Глава 25 Подъем христианства

Около 6 года до н. э. родился тот, кто и разделил историю человечества на две эры. В то время все взгляды были обращены к Риму, хозяину мира, и его блистательному трону, воздвигнутому августейшим Цезарем. То, что какой-то сын плотника из далекой глухомани собрал вокруг себя приверженцев, учил, проповедовал, исцелял и умер на кресте за свои убеждения, никак не занимало историков. Историк более младшего поколения, единоверец и соотечественник Иисуса, посвятил этому, по его же словам, «мудрому человеку», делавшему «изумительные деяния», короткий абзац, который заканчивается такими словами: «Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по его

имени»[208]. Единственный латинский историк, который упоминает человека по имени Christus[209], вскользь замечает, что его «казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат». Это, видимо, произошло около 27 года н. э. Однако те, кто был ближе всего к Иисусу в Галилее и Иудее и лучше всего знал его, были убеждены в том, что это не обыкновенный человек, а Сын Божий. Они с готовностью начали новую жизнь и, как и он сам, без колебаний были готовы расстаться с ней ради своих убеждений. Некоторые из них добросовестно записали наставления и деяния своего учителя. Так и появились Евангелия, наш главный источник сведений о жизни Христа. Этому на первый взгляд незаметному новому вероучению кучки еврейских крестьян в захолустном уголке великой и высокоцивилизованной Римской империи было суждено просуществовать еще много веков после того, как сама империя, казавшаяся столь прочной и вечной, пала и канула в забвение. Оно сумело пережить все остальные вероучения и философские доктрины Рима и Греции.

Ни одно экстраординарное событие в жизни Христа – рождение от девы, общение с высшими силами, чудотворение, распятие, нисхождение в ад, возвращение, вознесение на небеса – не имеет аналогов в предыдущем ближневосточном религиозном опыте. Едва ли хоть какое-то из его учений не предвосхитили еврейские пророки

или ранние семитские учителя. Однако нигде нет такой же концентрации благородных мыслей и такого акцента на возвышенных идеях, и нигде нет иного человека, который бы столь же исчерпывающим образом исполнял то, что проповедовал. Даже у «золотого правила» есть ассирийская параллель VII века до н. э.: «Если кто делает тебе зло, отплати ему добром». В других высказываниях, содержащихся в Евангелиях, увековечена древняя арамейская, еврейская или ханаанская мудрость. Рождественский посыл «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» (Лк., 2: 14) перекликается с призывом Алийян-Баала к Анат:

Удали войну с лица земли! Покончи с гневом!

Рассей мир по земле, Нежную заботу по полям!

Лейтмотивом нового послания была любовь, любовь к Богу и любовь к человеку. Одна любовь подразумевала другую. Сам Бог есть любовь. Через любовь христиане объединили человечество в одну семью с единым отцом. Таким образом, примитивное христианство противопоставило всеобщий идеал местечковому идеалу, преобладавшему повсюду. Греки и римляне смотрели на человечество с точки зрения гражданства. Сирийские христиане первыми дали миру продуктивное мировоззрение. Оценивая мир, она рассматривали его не в плане владения, а в плане ответственности. В их обществе не было мирских амбиций. Во всем они делали упор на долге бескорыстной преданности Богу и служения человеку, на внутренней духовности вместо обрядности и церемоний.

Ни в одном из эллинистических вероучений любовь не лежала в основе философии. Только стоицизм сделал шаг в этом направлении. Никто не учил, что бог-искупитель обращается даже к самому низшему из людей. Никто не адресовал столь важного послания к бедным и изгнанным, к мытарям и грешникам.

Едва ли хоть какая-то языческая религия затрагивала внутренние истоки поступков и жизни. Все они в первую очередь заботились о ритуалах. Никто не проводил столь прочной связи между религией и моралью и не уделял столько внимания загробной жизни.

Христианство тесно связывает нравственный образ жизни с религией. Таким образом благотворительность становится скорее актом веры, чем справедливости. Обиженным и несчастным новая вера предлагала компенсацию в надежде на будущую жизнь. В ином мире праведников ждут наслаждения, в которых отказывает им этот мир. Греки и римляне наделяли бессмертием только того, кто был благодетелем своего народа или инициатом какой-то мистической религии.

