5. Содействие инспекции прокурорскому надзору. Особенно

это касается выяснения обстоятельств несчастных случаев, по ча-

сти которых инспектора являются наиболее сведущими лицами. В

этой части фабричные инспектора фактически выступали в роли

экспертов, хотя формально в силу процессуального законодатель-

ства в таком качестве выступать не могли479. Эти характеристики

не утратили своего значения и в настоящее время.

Таким образом, анализируя фабричное законодательство,

В. П. Л итвинов-Фалинский обосновал, выражаясь современным

языком, сложную структуру предмета отрасли трудового права,

включая в него не только трудовые отношения нанимателя и ра-

ботника, но и контрольно-надзорные, а также отношения по рас-

смотрению трудовых конфликтов. Он писал об этом так: «В рам-

ках фабричного законодательства наемные отношения переносят-

ся из области частного гражданского права в область права публич-

ного». Далее он сетовал, что «существующее законодательство не

создало почвы для возникновения солидарности интересов рабо-

чих и противопоставления их интересам предпринимателей»480, а

необходимость в этом очевидна. Не будем забывать, что выска-

зывания В. П. Л итвинова-Фалинского – это официальная позиция

государственного чиновника. Фактически он ратовал за создание

в России условий для развития известных форм самодеятельности

рабочих, их привлечения к участию в улучшении своего положе-

ния. Именно с этой точки зрения В. П. Л итвинов-Фалинский оце-

182

нивал и Закон от 10 июня 1903 г. о фабричных старостах как нор-

мативный акт, «представляющий первый шаг в области органи-

зации рабочих и их самодеятельности на началах представитель-

ства». Однако он отмечал, что данный закон носит полицейский

характер, а его целью является предупреждение фабричных бес-

порядков, которые обусловливаются невозможностью для рабо-

чих выражать свои общие пожелания и требования481.

Он разработал основные положения первого в России зако-

на от 2 июня 1903 г. «О вознаграждении владельцами промыш-

ленных предприятий рабочих и служащих, утративших трудоспо-

собность вследствие несчастных случаев». Принятие этого зако-

на рассматривалось В. П. Л итвиновым-Фалинским как «предтеча

государственного страхования рабочих»482. Впечатляет и его про-

пагандистская работа в данном направлении, в частности, попу-

ляризация опыта Германии. Так, в газете «Новое время» (1902–

1903 Гг.) была опубликована целая серия его очерков483. Газета

как средство массовой информации во многом формировала об-

щественное мнение по этому вопросу. Ученый так описал факто-

ры, способствовавшие введению обязательного социального стра-

хования в Германии: «Небольшая сравнительно территория, гу-

стое население, высокая степень культуры и развития обществен-

ной самодеятельности, издавна существующий корпоративный

строй предпринимателей и рабочих, развитие частной инициати-

вы и существовавшие уже множество различного рода учрежде-

ний по обеспечению рабочих»484. Очевидно, что в России ситуа-

ция была зеркально противоположной и усугублялась невысокой

зарплатой, в среднем в два раза меньше, чем в Германии. К тому

же ее перепады в России по регионам, профессиям и даже в рам-

ках отдельных предприятий были огромны. Например, только в

европейской России разрыв между средним заработком доходил

183

до двух раз. Все это затрудняло введение аналогичной системы

в России. Тем не менее в 1903 г. был сделан хотя бы первый шаг.

По мнению исследователя, участие государства в социаль-

ном страховании осуществлялось двояко. Во-первых, оно лега-

лизовало эту систему и стало осуществлять функции контроля.

Во-вторых, за счет государственных средств формировалась часть

страховых фондов, что проводилось через довольно большие «ка-

зенные приплаты». При обсуждении вопроса об этой приплате в

германском рейхстаге главным аргументом в ее пользу было то,

что она будет для рабочих вознаграждением за участие в обяза-

тельном страховании. Кроме того, она являлась своеобразной пре-

мией со стороны государства с целью отстранения от опасности,

происходящей от распространения социалистических идей. Гер-

манские парламентарии в этом случае учитывали как экономиче-

скую и социальную, так и политическую стороны проблемы. Та-

кую активность государства большинство российских исследова-

телей, как и Литвинов-Фалинский, оценивали положительно485.

