Игры шимпанзе
Иногда Иони покрывается с головой какой-либо тряпкой, закусив ее зубами, придерживает, чтобы она не выпала, и лазает так, покрытым, по мебели, натыкаясь и ушибаясь.
Зачем все эти осложнения свободного передвижения животного, зачем эти искусственно создаваемые препятствия и связанные с ними злоключения шимпанзе?
И в этих действиях, как и в ранее приведенных, связанных с бегом шимпанзе, мы усматриваем выполнение молодым животным заповедей великого, властного законодателя — старика-инстинкта, вынесшего из глубины веков опыт предков шимпанзе, обогащенного этим опытом.
Этот инстинкт подобно старому, мудрому, любящему деду опекает и воспитывает маленького внучка; он в играх постепенно, незаметно, легко и бескровно разносторонне развивает и подготовляет дитя шимпанзе для будущей жизни и борьбы.
Психическая активность шимпанзе
1. Стремление к развлечениям.
Маленький шимпанзе является необычайно подвижным существом не только в физическом, но и в психическом отношении: когда за ним наблюдаешь, так ясно-ясно видишь, что его мозг ни секунды не остается в бездействии, так как Иони отыскивает себе занятия при самых неблагоприятных ограниченных и искусственных условиях обихода.
Когда его кормишь, в то время как его рот занят едой, его руки находятся в непрестанном движении: то он дергает пальцами окружающие его предметы, то перебирает и теребит руками мои одежды, то проводит пальцем по моему лицу, придавливает мои веки, перебирает полосы (Табл. B.94, рис. 2) и приглядывается так внимательно, как если бы видел меня впервые, но и при этом он каждую секунду отвлекается, оглядывается по сторонам. Пока его умываешь, причесываешь, он забирается ко мне в карманы, стучит по мебели и всячески старается заняться еще чем-либо посторонним, и каждый гвоздик в стене, каждая бросовая бумажка на полу являются объектами, надолго привлекающими его внимание, зазывательным материалом для его игры.
Пока Иони бодрствует, он играет непрерывно, играет до тех пор, пока сон не сваливает его с ног, когда он широко зевает и даже не в силах держаться на ногах и вынужден лечь; но, уже и лежа с полузакрытыми глазами, он все еще пытается занять себя, то перекатываясь с боку на бок, то задирая высоко кверху ноги
ируки и внимательно-внимательно приглядываясь к ним, то доставая ногой до висящих над ним трапеций
истараясь коснуться их, а достав легко покачивает, отталкивает эти трапеции до тех пор, пока совсем не сомкнет своих глаз.
Даже обессиленный болезнью, едва волоча ноги, Иони все же с трудом добирается до стола, за которым я сижу, и присматривается к каждому моему движению; когда я укладываю его близ себя, он все время не спускает с меня глаз, и когда он случайно видит в моих руках какой-нибудь новый, невиданный им дотоле предмет, то, шатаясь от слабости, все же привстает на своем ложе, с трудом пытается влезть на стол и рассмотреть эту вещь поближе.
Заболевший шимпанзе, лишенный возможности самостоятельного передвижения, особенно тяготится пребыванием на одном месте и в поисках разнообразия каждую минуту просится то ко мне на руки, то на стол, то на стул, прихотливо меняя свои желания.
Когда поблизости не оказывается ничего достойного внимания Иони, он начинает заниматься тщательным самообследованием: он перебирает волосы на своем теле, на руках, на ногах, настойчиво обкусывает себе ногти, захватывает в рот какую-либо крошку, гвоздик и длительно перебирает эти предметы между губами, стараясь не уронить (Табл. B.29, рис. 1), или вращает языком, делает бесцельные движения губами, челюстями, раскрывая и закрывая рот (Табл. 3.4, рис. 1—3).
