Вопрос 7(37)

Почтенный Нагасена, есть ли какая-либо разница меж­ду последствиями добрых и дурных деяний, или же они тож­дественны?

– Есть, государь, между добрым и дурным разница. По­следствия добра, государь, счастливые, приводят на небеса; по­следствия дурного несчастливые, приводят в кромешную.

– Почтенный Нагасена, вы утверждаете, что Девадатта весь черен, черными лишь свойствами обладает, а Бодхисаттва весь светел, светлыми лишь свойствами обладает. Однако Дева­датта из рождения в рождение и славою, и числом сторонни­ков оказывался ровней Бодхисаттве, а иной раз и выше его.

– Когда Девадатта был в городе Бенаресе сыном придворного жреца у царя Брахмадатты, Бодхисаттва был чандалой – погребателем трупов, ведуном. Он тогда прошептал ведовской за­говор и сделал так, что манго созрели в необычную пору. Бодхисаттва тогда уступал Девадатте и рождением и славою⁵⁷⁰.

В другой раз, когда Девадатта был царем, великим власти­телем земли, жил во всяческой неге, Бодхисаттва принадлежал ему, был его выездным слоном, отмеченным всеми приметами породы. Царь тогда не мог снести великолепной его выучки и, желая его погубить, сказал корнаку: «Э, корнак, а слон-то у тебя неучёный! Ну-ка, пусть он у тебя по небу полетит». Вот и тогда Бодхисаттва уступал Девадатте рождением, был нич­тожным животным⁵⁷¹.

В другой раз, когда Девадатта был человеком и пропадал, свалившись в пропасть, Бодхисаттва был обезьяной, звали его Земная Твердь. Вот и здесь мы видим то же различие между животным и человеком, и здесь Бодхисаттва тоже уступал Дева­датте рождением⁵⁷².

В другой раз, когда Девадатта был человеком, нишадом-охотником по имени Шоноттара, сильным-пресильным, как слон, сильным, Бодхисаттва был царем слонов по имени Шестиклык.

Охотник убил тогда слона. Вот и тогда именно Девадатта был выше⁵⁷³.

В другой раз, когда Девадатта был человеком – бесприют­ным лесным странником, Бодхисаттва был птицей – куропаткой, созерцавшей мантры. И тогда тоже лесной странник убил пти­цу. Вот и тогда именно Девадатта был выше рождением⁵⁷⁴.

В другой раз, когда Девадатта был царем Бенареса и зва­ли его Калабу, Бодхисаттва был подвижником и учил терпеть. Царь тогда в злобе на подвижника велел отрубить ему ноги и руки, словно это были побеги бамбука. Вот и тогда именно Девадатта был выше и рождением и славой⁵⁷⁵.

В другой раз, когда Девадатта был человеком – лесовиком, Бодхисаттва был вожаком обезьян и звали его Нандия. И тог­да тоже лесовик убил вожака обезьян вместе с его матерью и младшим братом. Вот и тогда именно Девадатта был выше рождением⁵⁷⁶.

В другой раз, когда Девадатта был человеком – нагим по­движником, его звали Карамбхия, Бодхисаттва был царем сло­нов, его звали Пандарака. Вот и тогда Девадатта был выше рождением⁵⁷⁷.

В другой раз, когда Девадатта был космачом-отшельником в лесу, Бодхисаттва был огромным вепрем по имени Секач. Вот и тогда Девадатта был выше рождением⁵⁷⁸.

В другой раз, когда Девадатта был царем страны Чайтьи по имени Сурапаричара, обладал сверхчеловеческой способ­ностью летать, Бодхисаттва был брахманом по имени Капила. Вот и тогда Девадатта был выше и рождением и славою⁵⁷⁹.

В другой раз, когда Девадатта был человеком по имени Шьяма, Бодхисаттва был царем оленей по имени Пеструн. Вот и тогда именно Девадатта был рождением выше⁵⁸⁰.

В другой раз, когда Девадатта был человеком, лесным охот­ником, Бодхисаттва был слоном. Охотник тогда семь раз отпи­ливал слону бивни и продавал их. Вот и тогда именно Дева­датта был выше родом⁵⁸¹.

В другой раз, когда Девадатта был шакалом с воинствен­ными наклонностями и подчинил себе царей всех стран с мате­рика Джамбу, Бодхисаттва был ученым, его звали Видхура. Вот и тогда именно Девадатта был выше славою⁵⁸².

В другой раз, когда Девадатта был слоном и потоптал птен­цов пташки-перепелки, Бодхисаттва тоже был слоном, вожаком стада. Тогда они были друг другу ровней⁵⁸³.

В другой раз, когда Девадатта был якшей и звали его Крив­да, Бодхисаттва тоже был якшей и звалиего Правда. Вот и тогда они были друг другу ровней⁵⁸⁴.

