Инстинкты шимпанзе

ряя его просвет, он водит по якорю указательным пальцем по всем направлениям, ощупывая каждое его выпукление (Табл. 3.3, рис. 1).

По мере углубления в это обследование рот шимпанзе разверзается все шире и шире и наконец остается неподвижно широко раскрытым на длительный срок (Табл. 3.3, рис. 3). Теперь Иони становится абсолютно слеп и глух ко всему другому окружающему, — его зовешь по имени, он не откликается, ему показываешь что-либо, он не смотрит, отводишь его за руку, он ее вырывает, еще плотнее придвигается к обследуемому, предмету, как бы желая уберечься от помехи, и с прежним рвением принимается за прерванное дело.

Иногда Иони пускает в ход даже оба указательные пальца и проводит, поглаживает, ощупывает ими одновременно в разных местах выпуклости (Табл. 3.3, рис. 2).

Осязание интересующего предмета пальцами иногда прерывается притрагиванием к нему вытянутыми вперед губами или легким захватыванием и отдиранием зубами.

Нередко можно видеть, как в такт ползучему движению пальцев по выпуклому предмету Иони производит частые мелко хватающие движения челюстями, щелканье зубами или тряское шлепанье губами, подобные тем, которые он делает при искании и настигании паразитов в своей шерсти.

Проф. Йеркис полагает26 , что подобное поведение обезьяны можно квалифицировать как первое подобие стремления к оказанию медицинской помощи.

Аналогичную форму поведения обнаруживает Иони при случайном нахождении у себя на коже или на поверхности голого человеческого тела родинок, прыщиков, темных пигментных пятнышек, царапинок, которые он незамедлительно и настойчиво пытается обследовать.

Подражание (эмоциональная солидаризация шимпанзе с человеком).

Переходя к описанию собственно подражательной способности шимпанзе, следует упомянуть о том, что шимпанзе быстро и легко заражается настроением человека.

Стоит например мне сделать вид, что я плачу, как Иони моментально прекращает самые оживленные свои игры, приближается ко мне, кладет мне руку на голову, вытягивает по направлению к моему лицу свои сложенные губы, участливо заглядывает мне в глаза, как бы сочувствуя мне (Табл. B.26, рис. 2, 3; Табл. B.27, рис. 1). Такое же тихое безмолвное сочувствие, выражающееся в пристальном присматривании ко мне, прикосновении до меня и вытягивании по направлению ко мне плотно сомкнутых губ, выявляет Иони, когда я, приблизив к себе какое-либо животное — например барашка, кошку, — начинаю легко стонать, как бы жалуясь на них (Табл. B.28, рис. 1).

Если же я выказываю по отношению к тому же животному известную агрессивность, злобно намахиваюсь на него и произношу сердитый окрик, тогда Иони впадает в состояние злобной возбудимости: его бачки встают торчком и, вытянув раструбом губы, он издает отрывистое резкое уханье, вперяя глаза в раздражающий объект (Табл. B.28, рис. 2).

Скорее всего шимпанзе заражается страхом.

Даже если Иони находится от меня поблизости и рядом с нами нет никаких подозрительных пугающих и опасных объектов, стоит мне беспокойно жалобно застонать, как Иони охватывает боязливое волнение: он обегает меня кругом, как бы ища пугающего меня нарушителя покоя, пристально смотрит вдаль, вытянув раструбом губы и издавая ухающий звук, не успокаиваясь до тех пор, пока я не прекращу свои стенания (Табл. B.28, рис. 4). Веселое, оживленное настроение окружающих заражает зверька радостным чувством, и это тотчас же находит отражение на его лице — в его улыбке (Табл. B.28, рис. 3).

В других случаях, если например шимпанзе заперт в своей клетке, а я стану испуганно кричать, стучать в дверь, — он начинает беспокоиться: он боязливо нервно озирается по сторонам, ежесекундно вздрагивает,

26 В одной из своих работ. Yerkes, R. М. — Genetic Aspects of Grooming, 1933.