Даже полуслепой (после киносеанса) Иони придумывает себе развлечения. Сидя с полузакрытыми глазами, он перетягивает в пальцах веревочки, наощупь делает петли и пытается в них пролезть, раздирает
146
Игры шимпанзе
картонки, ни на секунду не оставаясь в бездействии, и ведет себя так активно, что непосвященный человек не заметит, что Иони делает все эти вещи в буквальном смысле слова вслепую.
2. Стремление к перемене игр.
Наблюдая игровые процессы Иони, предоставленного самому себе, мы замечаем чрезвычайную кратковременность каждой его игры, быструю перемену объектов игры и способов саморазвлекания.
В играх шимпанзе так ясно отражаются и его живой подвижной темперамент, и непостоянство его желаний, и переменчивость его настроений, и нетерпеливость, поверхностность в использовании вещей и прежде и больше всего легковесное любопытство.
Три картины препровождения времени, шимпанзе, списанные с натуры почти с исчерпывающей подробностью и охватывающие краткий период времени нескольких минут, дают конкретное подтверждение только что высказанной мысли.
Шимпанзе выпущен из клетки и введен в общую комнату, в которой он бывает сравнительно редко (примерно не более трех раз в неделю).
Он прежде всего взбирается на стоящий близ окна стул и пристально смотрит на улицу; при этом он забирается на спинку стула и прикладывается лицом вплотную к самому стеклу, а потом залезает даже на подоконник; секунд пять-шесть он смотрит в окно, причем стучит рукой по стеклу и глухо ухает всякий раз, когда видит проходящего. Но на окне стоит лампа с электрическим проводом; едва Иони замечает ее, как тотчас же завладевает шнуром, грызет его зубами, вертит в руках, от времени до времени взглядывая в окно и стуча в стекло. Через 1—2 минуты окно надоело, Иони перебирается на середину комнаты, вскакивает на кресло; на кресле он схватывает лежащую бумажку и с ней переходит на близстоящий стул. Стул находится около подзеркальника, на котором стоит несколько мелких предметов, флаконов, фарфоровых безделушек и др. Иони берет эти предметы и по очереди тянет их в рот, но занимается этим недолго и переходит к креслу, стоящему близ другого окна, и заглядывает в это второе окно: от времени до времени он отрывается от окна, срывает с рождественской елки10 блестящие нити и начинает перетягивать их между губами, не переставая смотреть в окно. Но и это надоедает; он спускается под елку, ложится на пол брюшком кверху, вытягивает вверх руки и ноги и ловит ими висящие на нижних ветвях дерева елочные шишки; поймав и сорвав их, он тащит их в рот и разгрызает.
Потом он отходит от елки, опять приближается к окну и пристально смотрит в окно, приглядываясь к происходящему конному и пешему передвижению; минут пять, не отрываясь, он предается этому созерцанию, а затем снова идет к елке и занимается перебиранием руками нижних ветвей ели; взяв некоторые веточки, он тянет их в рот и грызет их зубами. Опять он отходит от елки, встает на ручку кресла и смотрит издали в окно, от времени до времени вытягивая голову по направлению проходящих и провожая их глазами.
Наконец он ложится на кресло навзничь, поднимает кверху руки и ноги и старается поймать ими нависающие над ним сверху елочные ветви и шишки; поймав их, он то пытается их оторвать, рискуя свалить на себя всю ель, то, подтянув и залучив их к себе в рот, настойчиво, усиленно грызет их (весь процесс наблюдения длится не более 15 минут). Вторая картина игры осуществляется в комнате Иони.
