Игры человека и шимпанзе

нарочитого столкновения с различными искусственно поставленными препятствиями; но было ли в этих случаях замещение реального предмета воображаемым или не было, — мы не имеем определенных данных для суждения. Судя по той горячности, с которой Иони осуществлял эти игры в их конечном этапе, возможно предположить, что в начале игры Иони манипулировал с реальными предметами, но в разгаре игры, «войдя в раж», возможно, что он утеривал чувство действительности и принимал неодушевленное за одушевленное, мнимое за действительное.

Разрушительные игры

Но быть может ни одна группа игр не роднит так сильно дитя человека и дитя шимпанзе, как разрушительные игры37 .

Еще 5-месячное дитя при процессе кормления его грудью производит схватывающие, рвущие движения ручкой, цепляясь за одежды.

Восьмимесячное дитя радостно занимается разрыванием бумажек и их разбрасыванием, схватыванием и ронянием стоячих предметов и длительно может развлекаться такой игрой; когда ему ставят разные игрушки в вертикальное положение, оно ручкой или взятой в ручку ложкой опрокидывает их навзничь. Нередко дитя стремится разрушать своими зубками, зацепляя ими например пришитые пуговички и пытаясь их оторвать; иногда оно, схватив в зубы костяное кольцо или какую-либо другую вещь, царапает ее зубами, с силой рвет ее ручками к себе, притягивая так энергично, что вызывает опасение, что вырвет зубок. Разламывание палочек, разрушение игрушек, разметывание песочных куличиков у дитяти (в возрасте от 1½ до 3 лет) представляет собой самодовлеющее удовольствие.

В возрасте l½ лет дитя еще не умеет само воспроизводить постройки из деревянных кирпичиков, но как энергично оно одним мановением руки разрушает деревянные и картонные постройки, возводимые перед ним взрослыми (Табл. B.99, рис. 1, 2).

Нередко от своего 3-летнего мальчика я слышала пожелание: «Мама, дай мне что-нибудь порвать», и когда ему давалась в распоряжение бумага, он, как и Иони, рвал ее в мелкие клочки, разметывал и пускал на воздух. Позднее я заставала моего уже 5-летнего Руди в сообществе с другими детьми, как они разбивали бросовые бутылки и пузырьки, или, взяв камни, дробили ими лежащие на земле стекла. Кому приходилось видеть использованные детьми игрушки, тот знает, что в большинстве случаев эти вещи представляют собой сборище хлама, перековерканного детскими ручками. Детские ручки всегда в движении, всегда беспокойны, всегда как бы обуреваемы страстью к разрушению.

Уже было не раз упомянуто, что дитя не может равнодушно видеть дырку, чтобы не зацепиться и не разорвать ее еще больше. Руди не представлял в этом случае исключения: стоило ему увидеть где-либо дырку (на простыне, на наволоке, на чулке), он с садическим наслаждением стремился дорвать ее до пределов возможности (Табл. B.96, рис. 3).

Кто не знает, как дети, попав на лоно природы, неистово рвут траву, листья, ветви, не заботясь о последующем использовании сорванного, упиваясь актом разрушения как таковым. Всем известно, сколько труда и борьбы приходится употреблять в общественных садах, оберегая от ломания, срывания не только хрупкие зеленые насаждения, но даже и железные штанги (защищающие деревья), которые разгибаются и разламываются не только детьми, но даже и взрослыми из одного лишь озорства; психологическая основа и этого разрушения представляет собой влечение к «волению» (в данном случае сводимому к злому своеволию).

Первые яркие примеры самопроявления в действии связаны у человеческого дитяти с актами притягивания и отталкивания, причем последнее осуществляется энтузиастичнее, чем первое. 5—9-месячный Руди часто стремился раскидывать со стола лежащие на нем предметы, стягивал скатерти, сбрасывал на пол все, что мог сбросить, и преследовал глазками падающую вещь, смотря, куда она упала. В возрасте 8 м. 23 д. он уже пытался тянуться за брошенным и плакал, когда не доставал его, улыбался, когда брал, и снова, и опять пытался бросать взятое. 9-месячный Руди уже мог откидывать вещи вперед по наклонной линии и на далекое расстояние, а до того замечалось, что дитя могло бросать лишь близ от себя или за себя. Крошечное дитя, едва умеющее держать предмет в руке, уже имеет стремление бросать его от себя и снова

37 Под этими играми я подразумеваю самодовлеющее развлечение актом разрушения как таковым, не связанным с любопытствующим созерцанием разрушаемой вещи.

298