1937 Гг. Он занимал должность профессора и заведующего кафе-

дрой организации и статистики советской торговли в Иркутском

институте советской торговли, где обратился к правовой сторо-

не торговой деятельности709. После закрытия института Швиттау

назначают профессором кафедры экономической географии Во-

ронежского госуниверситета и одновременно заведующим кафе-

дрой экономической географии Воронежского педагогического

института. В этот период он был лишен возможности занимать-

ся проблемами правового регулирования трудовых отношений за

рубежом, так как считалось, что трудового права на Западе просто

нет, а трудовые отношения там регулируются нормами граждан-

ского права. В ноябре 1939 г. в Высшую аттестационную комис-

сию (ВАК) были представлены документы из Воронежского уни-

верситета на присуждение Швиттау ученой степени доктора эко-

номических наук без защиты. Но это решение не было принято с

иезуитским обоснованием в том духе, что Воронежский универ-

ситет имеет слишком низкий ранг по сравнению с МГУ и други-

ми столичными вузами. При этом напомним, что Швиттау защи-

тил докторскую диссертацию еще в 1915 г. и именно в Москов-

ском университете. Лояльные советской власти ученые получали

докторские степени без защиты, не имея за душой даже магистер-

ских диссертаций.

При захвате Воронежа фашистами в июле 1942 г. в результате

пожара погибли почти все рукописи ученого, а сам он был отправ-

лен сначала в Познань, а затем в Прагу, где находился до мая 1945 г.

Возникают вопросы: в качестве кого и каким образом он там ока-

зался? В анкете род занятий за этот период он указал как «безра-

ботный». Можно предположить, что Швиттау вряд ли был отправ-

лен в Германию в качестве пленного или бесплатной рабочей силы

вследствие его преклонного возраста и профессии. Скорее всего, он

был отправлен в качестве фольксдойче (немца, родившегося и вы-

росшего за пределами исторической родины) на землю предков. В

278

этой связи более понятным становится и положение безработного,

и нахождение в Праге. После мая 1945 г. Швиттау был репатрии-

рован и восстановлен в прежних должностях в воронежских вузах.

При этом он не был репрессирован и, судя по всему, даже не содер-

жался в фильтрационном лагере. Объяснений этому может быть не-

сколько, но самым вероятным выглядит сотрудничество с советски-

ми органами безопасности, причем еще с «торгпредского периода»

1920-Х гг. Впрочем, документы на этот счет отсутствуют и что-либо

категорично мы утверждать не можем.

Во второй половине 1946 г. Швиттау переходит на работу

в Ярославский педагогический институт, где занимает сначала

должность профессора, а с 1947 г. – заведующего кафедрой эко-

номической географии. В июне 1948 г. ВАК утверждает его в уче-

ном звании профессора, а в декабре 1949 г. его принимают в число

действительных членов Географического общества СССР. Швит-

тау был ученым огромной эрудиции, по-научному честолюбивый.

Он опубликовал около 220 работ, в том числе 11 монографий, а

также несколько десятков книг и статей за рубежом, преимуще-

ственно в Англии и Германии. Но как специалист по правовому

регулированию трудовых отношений в зарубежных странах он не

смог полностью самореализоваться, точнее, ему этого не дали. Бо-

лее того, на протяжении всего советского периода он был вынуж-

ден подчеркивать ошибочность своих взглядов на западное трудо-

вое законодательство и каяться в симпатиях к легальному марк-

сизму. Он начал свой творческий путь как один из первых спе-

циалистов по зарубежному трудовому праву, но после революции

в лекциях и печатных работах касался этой проблемы фрагмен-

тарно. Вместе с тем в силу широты постановки проблемы и ком-

плексного подхода его публикации и в настоящее время представ-

ляют определенный научный интерес. Умер Г. Г. Швиттау в ноя-

бре 1950 г., оставаясь до последних дней преподавателем Ярос-

лавского педагогического института710.

279

2.5. Научное осмысление феномена

общественного призрения и социального

страхования (Ф. Г. Тернер, Н. Х. Бунге,

В. Г. Яроцкий, П. И. Георгиевский, А. М. Нолькен,

В. Ф. Дерюжинский, И. Я. Гурлянд, В. А. Гаген,

П. И. Астров, Н. Н. Чистяков и др.)

Как уже упоминалось выше, наука права социального обеспе-

чения первоначально стала формироваться в рамках науки трудо-

вого права, хотя предметные отличия были очевидны изначально.

Более того, если проблематика трудового права более тяготела к

цивилистике, то нарождающееся право социального обеспечения

изначально тяготело к публичной сфере.

В дореволюционной России развитию благотворительности и

социального призрения было посвящено довольно большое чис-

ло публикаций как отечественных ученых711, так и переводных ра-

бот иностранных авторов, о которых уже говорилось выше. Соот-

ветствующие разделы имелись во всех учебниках по полицейско-

му праву712. В этих исследованиях на основе сравнительного опы-

та обращалось внимание на необходимость развития обязательно-

280

го публичного призрения, что, по сути, означало государственную

социальную помощь713.

