Глава 12 Арамеи: третий крупный семитский народ

Прежде чем арамеи получили это имя, они представляли собой племена, кочевавшие по северной части Аравийской пустыни. Подобно другим бедуинам до и после них, время от времени они вторгались на соседние земли Вавилонии и Сирии, желая их захватить. До середины 2-го тысячелетия до н. э. эти племена уже поселились на берегах среднего Евфрата. Там у них оформились национальные черты и язык. Есть основания предполагать, что арамейский язык происходит из западносемитского диалекта, на котором говорили в северозападной Месопотамии в первой половине 2-го тысячелетия. Этноним «арамеи» появился не ранее времен Тиглатпаласара I (ок. 1100 до н. э.), когда они поселились в районе среднего Евфрата вплоть до самой Сирии на западе. Хаттские набеги на Вавилон и Северную Сирию в начале XVI века до н. э., очевидно, и стали теми событиями, которые открыли врата перед арамейской миграцией и позволили новым переселенцам из пустыни прочно обосноваться в этом регионе. Уничтожение Митанни хеттами через полтора века еще более содействовало приходу арамеев. Эта арамейская миграция оказалась третьим – после амореев и ханаанеев – крупным переселением семитов из пустыни.

Несколько групп входили как составные части в арамейскую миграцию, хотя арамеями не назывались. Помимо отмеченных выше хабиру, были ахламу. Это название, означающее «спутники», было не столько этническим, сколько общим для нескольких народов, и, вероятно, впервые так стали называть конфедерацию племен амореи на Евфрате. Ассирийский царь Адад-Нирари I (ок. 1300 до н. э.) говорит нам, что его отец завоевал орды ахламу в Месопотамии. В письме, посланном Хаттусили около 1275 года вавилонскому царю, упоминаются враждебные ахламу в районе Евфрата. Еще раньше мы читаем в амарнском письме об ахламу в те дни, когда Эхнатон захватил сирийские селения и земли, очевидно при попустительстве, если не под руководством, вероломных местных вождей. В более поздних записях ахламу и арамеи тесно связаны. Тиглатпаласар

пишет: «Я прошел среди ахлами, арамеев, врагов Ашура, господина моего». Эти арамейские племена жили вокруг Каркемыша, но позднее мы видим арамеев на востоке до самой Вавилонии, где они помогали калду (халдеям, нововавилонянам), с которыми были близко связаны. В других надписях Тиглатпаласар и его преемники рассказывают о своих походах в Мат-Арими – земле арамеев.

По этим и другим ассиро-вавилонским записям можно сделать вывод, что в XIV и XIII веках до н. э. большей частью Месопотамии и Северной и Центральной Сирии овладели орды семитов, которые, за исключением нескольких хеттских анклавов вроде Каркемыша, начали затем принимать арамейский характер. Постепенно амореи, хурриты и хетты из долины Оронта и региона севернее его были одолены и поглощены или вытеснены под упорным напором арамеев – или будущих арамеев. Ливанские горы задержали это проникновение на запад, и на них хеттские и аморейские общины продолжали преуспевать, а на приморской равнине ханаанские поселения остались нетронуты. Дамаск, столица будущего арамейского государства, уже был населен арамеями в 1200 году до н. э. Анналы Рамсеса III (1198– 1167 до н. э.) содержат арамейское написание этого названия. Еще до Дамаска они должны были занять Харран, один из их месопотамских центров. Постепенно новоприбывшие усвоили культуру амореев и ханаанеев, среди которых поселились. Но кое-что из своей культуры они все же сохранили – язык. В отличие от израильтян и филистимлян, которые в конце XIII века поселились южнее, арамеи сохранили свой исходный диалект, которому суждено было сыграть судьбоносную роль в будущем всей Западной Азии.

К концу XIII века до н. э. миграции как арамеев, так и израильтян были завершены, и два народа обосновались по соседству на своей новой родине. Первые арамейские государства возникли в середине евфратского региона, в коридоре между Месопотамией и Сирией. Одно из них называлось Арам-Нахараим[96] («Речной Арам»), имелись в виду реки Евфрат и его приток Хабур, а не Тигр. Египетский «Нахарин» – то же имя, но искаженное. Оно часто встречается в клинописных надписях конца XIII века до н. э. и все реже – после IX века до н. э., когда ассирийцы буквально вымели арамеев из этого региона. Другим месопотамским государством был Падан-Арам. Оно было не так велико, как Арам-Нахараим, и сосредотачивалось вокруг

