качестве дворцового переворота. Но в данном случае дело осложни­ лось тем, что двоюродный брат убитого, племянник Сюань-гуна, Цзин Чжун, сам имел право претендовать на власть, так как был сыном старшего брата Сюань-гуна, Ли-гуна. Похоже, что Сюань-гун, убив собственного сына-наследника, не собирался кончать на этом расчи­ стку места для недостаточно легитимного своего сына от наложницы. Цзин Чжун имел, видимо, все основания считать, что следующей пре­ вентивной жертвой переворота будет именно он. В результате он предпочел бежать в Ци, где его радушно встретили, предложив высо­ кий ранг цина. Но гость из Чэнь вежливо отказался от этой чести, со­ гласившись на более скромную должность гун-чжэна, руководителя

событие не столь уж и значительно. Существенно, однако, что со вре­ менем потомки клана Чэнь (Тянь) обрели огромную власть в царстве Ци и в конечном счете заняли трон этого царства.

Итак, все царства, окружавшие (в основном с востока, частично с севера и юга) домен вана, в первые десятилетия периода Чуньцю функционировали как бы по единому стереотипу. Внутренние неуря­ дицы (заговоры, перевороты) переплетались с внешними взаимными столкновениями и сопровождались убийствами, изгнаниями, бегст­ вом, а подчас и триумфальным возвращением находившихся на троне либо бывших рядом с ним знатных лиц. Стремление к власти лежало в основе этого калейдоскопического движения, а результаты его бы­ вали, как правило, непредсказуемыми. Если прибавить к сказанному, что каждое подобного рода внутреннее потрясение и многие из внеш­ них столкновений сильно ослабляли чжоуские царства, чем нередко пользовались находившиеся по соседству варварские племенные про­ тогосударства, то ситуация в целом окажется вполне очевидной: чжоуский Китай в целом, во всяком случае в рамках Чжунго, утрачи­ вал свою былую мощь, причем достаточно быстро. Возникавший в результате вакуум власти создавал серьезную угрозу для его дальней­ шего существования.

Царства Лу и Ци. Возвышение Ци

Царство Лу, удел знаменитого Чжоу-гуна, издревле выделялось среди прочих. Оно отличалось не столько размерами, ибо по террито­ рии, да и по количеству населения было весьма средним, сколько гор­ деливой памятью о великом прошлом, связанном с именем и деяния­

51

ми Чжоу-гуна, а также теми немаловажными и высоко ценившимися в Лу привилегиями, которыми благодаря заслугам Чжоу-гуна обладало. Привилегии эти были в основном в сфере духовной культуры и ритуа­ ла: право на собственные гимны, прославляющие предков дома Лу (в книге песен «Шицзин» наряду с гимнами правящих домов Шан и Чжоу помещены только гимны Лу), право на исполнение в полном объеме (8 рядов по 8 танцоров) ритуального танца У, прославляющего победу чжоусцев во главе с У-ваном над Шан. Но именно в этой сфере они ценились едва ли не наиболее высоко и, во всяком случае, выде­ ляли Лу среди других.

Располагавшееся в восточной части, в низовьях Хуанхэ, и бывшее соседом упоминавшихся уже царств Вэй и Сун, Лу имело богатые традиции историописания, работы с документами, ибо именно в тек­ стах свято хранились, были навечно зафиксированы те достижения, заслуги и привилегии, которыми лусцы по праву гордились. Именно в Лу с 722 г. до н.э. велась хроника «Чуньцю». Соответственно мате­ риалов об этом царстве в источниках достаточно много. Важно вы­ явить наиболее значимые среди них.

В гл. 33 «Шицзи», специально посвященной дому Лу, рассказано о том, как всевластный чжоуский Сюань-ван в 817 г. до н.э. вмешался в практику престолонаследия Лу, где обычно строго соблюдались свой­ ственные чжоускому правящему роду Цзи обычаи, включая принцип примогенитуры (передачи трона старшему сыну). Под давлением Сю- ань-вана наследником трона был назначен младший сын Си, что при­ вело к смуте в Лу и завершилось убийством сначала Си, а затем и его соперника, старшего брата Ко. В смуту снова был вынужден вмешать­ ся Сюань-ван, который лично назначил правителя из числа уцелевших царевичей, уничтожив перед тем избранного самими лусцами в каче­ стве правителя Бо Юя, сына Ко [103, гл. 33; 71, т. V, с. 70-71; 212, т. Ill, Prolegomena, с. 155-156]. Этот эпизод свидетельствует о том, что чжоуские ваны ревниво следили за событиями в Лу, несмотря на то, что царство это было расположено весьма далеко от их западной сто­ лицы Цзунчжоу, где жил Сюань-ван.

