1) Определенная степень предварительной подготовки его субъек-

та (промысловая подготовка, ученический договор, «обучение тру-

ду» в процессе трудовой деятельности и др.; 2) техническое обору-

дование труда и определение его интенсивности (рабочее время, за-

работная плата, нормирование труда и др.); 3) рационализация тру-

да, т. е. соотношение между объектом и субъектом труда, направ-

ленное на определение рационального приложения труда как про-

цесса, в том числе посредством заключения трудового и коллектив-

ных договоров706.

275

Относительно проблем детского труда Швиттау рассмотрел

правовую регламентацию «ремесленного» и «приходского» уче-

ничества, которые не представляли собой специального способа

подготовки детей к квалифицированному труду, а являлись в пер-

вом случае условием вступления в гильдию, а во втором – неу-

дачную попытку призрения детей-поуперов на трудовых началах.

Далее анализируется законодательная охрана труда малолетних,

минимальный возраст начала ученичества и трудовой деятельно-

сти. Вывод автора таков: «Моральное значение труда для детей

и подростков находит свое признание в том смысле, что детский

труд должен быть исключительно или преимущественно трудом

учебно-воспитательным»707. Говоря о соотношении школы и про-

мысла, Георгий Георгиевич констатировал, что оно должно быть

особым. Наряду с обеспечением детей надлежащей степенью об-

щего и профессионального образования школа должна брать на

себя попечение о дальнейшей судьбе подростка, в том числе со-

действовать при выборе профессии, в посредничестве при приис-

кании занятий, в предупреждении деградации полученной подго-

товки. Забегая вперед, отметим, что эти идеи были частично реа-

лизованы при создании советской трудовой школы.

В 1915 г. в Московском университете он защитил докторскую

диссертацию на тему «Квалифицированный труд» и был впослед-

ствии утвержден в качестве доктора политэкономии и статистики.

Стоит только сожалеть, что две другие части задуманной работы

так и не были написаны, тем более что третья часть должна была

быть специально посвящена правовому регулированию трудовых

отношений. В 1916 г. Швиттау покидает северную столицу и зани-

мает кафедру ординарного профессора Новороссийского универ-

ситета и остается в этой должности до 1919 г.

Революционные потрясения в полной мере затронули и город

Одессу, а гражданская война окончательно дезорганизовала учебный

процесс в университете, да и весь уклад профессорского бытия. В

январе 1918 г. в городе была установлена советская власть, но уже в

марте того же года туда вошли австрийские и немецкие войска, кото-

рые в ноябре 1918 г. были заменены бывшими союзниками импера-

торской России, преимущественно французскими войсками. В апре-

ле 1919 г. советская власть была восстановлена, а в августе того же

276

года Одессу заняли войска генерала А. И. Деникина. Только в февра-

ле 1920 г. город был окончательно занят Красной армией. В этот пе-

риод в судьбе Швиттау происходит крутой поворот, и в 1919 г. его от-

правляют, если верить материалам личного дела, в научную коман-

дировку за границу. Непонятно только, представители какой власти

приняли такое решение: большевики, белое Особое совещание, либо

командование союзников, либо немецкая администрация. Скорее

всего, Швиттау просто эмигрировал в условиях полного хаоса и пря-

мой угрозы жизни для него и его семьи. За границей он жил снача-

ла в Англии, а затем во Франции, Германии, Италии, Канаде и США.

Прекрасное владение иностранными языками и европейская извест-

ность позволили ему достаточно быстро адаптироваться на чужбине

и даже опубликовать ряд научных работ на английском и немецком

языках. В конце 1921 г. в судьбе ученого произошел еще один крутой

поворот. Он согласился занять должность ученого специалиста при

торгпредстве СССР в Берлине, а затем в Лондоне и Гамбурге. Этому

есть вполне рациональное объяснение. Несмотря на то что в Европе

Швиттау не был «чужим», он являлся русским патриотом, а в России

остались его близкие. Кроме того, нэп дал основание бывшему ле-

гальному марксисту считать, что советская политика поворачивается

в правильное эволюционное русло. Вероятно, сыграло роль и хоро-

шее денежное содержание, выплачиваемое в торгпредстве, тогда как

в разоренной войной Европе научная деятельность не позволяла ве-

сти достойный образ жизни. В свою очередь советское руководство

стало относиться уважительно к «буржуазным специалистам», так

как развивающиеся экономические отношения с окружающим ми-

ром требовали не только революционного натиска и большевистской

решительности, но и умения торговать, профессиональных знаний в

области экономики и права. Очевидно, что революционные матросы

и большинство профессиональных революционеров этими знаниями

не обладали. В этой связи обращение за интеллектуальной помощью

к ученому-эмигранту, не участвовавшему в борьбе с советской вла-

стью, и вдобавок ко всему марксисту, было вполне логично.

Швиттау честно поставил свои знания и талант на службу

внешнеэкономическим интересам Советской России708, но в са-

277

мой России вскоре настали иные времена. Свертывание нэпа и

рост недоверия к «буржуазным специалистам» привели к тому,

что он был отозван в СССР и с 1929 по 1933 гг. работал в системе

Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Л енина. С 1934 по