Харрана. На самом деле в Ветхом Завете оба этих названия употребляются как синонимы. Находясь на великом торговом пути, Харран, чье название означает «дорога», превратился в один из важнейших центров арамейской культуры. Еврейское предание, которое никогда не забывало об этих ранних еврейско-арамейских связях, выводит своих патриархов именно отсюда, прежде чем поселить их в Палестине. Оно отправляет посланца Авраама назад в Харран за женой Ревеккой для Исаака, а Иакова лично – жениться на Лии и Рахили[97]. Соответственно предками детей Иакова по материнской линии были арамеи. В другом фрагменте самого отца еврейского народа называют «арамеянином»[98]. Книга Бытия, повествующая о начале еврейской истории, изобилует арамейскими словами и следами[99]. Праотцы еврейского народа предположительно говорили на арамейском языке, до того как поселились в Палестине и переняли местный ханаанский диалект.

Но самым значительным из многочисленных основанных арамеями государств было то, которое вначале сосредоточилось вокруг Цовы (Зобы), а затем Дамаска. Основанное в конце XI века до н. э., почти одновременно с еврейской монархией, это царство превратилось в крупное государство, границы которого расширились с одной стороны до Евфрата, а с другой – до Ярмука. На севере оно напирало на ассирийскую территорию; на юге – на еврейское царство. Внутренний район Сирии восточнее Ливанских гор вместе с Северной Сирией и Васаном уже находились под его уверенным контролем примерно к 1000 году до н. э. Именно этот регион Дамаска имеется в виду в Ветхом Завете, когда там говорится об Араме или Сирии. Примерно два века эти арамеи Сирии были грозными врагами евреев.

Цова была столицей одноименного царства. Это слово происходит от sehobah («красный», «медный»). Предполагаемое место – Халкида, современный Анджар, южнее Захлы в долине Бекаа. Столкновения между ее царями и их соперниками-евреями с юга начались с Саула, основателя еврейской монархии. Одним из первых монархов Цовы был Хадад-Эзер («Хадад помогает»), разгромив которого еврейский монарх Давид получил контроль над источниками важного минерала – меди. Давид не только победил Хадад-Эзера и его союзников, но и смог временно оккупировать Дамаск. Вскоре после этого мы видим, что Ризон (Разон) из этого города фигурирует в качестве вассала Цовы и остается противником Израиля «во все дни Соломона»[100]. Гегемония после этого переходит от Цовы к Дамаску. Разделение еврейской

монархии в 922 году до н. э. оказалось выгодным для царей Дамаска, которые натравливали разделенные царства друг на друга.

Бен-Хадад I (ок. 879–843 до н. э.) Дамасский принял от царя Иудеи сокровища из Храма и царского дворца в Иерусалиме и после этого напал на царя Израиля, и таким образом Галаад в Трансиордании оказался в руках арамеев. На самом деле Израильское царство номинально должно было считаться вассалом Арама с конца царства Омри (ок. 875 до н. э.), и, когда Ахав, сын и наследник Омри, отказался платить дань или присоединиться к федерации перед лицом грозящего нападения ассирийцев, Бен-Хадад внезапно объявился перед его столицей Самарией, чтобы принудить его к подчинению.

Кульминацией этого ассирийского вторжения стала битва при Каркаре в 853 году до н. э., где ассирийцами командовал Салманасар III. Сирийская коалиция состояла из двенадцати царей, возглавлял ее Бен-Хадад, чей контингент включал 1200 колесниц, 1200 лошадей и 20 тысяч пехоты. Следующий по величине контингент предоставил Ахав; затем шло войско царя Хамы. Участвовало и несколько финикийских городов-государств. В целом 60 тысяч воинов противостояли Салманасару при Каркаре на реке Оронт, и бой окончился вничью. Ассирийцам пришлось ждать еще много лет, прежде чем они смогли покорить Дамаск.

Преемник Бен-Хадада Азаил («Бог увидел», ок. 805 до н. э.) выделяется в арамейской истории как величайший военачальник. Выдержав два нападения Салманасара в 842 и 858 годах до н. э., он сам вышел на поле боя против Израиля и расширил свои владения в Трансиордании на юг до самого Арнона (Эль-Муджиб), впадающего в Мертвое море. Тогда царем Израиля был Ииуй (ок. 842–814 до н. э.), с которого Салманасар истребовал дань. При наследнике Ииуя Иоахазе Израиль находился в такой власти у Арама, что Азаил не оставил ему никаких сил, кроме 50 всадников и 10 колесниц. С целью получить контроль над торговыми путями в Египет и Аравию Азаил расширил свои завоевания на прибрежную равнину Палестины. Затем он «вознамерился идти на Иерусалим», но его удалось подкупить золотом и храмовыми сокровищами[101]. Ослабленные напором ассирийцев, наследники Азаила не могли удержать границы своего государства так далеко на юге. Энергичный израильтянин Иеровоам II, ставший царем

Самарии около 785 г. до н. э., не только восстановил прежние границы, но и взял инициативу в свои руки и атаковал Дамаск и Хаму.

