14 Г. Н.Э., и восхождением Пия в 138 г., понятие вечности Рима и Римс-

кой империи вынашивалось и насаждалось двумя императорами, бездарность

которых привела их к роковому концу. Нерон ввел игры, которые должны

были свидетельствовать о вечности империи[1].

Во времена Севера и его мрачных наследников контраст между офици-

ально декларируемой вечностью императоров (в это время, время упадка

империи, постепенно входит в употребление обращение к коронованной

особе Ваша Вечность) и неустойчивостью их действительного положения

производит гнетущее впечатление. Еще более странно, что слово <веч-

ность> становится крылатым (например, вместо Рима поэты употребляют

<вечный город>) не только по-латыни, но и на греческом, причем перед

самым падением Рима. И даже после захвата и разграбления Рима Аларихом

еще слышатся речения о вечности этого города.

Возможно, самое странное свидетельство - то слова святого Иеронима

о шоке, который он испытал при получении вести о падении Рима, нахо-

дясь тогда в отдаленном Иерусалиме. Церковь полагается на божественную

благодать,и ее не должны интересовать дела земные,тем более она никак

не может связывать с ними своих надежд. И все же известие так потрясло

Иеронима, что некоторое время он был не в состоянии заниматься богос-

ловием. Слова Иеронима пронизаны восхищением Римом,горечью по отноше-

нию к его судьбе и возвышенной любовью к городу. По-видимому,все это

отражает ту простую истину, что между реальным Иеронимом и будущим

христианским святым лежала нравственная пропасть.

487

Потрясение, которое пережили жители Римской империи в 410

г.,в определенной степени может быть сопоставлено с шоком,

потрясшим жителей Арабского халифата в 1258 г., когда он был

завоеван монголами. Римский мир содрогнулся от Палестины до

Галлии, арабский - от Ферганы до Андалузии.

Сила психологического стресса в данном случае была даже

еще более впечатляющей, чем в римском случае, ибо к тому вре-

мени, когда халифату Аббасидов был нанесен решающий удар, его

суверенитет уже три или четыре века был эфемерным.

Аббасиды господствовали над большей частью своих огромных

территорий скорее номинально, чем реально. Однако все эти годы

население халифата только крепило свою веру в бессмертие су-

ществующего порядка. Самое удивительное,что универсальное го-

сударство до такой степени глубоко воздействует на воображе-

ние, что даже среди представителей пролетариата - как внутрен-

него, так и внешнего - бытует мнение, что, разрушая халифат,

они производят какое-то в высшей степени нечестивое действие.

О силе воздействия этой широко распространенной и уходящей

в глубь веков галлюцинации начинают затем задумываться после-

дователи опрокинутой власти, поскольку в их руках сосредоточи-

вается все уцелевшее наследство. Попытка освоить это наследс-

тво обычно выражается в претензиях варвара хвастливо присвоить

себе титул правителя уже ушедшего универсального государства.

Последствия Маньчжурской, Оттоманской и Монгольской импе-

рий. Вера в бессмертие универсальных государств, которая опи-

рается на их способность удерживать статус раздающих наследс-

тво и после того,как уже утрачены какие-либо на то реальные

основания (а иногда даже после того,как они практически перес-

тали существовать, может быть проиллюстрирована целым рядом

исторических примеров.

Так, правительство маньчжурской ветви дальневосточного

универсального государства свято верило в то, что все суверены

во всех частях мира, с которыми Поднебесная вступала в дипло-

матические контакты,получали свои титулы,как и они, в Пекине.

В период упадка Оттоманской империи, в критические време-

на между катастрофическим окончанием русско-турецкой войны