125

Инстинкты шимпанзе

тихо стонет, хнычет, повертывается всем телом то в одну, то в другую сторону, ища невидимого врага и как бы желая встретить опасность во всеоружии зубов и рук, лицом, а не спиной. Чем больше я кричу, тем все больше возрастает его беспокойство, он мечется по своей клетке, просовывает в ее сетку по направлению ко мне хотя бы один свой палец, стремясь быть поближе, а при малейшем раздавшемся постороннем шуме разражается неистовым, однотонным, повторяющимся, лишенным модуляции ревом, как ужаленный вертится волчком на месте, умоляюще протягивает ко мне свои руки, мечется по клетке, в страхе бросается на землю, лицом вниз и успокаивается только тогда, когда я беру его к себе под защиту.

В другое время стоит мне например резко отбросить от себя какой-либо неодушевленный предмет, — Иони тотчас же пушится, оскаливает зубы, ухает или лает, сам догоняет на пути этот предмет, схватывает его с глухим гаркающим звуком, рвет его, кусает зубами и всячески старается уничтожить.

Иногда в такт нарочитому моему бросанию какой-либо из игрушек Иони он издает злобный почти собачий лай.

Однажды я нарочито сильно кинула от себя простую лучинку. Иони тотчас же помчался за лучинкой, схватил ее и стал ломать руками; не будучи в состоянии разломить руками, он стал переламывать ее через подошву одной своей ноги, потом обеих ног, держа концы лучинки в руках совершенно человеческим приемом; с трудом переломив таким способом лучинку, Иони отбросил от себя обе половинки прочь, а потом, видя их издали, не успокоился и этим, а пошел забросил их еще дальше, пока они совсем не скрылись из поля его зрения.

Иногда в присутствии Иони я проделываю опасный эксперимент нападения на какого-либо человека.

Иони прямо звереет, он тотчас же присоединяется ко мне и готов растерзать жертву, так что приходится как можно скорее сменить «гнев на милость» во избежание печального конца этого опыта.

В связи с этим последним случаем не могу не привести на справку тот факт, что Иони с необычайной ненавистью относился к телефонной трубке: всякий раз, как он мог добраться да нее, он дергал ее, схватывал ее зубами и ожесточенно грыз. Я полагаю, что, видя и слыша разговоры по телефону при посредстве снятой трубки, находящейся в руках у говорящего, Иони квалифицировал эту трубку как некое своеобразное существо, с которым мы, люди, входили в общение при посредстве разговора, а так как акцентированный тон разговора по телефону обычно бывал более резким, чем обиходный разговор, то возможно, что Иони «усматривал» нашу агрессивность к этому «существу» и из солидарности к хозяевам сам не прочь был выказать неприязнь к этому объекту.

Даже мой резкий крик и умышленный агрессивный жест, направленный не только по отношению к одушевленному, но и к неодушевленному предмету, тотчас же вызывает у шимпанзе отрывистое уханье, злобный лай и намахивающиеся угрожающие жесты нападения.

Иногда мне случается шутливо легко шлепнуть Иони за непослушание или какую-либо небольшую провинность, — он тотчас же и сам намахивается на меня, несколько оскалившись и обнажив зубы, хотя опасливо и тихо, но все же старается и меня ударить.

Если например я бью рукой его большой футбольный мяч, Иони также схватывает мяч, грызет его зубами, а не будучи в состоянии сокрушить, в волнении бегает по комнате, весь взъерошенный, валит стулья и, от времени до времени подбегая к мячу, колотит его то распластанной рукой, то сложенными суставами пальцев.

Точно так же солидаризируется Иони с человеком и в радостных переживаниях. В шумном веселом обществе Иони так оживляется, что его невозможно унять.

Если входит знакомый приятный посетитель и я радостно приветствую его словами и улыбкой, Иони как бы присоединяется ко мне и, взяв меня за руку (табл. 28, рис. 3), заливается взволнованным уханьем, заканчивающимся звонким радостным взвизгивающим лаем, а потом с улыбающимся лицом сразу с места в карьер он начинает заигрывать с новопришедшим.

С тихими, спокойными людьми Иони держит себя деликатно и осторожно, с хмурыми, недоверчивыми — настороженно, с резкими, порывистыми — агрессивно злобно, с веселыми — оживленно.

126

Инстинкты шимпанзе

Как чуткий резонатор, точно улавливающий и усиливающий раздающийся тон, Иони реагирует созвучно эмоциональному настроению человека.

Это в особенности сказывается при подражательном воспроизведении человеком звуков, издаваемых самим шимпанзе.

