5.Синхронное (описательное) и диахроническое (объяснительное) языкознание
Разграничение лингвистик на синхронную и диахроническую, связываемое с именем Ф. де Соссюра, было вызвано стремлением преодолеть объективную трудность одновременного исследования и описания: а) системы языка, т. е. его элементов в их синхронных взаимосвязях и взаимоотношениях, б) динамики языковых элементов и языка в целом, т.е. их описания под совершенно иным углом зрения - с позиций исторического развития.
Ф. де Сос. были выдвинуты аргументы для обоснования след. тезиса:"...синхронично все, что относится к статическому аспекту нашей науки, диахронично все, что касается эволюции...", синхрония обозначает "состояние языка", диахрония - "фазу эволюции". Четкое разграничение задач этих двух лингвистик и выбора разных методов решения "синхронических" и "диахронических" проблем признается плодотворным не только для "внутренней", или "чистой", лингвистики, но и для социолингвистики. Более того, в современной социолингвистике различение синхронного, одновременно существующего, и диахронического, последовательно сменяющегося во времени, осознается как непременное условие соблюдения принципа научности в описании языка и его функционирования в конкретных общественно-исторических условиях. Синхронная социолингвистика и диахроническая социолингвистика, несмотря на их новизну, воспринимаются как вполне закономерные направления социальной лингвистики.
Если обратиться к истории науки о языке, то можно констатировать, что языкознание начинало свой путь с изучения фактов языковой синхронии. В аспекте синхронии обсуждались общефилософские и частные вопросы языка и в греко-римском языкознании (фонетика, учение о частях речи, синтаксис). Таким же было в основном и арабское языкознание (грамматика, лексикология). Описательно-синхроническим было языкознание в эпоху Возрождения, с его вниманием к живым национальным языкам, с его стремлением охватить словарями-каталогами все известные языки мира, хотя в это время и зарождались идеи и даже предпринимались конкретные шаги исторического истолкования фактов языка (вопросы происхождения языка, этимология слов, объяснение сходства групп языков общностью их источника).
Диахроническое языкознание - детище последних столетий в истории лингвистики. XIX в. и начало XX в. прошли под знаком почти безраздельного господства исторического (сравнительно-исторического) языкознания. В этот период язык изучается как явление историческое, причем тесно связанное с народом, его материальной и духовной культурой, хотя конкретного учета социальных факторов в эволюции языка явно недоставало.
Соссюр:
Совершенно очевидно, что в интересах всех вообще наук было бы более тщательно вычерчивать те оси, по которым расположено то, что составляет предмет их изучения; всюду следовало бы различать, как указано на прилагаемом чертеже:
ось одновременности (АВ), касающуюся отношений между существующими вещами, откуда исключено всякое вмешательство времени, и
ось последовательности (CD), на которой никогда нельзя увидеть больше одной вещи зараз и по которой располагаются все явления первой оси со всеми их изменениями.
Прибавим, что чем система ценностей сложнее и тщательнее организована, тем необходимее, именно вследствие ее сложности, последовательно изучать ее по обеим осям. Никакая система не может сравниться в этом отношении с языком; нигде мы не имеем налицо такой точности обращающихся ценностей такого большого количества и такого разнообразия элементов и притом в такой строгой взаимозависимости. Многочисленность знаков, на что мы уже ссылались для объяснения непрерывности языка, абсолютно препятствует единовременному изучению отношений во времени и отношений в системе.
Вот почему мы различаем две лингвистики. Термины эволюция и эволюционная лингвистика более точны, и мы часто будем ими пользоваться; в противовес можно говорить о науке о состояниях (статусах) языка, или статической лингвистике. Но, чтобы резче отметить это противопоставление и это скрещение двух порядков явлений, относящихся к одному объекту, мы предпочитаем говорить о синхронической лингвистике и лингвистике диахронической. Синхронично все, что относится к статическому аспекту нашей науки; диахронично все, что касается эволюции. Существительные же синхрония и диахрония будут соответственно обозначать состояние языка и фазу эволюции.
Первое, что поражает, когда изучаешь факты языка,— это то, что для говорящего субъекта их последовательность во времени не существует: он пред лицом «состояния». Поэтому и лингвист, желающий понять это состояние, должен закрыть глаза на то, как оно получилось, и пренебречь диахронией. Только отбросив прошлое, он может проникнуть в сознание говорящих. Вторжение истории может только сбить его с толку. Было бы нелепостью рисовать панораму Альп, беря ее одновременно с нескольких вершин Юрских гор; панорама должна быть взята из одной точки. Так и в отношении языка: нельзя ни описывать его, ни устанавливать нормы его применения, не отправляясь от одного определенного его состояния. Следуя за эволюцией языка, лингвист уподобляется наблюдателю, передвигающемуся с одного конца Юрских гор до другого и отмечающему перемещения перспективы.
Можно сказать, что с тех пор, как существует современная лингвистика, она с головой ушла в диахронию. Сравнительная грамматика индоевропейских языков использует добытые ею данные для гипотетической реконструкции предшествовавшего языкового типа; для нее сравнение не более как средство воссоздания прошлого. Тот же метод применяется и при частном изучении подгрупп (романских языков, германских и т. д.); «состояния» привходят в это изучение лишь отрывочно и весьма несовершенным образом. Такова наука, основанная Боппом; поэтому-то понимание ею языка половинчато и шатко.
С другой стороны, как поступали те, кто изучал язык до основания лингвистической науки, т. е. «грамматики», вдохновлявшиеся традиционными методами? Любопытно отметить, что их точка зрения по занимающему нас вопросу абсолютно безупречна. Их работы ясно нам показывают, что в их намерении было описывать состояния; их программа строго синхронична. Напримёр, так называемая грамматика Пор-Рояля пытается описать состояние французского языка при Людовике XIV и определить составляющие его элементы. Ей для этого не требуется средневековый язык; она строго следует горизонтальной оси (см. выше) и никогда от нее не отклоняется. Такой метод верен, что не значит, впрочем, что он применен безукоризненно. Традиционная грамматика игнорирует целые отделы лингвистики, как например отдел о словообразовании; она нормативна и считает нужным не констатировать факты, а издавать правила; она неспособна к широким обобщениям; часто она не умеет даже отличить написанного слова от произносимого и т. п.
Классическую грамматику упрекали в том, что она не научна, между тем ее база менее подвержена критике и ее предмет лучше определен, чем у той лингвистики, которую основал Бопп. Эта последняя, покоясь на зыбком основании, не знает даже в точности, к какой цели она стремится. Не умея распознавать разницу между наличным состоянием и последовательностью во времени, она пытается работать одновременно в обеих этих областях. Лингвистика слишком большое место уделяла истории; теперь ей предстоит вернуться к статической точке зрения традиционной грамматики, но уже с новым духом и с новыми приемами, т. е. обновленной историческим методом, который с своей стороны поможет лучше осознать состояния языка. Прежняя грамматика видела лишь синхронический факт; лингвистика открыла нам новый порядок феноменов, но этого недостаточно: надо дать почувствовать противоположность обоих рядов явлений, чтобы извлечь из этого все вытекающие последствия.
...Противопоставление двух точек зрения — синхронической и диахронической — совершенно абсолютно и не терпит компромисса.