Таким образом, по своей идеологии, этике, эсхатологии и догматической определенности новая религия, очевидно, была в состоянии удовлетворить те духовные, интеллектуальные и социальные требования, которые просвещенные люди всего мира, повидимому, предъявляли своим традиционным религиям, но безуспешно. Позднее, организуясь как учреждение, церковь разработала методы, значительно превосходящие все имеющееся в других религиозных системах. Медленно, но верно это сирийское вероучение заняло место духовного господства. Благодаря этому сирийская культура внесла свой третий и величайший вклад в мировой прогресс. Цивилизованный мир не всегда отдает себе отчет в том, что в христианской литературе Сирии нашли свое главное выражение его высшие идеалы.

Христианство очень небыстро делало первые успехи. До конца I века в глазах обычного римского гражданина христианство, должно быть, было непонятной еврейской сектой, очередным из множества учений, пришедших с Ближнего Востока. Ядро раннехристианской общины составляли евреи. Император Домициан казнил собственного родственника по обвинению в атеизме, связанном с иудаизмом, несомненно имея в виду христианство. Лишь во времена Траяна государство обратило внимание на потенциал новой религии. Когда христианство бросило вызов старым верованиям, греческие и латинские авторы вступили в борьбу с новоявленными учителями. Для этих авторов прежняя религия была неразрывно связана с былыми свершениями их национальной истории. Для римлян в целом она была

символом императорской власти. Кроме того, некоторые особенности новой религии казались чуждыми греко-римскому сознанию. В конце концов разрыв удалось преодолеть благодаря усилиям Павла и первых отцов церкви. Путем эллинизации христианства эти ранние учителя адаптировали его для экспансии на весь мир. Павел знал греческий язык и греческую философию. Он использовал философские выражения и термины и внедрил в свое учение понятия из мистических религий. Благодаря намеченному им пути христиане смогли примирить свою религию с греческой культурой. Христианство эллинизировалось еще до того, как стало приемлемым для грекоримлян. Надо признать, что их национальные культы и без того тяготели к монотеизму. Частые путешествия и общение с иноземцами подорвали веру в множество локальных богов и позволили заменить их божествами более широкого действия. Замена республики монархическим режимом была шагом в ту же сторону. Когда человек обязан хранить верность одному верховному правителю на земле, ему кажется более естественным и поклоняться одному верховному правителю на небесах. Все эти обстоятельства работали в пользу христианства; но прежде чем наступили дни его триумфа, его приверженцам пришлось пройти через муки и гонения.

Будучи политеистами, греки и римляне в целом терпимо относились к иноверцам. И даже более того, они постоянно пополняли свой пантеон новыми божествами. В самой столице империи они допускали странные египетские богослужения и иудейские ритуалы и разрешали представления не только на латинском и греческом языках, но и на иврите, финикийском и арамейском. В религии их политика выражалась в принципе «живи и дай жить другим». Христиане же как монотеисты не могли пойти на компромисс и вели агрессивный прозелитизм. Их первые общины воздерживались от участия в религиозных и общественных мероприятиях своих городов. Такое бескомпромиссное отношение ко всем языческим обычаям вкупе с непрекращающимися стараниями привлечь новообращенных не могло не закончиться конфликтом.

Первые жестокие гонения начались при Нероне. Поводом к ним послужил случайный пожар, в 64 году н. э. уничтоживший центральную часть Рима. Разъяренные горожане объясняли пожар еще одной безумной выходкой своего императора. В ужасе Нерон

попытался переложить вину на столичных христиан и приказал истребить их до единого. Несмотря на то что это была местная мера, после этого и в провинции христиане периодически становились жертвами погромов. В 67 году н. э. в Риме Павла приговорили к смерти как христианина по указу Нерона. Петр, очевидно, также принял мученическую смерть в Риме на кресте примерно в то же время, что и Павел – от меча. Разумеется, погибло еще много христиан. То обстоятельство, что христиане держались в стороне от других общин, вызывало подозрения, и вокруг них множились недоброжелательные сплетни. Всякий раз, как в городе или общине случалось что-то плохое, из них делали козлов отпущения. Правители провинций часто карали подданных христиан за членство в, как им представлялось, тайных обществах.