Если например Иони заводит свое заливчатое уханье, стоит начать ему вторить — и он продолжает уханье с большим воодушевлением: он увеличивает и силу своих звуков и их продолжительность; заканчивая по ритуалу свою звуковую фразу и слыша возобновившееся уханье человека, Иони опять подхватывает в тон это уханье, примыкает к нему, продолжает его с прежним энтузиазмом и не прекращает до тех пор, пока не умолкнет человек.

Даже повторение человеком кряхтящего, гортанного звука шимпанзе, издаваемого им при наличии приятных вкусовых ощущений, побуждает Иони воспроизводить в дальнейшем это кряхтение более звучным и учащенным темпом. Если человек не отстает от него в повторении звука, Иони старается его перекричать, перетянуть голосом, прерывчатость кряхтения прекращается, звук переходит у него уже в стон, который становится все более и более протяжным; и вот Иони так взвинчивает себя радостным звуком, что уже не может оставаться спокойно, а срывается с места, приближается к близкому человеку, касается его лица своим лицом, охватывает его руками то под подбородком, то за шею, прижимается раскрытым ртом, защемляет губами его щеку и начинает часто-часто отрывисто дышать, весь трепеща,, дрожа всем телом, все учащая темп дыхания.

Иони стремится к воспроизведению не только нечленораздельных (подобных шимпанзиным) голосовых звуков человека, но даже и его стуков.

При моем ритмическом постукивании кулаком по какой-либо жесткой поверхности Иони тотчас же и сам загорается желанием стучать и колотит себе по груди сжатыми в кулачок пальцами, или ударяет суставами пальцев по столу или бьет распластанной рукой в стену, стараясь уловить ритм стука и нередко преуспевая в этом. Притом опять-таки он эмоционально возбуждается, сильно пушится, раскрывает рот, трясет головой и делает вызывающий наскок на меня, как бы приглашая подраться.

Мне не раз приходилось наблюдать, когда Иони, заслышав собачий лай, и сам начинает лаять из подражания, иногда попадая в такт и лая совместно с собаками, иногда отставая, лая вслед за ними, иногда как бы перекликаясь лаем, выжидательно прислушиваясь и отвечая, лаем на лай. Если при этом он еще имеет возможность наблюдать поведение собак, видит, как они преследуют кого-либо, он с напряженнейшим вниманием следит за ними глазами и тогда, как бы зрительно, через расстояние, соучаствует с ними в преследовании и лает с особенным энтузиазмом.

Иони можно вызвать искусственно на хрюкание в любую минуту — стоит только самой воспроизвести этот звук, и шимпанзе не может удержаться, чтобы не примкнуть и не повторить его, при этом он пушится и выказывает определенные признаки волнения.

Заимствованное от человека движение, сопровождающееся звуком, представляет собой у Иони хлопанье в ладоши, причем это хлопанье обычно осуществляется только в соответствии с повышенным радостным настроением шимпанзе, например когда мы входим в его комнату, когда Иони находится в большом оживленном обществе, когда с ним играют и занимаются.

Стремление к общению.

Переходя к социальным чувствам другого порядка, приходится подчеркнуть необычайное влечение шимпанзе к общению.

Если про человека издавна говорится, что «человек — животное общественное», — то про шимпанзе следует сказать, что жизнь шимпанзе немыслима вне общества, ибо только общество дает ему полноту выявления его исконных стремлений.

В главе, посвященной описанию печали27 , было достаточно иллюстративно представлено, какое отчаяние и даже полную психическую прострацию вызывает у шимпанзе оставление его в одиночестве, к каким

27 См. стр. 64 [68] — стр. 65 [69].

127

Инстинкты шимпанзе

ухищрениям он прибегает в целях удержания близ себя человека; в главе, посвященной страху и свободолюбию, уже отчасти приводились28 разные угрожающие и мирные способы, при которых облегчалось засаживание зверька в клетку во время тягостных сцен сопротивления шимпанзе при его борьбе за свободу и за общение с человеком.

Это сопротивление оставлению в одиночестве наблюдалось не только в первые дни пребывания Иони в новой обстановке, быть может внушающей зверьку страх, но и значительно после того, как он освоился с окружающей его средой. Было совершенно очевидно, что все его помыслы, все заботы, все усилия прежде всего были направлены на то, чтобы привлечь к сообществу какое-либо живое существо и прежде всего человека, и ни один объект не вызывал у шимпанзе такого живого непреодолимого интереса, как человек.