В момент перемещения столицы вана на восток луский гун замет­ ной роли не играл и Пин-вану не помогал. Более того, на 42-м году правления Пин-вана (729 г. до н.э.) возник даже конфликт между Лу и Чжоу (доменом Пин-вана) за право отправлять ритуальный церемони­ ал в храме предков. Суть спора, как она изложена в гл. 13 «Чжу­ шу цзинянь» и интерпретирована в переводе Д.Легта [212, т. III, Prolegomena, с. 160], не очень ясна. Однако не исключено, что спор был связан с привилегиями Лу в сфере ритуального церемониала, которые после превращения дома Чжоу в небольшой и слабый домен

52

обрели, возможно, новое звучание и как-то задели обе стороны. Если принять во внимание, что всего 14 лет спустя обиженное на вана цар­ ство Чжэн произвело обмен поселениями с Лу, и учесть, что этот об­ мен оценивался как проявление неуважения к вану, то не исключено, что между обоими событиями есть определенная связь. В любом слу­ чае, однако, статус Лу в конце VIII в. до н.э. был достаточно высок, что, впрочем, не было гарантией стабильности во внутренних делах царства.

Луский Хуэй-гун провел на троне почти полвека (768-723 гг. до н.э.) и после смерти оставил его малолетнему сыну Юню от моло­ дой жены, которую он вначале было сватал своему старшему сыну Си от наложницы, но затем забрал себе. Си не был честолюбив и легко смирился с тем, что правителем станет Юнь. Однако лусцы, как сви­ детельствует Сыма Цянь, решили иначе и возвели на престол именно его. С первого года его правления под именем Инь-гуна (722 г. до н.э.) начинается погодовая хроника «Чуньцю». В хронике и в комментарии «Цзо-чжуань» практически ничего не сказано о деятельности Иньгуна. Зато в подробностях описан его конец. Инь-гун пал жертвой интриги. Один из его завистливых братьев предложил ему уничто­ жить малолетнего потенциального соперника Юня и тем упрочить свое положение, на что Инь-гун заметил, что он не забыл завещания отца и готов передать трон Юню, как только тот повзрослеет. Тогда, испугавшись разоблачения, тот же братец помчался к Юню и предло­ жил тому избавиться от Инь-гуна. Юнь согласился, Инь-гун был убит,

аЮнь сел на отцовский трон под именем Хуань-гуна10.

Сэтого момента, если верить источникам, история Лу оказывается тесно переплетенной с историей царства Ци. Вообще-то оба эти цар­ ства были издавна связаны друг с другом, не говоря уже о том, что они были соседями: Ци расположено к северо-востоку от Лу, в районе устья Хуанхэ и морского побережья, на севере полуострова Шаньдун. Оно было дано в удел заслуженнейшему полководцу У-вана, великому Тай-гуну, одному из трех гунов чжоуского дома, главе родовой груп­ пы Цзян, с которой представители рода вана (Цзи) находились в тра­ диционных брачных связях. Источники повествуют о том, как Цзян Тай-гун (он же Люй Шан, Ши Шан-фу) прибыл в район Инцю близ моря, усмирил там аборигенов из племенного протогосударства Лай и

энергично принялся за обустройство удела, сделав упор на добычу

10 Все имена с приставками-титулами (Чжуан-гун, Инь-гун и пр.) были посмерт­ ными. При жизни правители именовались иначе, по их собственным именам и с титу­ лами, которые были определены сыном Неба. Но для удобства здесь (как то было прежде и будет далее) используются именно посмертные имена, вошедшие в историю страны.

53

соли и торговлю ею и рыбой, что способствовало быстрому развитию Ци [103, гл. 32; 71, т. V, с. 41].

Успехи и стремительное возвышение удела Ци дали основания Чжоу-гуну в драматический момент восстания шанцев доверить именно Ци проводить акцию усмирения недовольных на востоке во- енно-политического образования Чжоу [103, гл. 32; 71, т. V, с. 42]. Чжоу-гун ставил эффективное развитие Ци в пример своему сыну Бо Циню, управлявшему Лу, опасаясь, что в последующем отстающее в развитии Лу будет младшим партнером во взаимоотношениях с Ци [103, гл. 33; 71, т. V, с. 69]. Это грустное пророчество как раз и начало сбываться с царствования луского Хуань-гуна. Правда, до этого про­ шло немало времени.