Второй раз жестокие гонения обрушились на христиан в 95 году н. э. при императоре Домициане. Они также носили локальный характер и были направлены против иудеев, с которыми римляне по-прежнему часто путали христиан. Среди тех, кого судили во время этих преследований, были внуки Иуды, брата Христа, но их оправдали, сочтя «глупцами»[210]. В 112 году Траян постановил, что христиан, отказывающиеся поклоняться государственным богам и императору, следует судить и наказывать как изменников. Что касается государственной религии, то самым сильным и распространенным был культ императора. Установленный Августом, он играл роль внешнего выражения преданности власти. Указ Траяна фактически поставил христиан вне закона на следующие два столетия; иногда их систематически разыскивали и карали. В III веке, когда начался упадок империи, а христианская церковь начала уверенно идти вверх, власти стремились искоренить христианство ради восстановления престижа государства. В 250–251 годах при Деции снова стали наказывать всех, кто отказывался публично поклониться богам государства. В 257–258 годах Валериан не только потребовал от христиан публично приносить жертвы, но и запретил им встречаться. Некоторые, по крайней мере на словах, отреклись от своей веры.

Страшные гонения начались при Диоклетиане в IV веке. Его указ от февраля 303 года постановил, что их церкви должны быть снесены, книги сожжены, а все гражданские и военные служащие уволены. Предусматривались всевозможные наказания, кроме смертной казни;

но и она применялась тоже, причем с большим размахом. Этот указ стал полной неожиданностью, поскольку исходил от человека, открыто поддерживавшего христиан. Есть основания полагать, что жена и дочь Диоклетиана были христианками. Очевидно, безопасность и процветание христиан по всей стране вызывали зависть среди высокопоставленных сановников и языческого духовенства, которые и завалили императора жалобами на мнимые заговоры и готовящиеся мятежи. Десять лет свирепствовали гонения с неослабевающей яростью. Были и другие причины. Мучители истощили запас своей изобретательности, пытаясь придумать все новые способы пыток. Евсевий рассказывает, что христиан в Аравии рубили топорами, а в Антиохии жарили на железных решетках. Он также сообщает о случаях, когда женщины бросались в Оронт, чтобы спастись от насилия. И столько народу было истреблено по всей империи, что палачи в конце концов возвели триумфальную колонну с хвастливой надписью о том, что они полностью искоренили суеверия и само имя христиан и восстановили поклонение богам в его былой чистоте и блеске. А несколько лет спустя при Константине христианство стало официальной религией государства. Гонения Диоклетиана оказались последними в Римской империи.

Когда христианство сделало ставку на мировое господство, ему пришлось соперничать с другими религиями восточного происхождения, в первую очередь с мистическими культами. Когда-то божества растений, некоторые боги мистерий к тому времени были полностью эллинизированы и приняты греками и римлянами. Одним из первых среди них был Дионис, бог вина и вообще дух растительной жизни. Среди богинь первое место занимала египетская Исида, культ которой Калигула (ок. 40 н. э.) ввел в число официальных римских культов. Исида обрела такую популярность, что за первые два века новой эры ее культ распространился по всей империи. Изображение богини-кормилицы с младенцем Гором на руках послужило образцом для христианской Богоматери.

Самым молодым и известным среди новых мистических религий было поклонение Митре, когда-то персидскому богу солнца. Митраизм начинался как зороастрийский культ и к III веку н. э. приобрел большую популярность, особенно среди римских солдат. Их особо привлекал суровый характер этой религии, которая изображала жизнь

как постоянную борьбу между милостивым богом и силами зла. Какоето время исход борьбы между христианством и митраизмом казался неопределенным.

Одной из особенностей мистических религий был их тайный характер. Участвовать в них могли лишь посвященные. Обряд инициации завершался передачей знания о том, что человек, приобщившийся этих тайн, спасен. Спасения искали в личном союзе с божественным избавителем, который сам претерпел и жизнь, и смерть.

Еще одной чертой мистических религий было более свободное проявление личных эмоций, чем позволяли государственные и родовые культы. Не обладая признанным авторитетом официальных религий, мистические вероучения прибегали к новым приемам, чтобы завоевать новообращенных. В их церемониях часто присутствовал «виталистический», даже оргиастический элемент. Более того, эти вероучения обещали блаженство тем, кто пройдет необходимые испытания. После смерти посвященные вознесутся в сферу божественного и будут жить с богами. В этом, как и в теории спасения, эти религии были очень схожи с христианской и обладали привлекательностью, которой не могли адекватно противостоять грекоримские культы.

Гностические секты и мистические культы принадлежали к одному и тому же религиозному типу. И там и там центральной идеей был гнозис, высшее знание, духовное просветление, доступное только избранным, благодаря которому душа может освободиться из состояния рабства. В христианской традиции основоположником гностического течения считается Симон Волхв (Деян., 8: 9 и далее).

