Глава 28 Век церкви

Византийская Сирия отличается от римской. В целом это была христианская страна. Фактически, это единственный период, когда Сирия была полностью христианской. Таким образом, византийский период, зажатый между язычниками-римлянами и арабамимусульманами, был уникальным в сирийской истории.

Не только страна была христианской, но и вся эпоха носила церковный характер. Церковь была ее величайшим институтом; святые

– самыми почитаемыми героями. С IV по VI век монахи и монахини, священники, епископы, отшельники находились на таком подъеме, как никогда раньше и никогда после. Всю землю усеяли церкви, часовни, базилики, монастыри – все в новом архитектурном стиле, с куполами, колокольнями и большими распятиями. Появлялись новые и расширялись старые пещеры для отшельников. Возводились столпы, на которых, как это ни странно, жили и умирали столпники. Процветало паломничество. Принести обет и помолиться на могиле святого считалось более действенным средством, чем обратиться к врачу. Византийских архитектурных памятников и церковных реликвий сегодня насчитывается больше, чем памятников и реликвий всех остальных эпох, вместе взятых.

Монашество стало популярным образом жизни. Многих привлекали его идеалы целомудрия, бедности и послушания. По мере того как сокращалось население, падало его благосостояние, усиливались гражданские беспорядки в римский период в III и IV веков, люди теряли доверие к светским институтам. Христианство давало им нечто сверхъестественное и надмирное, веру в духовные ценности, которые стоили отречения от мира и даже от самой жизни.

Как система монашество сформировалось из христианской практики аскетизма. Его основателем был египтянин святой Антоний, который удалился в пустыню и умер между 356 и 362 годами н. э. Из Египта новый образ жизни христианина вскоре распространился на Южную Сирию, где первым показал пример ученик Антония Иларион Газский. В конце IV века вокруг Антиохии появились отшельнические скиты.

Ефрем (умер ок. 373 г.) был одним из основателей сирийского монашества. В следующем веке на севере страны дебютировал первый столпник святой Симеон (умер в 459 г.). Его столп до сих пор показывают туристам среди руин великолепной церкви (КалаатСамаан). Эта странная форма монашеского подвига дожила до XV века. Жизнь первых монахов Египта и Южной Сирии стала образцом, вызывающим восхищение всего христианского мира.

Христианская церковь выросла из небольших кружков, члены которых провозгласили своего учителя Спасителем и Мессией. Первый кружок таких людей, которые стали называться христианами, сложился в Антиохии. Сначала апостолы проповедовали в синагогах и обращали либо иудеев, либо инородцев, частых завсегдатаев синагог. Таким образом, ядро первых христианских общин преимущественно составляли евреи. Вследствие этого зарождающуюся христианскую общину трудно было отличить от давно существующей иудейской.

Раннехристианскими культовыми зданиями, скорее всего, были частные дома, где проводились неформальные встречи, или синагоги. Когда они начали превращаться в церкви, в качестве образца перед ними были только синагоги. Еврейская синагога, заменившая на местах Иерусалимский храм после его разрушения, представляла собой новый, революционный способ богослужения, который не требовал посвящения в тайны и приношения жертв, дабы умилостивить бога. Таким образом, она стал прототипом как церкви, так и мечети.

Так называемый баптистерий Калаат-Самаан. Построенный между 480 и 490 гг., монастырь Святого Симеона Столпника был одним из самых крупных и величественных христианских памятников древних веков

Древнейшие остатки палестинских синагог относятся к I веку н. э. Самая ранняя синагога в Дура-Европос была частным домом, перестроенным около 200 г. н. э. Синагога середины III века имела отдельную дверь и специальные скамейки для женщин. Ее фрески были уникальными для синагогального искусства; на них изображены сцены из жизни еврейских патриархов и царей. В том же городе находятся остатки церкви примерно 232 года н. э., которая старше

любой известной церкви в Палестине. Фактически это самая ранняя христианская церковь из когда-либо обнаруженных. Некоторые следы дошли до наших дней со времен Константина в Гробе Господнем и храме Рождества Христова. Нынешнее здание храма Рождества Христова возведено при Юстиниане. Большинство церквей в Герасе относятся к VI веку, хотя среди них встречаются и постройки IV и V веков. Одна из них представляет собой переделанную в церковь синагогу. В последующие века церкви перестраивались в мечети.

ориентировалась на Иерусалим; церковь – на восток. Их декор также был тесно связан.