Есть основания полагать, что быстрое и успешное развитие Ци вы­ зывало злобу и зависть со стороны других правителей-чжухоу и что именно этим была вызвана жестокая и в источниках ничем не мотиви­ рованная казнь циского Ай-гуна при чжоуском И-ване, когда чжухоу сварили его живым и возвели на трон его младшего брата Ху-гуна. С этого начались в Ци дворцовые перевороты. Сначала убили Ху-гуна и изгнали всех его сыновей, а власть оказалась в руках брата Ай-гуна от одной матери — Сянь-гуна, который после девяти лет правления умер, отдав трон сыну У-гуну. Сын У-гуна Ли-гун, заменивший отца после 26 лет его правления, оказался жестоким и своенравным — его убили, а трон достался одному из изгнанных сыновей Ху-гуна, но тот вскоре погиб в сражении. Правителем стал сын Ли-гуна, казнивший около 70 человек, виновных в свержении и казни его отца. С этого вре­ мени (825 г. до н.э.) в Ци наступило на некоторое время спокойствие. Однако после смерти Си-гуна (698 г. до н.э.) его сын Сян-гун начал править самовластно, демонстративно нарушая нравственные нормы.

Сначала он восстановил против себя двоюродного брата У Чжи, которому благоволил его отец и которого за одно это новый правитель постарался лишить всех привилегий. Затем, когда в 694 г. до н.э. Ци посетил луский Хуань-гун с супругой, бывшей единокровной сводной сестрой Сян-гуна, циский правитель вступил в связь с женой гостя, а самого гостя велел убить: Хуань-гуна напоили допьяна, а когда силач Пэн Шэн нес его в коляску, он сломал лускому правителю хребет. Затем по просьбе лусцев силача казнили, а в Лу на трон возвели сына Хуань-гуна Туна (Чжуан-гуна). Естественно, что после всего этого отношения между Лу и Ци оказались натянутыми [114, 18-й год Ху- ань-гуна; 212, т. V, с. 69 и 70-71; 103, гл. 32 и 33; 71, т. V, с. 42-43 и 72-73]. Усугубляли же эти отношения как неверная супружескому долгу луская вдова-кровосмесительница, так и события, происходив­ шие вокруг циского Сян-гуна.

54

Что касается вдовы, то она, судя по данным «Цзо-чжуань», то воз­ вращалась в Лу, где ее присутствие было явно нежелательным, то снова отправлялась в Ци, где в уединенной местности на границе встречалась с любовником, то проделывала то же самое на пригра­ ничной территории в Лу, то открыто наносила визит любовнику, при­ соединяясь к нему в походах, то опять ждала его в Лу, то снова от­ правлялась к нему в Ци, то, наконец, пыталась устроить встречу в располагавшемся к востоку от Лу и Ци княжестве Цзюй [114, 1, 2, 4, 5, 7 и 15-й годы Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 72-78, 79-80, 93]. Свыше два­ дцати лет металась несчастная женщина, движимая неодолимой силой преступного влечения, и каждый ее шаг с пристрастием фиксировался

влетописи, пока на 22-м году правления ее сына, вступившего на трон после убийства мужа в Ци, она не умерла [114, 26-й год Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 101 и ЮЗ]11. За эти годы многое произошло и в Ци, и в Лу.

Начать с того, что Сян-гун восстановил против себя нескольких влиятельных аристократов, которые начали в отместку плести заговор

впользу опального У Чжи. Как-то во время охоты они заявили гуну, что раненный им кабан — это дух того силача, которого он некогда велел казнить в связи с убийством луского Хуань-гуна. Сян-гун не на шутку перепугался, упал с колесницы и повредил ногу, потеряв при этом туфлю. Вернувшись во дворец, он велел наказать ведавшего обу­ вью слугу, которого всерьез исполосовали. Тем временем заговорщи­ ки решили, что наступил момент решающих действий. Они ворвались во дворец, но жестоко наказанный слуга, показав им изуродованную плетьми спину, сумел обмануть их, затем он спрятал гуна и организо­ вал оборону. Заговорщики, однако, придя в себя, смяли ряды защит­ ников дворца и нашли-таки Сян-гуна, чья поврежденная нога выдала его (он прятался за прикрытой дверью). Сян-гун был убит, а правите­

лем стал У Чжи [114, 8-й год Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 81 и 82; 103, гл. 32; 71, т. V, с. 43-44]. Произошло это в 686 г. до н.э.