С 1900 г. первым в стране он начал читать курс лекций по

рабочему законодательству в Санкт-Петербургском Технологиче-

ском институте, а с 1909 г. – в Санкт-Петербургском Политехни-

ческом институте. В 1905–1915 гг. являлся управляющим Отде-

лом промышленности Министерства торговли и промышленно-

сти. Участвовал в разработке, популяризации и толковании стра-

ховых законов 1912 г.486 Его работы на этот счет встретили неод-

нозначную реакцию в ученом мире. Некоторые подчеркивали чи-

сто прикладной характер его комментариев, отсутствие теорети-

ческой базы и даже не всегда текстуальное разделение своего мне-

ния, официальных мотивов принятия и самого текста законов. Од-

нако в целом его роль популяризатора оценивалась положитель-

184

но487. Напротив, известный отечественный цивилист Т. М. Яблоч-

ков (1880–1926) назвал другой его труд комментаторского харак-

тера скорее научным трудом, отметив фрагмент о сравнительном

законоведении и истории западноевропейского законодательства.

Однако при этом подчеркнута излишне комплиментарная позиция

автора в отношение законов 1912 г. и слишком малое внимание к

мотивам правительственного проекта488.

Самым жестким его критиком стал известный государство-

вед В. М. Гессен (1868–1920). О первом издании его труда «Фа-

бричное законодательство и фабричная инспекция» (СПб., 1900)

он отозвался как о книге, призванной познакомить неспециали-

стов с действующим фабричным законодательством. Общие те-

оретические воззрения В. П. Л итвинова-Фалинского он опреде-

лил как весьма поверхностные и нередко несколько наивные. По

мнению рецензента, он недооценивал противостояние труда и

капитала, был несколько излишне оптимистичен в перспективах

разрешения рабочего вопроса. По мнению В. М. Гессена, в Рос-

сии в то время было не социальное, а полицейское фабричное

законодательство, которое не выполняло главной цели – охра-

ны жизни и здоровья рабочих. В рецензии отмечены недостатки

в виде неучтенных Указов Сената по данной проблеме и предло-

жено передать функцию наложения административных взыска-

ний на работодателей общему суду, а не фабричной инспекции,

как было ранее489.

В годы Первой мировой войны В. П. Л итвинов-Фалинский

являлся членом Эвакуационной комиссии, разрабатывал про-

блемы экономики490. Революционные события 1917 г. не при-

нял и в том же году эмигрировал в Великобританию. В эми-

185

грации преподавал в Русском народном университете, сотруд-

ничал с Русским экономическим обществом, читал лекции по

политэкономии в различных объединениях русской эмиграции.

Умер 29 октября 1929 г. в Лондоне.

Идейным наследником И. И. Янжула, о котором говорилось

выше, можно в какой-то мере считать другого фабричного ин-

спектора и видного ученого Ивана Христофоровича Озерова

(1869–1942). Он родился 28 апреля 1869 г. в деревне Занино Чух-

ломского уезда Костромской губернии в бедной крестьянской се-

мье. Однако в училище он учился прилежно, и мать по совету учи-

телей на последние крохи отправила сына учиться в гимназию в

Кострому, где он за успехи в учебе был переведен на бесплатный

пансион и удостоен стипендии им. Сусанина для детей из кре-

стьян. По окончании гимназии он поступил на юридический фа-

культет Московского университета, который окончил в 1893 г. с

дипломом первой степени. Оставлен в университете для подготов-

ки к профессорскому званию по кафедре финансового права, ма-

гистр (1898 г., тема диссертации «Подоходный налог в Англии»),

доктор финансового права (1900 г., тема диссертации «Главней-

шие течения в развитии прямого обложения в Германии в связи с

экономическими и общественными условиями»). Одновременно

с 1893 г. был назначен младшим кандидатом на судебные должно-

сти при Московской судебной палате, уволен со службы по про-

шению в 1895 г., так как в этот год выдержал магистерский экза-

мен и был принят в число приват-доцентов. После этого И. Х. Озе-

ров два года провел в научной командировке за границей. С 1898 г.

профессор юридического факультета Московского университета,

возглавил кафедру финансового права. Отметим, что «за неблаго-

надежность» Иван Христофорович был утвержден в должности

профессора только в 1903 г. С 1907 г. он получил кафедру финан-

сового права Санкт-Петербургского университета. Его преподава-

ние в столице завершилось после того, как тогдашний министр

народного просвещения Л. А. Кассо нашел, что его выступления

против министра финансов В. Н. Коковцова противоречат интере-

сам правительства. По мнению А. И. Буковецкого, И. Х. Озеров

отличался публицистическим талантом, умел выступать с ярко на-

186

писанными памфлетами491. В Петербурге ученый также препода-

вал на Бестужевских высших женских курсах и на Женских кур-

сах Раева, а в Москве – в Московском коммерческом институте.