Иони находит на полу в углу комнаты большой пустой аквариум, наполненный' разными мелкими предметами; он выдвигает аквариум из угла, возит его по комнате, а потом выбирает из него все предметы на пол. Вдруг он сам забирается в аквариум и сидит там секунду-другую; вот он вылезает и стучит в стекло аквариума кулаком, потом опять принимается возить его, то приближая к себе, то удаляя от себя; теперь внимание Иони привлекает небольшой тазик, который он берет и опускает на дно аквариума; теперь он завел за стекло одну из своих рук, смотрит на нее через стекло, хочет коснуться до нее через стекло губами и видимо не может понять, почему не может коснуться, так как несколько раз повторяет ту же процедуру. Аквариум оставляется; Иони вывозит из угла яшик с опилками; он схватывает горстями опилки и сыплет их на пол. И это занятие прерывается! Иони взбирается на умывальник, берет частый гребень, которым его чешут, и сначала внимательно приглядывается к нему, потом, проводя по зубцам пальцем, трещит зубцами. Новый предмет интригует Иони — висящий на стене деревянный градусник; Иони схватывает его, смотрит и скоро оставляет; далее он открывает нижнюю дверцу умывальника и хочет лезть внутрь. И от этого он оторвался.
10 Дело было в 1913 г.
147
Игры шимпанзе
Вот уже он берет с окна клещи и гвозди, кладет их на пол, вот он схватывает подушку и возит ее по полу, потом стряхивает с подушки прилипшие опилки, кладет на нее гвозди, берет железный крючок и колотит им по гвоздям.
Вдруг его осеняет мысль надеть клещи себе на шею; надев их, усиленно кряхтя, он пытается растянуть их за концы, за пределы возможного. И это оставлено. Иони хватается за дверцу клетки, подтягивается на ней руками, потом быстро сходит, берет молоток, стучит им по гвоздям, вбитым в корзину. И этому скоро наступает конец; Иони бросается к другим вещам: он берет с окна бумагу, конверт, царапает пальцем по написанным буквам; еще мгновенье — и он уже пытается выдвинуть из пазов его клетки щит (выдвижной пол); не преуспевая в этом, он приносит ящик с гвоздями и высыпает из него гвоздики, захватывая их мелкими горстями; среди гвоздиков он усматривает зерна подсолнухов, он выбирает, разгрызает и съедает их; вот и это надоело; на некоторое время Иони обращается к высыпанию опилок, потом бросает и их; вдруг он находит ключ, надевает его кольцо на палец, снимает; опять принимается за высыпание гвоздей; вдруг он начинает сосредоточенно выбирать некоторые гвоздики и, взяв их в руки, отправляет в рот, таким образом он набирает полный рот мелких гвоздей. Скоро надоедает и это. Иони идет к террарию, снимает с него крышку, затем потихоньку подбирается к близстоящему калориферу и откусывает у стены известку; я оглядываюсь, и он срывается с места, так как знает, что колупание стен запрещено. Теперь он хватается за корзину, то возит ее по комнате, то влезает в нее головой, то перекатывает ее по полу, то, зацепив ее за деревянную скамейку и таща в руке, носится с этими предметами вокруг ножки клетки, зацепляя и гремя и корзиной и скамейкой, что видимо доставляет ему огромную радость; то и другое опять скоро надоедает. Иони берет таз, опрокидывает его вверх дном, возит его, сам весь согнувшись, упершись руками в дно, а потом, перевернув таз вниз дном, садится внутрь него и, упершись ногами в пол, двигается по комнате, как бы сидя в коляске. Снова надоедает и это, — Иони берет щетку, возит ее по полу, стаскивает ковер, волочит его по полу, влезает на умывальник, схватывая губку, подбрасывает, подталкивает ее, гонит ее по комнате и сам носится за ней (период наблюдения длится не более 20 минут).
Третья картина — игра Иони в клетке.