Смерть Сян-гуна в Ци была воспринята с облегчением. Он был жестоким правителем, и от него бежали все кто мог, опасаясь за свою жизнь. В их числе были и его младшие братья: Цзю находился в Лу, откуда родом была его мать, а Сяо Бай — в Цзюй. Поскольку мать Сяо Бая была фавориткой его отца Си-гуна, влиятельнейшие сановни­ ки Ци — Гао и Го втайне покровительствовали ему. А захватившего циский трон У Чжи в Ци не любили, что имело печальные для него

11 В источниках, подробно описывающих драматическую историю преступной любви, запись, относящаяся к визиту вдовы в Ци в 679 г. до н.э. выглядит странно. Ведь в это время Сян-гун уже был мертв. Его убил У Чжи на 8-м году правления Чжу­ ан-гуна. Однако упоминание в тексте летописи «Чуньцю» о ее очередном визите в Ци (679 г. до н.э.) не оспаривается в комментарии.

55

последствия: вскоре после вступления на трон его подстерегли во время прогулки и убили. Гао и Го послали в Цзюй за Сяо Баем. Но Лу было ближе к Ци. И как только там узнали о смерти У Чжи, Цзю от­ правился в Ци, а своему сподвижнику Гуань Чжуну велел преградить путь Сяо Баю.

Засада была устроена умело, и Гуань Чжун лично попал стрелой в живот претенденту на трон. Было послано донесение, что дело сдела­ но и Цзю может не спеша возвращаться домой. Между тем все оказа­ лось не так. Как выяснилось, стрела Гуань Чжуна попала в бронзовую пряжку на поясе Сяо Бая, который поэтому был лишь контужен. По­ хоже, что Гуань Чжун поторопился и не слишком тщательно отнесся к данному ему серьезному поручению. Как бы то ни было, но, придя в себя, Сяо Бай поспешил в Ци, где его давно уже ждали и где он сразу же занял трон под именем Хуань-гуна. А в Лу было послано циское войско с приказом уничтожить Цзю и Гуань Чжуна. Цзю вскоре был убит, а вот Гуань Чжун неожиданно оказался в центре сложной интриги.

Дело в том, что в молодости он, как и ближайший сподвижник Сяо Бая, Бао Шу-я, занимался торговыми операциями, т.е. принадлежал к числу тех шан-жэней, которые способствовали процветанию разви­ тых царств, будь то Чжэн или Ци. Как, выяснилось, Бао был очень высокого мнения о талантах своего сотоварища, о чем он подробно рассказал Хуань-гуну, присовокупив, что ежели Хуань-гун хочет стать великим правителем, то без Гуань Чжуна ему не обойтись. Хуань-гун прислушался к совету своего приближенного и потребовал от Лу вы­ дать ему Гуань Чжуна живым — под предлогом, что он лично желает с ним расправиться. Лусцы не посмели отказать и возвратили Гуань Чжуна в кандалах. На границе Ци пленного встретил Бао Шу-я, снял с него кандалы, велел пройти через обряд поста и очищения, после чего представил Хуань-гуну, который принял Гуань Чжуна с большими церемониями и назначил его на одну из высших должностей в Ци — хотя и не забывал при случае напомнить о том, как тот стрелял ему в живот [103, гл. 32; 71, т. V, с. 45-46]. Все это произошло в 685 г. до н.э. А вскоре после этого Хуань-гун циский с помощью Гуань Чжуна стал первым в чжоуском Китае гегемоном-бя.

Первые годы правления циского Хуань-гуна ознаменовались ухуд­ шением отношений с Лу — видимо, цисцы не могли забыть о под­ держке лусцами Цзю. В ходе нескольких сражений перевес оказался на стороне Ци, хотя порой победы одерживали и лусцы [114, 10-й год Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 85 и 86]. Стремясь к миру, луский Чжуан-гун готов был даже уступить часть земель царству Ци, но его военачаль­ ник Цао Мо воспротивился этому и на переговорах с кинжалом в ру­ ках потребовал от циского Хуань-гуна отказаться от земель, что тот по

56

совету Гуань Чжуна и сделал. Правда, если верить Сыма Цяню, Цао Мо за свой поступок поплатился жизнью, но территориальный статускво между Ци и Лу был сохранен, да и отношения между обоими цар­ ствами заметно улучшились [103, гл. 32; 71, т. V, с. 46]. Формальным знаком этого была женитьба луского Чжуан-гуна на дочери циского Сян-гуна.

