Глава 4. Динамика и трансформации смысловых структур

личностные особенности, лежащие в основе этого феномена: внутриличностный мотивационный конфликт, порождающий кон­фликтный смысл «Я» и дестабилизирующий самоотношение, и недостаточную дифференцированность смысловых конструктов, вследствие которой дестабилизация легко распространяется от пе­риферических отношений на всю «монолитную» смысловую систе­му, захватывая ее целиком; возможности компенсации при этом существенно ограничены. «Сцепленность, слитность отдельных смыслов сказывается в том, что даже при незначительных измене­ниях какого-то одного смысла, одного представления наблюдается дестабилизация и многих других смыслов... Не исключено, что в основе этого феномена лежит незрелость, недостаточная сфор-мированность иерархии смысловых шкал и представления о себе человека с низкой степенью дифференцированности смыслов» (Со­колова Е.Т., 1989, с. 92).

В работе Б.В.Зейгарник, А.Б.Холмогоровой и Е.С.Мазур (1989) говорится о нарушениях смысловой регуляции, присущих больным неврозами. В частности, у них «выявилось расхождение между непос­редственно переживаемыми смыслами, определяющими реальное поведение, и смыслами, выступающими в качестве осознаваемых. Это расхождение вызвано действием механизмов психологической защи­ты, которые тормозят процесс рефлексии, приводят к искаженному, неадекватному осознанию реально действующих смысловых образо­ваний, В результате происходит нарушение самоконтроля и коррекции поведения» (Зейгарник, Холмогорова, Мазур, 1989, с. 129). Защитные процессы направлены на устранение из сознания внутрипсихических конфликтов, однако конфликты тем самым отнюдь не разрешаются: устраненные из сознания смыслы продолжают оказывать патогенное влияние, в то время как только их осознание открывает путь к конст­руктивной саморегуляции и перестройке смыслов.

Кризисные и посттравматические состояния. Смысловой подход оказался весьма продуктивным при анализе процессов дезадаптации и восстановления нарушенной саморегуляции при кризисных и посттравматических состояниях.

В исследовании Е.С.Мазур (1983) изучались больные в реактив­ном состоянии, перенесшие психическую травму и в большинстве своем обнаруживавшие симптомы депрессии. Сравнение особеннос­тей динамики смысловой сферы двух групп больных — тех, у которых улучшилось состояние и жизнедеятельность восстановилась, и тех, кто оказался неспособен преодолеть критическую ситуацию, — при повторном обследовании через 1,5—2 месяца дало следующие ре­зультаты. Выяснилось, что восстановление жизнедеятельности проис­ходит благодаря формированию или восполнению новых смысловых

4.6. патология смысловой регуляции 331

образований, способных задать новую направленность жизне­деятельности. У больных, успешно справляющихся с ситуацией, формируется установка на активное преодоление данной ситуации, развивается активная и осознанная саморегуляция. На первом этапе происходит осознание критической ситуации, в том числе смысло­вых образований, которые определяли жизнедеятельность до травмы; на втором этапе — переосмысление ситуации и перестройка смысло­вых отношений; на третьем — возобновление жизнедеятельности с изменением ее направленности. У больных, не сумевших справиться с последствиями кризиса, сохранились нарушения смысловой регу­ляции. У них не произошла саморегуляция на основе осознанного смыслообразования, сохранилось защитное отношение к травмирую­щей ситуации, не произошло ее осмысления и переосмысления, формирования новых смысловых ориентиров.

А.Н.Дорожевец (1998) выделил три основных этапа адаптации к различного рода кризисным событиям, первым из которых явля­ется поиск смысла события. Потребность в поиске смысла, нахож­дении ответа на два вопроса — почему произошло это событие и как оно повлияет на мое будущее — характерна практически для всех пострадавших от таких травм как онкологическое заболевание, перенесенный инфаркт миокарда, изнасилование, дорожно-транс­портное происшествие. Свои теории происшедшего имеют 98% по­страдавших, в то время как для их ближайших родственников эта цифра снижается до 40%. Поиск смысла важен для успешной адап­тации к кризисному событию, причем важен прежде всего процесс поиска смысла, а не конкретное содержание найденного смысла. Согласно А.Н.Дорожевцу, этот поиск имеет две основные функции: поиск новых установок по отношению к жизни и достижение чув­ства контроля над ситуацией, которое определяет второй этап адап­тации. Третьим этапом выступает восстановление снизившейся после кризиса самооценки.

Еще одна попытка осмысления посттравматического опыта дана в публикациях М.Ш.Магомед-Эминова (1996; 1998), опирающихся на практику работы с ветеранами боевых действий в Афганистане. Здесь также понятие смысла выступает ключевым. «Действительно, одно и то же событие, будучи травмирующим для одного, не заде­вает другого, т.е. существуют индивидуальные различия личности по восприимчивости к воздействию данного конкретного стрессора. Поэтому без процессов личности (детерминирующих образование смысла) мы не можем адекватно определить не только интенсив­ность стресса, но даже сам факт стрессового воздействия события» (Магомед-Эминов, 1998, с. 34). Кризисная ситуация, пережитая субъектом, «открывается ему как бессмысленная, и перед ним встает

332 глава 4. динамика и трансформации смысловых структур

сложная задача смыслообразования в смыслоутратной ситуации, переосмысления трагического опыта» (Магомед-Эминов, 1996, с. 33).