Если со временем, по прошествии нескольких недель пребывания шимпанзе в новом доме, оставаясь в одиночестве, Иони и перестал строить из себя «несчастную обезьянку» (уже не спускался в темный угол и не прятался там), то все же было ясно видно, что он далеко не счастлив.

Оставшись один, Иони явно скучает и ничем не хочет самостоятельно заняться: либо он валяется неподвижно на одном месте, либо слегка покачивает трапеции, либо безучастно грызет случайно подвернувшуюся под руку вещь.

Стоит человеку войти к нему, как Иони преображается: поднимается, оживляется, носится по клетке, играет, всюду находит для себя развлечения и забавы, взбирается по трапециям и использует их как самый искусный гимнаст (Табл. B.31).

Увеличьте его сообщество, окружите его людьми, и вы увидите, какой неиссякаемый источник энергии, жизнерадостности, подвижности обнаруживает это маленькое тщедушное существо, незадолго перед тем казавшееся вам вялым, инертным и флегматичным. Будучи раза два выпущенным в общество в смежную комнату, испытав всю «сладость» общения с людьми, Иони с раннего утра, едва проснувшись в своей комнате, заслыша через стену пробуждение в доме, уже начинает беспокоиться в своем углу, то взволнованно хрюкает, то жалобно стонет, то протяжно подвывает, то что есть силы громыхает трапециями о стены клетки, демонстративно вызывая вас к себе.

Если вы наблюдаете его через щелку, то с грустью замечаете, что маленький узник всецело живет жизнью, протекающей за стеной его тюрьмы. Он настороженно прислушивается к каждому шороху за дверью и вслед затем кричит; слышит шаги — затихает, замирает; шаги приближаются, — он весь напряженное внимание, впивается глазами в дверь; шаги удаляются, — он разражается неистовым ревом. Но вот отщелкиваешь замок двери его комнаты, слышишь, как он уже нетерпеливо бросился вперед на сетку своей клетки и повис на ней, не спуская глаз с двери. Входишь в комнату, где помещается его клетка, — он следит глазами за каждым вашим движением, все время жалобно тихонько стеная, переводя глаза с двери его клетки на входную дверь и обратно в комнату. Если вы промедливаете секунды две-три с отпиранием засова его клетки, его беспокойство возрастает: то он беспорядочно бегает по клетке, лазает по сетке, вспрыгивает на полку, низвергается на пол, мечется, как бы не находя себе места, то он вдруг садится в свой угол на постель и сидит подавленный с поражающе унылым видом, подбирая под себя постилки, то он бросается на сетку клетки и со страхом и надеждой смотрит на вас широко раскрытыми глазами, готовыми выскочить из орбит, все время настороженно озираясь, следя за вами взглядом, жалобно однообразно стеная; при этом его рот широко раскрыт, десны оттянуты кверху, и все зубы обнажены. С каждой секундой промедления в деле выпускания шимпанзе на свободу сначала тихие отрывистые стоны его позднее становятся все более протяжными и резкими; он протягивает свои руки или хотя бы даже пальцы через сетчатые петли клетки, все время отчаянно крича, его рот раскрывается так широко, что верхняя часть лица вся сморщивается в комок, глаза щелевидно суживаются, обе губы раздвинуты во всех направлениях так широко, что, кажется, готовы лопнуть от растяжения.

Только успеешь открыть дверь его клетки, а он уже вспрыгнул вам на руки, всей четверней крепко-накреп- ко охватил вас за шею и мгновенно успокоился, так как знает, что теперь вы в его власти, и он легко не отступится от своей свободы и вашего сообщества.

В случае иного вашего решения, если почему-либо вы предполагаете уйти из его комнаты, не выпустив его из клетки, и говорите ему: «Иони, играй», указывая на висящие трапеции, — он с ожесточением многократно бьет по ним рукой, схватывает их зубами, рвет, разрушает, колотит об стены. Если вы скажете:

28 См. стр. 101 [94] — стр. 102 [94].

