку, Иони вертит, мнет ее в руках, в ногах, а потом грызет зубами, разрывает на мельчайшие частички.

Палочки, соломинки, травинки сена Иони переламывает пальцами, делает из них коротенькие (сантиметра в 3) отрезки и ставит эти отрезки распорками между губами (Табл. B.29, рис. 3). Иони напряженно старается не выронить этот отрезок изо рта, длительно сидит с не подвижно распяленным полураскрытым ртом и еще старается сам щекотать себя рукой в паху и ерзает, дергается туловищем, сидя на месте; его движения увеличивают опасность выскальзывания распорки и заставляют его усугублять бдительность в процессе ее удерживания.

Такие же распорки делает Иони и из острых склянок, булавок, из тонких длинных гвоздиков. Меня только всегда поражало, как во всех этих случаях рискованной игры с колющими предметами, игры, вызывающей мое постоянное опасение за благополучие зверька, не было ни одного случая пореза или укола животного,

— так велика была его осторожность в обращении с ними, так совершенна координация тонких движений его губ.

Не менее опасное развлечение Иони с гвоздями состояло в том что он, засунув в рот мелкие, короткие (в 1—2 см) железные гвоздики, длительно пережевывал, перебирал их во рту, проталкивал их то в одну, то в другую щеку, чмокал губами и как бы сосал их.

Первый раз, когда неожиданно для меня он схватил рукой и отправил в рот целую горсть таких гвоздей, я была в ужасе, думая, что он непременно тотчас же подавится или исцарапает себе весь рот, и стала упрашивать его отдать их мне назад.

Долго Иони не соглашался это сделать и отворачивался от меня, продолжая это нервящее меня жевание, и только на усиленные мои просьбы и мольбы наконец вывалил изо рта всю кучку сцепившихся в комок

162