Иони пересыпает опилки, перебрасывая их из одной кучки в другую, засыпает ими в одном месте лежащую на полу небольшую деревяжку; вдруг он отрывается от своего дела и бросается на качели, подтягивается на них, зацепившись одними ногами вниз головой, а потом мешком падает вниз на пол. Быстро оправившись от падения, он торопливо собирает в кучку разбросанные бумажки, почему-то втянув в себя при этом щеки, подбирает бумаги под себя, присаживается на них, несколько притихает и сидит, треская губами. Еще мгновенье — и он уже переменил занятие; он опять схватывает деревяжку и с ожесточением грызет ее, затем берется за край щита клетки и пытается выдвинуть его наружу, далее снова бросается на качели
иопять, прицепившись к ним, повисает на ногах вниз головой, спуская совсем к полу свои руки и стараясь схватить ими какие либо предметы; в следующую секунду он всем телом подбрасывается с качелей на высоко подвешенную полку и, прикрепившись к ней, висит вниз головой, ударяя руками в сетку клетки. Вот Иони отцепляется, спрыгивает на пол, а потом снова подтягивается к полке и опять отрывается от нее. В следующий момент он опять бросается на качели, опять спрыгивает с них и опять взбирается на них. Стоя на качелях, он проносится в воздухе взад и вперед раза три, потом он ложится на качели, развалившись на спине вверх брюшком и медленно покачиваясь, как в гамаке. Но и это краткосрочно; едва я: отрываю глаза от записи, как вижу, что он уже прилип всем телом к передней сетке клетки и, замерев в неподвижной позе, сосредоточенным взглядом смотрит в окно, но это длится секунду, не более. Прицепившись к качелям, Иони подвешивается на них вниз головой и носится в воздухе, широко открыв рот, стараясь подхватить с пола деревяжку. Далее он опять забирается на полку; подтянув себе туда качели, он начинает грызть их веревки, а потом переменяет желание, вспрыгивает сам на качели и несется сверху вниз в воздухе; вот он опять взметнулся на полку и лег на ней, переваливается с боку на бок; но вдруг опять срывается с полки на пол и подглядывает в щели пола клетки, пытаясь засунуть в них руку; но и это длится всего 2—3 секунды; Иони подтягивается к полке обеими руками и качается на руках, затем он прицепляется руками к качелям
иносится в воздухе, то с силой отталкиваясь от стен ногами, то пытаясь подтащить с пола пальцами ноги бумагу, чтобы волочить ее за собой в своих воздушных эволюциях.
Когда это не удается сделать, Иони снижается на пол, набрасывается на лежащую там бумагу и раздирает ее зубами; вот, захватив всю бумагу в руки, он перекувыркнулся с ней; вот он мнет ее всеми четырьмя конечностями, сам весь съежившись в комок.
Не успела я поднять глаз от записи, как вижу, что Иони уже сидит на полке, а потом опять спрыгивает вниз и схватывает деревяжку и снова уносится наверх. Как бы исчерпав все возможные способы саморазвлекания
148
Игры шимпанзе
в клетке, Иони пытается вовлечь в игру меня; пристально глядя на меня, он ударяет в стену кулаком и задорно налетает вперед в моем направлении (период наблюдения длится не более 15 минут).
Предоставленный самому себе, зачастую Иони прежде всего обращает внимание на новые предметы, которые он внимательно обнюхивает, осматривает, а потом уже занимается старыми, причем можно определенно сказать, что ни одна вещь в комнате не будет обойдена его вниманием.
Вот он увидел сетчатую корзину для бумаг. Иони встал против этой корзины в вертикальное положение и делает несколько вызывающих поклонов. Так как корзина остается неподвижной, он подталкивает ее рукой и бежит за ней, когда она катится.
Некоторое время он проводит в бегании за корзиной, но скоро она ему надоедает, он с силой сдвигает кресла и стулья, валит их на пол, но и это не надолго: он хватает ботинки и, держа их за шнурки, возит с грохотом по всей комнате, на пути он еще набирает в руки другие предметы, увлекает их за собой и несется неуклюжим галопом из одного угла комнаты в другой, застревая под столами и стульями, и, с трудом преодолевая препятствия, продвигается вперед. Иногда, завертевшись вокруг ножки мебели, он прикручивает и себя вместе с зацепившейся вещью и тогда с удесятеренным азартом вырывается и выбивается на свободу, с тем чтобы опять начать новое занятие.