128

Инстинкты шимпанзе

«Иони, нельзя выходить», он отворачивается от вас, как бы обидевшись, повертывается к вам спиной и сидит, похныкивая, от времени до времени опять обращая к вам свое лицо, как бы проверяя ваше решение, и потом уже отвертывается на длительный срок и совсем не хочет смотреть на вас. Если во избежание его непонимания вы еще машете на него рукой и резко говорите: «Иони, ты должен остаться здесь», — он часто-часто трясет головой, протягивает вперед к вам обе свои руки, осторожно дотрагивается до ваших рук, жадно схватывает в рот ваш палец, как бы слегка засасывает его, что обычно является у него знаком ласково-просящего обращения. Если и в этом случае вы не можете выполнить его настойчивого желания общения с вами и уходите от него, с ужасающим ревом он бросается с сетки прямо на пол, неистово катается по полу, изрыгая залпы рева, перекувыркивается через голову и обнаруживает полное отчаяние, сопровождающееся нередко внезапным опорожнением кишечника.

Насколько силен и длителен может быть этот аффект печали, можно судить по тому, что однажды Иони, будучи в такой ситуации, длительно не мог успокоиться и кричал непрерывно в течение трех часов. Бывает, что Иони обнаруживает нередко не только обидчивость, но и известную злопамятность. Из рук человека, загнавшего его в клетку, он не берет даже самые вкусные лакомства, и когда тот пытается вступить с ним в благожелательное общение, Иони либо прячется от него за подвешенные вещи, либо поворачивается к нему спиной, как бы не желая даже видеть его, либо хмуро сторонится от его ласк, но это его настроение быстро преходяще, и вам нужно немного искреннего старания, чтобы опять восстановить с обезьянчиком мир и вызвать его благорасположение к вам.

Даже если шимпанзе выпускают из клетки в его комнату и он в сообществе с человеком, все же у него возникает желание пойти дальше, в смежные комнаты. В привычной ему обстановке Иони ест и играет гораздо менее охотно, чем в новой. Наоборот, вынесенный в другую комнату, помещенный в сообщество людей, шимпанзе преображается. Какую безудержную и живейшую радость выявляет тогда все его существо: его резвость, подвижность, шумливость, веселая задорность проявляются тем больше, чем многочисленнее окружающее его общество.

2. Формы товарищеского общения. Вбежав в новую комнату и увидев много людей, сначала шимпанзе взволнованно пушится, ухает, заканчивая свой раскатистый модулированный звук уханья отрывистым, высоким лаем.

С этим звонким лаем шимпанзе подбегает к каждому из присутствующих, принюхивается к ним, дотрагиваясь лишь пальцем (если это чужие), фамильярно хлопает рукой, слегка ударяет кулаком по лицу (если это свой), перебегает с места на место и от одного человека к другому, производя ряд бесцельных движений, находу зацепляя, ударяя окружающие предметы, сбрасывая вещи, всех и каждого оделяя вниманием, задорно вызывая на совместную игру. В это время его рот все время растянут в улыбку, глаза блестят, руки и ноги в непрерывном движении, тщедушное тело, словно подхватываемое вихрем, носится по всей комнате и стремится вовлечь в игровое общение с собой все окружающее, всех присутствующих. И он готов играть и возиться без конца и становится печальным, когда не находит ответа на свои демонстративные зазывания к игре; наоборот, при малейшем ответном движении его порывы становятся все более необузданными и безудержными, и он так расходится, что не дает никому проходу, бросается под ноги, налетая, начинает уже всерьез кусаться, он не слушает ни угроз, ни окриков и унимается, притихает лишь тогда, когда ему угрожают засаживаньем в клетку.

В общении шимпанзе с людьми следует отметить диференцированное отношение его к разным людям.

Прежде всего различие реакции замечается в отношении к своим и к чужим: к первым — обращение, полное доверия, ко вторым — настороженность, боязливо-любопытное отношение.

В последнем случае Иони прежде всего старается осторожно дотронуться рукой до нового человека и вслед затем обнюхивает свою руку; только в случае полной пассивности незнакомца Иони решается вступить с ним в тесное общение и обследует чужого человека более тщательно и подробно. Он настороженно-бо- язливо водит пальцами по его лицу, перебирает волосы на его голове, присматриваясь сосредоточенно, внимательно ощупывая каждую черточку лица. От времени до времени Иони подносит палец к своему носу и опять принюхивается; иногда шимпанзе приближает свое лицо к чужому лицу почти вплотную и обнюхивает его в разных частях или нежно прикасается к лицу губами; нередко он переходит и к тщательному обследованию одежды: он дотрагивается пальцем до платья, с живейшим интересом разглядывая каждую пуговичку, каждую складочку, а то вдруг спускается на пол, загибает пальцами надетые на женщинах верхние юбки и подглядывает под них, ощупывает обувь, особенно пристально обследуя такие неви-

129

Инстинкты шимпанзе

данные вещи, как сапоги, залезает в карманы, извлекает оттуда все, что там находится, с жадным любопытством рассматривая каждую вынутую вещь. Если во время процедуры ознакомления новопришедший делает случайный резкий жест, Иони пугается, отшатывается, становится в положение обороны и готов схватить зубами; если же все обследование проходит гладко, Иони смелеет все больше и начинает фамильярничать: он садится около незнакомца, хлопает около себя руками и ногами, прыгает, бросается ,к гостю на шею, с распростертыми руками наваливается ему на плечи, на спину, похлопывает его ладонью руки по голове, по спине, колотит сложенными пальцами; зачастую шимпанзе бесцеремонно хватает гостя за платье, тянет, рвет его руками и зубами, стараясь нацепить на клык, чтобы удобнее было и удерживать и рвать. Чем дальше, тем шимпанзе разнуздывается все больше и больше: он затевает дикую игру нападения на посетителя и обороны против него, пуская в ход зубы, и так воодушевляется в этой роли, что приходится выручать гостя, оттаскивать от него разбушевавшегося зверька, который вцепляется в свою жертву руками и ногами и держится крепко, как приклеенный, так что два человека с трудом могут его отодрать.

Чем более безбоязненно и доверчиво-пассивно держится новопришедший во время процедуры предварительного обследования, обнюхивания, осматривания, тем скорее Иони осваивается с ним, делается его другом и начинает с ним шалить и играть, легко покусывая; наоборот, он особенно злобно и насторожен- но-неприязненно относится к людям, от которых его отстраняют из боязни, чтобы он не укусил их, или которые делают резкие защитные движения, когда, Иони злобится и изловчается, чтобы каким бы то ни было способом произвести укус.

Замечается диференцировка обращения Иони с разными по возрасту и полу людьми. Ранее уже было отмечено его деспотическое, ненавистническое отношение к маленьким детям (как и к маленьким живым животным), на которых он налетает как коршун на цыплят, стараясь схватить и искусать.

В отношении к подросткам у шимпанзе замечается задорное заигрывание с явственным злобным оттенком.

Уже самый вид подростка повидимому зажигает у Иони запальчивые чувства: он мгновенно срывается с места, становится на-четвереньки или в полувертикальное положение и, слегка опираясь на руки, смотрит в упор на партнера, начиная как бы поддразнивать его; то, стоя на месте, Иони быстро-быстро трясет головой вверх и вниз или справа налево, при этом открывает рот, обнажая все зубы, распустив свободно нижнюю губу и тряся этой губой; то, выпрямляя и пригибая туловище, он хлопает распростертой ладонью по полу; то стучит суставами сложенных пальцев руки о пол, о стены; иногда он встает в упор перед мнимым противником, вытянувшись в вертикальное положение и прислонившись к стене, притоптывает несколько раз ногой, машет головой, а потом вдруг сразбега наскакивает, наступает как будто прямо на конкурента, но в последний момент ухитряется проскочить мимо него, но так близко, что находу задевает его рукой за ноги, за платье и ударяет; потом, отбежав подальше, шимпанзе останавливается, оглядывается, как бы проверяя эффективность своего вызова.