Истинная опасность, однако, таилась в другом месте. Ассирийская военная машина снова изготовилась для похода. Возможность представилась в 734 году до н. э., когда Ахаз, царь Иудеи, находился под серьезной угрозой со стороны израильского царя Факея и дамасского царя Ризона и попросил ассирийцев вмешаться. Откликнулся Тиглатпаласар III. Шестнадцать провинций Дамаска, включая 591 город, были взяты, «смыты, как холмы наводнением». Среди данников Ассирии, которые сражались и пали под стенами Дамаска, был Панамму II, царь Самаля (Зенджирли) далеко на севере. Сам Ризон сбежал, «как мышь [антилопа?], он вошел в ворота его города». Там его заперли, «как птицу в клетке». Но осада затянулась. Наконец в 732 году город был взят. Его царя предали смерти; срубили тамошние сады, ис-покон века составлявшие гордость города, не пощадив ни одного дерева, а жителей выселили. Так пришел конец Арам-Дамаску, а с ним навсегда закончилась и гегемония арамеев.

Мирное проникновение арамейской торговли и культуры превзошло и пережило политическое и военное. Эту культуру, достигшую своего расцвета в IX и VIII веках до н. э., сегодня недооценивают даже в научных кругах. Никто из современных сирийцев не осознает своего арамейского происхождения и наследия, хотя многие ливанцы гордятся финикийскими предками. Арамейские купцы отправляли свои караваны по всему Плодородному полумесяцу, заходя даже так далеко на север, где находятся истоки Тигра. Оставленные ими бронзовые гирьки обнаружены на развалинах Ниневии. На протяжении веков они монополизировали внутреннюю торговлю Сирии, подобно тому как их ханаанские родичи и соперники монополизировали морскую торговлю. Их столица Дамаск была гаванью в пустыне, как сначала Губла, а затем Сидон и Тир были гаванями на море. Арамеи торговали пурпуром из Финикии, вышивкой, льном, яшмой, медью, черным деревом и слоновой костью из Африки, а также «плодами моря» – возможно, жемчугом, которым веками славился Персидский залив.

Благодаря арамейским купцам быстро и широко распространился их язык, принадлежащий к северо-западносемитской группе. К 731 году до н. э., в правление Тиглатпаласара III, относится первое изображение писца, который по-арамейски описывает разграбление захваченного

города. В руке он держит не стиль и глиняную табличку для клинописи, а свиток папируса и калам. Предположительно он использовал алфавитное письмо. Примерно к 500 году до н. э. арамейский, когда-то торговый язык сирийской общины, стал не только общим языком коммерции, культуры и администрации во всем Плодородном полумесяце, но и разговорным языком его народов. Арамейский одержал полную победу над родственными языками, включая еврейский. Он стал языком Иисуса и его народа. Второе, если не первое известное нам упоминание о христианах – это арамейская надпись латинскими буквами на стене, по-видимому, домашней церкви в Помпеях, что относит ее ко времени до 79 года н. э. У самой почитаемой христианской молитвы арамейский предок, она называется Qaddish («святой»), и половина ее повторяется буквально слово за словом. Начинается она словами «Да возвеличится и святится великое имя его». Широко известная легенда об Ахикаре[102] содержит несколько ассирийских или вавилонских изречений, но составлена она и записана на арамейском в VII веке или позднее.

Проникновение арамейского языка не ограничилось семитским регионом. При Дарии Великом (521–486 до н. э.) он стал официальным межрегиональным языком персидского правительства; таким образом, вплоть до завоеваний Александра Македонского он сделался lingua franca империи, раскинувшейся «от Индии до Эфиопии». Такой триумф языка, не поддержанного имперской властью, не имеет аналогов в истории.

С распространением арамейского языка финикийский алфавит, который арамеи усвоили первыми, распространился и перешел в другие языки Азии. Евреи получили свой алфавит от арамеев между VI и IV веками до н. э. До этого они в течение некоторого времени пользовались старым финикийским алфавитом. Буквы квадратной формы, которыми в наши дни печатаются Библии на иврите, эволюционировали из арамейского письма. Северные арабы получили свой алфавит, которым написан Коран, из также арамейского, которым пользовались набатеи. Источником собственных алфавитов для армян, индийцев и персов также послужил арамейский; и в пехлеви, и санскрите буквы имеют арамейское происхождение. Буддийские священники из Индии донесли санскритский алфавит до самого сердца Китая и Кореи. Таким образом финикийские буквы

(арамейский алфавит) добрались на Востоке до дальних уголков Восточной Азии, а через греческий на западе – до обеих Америк, тем самым охватив целый мир.