Храм Рождества

Первоначально христианская церковь представляла собой зал продолговатой формы, популярной по причине простоты и преобладания подобного вида построек. Иллюстрацией этого типа является однонефная церковь в Умм-эль-Джимале (344 н. э.), к югу от Бусры, Авран. Сирийская базилика IV и V веков состояла из поперечного нефа, к которому с востока пристраивались три апсиды или, вернее, центральная апсида с двумя боковыми помещениями. Этот план уходил корнями в дохристианский образец. В остатках часовни монастыря VI века, раскопанного в Скифополе (Бейсан), нет боковых проходов. В восточном конце располагалась подковообразная

апсида. Алтарь, несомненно, стоял у входа в апсиду. В зале монастыря обнаружена календарная мозаика, в которой преобладают сине-черный полированный базальт и множество оттенков красного и светлокоричневого на беловатом фоне.

Дошедшие до нас следы раннехристианского искусства свидетельствуют о его заимствованиях у еврейского. Церковь черпала в синагоге ее символизм. На самых ранних образах Иисус изображается с жезлом, видимо, тем самым, которым Моисей ударил по скале. Фигура Иисуса в катакомбах – это явно адаптированная христианами фигура Моисея. Сирия, вне всяких сомнений, была одним из источников христианского искусства. Христианская иконография в своем постепенном развитии опиралась на эллинистические представления о божествах, поэтах и ораторах. Она менялась в зависимости от времени и места, пока в IV и V веках не пришла к определенной индивидуализации и стандартизации.

Излюбленная тема раннехристианских художников – Добрый пастырь. Среди других библейских образов он встречается на стене церкви в Дура-Европос. Пастырь обычно изображается с ягненком на плечах. Идея пастыря имеет очень древние корни в семитской мысли. В прологе своего кодекса законов Хаммурапи называет себя «пастырем» народа. На самых ранних изображениях пастух представлен в виде безбородого юноши в короткой безрукавной тунике, типичной для греко-римского искусства. Однако сам греческий мотив восходит к ближневосточным источникам. На рельефе IX века до н. э. из Шамаля в Северной Сирии и VIII века из Дур-Шаррукина близ Ниневии предстают фигуры с газелями на плечах, причем голова каждого животного обращена в ту же сторону, что и голова человека. Газель, вероятно, предназначалась для принесения в жертву.

В архитектуре, живописи, скульптуре и других областях декоративного искусства сирийцы византийских времен искали новые способы выражения, независимые от греко-римских образцов, которые служили источником вдохновения для местных мастеров со времен завоеваний Александра Македонского. Сирийское искусство решительно стремилось к реализму. Оно постепенно освободилось от обнаженных моделей и традиционных форм и подготовило путь для христианского средневекового и мусульманского искусства.

В лингвистической области христианская церковь в Сирии развивалась по двум направлениям: греческому на побережье и в эллинизированных городах и сирийскому во внутренних районах. Церковь, говорившая на сирийском языке, возникла еще во II веке. С распространением христианства в III веке сирийский язык утвердил свои позиции по отношению к греческому. В византийский период отказ от греческого и возврат к арамейскому ознаменовал новое пробуждение среди сирийцев. Оживившийся интерес к древнесемитскому языку свидетельствовал о возрождении национального самосознания, а также был реакцией против язычества.

Сирийцы всегда были полиглотами, и те из них, кто желал заняться юриспруденцией, изучали латынь, а любители философии – греческий; но остальные, особенно те, кто жил вдали от многонациональных центров, придерживались своего исконного языка. Византийские чиновники во внутренних районах страны вынужденно прибегали к услугам переводчиков. Даже в самой Антиохии Златоуст жалуется на то, что его слушатели не понимают проповедей на греческом и что священники не слышат ничего, кроме вульгарного сирийского.

Дошедшая до нас сирийская литература почти полностью написана христианами, но также включает в себя переведенные с греческого справочники по науке и философии. Ее первым крупным центром, вдали от грекоязычных городов, была Эдесса – Афины арамейского мира, где впервые литература зазвучала по-сирийски. Эдесская школа процветала до 488–489 годов, когда была до основания разрушена по приказу императора Зенона. Затем ее преподаватели перебрались в Нисибис, который стал наследником Эдессы в качестве сирогреческого центра обучения. Эдесская церковь, основанная в конце II века, в последующие столетия вошла в диссонанс с греческими традициями Антиохии и Запада. Она пользовалась собственным вариантом Библии, сначала в виде Диатессарона, а затем Пешитты («простой вариант»). Пешитта с тех пор и остается стандартным вариантом Библии на сирийском языке.