М.Ш.Магомед-Эминов подчеркивает, что опыт этих людей — не только кризисный, но и аномальный: «Личность погружается в жизненную ситуацию с иной ценностно-смысловой системой» (там же, с. 27), которая характеризуется прежде всего изменением смысла таких вещей как жизнь и смерть. Погружение в трансорди­нарное существование порождает то, что М.Ш.Магомед-Эминов называет смысловым удвоением: новые смыслы, порожденные но­вой трансординарной ситуацией, создают новый смысловой центр личности, не совпадающий с предшествующим, но и не отменяю­щий его. «Два смысловых центра поляризуют вокруг себя смысло­вые содержания, которые при пересечении друг с другом вступают в конфликтные отношения взаимного обессмысливания, создавая то, что можно назвать смыслоутратностью» (Магомед-Эминов, 1998, с. 36—37). Этот конфликт становится отчетливым после возвращения к мирной жизни, продуцируя «смысловое очуждение» человека. «Смысловой опыт, обретенный человеком в аномалии, становится теперь для него обузой, тяжелым жизненным грузом, который от­торгается им как нечто чуждое и чужеродное» (там же, с. 35). Смысловой конфликт рассматривается автором как один из основ­ных этиологических факторов, обусловливающих аномальное раз­витие личности и возникновение посттравматического стрессового расстройства. «Можно предположить, что ПТСР и является про­цессом, направленным на преодоление неудачного смыслообразо­вания в смыслоутратной ситуации» (там же, с. 33).

Важнейшим путем травмотерапии личности, устранения смыс­лового удвоения является элиминация смысла: чтобы обрести смысл, его надо утратить. Это положение М.Ш.Магомед-Эминов распространяет и на нетравматические неврозы, где роль дублиру­ющего смыслового центра выполняют защитные конструкции. «Только освободившись от смыслов, задающихся "комплексами", личность может обрести подлинные смыслы. Утрата неподлинного смысла есть этап на пути возрождения личности — обретения под­линного смысла» (Магомед-Эминов, 1998, с. 200).

Несколько иные смысловые механизмы и пути коррекции смыс­ловых кризисов были описаны на материале работы с пострадав­шими от землетрясения в Армении (Мазур, Гельфанд, Качалов, 1992). Наиболее сильные смысловые кризисы были порождены ут­ратой близких, приводящей к потере смысла жизни. Для многих пострадавших были типичны защитные искажения реальности как способ справиться с этим кризисом: им казалось, что близкие не погибли, а находятся в другом городе или дома, пока они сами

4.6. патология смысловой регуляции 333

лечатся в Москве. «Эти примеры иллюстрируют преобразование смысловых структур переживания, которые производились механиз­мами психологической защиты: травмирующие негативные смыслы реальной жизненной ситуации (утрата близких) заменялись пози­тивными, но иллюзорными смыслами (родные живы), причем именно такими, которые сохраняли для больных столь необходи­мые им привычные смысловые опоры, определяющие их прошлую жизнь. Следовательно, принятие иллюзорных смыслов диктовалось необходимостью разрешения жизненного кризиса, однако такое "защитное" разрешение было неэффективно, так как не позволяло больным принять потерю как реальное жизненное событие, блоки­ровало поиск новых смыслов, способных внести позитивную ори­ентацию в их будущую жизнь, и, по сути дела, консервировало переживаемый кризис» (Мазур, Гельфанд, Качалов, 1992, с. 60—61). У другой группы пострадавших, обнаруживших сравнительно ус­пешное совладание с кризисными состояниями, преобладали другие стратегии, в частности, «совладающее смысловое приписы­вание» — приписывание настоящей жизненной ситуации такого смысла, который помог бы преодолеть случившееся, нахождение в ней позитивных ценностей. Авторы выделили две основные смыс­ловые стратегии совладающего поведения. «Одна из них — отнесе­ние события в прошлое, когда землетрясение и связанные с ним переживания рассматривались как события прошлого, не влияющие ни настоящее. В результате исчезали страхи, связанные с будущим, и появлялись планы, достижение которых зависело от собственных усилий. Другую стратегию мы обозначили как расширение смысло­вого поля ситуации, что проявлялось в изменении больными смыс­ла травмирующей ситуации, которая начинала восприниматься не как личное несчастье, а как общее горе. В группе наших пациентов мы обнаружили, что соотнесения своего положения с положением других людей, приобщение к их переживаниям, принятие и по­нимание их точек зрения позволяли преодолеть ощущения изо­лированности, фиксированности на личном несчастье, занять ос­мысленную позицию по отношению к своей жизненной ситуации, открыть новые смысловые опоры» (там же, с. 63).

Е.С.Мазур (1994) вводит понятие смысловой терапии, суть ко­торой заключается в актуализации процессов саморегуляции, осоз­нании и трансформации тех смысловых образований личности, которые были нарушены критической ситуацией. Психотерапевт «помогает человеку выйти в рефлексивную позицию по отноше­нию к своей жизни как целостности и перестроить смысловые структуры, реализация которых стала невозможной. При этом психо­терапевт как бы опосредует процесс смыслового связывания — пре-

334