В самой Сирии в первые два века у Христа было несколько соперников. Самым могущественным из них был Хадад Рамману, который в эллинистический период превратился в Зевса (или Юпитера) Дамасского, Гелиопольского и Иерапольского. Его культ распространился по всей империи. Его супруга Атаргатис соперничала с Исидой и Девой Марией. Также был известен Зевс или Юпитер Долихен, который обитал «там, где растет железо». Первоначально хеттское божество Тешуб, Юпитер Долихен сумел распространить свое влияние по всей империи, следуя за римским оружием. Как и в случае с другими восточными религиями, солдаты, рабы и купцы донесли его культ в большинство европейских стран. Первыми его

приверженцами были кузнецы, лучшие в Азии к западу от Китая. Где бы ни находили железо, тут же появлялась община этого божества, строила свои кузницы и принималась ковать – мастерство среди них передавалось из поколения в поколение. Их бог путешествовал вместе с ними. «Римляне победили сирийцев, но римские боги в своем собственном доме уступили победу сирийским богам»[211].

Главным городом организованного сирийского христианства была Антиохия. Антиохийская церковь в каком-то смысле стала матерью церквей, основанных в языческих землях. Именно оттуда Павел и другие первые проповедники христианской веры отправлялись в свой миссионерский поход; туда же они возвращались, чтобы сообщить об успехах. После того как римляне в 79 году н. э. разрушили ее соперника Иерусалим, Антиохия стала единственной столицей христианского мира. В течение некоторого времени она обладала определенной юрисдикцией по меньшей мере над соседними областями. Ее епископ в IV веке назывался митрополитом (архиепископом). В городе состоялось более тридцати епископских соборов (синодов), первый из которых был созван в 269 году. Антиохия дала название школе богословия, самым ярким представителем которой был Иоанн Златоуст (умер в 407 г.). Что касается эмоционального, мистического течения в религии, то антиохийская школа делала акцент на человеческом элементе и ставила в центр внимания исторического Христа. Ее приверженцы, несомненно, говорили по-гречески.

Еще с апостольских времен священнодействия проводились на греческом и арамейском языках. После того как Антиохия заняла руководящие позиции в грекоязычной части Сирии, в арамео- (сиро-)язычной части к аналогичному положению начала подниматься Эдесса. Этот город был древнейшим центром христианства в Месопотамии, а также колыбелью сирийской литературы. Основные варианты сирийской Библии, вероятно, были созданы в ней в конце II века. В IV и V веках христологические споры разделили сирийское христианство на ряд течений.

Своим успехом христианство в значительной мере обязано ряду авторов, называемых отцами церкви, которые изложили и расширили церковные учения. Первые шесть из них известны как апостольские мужи, так как на протяжении части своей жизни они были

современниками апостолов. Один из них – сириец Игнатий, второй епископ Антиохии. По преданию, когда Траян посетил Антиохию в 107 году, этот прелат вел себя так смело в присутствии императора, что его отправили в Рим на казнь в амфитеатре в пасти диких зверей. Из множества его трудов до наших дней дошли семь подлинных посланий.

Из доникейских отцов (15—325 гг. н. э.) две крупные фигуры были связаны с Сирией: Иустин Мученик и Ориген. Иустин родился в Неаполе (Наблус) около 100 года н. э., но не в семье самаритян. Рьяный приверженец философии Платона, он в конце концов обратился в христианство после беседы с кротким и почтенным старцем, которого встретил на берегу. Старец посоветовал ему изучить еврейских пророков и Христа. Иустина часто называли философом. Он включил в христианское богословие элементы платонической и стоической философии и боролся с учением гностиков. Его современник гностик-христианин Маркион проводил различие между богом Ветхого Завета и богом Нового Завета и учил, что Христос страдал только по видимости. Из Рима ересь маркионитов дошла до Антиохии и остальной Сирии. Обращаясь к императору Антонину Пию, Иустин дерзко заявлял: «Что касается до нас, мы убеждены, что ни от кого не можем потерпеть вреда, если не обличат нас в худом деле и не докажут, что мы негодные люди: вы можете умерщвлять нас, но вреда сделать не можете». Иустину приписывают открытие первой христианской школы в Риме. Там его подвергли бичеванию и обезглавили, возможно, при Марке Аврелии за отказ принести жертву богам. Он канонизирован как Западной, так и Восточной церковью.

Ориген возглавлял богословскую школу в Александрии и основал еще одну в Кесарии. Он умер около 253 года в Тире, где легендарное место его погребения до сих пор показывают любопытным как могилу великого волшебника Уриануса.