В другой раз, когда Девадатта был мореходом, господином пятисот семей, Бодхисаттва тоже был мореходом, господином пятисот семей. Вот и тогда они были друг другу ровней⁵⁸⁵.

В другой раз, когда Девадатта был караванщиком, владель­цем пятисот повозок, Бодхисаттва тоже был караванщиком, владельцем пятисот повозок. Вот и тогда они были друг другу ровней⁵⁸⁶.

В другой раз, когда Девадатта был царем оленей по имени Сакха, Бодхисаттва тоже был царем оленей по имени Нигродха. Вот и тогда они были друг другу ровней⁵⁸⁷.

В другой раз, когда Девадатта был полководцем по имени Сакха, Бодхисаттва был царем по имени Нигродха. Вот и тогда они были друг другу ровней⁵⁸⁸.

В другой раз, когда Девадатта был брахманом и звали его Кхандахала, Ботхисаттва был царевичем и звали его Чандра. Тогда выше был Кхандахала⁵⁸⁹.

В другой раз, когда Девадатта был царем и звали его Брахмадатта, Бодхисаттва был его сыном и звали его Махападма. Царь тогда велел сбросить собственного сына в пропасть, куда сбрасывали разбойников. А раз повсюду считается, что отец выше сына и превосходит его, то именно Девадатта был тогда выше⁵⁹⁰.

В другой раз, когда Девадатта был царем по имени Вели­кий Пратапа, Бодхисаттва был его сыном по имени Дхармапала. Царь тогда велел отрубить своему сыну-младенцу ноги, руки и голову. Вот и тогда именно Девадатта был старше и выше⁵⁹¹. А теперь оба они родились в роду шакьев. Бодхисаттва стал всеведущим Просветленным, водителем мира, а Девадатта стал монахом под его, бога богов, началом, породил сверхобыч­ные силы и желал сам стать Просветленным. Так что же, поч­тенный Нагасена, верно ли все, что я сказал, или неверно?

Все то многое, что ты перечислил, государь,– все это так и есть, и не иначе.

– Если, почтенный Нагасена, у черного и у светлого удел один и тот же, то и последствия доброго и дурного одни и те же.

– Нет, государь, не одни и те же последствия у доброго и дурного, не так это, государь. Девадатта всем людям противо­действует, но отнюдь не Бодхисаттва; это его противодействие Бодхисаттве созревало и давало плод в каждой жизни. Но ведь и Девадатта, государь, когда бывал владыкой, защищал насе­ление, строил мосты, дома собрания, навесы для раздачи по­даяния, подавал убогим, нищим, просителям то, в чем они нуж­дались; вследствие этого он в некоторых своих жизнях благо­денствовал. Да и о ком, государь, можно было бы сказать, что он, мол, не принося даров, без самообуздания, самоутеснения, соблюдения поста может достигнуть благоденствия? Что же до сказанного тобой, государь, что Девадатта и Бодхисаттва рождались вместе, то эти встречи были не раз в сто жизней, и нераз в тысячу жизней, и не раз в сто тысяч жизней, но лишь очень редко, спустя очень долгое время.

Ты знаешь притчу об одноглазой черепахе, государь, которою Блаженный поясняет, какая редкость – человеческое рождение⁵⁹². Считай, государь, что редкость их встреч можно пояснить тою же притчей. И не только с Девадаттой, государь, были у Бодхисаттвы встречи, но и тхера Шарипутра многие сотни тысяч жизней бывал, госу­дарь, Бодхисаттве отцом, дедом, дядей, братом, сыном, пле­мянником, другом. И Бодхисаттва многие сотни тысяч жизней, государь, был тхере Шарипутре отцом, дедом, дядей, братом, сыном, племянником, другом. Да и все, государь, кто входит в сонм живых существ, находится в мирском потоке, сталкивают­ся, влекомые вниз по течению мирского потока, и с милыми и с постылыми. Как вода, влекомая потоком, государь, наталки­вается на своем пути на чистоту и грязь, хорошее и плохое, вот точно так же, государь, все, кто входит в сонм живых существ, находится в мирском потоке, сталкиваются, влекомые мирским потоком, и с милыми и с постылыми.

Когда Девадатта был як­шей, он и сам жил по кривде, и других подстрекал на кривду, а потому горел после пятьсот семьдесят миллионов шестьсот тысяч лет⁵⁹³в кромешной.

А Бодхисаттва, когда был якшей, и сам жил по правде, и других побуждал к правде, а потому блаженствовал после на небесах пятьсот семьдесят миллионов шестьсот тысяч лет, живя во всяческой неге. Наконец, государь, Девадатта в этой жизни напал на неприкосновенного Просвет­ленного, расколол единство общины и кончил тем, что прова­лился сквозь землю. Татхагата же достиг просветления во всех дхармах и ушел в покой с истощением остаточной опоры.

– Отлично, почтенный Нагасена. Да, это так, я с этим со­гласен.