Во всех картинах игр шимпанзе мы наблюдаем одни и те же характерные вышеотмеченные черты: переброску внимания шимпанзе от объекта к объекту, кратковременность оперирования с каждой вещью, прерывание начатых действий с одним предметом и их повторное многократное воспроизведение после перерыва. Весь игровой процесс данного отрезка времени не представляет собой единый, целостный процесс, направленный к осуществлению определенной цели, подчиняющей себе все слагающие его действия, и доводимый до конечного эффекта, но мозаично внешне сцементированный комплекс разрозненных хаотичных действий, совершаемых с привлечением всех доступных находящихся к комнате предметов.
Насколько случаен и немотивирован выбор этих предметов, уже можно судить по тому, что иногда например шимпанзе прицеливается схватить для игры какой-либо один предмет, но, метнувшись к нему, по дороге видит другой и тотчас же изменяет первоначальное решение и начинает заниматься этим последним, забывая о первом. Даже в злобе, взяв в качестве угрозы или для бросания первую попавшуюся под руку вещь, иногда в последний момент Иони заинтриговывается самой этой вещью и начинает ею играть.
Всякая новая вещь тотчас же привлекает внимание шимпанзе, но она скоро становится для него старой и заменяется другой и другой. В этой бесконечной смене объектов своих игр, более чем во всех других видах поведения, шимпанзе обнаруживает необычайное непостоянство своих желаний.
Какой стимул так понукает, словно подхлестывает его юный ум к этой быстротечной смене занятий?
Это прежде и больше всего неутолимое любопытство, требующее для своего насыщения все нового и нового материала.
3. Любопытство (устремление к новым стимулам) .
Иони обладает чрезвычайно повышенной способностью загораться любопытством из чувства подражания. Достаточно например мне пристально приглядываться к чему-либо, и Иони уже тут как тут и смотрит в то же место. Стоит мне склониться над какой-либо вещью, и он впивается в нее глазами.
Раз я взяла в руки простую беленькую коробочку с порошком и, погремев ею, стала пристально рассматривать наклеенный на ней печатный ярлычок. Иони нагнулся, оперся на руки и так и прилип глазами к коробочке, слегка вытянув вперед губы (Табл. B.32, рис. 1).
Я стала перевертывать коробочку в руках. Иони пригнулся еще ниже, совсем припал на руки и широко раскрытыми глазами с любопытством смотрел на коробочку, выпятив вперед плотно стиснутые губы, и с напряженным вниманием в полной неподвижности все смотрел на коробочку, следуя взглядом за моим водящим по ярлычку пальцем (Табл. B.32, рис. 2).
Когда, не раскрыв коробки, я пыталась ее удалить от Иони, он одной рукой схватил меня за руку, второй рукой зацепился за коробку и с громким плачем стал тянуть коробочку к себе (Табл. B.32, рис. 4); когда же я попробовала сопротивляться, притянув коробку совсем к себе обеими руками, Иони резко куснул меня за пальцы и некоторое время не хотел выпустить мою руку из своих зубов (Табл. B.32, рис. 3).
149
Игры шимпанзе
Любопытство Иони по отношению к скрытому содержимому коробки так велико, желание присвоить коробку так сильно, что он прибегает даже к крайнему средству, как кусание.
Любопытное ощупывание, обнюхивание, разглядывание новых предметов доставляет Иони много развлечения: при приходе своих людей из чужих домов он обнюхивает их чуть ли не с головы до ног; принесенные чужие новые вещи Иони прежде всего стремится обнюхать, а потом тащит в рот; при разбирании корзин и ящиков Иони принюхивается почти к каждой извлеченной вещи, к каждому клочку бумажки и тряпочки. Некоторые запахи особенно интригуют Иони, и он многократно повторно принюхивается к вещам, издающим эти запахи, как например к сырому мясу, к скелетам, к своим высохшим экскрементам, к живым лягушкам, к раку и к различным раздавленным мелким насекомым.