Дореволюционные российские исследователи истории зако-

нодательства о мерах борьбы с бедностью в Западной Европе еди-

нодушно отмечали общие закономерности, один и тот же ход исто-

рических событий в области призрения бедных. Сначала склады-

валось общинное попечение, затем полное и исключительное го-

сподство частной, при том единоличной благотворительности,

позднее ее ослабление и вполне естественное принятие на себя

благотворительных задач церковью, далее по мере усиления и

централизации государственной власти принятие в основном ре-

прессивных мер по отношению к нищим. Наконец, все эти отдель-

ные интересы и заботы сливаются в общий интерес – социаль-

ный (общественный), которые соединяет под одним знаменем и

отдельных лиц, и союзы, и частные сообщества, и государство714.

Исследования того времени зачастую носили теоретико-

прикладной и сравнительно-правовой характер. Ученые решали про-

блемы определения и разграничения основных понятий: призрение,

благотворительность, патронаж; классификации основных видов и

способов призрения; пределы государственного вмешательства (ре-

гулирования) призрения бедных; квалификации юридической при-

роды права на призрение. Особое место в исследованиях отводилось

типологизации основных систем призрения в странах Западной Ев-

ропы, и рассматривались вопросы возможной рецепции этого опы-

та в России. Вместе с тем многие ученые завершали свои исследо-

вания конкретными практическими рекомендациями по улучшению

системы призрения.

Как уже отмечалось, особую роль в консолидации и рас-

пространении (опубликовании) результатов научных, в том чис-

ле сравнительно-правовых, исследований в области социально-

го обеспечения сыграли специализированные издания. Речь идет

прежде всего о периодическом журнале «Трудовая помощь», ко-

торый издавался с 1897 по 1918 гг. под покровительством импе-

281

ратрицы Александры Федоровны и общей редакцией В. Ф. Дерю-

жинского. Журнал имел своей задачей теоретическую и особен-

но практическую разработку вопросов трудовой помощи бедным

в различных ее формах, а также другие вопросы общественного

призрения и благотворительности в широком смысле. Специаль-

ная рубрика журнала была посвящена анализу зарубежного опы-

та правовой регламентации и организации систем общественного

призрения и благотворительности.

Ниже мы остановимся на биографиях и научном насле-

дии отечественных ученых, которые внесли наибольший вклад в

становление новой для отечественного правоведения науки.

В соответствии с общемировой тенденцией первыми исследо-

вателями проблемы правового регулирования социального стра-

хования и общественного призрения в России стали экономисты.

Первенство можно отдать известному ученому и государственно-

му деятелю Федору Густовичу Тернеру (1828–1906). Он совме-

щал научную работу с государственной службой, причем первая

была органически связана с последней. Почти вся его служебная

деятельность прошла в Министерстве финансов, которое он пред-

ставлял практически во всех комиссиях по рабочему вопросу в 60 –

80-х гг. XIX в. Вершиной его карьеры стала должность товарища

(заместителя) министра финансов при министре А. В. Вышнеград-

ском в 1886–1892 гг. В круг его научных интересов входил широкий

спектр социальных проблем, в том числе российское и зарубежное

фабричное законодательство и социальное страхование.

Уже в 1861 г. он писал: «Вопрос о рабочем классе может счи-

таться главною социальною задачей ХIХ века»715. Ученый право-

мерно связывал обострение рабочего вопроса с развитием про-

мышленности и появлением нового вида социального риска, ибо

для рабочего потеря работы – «потеря всего». Эта идея напрямую

выводила ее автора на проблему социального страхования лиц на-

емного труда, т. к. «нельзя наказывать людей, не по своей воле по-

терявших работу». Для борьбы с социальными рисками предла-

гались меры «регламентированной предусмотрительности», ко-

торые имели целью «некоторое обеспечение рабочего класса пу-

тем законодательным». Этот путь предусматривал обязательные

282

меры, как-то: разные сборы с рабочего населения для целей соци-

ального обеспечения (на устройство госпиталей, приютов, запас-

ных капиталов и др.). При этом государство должно было на себя

брать полное финансирование только системы образования716. По

сути Ф. Г. Тернер предлагал ввести систему обязательного страхо-

вания рабочих за счет средств самих рабочих.

Тернер заложил своеобразную научную традицию, когда

при исследовании рабочего вопроса в России анализировалось

фабрично-заводское и социальное законодательство стран Запада.

Практически во всех работах автора ему уделено существенное

место. Он подверг критике цеховую организацию производства,

но выступил за ассоциации рабочих «на новых началах». Меры, в

которых рабочий класс «сам принимает действительную инициа-

тиву», виделись ему в двух направлениях: