Глава IX продолжение

Подобно тому, как природа установила границы роста дли хорошо сло­женного человека, за пределами которых она создает уже лишь великанов или карликов, так и для наилучшего устройства Государства есть свои гра­ницы протяженности, которою оно может обладать и не быть при этом ни слишком велико, чтобы им можно было хорошо управлять, ни слишком мало, чтобы оно было в состоянии поддерживать свое существование собственными силами. Для всякого Политического организма есть свой максимум силы, который он не может превышать и от которого он, увеличиваясь в размерах, часто отдаляется. Чем более растягивается связь общественная, тем болей она слабеет; и вообще Государство малое относительно сильнее большого.

Тысячи доводов подтверждают это правило. Во-первых, управление ста­новится более затруднительным при больших расстояниях, подобно тому, как груз становится более тяжелым на конце большего рычага. Управление стано­вится также более обременительным по мере того, как умножаются его ступе­ни. Ибо в каждом городе есть прежде всего свое управление, которое оплачи­вается народом; в каждом округе — свое, также оплачиваемое народом; то же — в каждой провинции; затем идут крупные губернаторства, наместниче­ства и вице-королевства, содержание которых обходится все дороже но мере того, как мы поднимаемся выше, и притом все это за счет того же несчаст­ного парода; наконец, наступает черед высшего управления, которое пожи­рает все. Такие неумеренные поборы постоянно истощают подданных: они не только не управляются лучше всеми этими различными органами управ­ления, они управляются хуже, чем если бы над ними был только один его орган. И уже почти не остается средств для чрезвычайных случаев; а когда приходится прибегать к этим средствам, Государство всегда оказывается на грани разорения.

Это еще не всё: у Правительства оказывается не только меньше силы и быстроты действий, чтобы заставить соблюдать законы, не допускать при­теснений, карать злоупотребления, предупреждать мятежи, которые могут вспыхнуть в отдаленных местах; но и народ уже в меньшей мере может испытывать привязанность к своим правителям, которых он никогда не ви­дит; к отечеству, которое в его глазах столь же необъятно, как весь мир, и к согражданам своим, большинство из которых для него чужие люди. Одни и те же законы не могут быть пригодны для стольких разных провинций, в которых различные нравы, совершенно противоположные климатические условия и которые поэтому не допускают одной и той же формы правления. Различные законы порождают лишь смуты и неурядицы среди подданных: живя под властью одних и тех же правителей и в постоянном между собою общении, они переходят с места на место или вступают в браки с другими людьми, которые подчиняются уже другим обычаям, а в результате поддан­ные никогда не знают, действительно ли им принадлежит их достояние. Та­ланты зарыты, добродетели неведомы, пороки безнаказанны среди этого мно­жества людей, незнакомых друг другу, которых место нахождения высше­го управления сосредоточивает в одном месте. Правители, обременен­ные делами, ничего не видят собственными глазами — Государством управ­ляют чиновники. И вот уже необходимы особые меры для поддержания авто­ритета центральной власти, потому что столько ее представителей в отдален­ных местах стремятся либо выйти из подчинения ей, либо ее обмануть; эти меры поглощают все заботы общества; уже нет сил заботиться о счастье на­рода; их едва хватает для защиты его в случае нужды; так организм, став­ший непомерно большим, разлагается и погибает, раздавленный своею собст­венной тяжестью.

С другой стороны, Государство, чтобы обладать прочностью, должно со­здать для себя надежное основание, дабы оно успешно противостояло тем потрясениям, которые ему обязательно придется испытать, и выдержать те усилия, которые неизбежно потребуются для поддержания его существова­ния. Ибо у всех народов есть некоторая центробежная сила, под влиянием которой они постоянно действуют друг против друга и стремятся увеличить свою территорию за счет соседей, как вихри Декарта. Таким образом слабые рискуют быть в скором времени поглощены, и едва ли кто-либо может уже сохраниться иначе, как приведя себя в некоторого рода равновесие со всеми, что сделало бы давление повсюду приблизительно одинаковым.

Из этого видно, что есть причины, заставляющие Государство расширять­ся, и причины, заставляющие его сжиматься; и талант политика не в послед­нюю очередь выражается в том, чтобы найти между теми и другими такое соотношение, которое было бы наиболее выгодным для сохранения Государ­ства. Можно сказать, вообще, что первые причины, будучи лишь внешними и относительными, должны быть подчинены вторым, которые суть внутрен­ние и абсолютные. Здоровое и прочное устройство — это первое, к чему сле­дует стремиться; и должно больше рассчитывать на силу, порождаемую хо­рошим образом правления, нежели на средства, даваемые большой территорией.

Впрочем известны Государства, устроенные таким образом, что необхо­димость завоеваний была заложена уже в самом их устройстве: чтобы под­держать свое существование, они должны были непрестанно увеличиваться. Возможно, они и радовались немало этой счастливой необходимости, но она предуказывала им, однако, наряду с пределом их величины и срок неизбеж­ного их падения .