Первым великим богословом сирийской церкви был Ефрем Сирин («сириец», ок. 306 – ок. 373), который, помимо того, писал религиозные гимны и сыграл важную роль в возникновении монашества. Ефрем родился в Нисибисе и прибыл в Эдессу, где основал или реорганизовал духовную школу, которая впоследствии

стала великим сирийским университетом. До него жил Бар-десан (155– 223 н. э.), тоже эдессец, который заложил основы сирийской гимнологии и ввел в сирийскую церковь музыку, однако некоторые считают его гностиком.

Сопротивление христианской мысли, которую представляли Византия и Антиохия, привело к расколам, «ересям» с ортодоксальной точки зрения. Как и в случае с языком, эти расколы в определенной степени выражали национальное пробуждение. После веков погружения в греческую культуру греческий дух наконец заявил о себе. Сирийцы как народ теперь были не более эллинизированы, чем раньше латинизированы. Их отчуждение от византийских правителей вызывалось не только идеологическими, но и политическими и экономическими причинами. Византийское правление было более деспотичным, налоги – более тяжелыми. Они разоружали местных жителей и мало заботились об их чувствах. Даже в религиозных вопросах они проявляли меньшую терпимость, чем их предшественники-язычники.

Богословские споры для интеллигенции IV и V веков были как воздух. Они сосредоточились на природе Христа и родственных темах, которые больше уж не волнуют умы христиан. В итоге возникло великое множество ересей и течений мысли, и в некоторых из них отражалось применение Аристотелевой логики и неоплатонических принципов. Между тем в христианских общинах складывались культы, родственные зороастризму и буддизму. Златоуст упоминает антиохийскую секту, члены которой верили в переселение душ и носили желтые одежды. Самой опасной среди новых распространявшихся с Востока религий было манихейство, основанное Мани около 246 года н. э. За свою веру Мани умер на распятии. Его религия, объединившая христианские, буддийские и зороастрийские догматы в одну синкретическую систему, в византийскую эпоху разошлась от Персии до Испании, а его «заблуждения» взволновали сирийских отцов, как никакие другие.

Главные поборники этих так называемых ересей были сирийцами по рождению или образованию. Их ряд начался в IV веке с Ария, чье вероучение осудили на Никейском соборе, однако оно сохранило большое влияние как в богословском, так и в политическом плане. Выступая против арианства с его акцентом на человечности Христа,

Аполлинарий, епископ Лаодикийский (умер ок. 390 г.), утверждал, что, хотя Христос имел истинное человеческое тело и истинно человеческую душу (часть человека, присущую и ему, и животным), Логос, или Слово, занимал в нем место духа, который является высшей частью человека. В своих рассуждениях Аполлинарий явно прибег к неоплатонической доктрине о том, что человеческая природа состоит из трех элементов – тела, души (которая оживляет) и духа (которая дает человеку разум и отличает его от животных). Аполлинаризм связывает арианство и несторианство, отрицая одно и прокладывая путь для другого.

Несторий родился в Восточной Киликии и жил в монастыре возле Антиохии. В 428 году он стал епископом Константинополя с подачи императора Феодосия II, который таким образом рассчитывал привезти из Антиохии второго Златоуста. Однако в 431 году был осужден на Эфесском соборе. Возражения вызвала его идея о том, что в Иисусе божественное (Логос) и человеческое сочетались в совершенной гармонии воли, но не в единстве одной личности. У Нестория было много последователей, которые и являются настоящими несторианами.

Так называемые несториане Персии появились позднее. Точнее сказать, они составляли церковь Востока, как она гордо именует себя. Эта церковь существовала с апостольских времен; у нее до сих пор есть приверженцы. Отрезанные от Римской империи, они выработали свои местные учения и обряды. Нестория они числят среди греческих, а не сирийских отцов. Нельзя отрицать, что некоторые из мыслителей этой церкви пользовались явно несторианским языком, однако он самым явным образом отсутствует в ее литургическом и синодическом словаре. В последующие времена у этой церкви хватило энергии и жизненных сил, чтобы отправлять своих миссионеров в Индию и Китай.

После несторианства величайшей схизмой, постигшей Восточную церковь, стало монофизитство. Строго говоря, к монофизитам относились те, кто не принимал доктрину о двух природах (божественной и человеческой) в одном лице Иисуса, сформулированную Халкидонским собором (451 н. э.). Их кредо гласило: «Одна природа воплощенного Слова Божьего». Другими

словами, монофизиты утверждали, что человеческое и божественное в Христе составляют одну, но сложную природу. Отсюда и их название.