Не только новые обонятельные, но также и звуковые стимулы возбуждают любопытство Иони. Заслышав в смежной комнате незнакомый голос или необычайный шум, Иони мгновенно отвлекается от своих занятий, припав к полу, подглядывает в дверную щель, и если не получает доступа наружу и не может до конца удовлетворить свое любопытство, то вызывающе стучит кулаком в дверь, демонстративно требуя, чтобы ее открыли. Такое же любопытство обнаруживает Иони и по отношению к новым вкусовым восприятиям.
Как уже упоминалось ранее, получив однажды в свое распоряжение коробку разноцветных мармеладных конфет, Иони, отведав одну, звучно кряхтя от удовольствия и облизывая пальцы, тем не менее не кончает съедания начатой конфеты, а обращается к другой, едва закусывает эту и опять бросает, и опять тянется к новой, и так дегустаторски перебирает целые 15 конфет. Так как все мармеладинки оказываются не совсем одинаковыми по вкусу, Иони снова принимается за оставленные им первые испробованные и с прежним смачным кряхтением доедает их до конца, перетрогав и отведав все имеющиеся в коробке конфеты. Для Иони нет большего удовольствия, как получить большой мешок с разнообразным, перемешанным, неизвестным ему съестным материалом и заниматься извлечением из этого мешка разных продуктов (сухих фруктов, конфет, печенья, кусочков различных плодов и овощей, орехов, подсолнухов и других вещей) и в каждой вынутой щепотке неожиданно для себя находить новые и новые лакомые сюрпризы.
Вступив в обладание таким мешком, Иони совершенно покорно входит в свою клетку и безо всякого сопротивления позволяет себя в ней закрыть, надолго развлекаясь опустошением, разбиранием, рассматриванием и отведыванием содержимого этого многообещающего мешка.
Иони необычайно интригуют неожиданно появляющиеся световые эффекты: с каким всепоглощающим вниманием смотрит он на зажигание спички, как бы поражаясь происходящим загоранием света, как он смотрит и не насмотрится на живой огонь, сам подставляя новые сухие спички, многократно демонстративно требуя повторного воспроизведения зажигания после затухания огня!
Стоит дать Иони самую незатейливую, но новую вещь, даже простой листочек бумаги, — и он тотчас же оживляется и принимается им заниматься. Правда, он быстро удовлетворяет свое любопытство, и через несколько минут та же бумажка, если она не разрывается на куски, лежит в полном пренебрежении вместе со всем другим получившим отставку материалом, но кратковременно и эта бумажка выполняет свою развлекающую роль. Это страстное любопытство к новизне, как и всякая страсть, у Иони так непреоборимо и ненасытно, что отвлекает его от любого занятия, преодолевает его усталость, сонливость и упрямство, вводит его в самые невыгодные сделки, заставляя променять на приманку новизны даже такие драгоценные для шимпанзе вещи, как свобода.
Если в момент даже самой оживленной игры шимпанзе на трапециях издали показать ему какую-либо новую вещь, он мгновенно бросает эту игру и спешит посмотреть новинку, причем, всматриваясь, широко открывает рот.
Иногда к вечеру уже видишь, как Иони устало зевает, полусонный смыкает глаза и вот-вот готов свалиться и заснуть, но если в эту самую минуту вы подносите ему что-либо им дотоле невиданное, он мгновенно оживляется, и любопытное обследование нового предмета совершенно прогоняет его сон.
Часто невозможно усадить Иони в клетку, он сопротивляется, упрямится засаживанию, но едва даешь ему в руки какой-либо новый объект, Иони немедленно добровольно, покорно входит в клетку и начинает его рассматривать.
Нередко Иони сидит снаружи на потолке своей клетки, и никакими уговорами, никакими просьбами, окриками, повелениями, угрозами, криками невозможно заставить его спуститься вниз (так как он по опыту
150