Впоследствии он стал действительным статским советником

(светским генерал-майором), членом правления ряда крупных

российских банков (Русско-Азиатского, банка Общества взаимно-

го кредита) и промышленных корпораций (в т. ч. Ленского золото-

промышленного товарищества). Он был известным специалистом

по финансовому праву, в частности по налоговой системе Герма-

нии и Англии. И. Х. Озеров вел и активную общественную жизнь.

Так, он был инициатором созыва в марте 1916 г. Всероссийско-

го съезда представителей банкирских домов и контор, председате-

лем совещания по созыву Всероссийского студенческого съезда в

Москве в 1910 г. (так и не был созван).

Являлся в 90-е гг. ХIХ в. фабричным инспектором, сотрудни-

чал с рабочими организациями. Как один из инспекторов первых

призывов, большое внимание в своих работах уделял правовому

регулированию отношений работников и работодателей. С этой

целью он активно изучал зарубежную законодательную практи-

ку, особенно Германии и Великобритании. Следствием этого ста-

ла его принципиальная позиция о необходимости законодатель-

ного согласования интересов работников и работодателей при ак-

тивной роли государства. И. Х. Озеров по приглашению рабочих

сотрудничал с «зубатовскими» организациями в Москве, участво-

вал в подготовке их учредительных документов. После этого к

нему был приклеен ярлык «предателя интересов рабочего клас-

са, соглашателя». В. И. Л енин писал по этому поводу: «…Мы мо-

жем и должны сказать Зубатовым и Озеровым: старайтесь, госпо-

да, старайтесь! Поскольку вы ставите рабочим ловушку (в смыс-

ле ли прямого правокаторства или в смысле "честного" развра-

щения рабочих "струвизмом") – мы уже позаботимся о вашем

разоблачении»492. За публикацию исследования «Политика по ра-

бочему вопросу в последние годы (По неизданным документам)»

187

(М., 1906) Иван Христофорович был едва не привлечен к суду,

а за ряд других публикаций и публичную поддержку всеобщей

стачки 1905 г. предполагалось его лишение кафедры и высылка.

От этих репрессий его спасло личное вмешательство С. Ю. Вит-

те. Ученый симпатизировал кадетам, но ни в одну партию так и не

вступил по принципиальным соображениям.

Между тем для него деятельность фабричного инспекто-

ра и участие в деятельности рабочих организаций было попыт-

кой реализовать на практике свою теоретическую модель клас-

сового мира. Он был избран с 1909 г. членом Государственного

Совета от Академии наук и российских университетов, где счи-

тался представителем либеральных кругов. Часть работ написал

под псевдонимом З. Ихоров. После революции 1917 г. он остал-

ся в советской России, преподавал в вузах, в том числе в Москов-

ском университете (оставил преподавание из-за болезни сердца

в 1924 г.), работал в государственных органах (Наркоматах фи-

нансов и связи), исследовал постановку социального обеспече-

ния в отдельных местностях СССР, подвергался преследованиям

за свое «буржуазное» прошлое. Еще в 1927 г. И. Х. Озеров был

признан инвалидом 2-й категории, но продолжил научную ра-

боту. В публичных докладах касался вопросов разрешения тор-

говли водкой, был противником введения золотого обращения.

Будучи крестьянским сыном и русским патриотом, отказался от

иммиграции. В 1931 г. «за недоверие к советской власти», а, по

сути, за научную и публицистическую смелость и самостоятель-

ность репрессирован, год провел в одиночном заключении, за-

тем сослан на Соловецкие острова, впоследствии переводился

на Попов остров, в Воньгу, а затем Кемь. Жажда творчества при-

вела к тому, что заключенный И. Х. Озеров неоднократно пи-

сал прошения об освобождении и дозволении продолжить науч-

ную работу, а в противном случае просил расстрелять его. В за-

ключении здоровье ученого было окончательно подорвано, что

усугубилось заболеванием – эмфиземой легких. Однако в 1933

г. его амнистировали, а в 1935 г. с него была снята судимость. С