Вконце V – начале VI века монофизитство завоевало в свои ряды большую часть Северной Сирии и унаследовало паству Аполлинария на юге. Его успех во многом обусловлен был проповедническим рвением сирийского монаха Барсаумы (не путать с Барсаумой, несторианским епископом Нисибиса, ок. 484–489), и личностью патриарха Антиохийского Севира (512–518). Симеон Столпник, как утверждают монофизиты, был их единомышленником. Той же доктрины придерживались Гассаниды и другие сирийские арабы. Монофизитскую церковь в Сирии создал Иаков Барадей (Барадай), возведенный в сан епископа Эдессы около 541 года и умерший в 578 году. В честь него сирийские монофизиты стали называться яковитами. Таким образом западная часть Сирийской церкви полностью отделилась от восточной.

Из Сирии монофизитская доктрина распространилась на север в Армению и на юг в Египет. Армяне и копты по сей день придерживаются монофизитской теологии. В Сирии и Месопотамии число ее приверженцев неуклонно шло на убыль с тех самых пор, как доминирующей силой в этих землях стал ислам.

Ввизантийскую эпоху не только Сирия, но и Египет и Месопотамия заново осознали свои древние традиции. При воинственной династии Сасанидов соседняя Персия вступила в соперничество с Византией за господство над Востоком. Первое вторжение (527–532) остановил талантливый полководец Юстиниана Велизарий. Прокопий Кесарийский, летописец этой войны, сопровождал Велизария в качестве советника. Это вторжение, однако, было лишь предвестником надвигающейся опасности.

В540 году персы при Хосрове I Анушарване (531–579) объявились вновь. Во главе 30-тысячного войска этот энергичный монарх пошел на Сирию через Иераполь (Манбидж) и сжег Алеппо, так как город не смог собрать потребованную с него тяжелую дань. Она составила 4 тысячи фунтов серебра, вдвое больше той суммы, за которую Иераполь купил себе неприкосновенность. Оттуда Хосров продолжил путь в Антиохию, где не хватало солдат. Из Ливанской Финикии, из района Эмесы, туда направилось подкрепление в 6 тысяч человек, но ему было далеко до персидских захватчиком. Основные силы римской

армии в то время находились на Западе, где Юстиниан пытался заново собрать древнюю Римскую империю. Город разграбили. Его собор лишился своей золотой и серебряной утвари и великолепного мрамора. Недруги полностью разрушили город, а жителей увели в плен. Для них завоеватель построил возле своей столицы Ктесифона новый город, который гордо назвал Хосроевой Антиохией.

Так, через восемь веков Антиохия прекратила существование как интеллектуальный центр. В последние дни она была знаменитым христианским городом, который наряду с Константинополем и Александрией имел свой патриарший престол. В период с 252 по 380 год н. э. в нем состоялось десять церковных соборов. По оценкам Златоуста, его христианская община насчитывала сто тысяч человек, видимо не считая рабов и детей. Местный историк и современник событий Малала сообщает, что в результате катастрофического землетрясения 526 года погибло 250 тысяч антиохийцев. Экономические последствия опустошения, устроенного персами, этого землетрясения и землетрясения 528 года оказались губительными.

Из Антиохии Хосров двинулся в Апамею, также крупный и процветающий христианский город. Тамошняя церковь утверждала, что владеет частицей Истинного Креста длиной в один локоть, который бережно хранился в украшенном каменьями ларце. Под охраной особо для этой цели назначенных священников драгоценная реликвия раз в год выставлялась на всеобщее обозрение, чтобы все жители города могли ей поклониться. Ларец вместе с остальным золотом и серебром, которое нашлось в городе, ушел в жадные руки захватчиков; но святыню удалось уберечь. Для Хосрова она не представляла ценности. Когда один горожанин обвинил персидского солдата в том, что тот ворвался к нему в дом и изнасиловал его дочьдевственницу, Хосров приказал посадить насильника на кол прямо в лагере. Апамейцы приписывали избавление города от гибели действию святой реликвии.

Следующей жертвой стала Халкида близ Алеппо. Она откупилась от врага золотом. Свой вымогательский поход Хосров продолжил в провинциях к востоку от Евфрата.

В 542 году было заключено перемирие, которое впоследствии несколько раз продлевалось вплоть до 562 года, когда состоялось подписание мирного договора сроком на пятьдесят лет, по которому

Юстиниан обязался платить дань «великому царю» и не допускать никакой религиозной пропаганды на персидской территории. В начале VII века военные действия возобновились, но их история относится к другой главе, где будет говориться о подъеме исламского арабского государства.