Самые ранние известные нам арамейские надписи найдены в Северной Сирии и относятся к началу IX века до н. э. Среди них короткий эпиграф из Телль-Халафа (Гозан). Затем следует недавно обнаруженная надпись на вотивной стеле около 850 года до н. э. с именем Бар-Хадада I в 4,5 мили (7 км) к северу от Алеппо, находившегося под властью Дамаска. Надпись гласит: «Стела, которую Бар-Хадад, сын Табримона, сына Хезиона, царь Арама, поставил в часть своего владыки Мелькарта по обету, данному, когда он услышал его зов».

Таким образом, известная надпись Закира (Заккура), царя Хамы и Лааша (ок. 775 до н. э.), ранее считавшаяся самой древней, отодвигается на третье место. Свою стелу этот арамейский монарх воздвиг в память об избавлении от вторжения семнадцати царей, в том числе царей Дамаска, Самаля и нескольких финикийских городов.

Другие оставленные арамеями ранние надписи обнаружены в Зенджирли (Самале), где находился их важнейший город на севере. Помимо этих монументальных надписей найдено несколько табличек и гирек с арамейскими надписями, датируемых периодом от VIII до V века до н. э. Арамейские папирусы из еврейской колонии в Верхнем Египте, найденные в Элефантине (современный Гезирет-Асуан), датируются примерно 500–400 годами до н. э.

С течением времени арамейский язык разделился на две группы: восточную, преобладающую в долине Евфрата и представленную мандейским и сирийским языками, и западную, представленную арамейским языком Библии, таргумом, диалектами Самаля и Хамы, пальмирским и набатейским. На мандейском языке говорила гностическая секта, существовавшая на Евфрате с VII по IX век н. э. Сирийский язык, язык Эдессы, вместе с местными наречиями стал языком церквей Сирии, Ливана и Месопотамии и использовался с III по XIII века н. э., когда его вытеснил арабский. Когда арамейские христиане переняли эдесский диалект и сделали его языком церкви, литературы и культурного общения, они стали называться сирийцами; их прежнее имя – арамеи – приобрело неприятную коннотацию язычества. Поэтому обычно этого названия избегали и заменяли его

греческими терминами «сирийский» и «сирийцы» для обозначения народа и языка. Следует помнить, что греки называли Арам Сирией. В Септуагинте и затем Вульгате этот народ часто называется сирийцами, а их язык – сирийским. Однако в современном употреблении слово «сирийский» применяется к более позднему диалекту Эдессы и прилегающих регионов.

Арамеи усвоили материальную культуру народа, среди которого поселились. В Северной Сирии они стали наследниками и продолжателями хетто-ассирийской культуры, а в Центральной Сирии

– ханаанской. Их северо-западный центр – Самаль[103] – по виду являлся хеттским городом, но его цари, как правило, носили арамейские имена и оставляли надписи финикийскими буквами. Это один из очень немногих арамейских городов, где были произведены раскопки.

Один из его царей Панамму I, живший в первой половине VIII века до н. э., установил в часть Хадада колосса высотой 9,5 фута (3 м), статуя изображала бога в двурогой шапке, с завитой, округлой формы бородой, с инкрустированными глазами и протянутыми в благословляющем жесте руками. Надпись утверждает, что монарха прежде всего заботило благополучие его народа. Земля, дарованная ему милостивыми богами, называется «землей ячменя, пшеницы и чеснока, где люди возделывают землю и сажают виноградники». Надпись на памятнике Панамму II (умер в 732 до н. э.), возведенном, вероятно, над гробницей царя его сыном, гласит: «И во времена моего отца Панамму он поставил виночерпиев и возничих», тем самым добавив пышности царской власти.

Этот сын Панамму II Бар-Ракиб (Баррекуб) предстает высеченным на барельефе, где он восседает на роскошном резном троне из черного дерева, слоновой кости и золота, едва ли менее великолепным, чем трон его ассирийского владыки. Трон покоится на кедровых шишках, на четырех углах его – бычьи головы. Под ногами у царя табурет с таким же орнаментом. Его длинная мантия с бахромой и шишковатая шляпа – хеттские; борода и кудри соответствуют ассирийскому стилю.