Такое застращивание и дразнение ребятишек было излюбленным занятием Иони. Бывало, если Иони сидит со мной и видит поблизости любопытно уставивших на него глаза мальчишек, он тотчас же оживляется необычайно: держа меня за руку, как бы боясь моего ухода от него, Иони оскаливается, задорно улыбается, оттопырив нижнюю губу и обнажив зубы; при этом его глаза блестят, бачки приподнимаются, рука производит в воздухе дразнящие, намахивающиеся движения. Мальчата несколько отступают, — Иони успокаивается, притихает; ребята смелеют, приближаются, — Иони как бы допускает эту вольность, в упор смотрит на них, напряженно раскрыв рот, но как только те подойдут на доступное для шимпанзе расстояние, он, не переставая предусмотрительно держаться за меня рукой, вдруг вскидывается на них всем телом и с задорной гримасой старается их рвануть, ущипнуть, зацепить, радостно улыбаясь, когда видит, как они, сверкая пятками, рассыпаются от него как горох, с тем чтобы в следующий момент начать опять это взаимное поддразнивание, наскоки и отступление.

Нередко Иони напяливает себе на голову какую-либо тряпку и сразбега налетает на мнимого врага покрытый, кусая из-под тряпки.

Иногда, накрывшись так и видя через материю силуэты живых фигур, Иони, как при игре в жмурки, бегает, мечется по комнате, пугая своим приближением то одного, то другого подростка, которые с гиканьем, с визгом шарахаются от него врассыпную, к явному удовольствию нападающего.

Аналогичная реакция задора появляется у Иони и по отношению к неодушевленным предметам, к своему изображению в зеркале, к картинам обезьян и особенно к новым невиданным ранее вещам.

130

Инстинкты шимпанзе

Ни одному появившемуся в нашем доме подростку Иони буквально не дает прохода, он схватывает юношей за ноги, теребит за платье, а когда они в испуге вырываются, отбиваются руками, Иони ущемляет зубами за икры, за пальцы рук и больно кусает. Аналогичная реакция задора появляется у Иони и по отношению к живым животным, которых он дергает за хвосты, лапы, награждает оплеухами, если они не хотят с ним играть, и по отношению к чучелам и даже к неодушевленным предметам. То же поведение наблюдается у Иони и в отношении к молодым мужчинам, позволяющим ему выделывать над ними всякие вольности, почему и составляющим излюбленное общество шимпанзе. В отношении пожилых мужчин с длинными бородами Иони обыкновенно несколько сдерживается и ведет себя почтительно послушно.

В общении с женщинами, даже в игре, Иони более деликатен и осторожен, нежели с мужчинами. По отношению к женщинам с робкими спокойными мягкими движениями Иони нередко выказывает нежные, ласковые чувства. Например наша домашняя работница, очень тихая пассивная женщина (с которой у Иони никогда не было никаких столкновений), повидимому пользовалась порой даже большей симпатией обезьянника, чем я: всякий раз, как она приходила, он соскальзывал с моих рук, тянулся, забирался к ней на руки, прижимался к ней всем телом, вытянутыми губами касался ее лица, осторожно проводил по ее лицу своими пальцами, разбирал ее волосы на голове, присматривался к ее рукам, разглядывая каждое пятнышко, каждую царапинку, слегка пощипывая ее, от времени до времени взглядывая в лицо обследуемой, тотчас же прекращая щипанье при ее жалобном возгласе. Порой Иони подолгу сидит у ней на руках, плотно прижавшись, и не хочет слезать несмотря на мои зовы его к себе.

Таким образом каждый получает «по делам своим»: трусливое поведение наказывается, и Иони непрочь покуражиться над робким человеком, попугать, покусать его. Храбрость поощряется, и Иони держит себя со смелыми людьми как с равными, не переходя границы дозволенного; ласковое, нежное отношение вызывает аналогичное ответное со стороны шимпанзе.

Определенно замечается, что при играх с людьми Иони любит, чтобы инициатива общения была все время в его руках; как только человек осмеливается вести себя более развязно и во время возни и игры с шимпанзе берет руководящую роль, Иони уже настораживается и сам становится более агрессивным, а при явном сопротивлении и превосходстве партнера, попав в подчиненное положение, Иони сердится, с злобным хрипом и хрюканьем набрасывается на товарища по игре, яростно кусается, разрывая все попадающееся под руку, и так звереет, что становится почти невменяемым, и приходится насильственно прекращать эту опасную игру.

131

Инстинкты шимпанзе

Таблица 3.4. Развлекающийся и скучающий шимпанзе

Рис. 1. Развлечение смыканием и размыканием челюстей. Рис. 2, 3. Развлечение вращением языка.

Рис. 4. Развлечение движением конечностей. Рис. 5. Поза скучающего шимпанзе.

───────

132