Глава шестая

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, мило ли монахам те­ло?»

– Нет, государь, монахам тело не мило.

– Что же вы, почтенный, носитесь с ним, возитесь с ним?

– Скажи, госу­дарь, случалось ли тебе как-нибудь, когда-нибудь получать в сражении удар копьем?

– Да, почтенный, случалось.

– Ведь рану и мазью смазывают, и маслом умащают, и мягкой тканью перебинтовывают, не так ли, государь?

– Да, почтенный, и мазью смазывают, и маслом умащают, и мягкой тканью пере­бинтовывают.

– Что же, государь, мила тебе рана, раз ее тебе и мазью смазывают, и маслом умащают, и мягкой тканью пере­бинтовывают?

– Нет, почтенный. И мазью смазывают, и мас­лом умащают, и мягкой тканью перебинтовывают ее для того, чтобы мышцы срослись.

– Вот так же, государь, отшельникам тело не мило. Монахи не прилепляются к телу, а заботятся о нем, чтобы блюсти воздержание²⁶¹. Вот и Блаженный, государь, уподобил тело ране, поэтому монахи заботятся о теле, как о ране. Ведь есть изречение Блаженного, государь:

«Влажной кожей обтянута рана девятивратная,

Кругом сочится гноем, нечистая, смердящая»²⁶².

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, верно ли, что Просвет­лённый всеведущ и всевидящ?»²⁶³

– Да, государь, Блаженный всеведущ и всевидящ.

– Почему же правила поведения Просветлённый предписывает слушателям не все разом, а посте­пенно, почтенный Нагасена?

– Есть ли такой знахарь, кото­рый знал бы все на свете целебные травы, государь?

– Да, почтенный, есть.

– И когда же он поит больного отваром из них, государь: в должное время или в недолжное?

– В долж­ное время, почтенный, поит он больного отваром, не в недолж­ное.

– Вот так же, государь, Блаженный всеведущ и всеви­дящ; он не предписывал слушателям правила поведения в недолжное время, но предписывал их в должное время, и прави­ла эти следует блюсти всю жизнь.

– Прекрасно, почтенный Нагасена²⁶⁴.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, верно ли, что Просветлённый имеет тридцать два признака великого человека, отме­чен к тому же восьмьюдесятью второстепенными приметами, с кожей золотистого цвета, на сажень вокруг светится?»²⁶⁵

– Да, государь. Блаженный имеет тридцать два признака великого че­ловека, отмечен восьмьюдесятью второстепенными приметами, с кожей золотистого цвета, на сажень вокруг светится.

– А ро­дители его, почтенный, тоже таковы, тоже имеют тридцать два признака великого человека, отмечены восмьюдесятью второсте­пенными приметами, с кожей золотистого цвета, на сажень во­круг светятся?

– Нет, государь.

– И притом от них рожда­ется Просветленный, имеющий тридцать два признака великого человека, отмеченный восьмьюдесятью второстепенными приме­тами, с кожей золотистого цвета, на сажень вокруг светящий­ся? Но ведь бывает так, что сын или мать напоминает, в мать рождается, или отца напоминает, в отца рождается.

– Суще­ствует ли, государь, столепестковый лотос? – молвил тхера.

– Да, почтенный, существует.

– И где же встречается?

– В иле рождается, в воде покоится.

– Разве похож лотос на ил, государь, цветом, или запахом, или вкусом?

– Нет, почтен­ный.

– Тогда на воду похож цветом, или запахом, или вку­сом?

– Нет, почтенный.

– Вот так же, государь, Блаженный имеет тридцать два признака великого человека, отмечен восьмьюдесятью приметами, с кожей золотистого цвета, на са­жень вокруг светится, но его родители не таковы: не имеют тридцати двух признаков великого человека, не отмечены восьмьюдесятью второстепенными приметами, кожа их не золо­тистого цвета, на сажень вокруг не светятся.

– Прекрасно, по­чтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, Просветленный живёт по-брахмански целомудренно?»

– Да, государь, Блаженный живет по-брахмански.

– Стало быть, почтенный Нагасена, Просветленный – ученик Брахмы?