Верховным божеством в пантеоне арамеев был бог грозы Хадад, также называемый Адад или Адду. Бог молнии и грома, Хадад был милостив, посылая дождь, питавший землю, и гневался, посылая наводнения. Среди его именований было Риммон (громовержец).

Нееман Сириянин назвал так бога своего господина, царя Дамаска. Иногда их объединяют под именем Хадад-Риммон. На найденном в Зенджирли барельефе изображены трезубец и молот – символы молнии и грома; скульптура в Малатье изображает его стоящим на спине быка – эмблема творческих сил. Главное святилище Хадада находилось в Иераполе, но его храмы были и во многих других городах Сирии и Ливана. Особой популярностью он пользовался у сирийских земледельцев, позднее его культ смешался с культом солнца; тогда его голову стали украшать лучами, как в Баальбеке. По всей вероятности, Юпитера Гелиопольского из Баальбека следует отождествлять с Хададом. Во времена Римской империи он превратился в Юпитера Дамасского. В саду виллы Шарра в Риме был найден небольшой мраморный алтарь из Ливана с надписью, посвященной Хададу.

Всвоей надписи на статуе Хадада Панамму дает наставление своему сыну: во время принесения жертвы повторять: «Пусть душа Панамму ест с Хададом, пусть его душа пьет с Хададом; пусть он возрадуется подношениям Хададу», что позволяет нам взглянуть на любопытный аспект древнеарамейских представлений о загробной жизни. Арамеи, как известно, имели обыкновение называть своих детей Бар-Хадад, «сын Хадада», или сыном какого-то другого популярного божества. Этот обычай был распространен в Сирии до времен христианства и представляет в интересном свете отношения между божеством и поклоняющимся ему человеком.

Супруга Хадада, богиня рождения, почиталась в Иераполе и других важных арамейских городах под именем Атаргатис. Греки и римляне называли ее просто «сирийской богиней». Классическое описание ее культа оставлено Лукианом, сирийцем из Самосаты, родившимся около 125 года н. э. и писавшим на греческом языке. Общие черты ее культа в том виде, в каком он показан у Лукиана, принадлежат семитской богине-матери. На монетах из Иераполя на ней корона в виде стен города, а иногда ее сопровождает лев. Ее символом было сочетание полумесяца с солнечным диском. Ее храм стоял в галаадском Карнионе. В Палестине центром ее культа был Аскалон, где ее, вероятно, отождествляли с Афродитой.

Вэпоху Селевкидов культ Атаргатис распространился у греков, а от них проник в имперский Рим, где был возведен храм этой богини. На

Атаргатис с закрытым лицом. Женщины в таких же непроницаемых покровах, в каких сегодня можно видеть любую консервативную мусульманку, встречаются на монументальном барельефе из храма Баала в Пальмире и на фреске из Дура-Европос. На других памятниках она изображена с покрытой головой. Очевидно, чадра на Древнем Востоке была символом, обязательной частью костюма замужней женщины. Ассирийское законодательство середины 2-го тысячелетия до н. э. требует, чтобы жены и дочери свободных людей покрывали головы, выходя из дома.

Помимо божественной пары Хадада и Атаргатис, арамейский пантеон включал в себя ряд других божеств второстепенного ранга, причем некоторые из них были местными, а другие – заимствованными у соседей. Хадад, Эл, Раккаб-Эл, Шамаш и Решуф – все это боги, которые в надписи Панамму I протягивали ему в руку скипетр и даровали то, о чем он их молил. Раккаб («возничий») был завезенным в Сирию ассирийским богом солнца. Шамашем в Ассирии звали солнечное божество, которому поклонялись во всем семитском мире. Решуф – это финикийский Рашап, которого часто изображали в виде вооруженного воина. В своей надписи Закир из Хамы воздевает руки к Баалшамин («хозяин небес») и провозглашает: «Тот, кто сотрет с этой стелы имя Закира, царя Хамы и Лааша, или уничтожит ее перед Эль-Вером, или сдвинет ее с места, или протянет руку против нее… того Баалшамин, Эль-Вер, Шамаш и Шахар и боги небес и земли. уничтожат». Баалшамин, очевидно, то же, что Хадад, но Эль-Вер еще не установлен. Шахар – бог луны. В Харране обитало лунное божество, называемое у ассирийцев Син. На арамейских надписях V века до н. э. на камне из Таймы он фигурирует под именем Шингалла, это ассирийское заимствование, означающее «Великий Син». На том же камне упоминаются еще два бога: Салм («образ», «статуя»), вероятно, местный Баал, и Ашира (Ашера).