Инстинкты шимпанзе

болезни, усталости, телесного наказания; нередко Иони злобится в случае невыполнения его желаний и противодействия тем или иным его поступкам.

Например, когда шимпанзе хочет есть, пить, спать, он возбудим особенно сильно и сердится при малейшем отдалении момента удовлетворения этих его потребностей и непонимания его требований.

Бывает так, что вечером он проголодается, а у меня еда еще неготова, разогревается; чтобы Иони не скулил и не хныкал, я пытаюсь чем-либо занять его и даю ему в руки какую-либо из его игрушек; он порывисто схватывает этот несоответствующий его потребности дар, яростно грызет его и с ожесточением отбрасывает от себя.

Вечером, в час его сна он не отпускает меня от себя ни на шаг, и когда я все же вынуждена выйти из его комнаты, я слышу, как он начинает швырять по комнате предметы, бросая их из угла в угол и разражаясь плачем, если я долго не возвращаюсь.

Иногда днем, проголодавшись в случае моего запоздания с приходом, Иони выражает злобу чрезвычайно демонстративным способом: он громыхает трапециями, стучит суставами сложенных пальцев или распластанной кистью руки по стенам и дверям, производит стук и грохот всеми имеющимися в его распоряжении способами, валит мебель, палки, деревянные игрушки, бросает их с места на место, издает типичный, ухающий, повышающийся звук, заканчивающийся обрывистым скрипучим троекратным лаем или двумя ударами кулака в стену клетки.

Если взамен себя в момент ухода я даю ему «тряпку-утешительницу», он резко отбрасывает ее от себя, а когда я настаиваю и предлагаю ему вторично и третично ту же вещь, он схватывает ее, зацепляет зубами, рвет и, демонстративно глядя на меня, растаскивает тряпку на куски и откидывает от себя; иногда в аналогичных случаях, если под рукой нет никакого предмета, на который Иони мог бы излить свою злобу, он начинает кусать самого себя за руки, за ноги.

К вечеру, когда шимпанзе хочет спать и уже утомлен, он допускает только мое присутствие, а приближение всякого человека, даже из группы наших домашних, вызывает его бурный протест, и либо он с злобным гарканьем набрасывается и кусает подошедшего, либо резко ухает, намахивается на него рукой и отстраняет.

Будучи в состоянии нездоровья, Иони особенно недоверчив и злобен: тогда он совершенно не допускает к себе чужих, тотчас же пытается кусаться, он настороженно и агрессивно держится даже со своими домашними, всегда предпочитает оставаться с теми, к кому всего больше привязан (как бы желая быть в большей безопасности), под опекой человека, завоевавшего его наибольшее доверие; Иони делает все попытки, чтобы оставить около себя данное лицо, но обнаруживает в этом случае не столько ласковую просительность, сколько злобную требовательность, при малейшем неудовлетворении его желаний злобясь, огрызаясь и даже кусая самых близких лиц.

Когда Иони ест, он не дает прикоснуться к еде никому кроме меня — его «noernst» — и если даже ктолибо из домашних делает вид, что тянется за его едой, он оскаливает зубы, издавая короткий отрывистый, как бы кашляющий звук «а-а» и яростно схватывает мнимого конкурента за руку.

Раздражающие условия в жизненном обиходе.

Ранее19 уже было отмечено, с каким озверением шимпанзе встречает всякое посягновение на его вещи, как неистово, с напряжением всех сил борется он за обладание присвоенными себе вещами и как разъяряется в случае ускользания от него желаемых объектов.

Естественно, что всякая попытка, лишающая шимпанзе дорогой ему свободы, вызывает у него злобные чувства, и когда даже я начинаю его ловить и насильно сажать в клетку, он вне себя набрасывается на меня, ревет, кричит, визжит, ерзает по полу и кусает. Даже простое невинное удерживание Иони на одном месте или на коленях вопреки его желанию, схватывание его руки, ноги, защемление его пальцев немедленно вызывает у шимпанзе злобную гримасу и попытки отстаивания своих прав с помощью зубов (см. об этом ранее — «Свободолюбие и борьба за свободу»). Тем более конечно неистовствует Иони, когда ради обуз-

19 В отделе, посвященном чувству собственности.

114