– Есть у тебя, государь, верховой слон?

– Да, почтенный, есть.

– И трубит этот слон кое-когда, иной раз?

– Да, почтенный, трубит.

– Он трубит, как журавли трубят, не так ли?

– Да, почтенный, так же трубит.

– Стало быть, государь, этот слон – журавлиный ученик?

– Нет, почтенный.

– А скажи, государь, Брахма светел умом или нет?

– Светел, почтенный.

– Стало быть, государь, Брахма – ученик Просветленного²⁶⁶.

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, посвящение прекрас­но?»

– Да, государь, посвящение прекрасно.

– А Просвет­ленный посвящен был или не был, почтенный?

– Блаженный стал посвященным у комля древа просветления, государь, тогда же, когда обрел всеведущее знание; никто иной Блаженного не посвящал. Слушателям же Блаженный предписывает во время посвящения правила поведения, которые следует блюсти всю жизнь, так что у них есть посвящение, получаемое от другого человека²⁶⁷.

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, если один по умершей матери плачет, а другой из любви к Учению плачет, то из этих двух плачущих чьи слезы целительны, чьи нецелительны?»

– У одного, государь, слезы жаркие, страстью, враждебностью, заблуждением загрязненные, у другого же – радостные, удов­летворенные, свежительные, незагрязненные; что свежительно, то целительно, государь, что жарко, то нецелительно.

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, в чем различие страст­ного и бесстрастного?»

– Один вожделеет, другой не вожделе­ет, государь.

– Как это, почтенный: вожделеет и не вожделе­ет?

– У одного есть цель²⁶⁸, государь, у другого нет цели.

– Мне это видится так, почтенный: страстному ли, бесстрастному ли, а каждому лучшего хочется – что еды, что питья; греховного никому не хочется.

– Когда страстный ест, государь, он испы­тывает ощущение вкуса и испытывает страсть к вкусу; а когда бесстрастный ест, он испытывает ощущение вкуса, но не страсть к вкусу²⁶⁹.

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, мудрость где обитает?»

– Нигде, государь.

– Стало быть, почтенный Нагасена, нет мудрости.

– Ветер, государь, где обитает?

– Нигде, почтенный.

– Стало быть, государь, нет ветра.

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, ты упомянул «мирское кружение»²⁷⁰. Что такое мирское кружение?»

– Здесь родился, здесь и умер, государь; здесь умер, там родился; там родился, там и умер; там умер, в ином месте родился... Это и есть мир­ское, кружение, государь.

– Приведи пример.

– Например, государь, некто съел спелое манго, а косточку посадил; из нее вырастет большое манговое дерево, будет плодоносить; тогда тот человек опять съест спелое манго с этого дерева, а косточку посадит; из нее вырастет большое манговое дерево, и краю этим деревьям не видать. Вот так же, государь, некто здесь родился, здесь и умер; здесь умер – там родился, там и умер; там умер – в ином месте родился... Это и есть мирское кружение, государь.

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, чем существо запо­минает прошлое, давно свершенное?»

– Памятью, госу­дарь²⁷¹.

– Да ведь мыслью запоминает, почтенный Нагасена, а не памятью.

– Ты ведь припоминаешь нечто, государь, что ко­гда-то сделал, а потом забыл?

– Да, почтенный.

– Разве ты был в то время немыслящим?

– Нет, почтенный, но памяти в то время у меня не было.

– Тогда почему ты говоришь, государь, будто запоминают мыслью, а не памятью?

– Прекрас­но, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, всегда ли память от понимания, или бывает и воспитанная²⁷²память?»

– Бывает и от понимания память, бывает и воспитанная память, государь.

– Все же, почтенный Нагасена, память всегда от понимания, нет воспитанной памяти.

– Если нет воспитанной памяти, госу­дарь, то и ремесленникам в ремеслах, в умениях, знаниях де­лать нечего, и в учителях толку нет. Но поскольку воспитанная память есть-таки, то и ремесленникам в ремеслах, в умениях, в знаниях есть что делать, и в учителях толк есть.

– Пре­красно, почтенный Нагасена.

Шестая глава закончена.