В «Чуньцю» отмечено, что в 672 г. до н.э. Чжуан-гун послал в Ци свадебный подарок для невесты, а в комментариях замечено по этому поводу, что луский правитель не очень-то хотел жениться на дочери убийцы его отца, но на этом браке, однако, настаивала его распутная мать. Здесь же был сделан намек на то, что невеста оказалась впослед­ ствии столь же распутной [114, 22-й год Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 101— 102 и 104]. Впрочем, несмотря на столь сложные эмоции и непростую ситуацию, дело было сделано. Чжуан-гун съездил к невесте сам, воз­ вратился, а затем в 671 г. до н.э. вновь отправился в Ци, дабы присут­ ствовать на параде в честь торжественного ритуала жертвоприноше­ ния на алтаре шэ.

По поводу этой поездки в текстах помещены развернутые критиче­ ские замечания. «Цзо-чжуань» и «Го юй» почти в одинаковых выра­ жениях устами советника Чжуан-гуна Цао Гуя порицают луского пра­ вителя за его решение принять участие в этом церемониале. Ритуал на алтаре шэ — внутреннее дело царства, а нормы визитов правителей друг к другу строго расписаны — когда, почему, для чего, кто к кому едет. Визиты такого рода — четкий знак иерархического положения. В Ци сегодня отброшены законы Тай-гуна, а вместо них — желание покрасоваться и подавить своим величием. Но, невзирая на предосте­ режения, Чжуан-гун съездил на праздник, а возвратившись, стал стро­ ить и сверх всякой меры богато украшать храм в честь отца, Хуаньгуна луского, что тоже вызвало нарекания ревнителей нормативного поведения. Затем Чжуан-гун съездил за невестой, торжественно ввел ее в храм и к тому же позаботился о том, чтобы жены всех аристокра­ тов и чиновников явились к ней с соответствующими случаю подно­ шениями, что опять-таки было осуждено как нововведение, не имею­ щее прецедента [114, 23-й и 24-й годы Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 104— 107; 85, с. 52-53; 29, с. 80-81].

Все только что описанные поступки луского Чжуан-гуна не столь уж и экстравагантны, как то может показаться при чтении поучений советников. Поездка в Ци, да еще накануне свадьбы — знак уважения к соседу, особенно столь могущественному, как гегемон-бя Хуань-гун циский. Украшение храма и стремление встретить невесту из дома циского гегемона (с которым только что налажены отношения) как можно торжественнее тоже вполне понятно и в любом случае прости­

57

тельно. Видимо, осуждение текстов связано с тем, что отношения Ци и Лу перестали быть равными, и это уже вполне ощущалось. Возмож­ но, сюда примешивалась осознанная задним числом неприязнь к оче­ редной женщине из Ци, которая может принести, как и предыдущая, немало неприятностей высоко ценившему свою репутацию царству Лу. Что же касается взаимоотношений Ци и Лу, то, несмотря на явный приоритет Ци, они были нормальными, даже дружественными. В 668 г. до н.э. Ци помогло лусцам одолеть жунов [114, 26-й год Чжу- ан-гуна; 212, т. V, с. 110]; в 663 г. до н.э. цисцы, пройдя через Лу, сами разбили жунов и подарили Лу часть пленных и трофеев, а в 666 г. до н.э., когда в Лу случился голод, продали соседям необходимое им зерно [114, 28-й год Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 113 и 115, 118 и 119; 85, с. 53; 29, с. 81-82]. Другое дело — последовавшие за всем этим собы­ тия в самом Лу.

От брака Чжуан-гуна с циской Ай Цзян детей не было, и, заболев, Чжуан-гун решил назначить своим наследником Баня, сына от люби­ мой наложницы. Он стал интересоваться мнением на сей счет его трех братьев — Цин Фу, Шу Я и Цзи Ю. Шу Я предложил лучше назначить наследником старшего из братьев, Цин Фу. Цзи Ю был за Баня и по­ советовал Шу Я покончить с собой, обещав сохранить его клан. Тот согласился и выпил отраву. Вскоре Чжуан-гун умер, и на трон сел Бань. Цин Фу убил Баня и поставил вместо него маленького Кая, сына сестры Ай Цзян. Это был Минь-гун. Как сообщает «Цзо-чжуань», Цин Фу сделал так потому, что был любовником Ай Цзян. Однако Ай Цзян вскоре передумала и решила возвести на трон самого Цин Фу, велев убить Минь-гуна. Цзи Ю с младшим братом Минь-гуна Шэнем бежал в княжество Чжу и оттуда обратился к лусцам за помощью. Лусцы поддержали его. Цин Фу бежал, а Шэнь стал новым правителем Лу под именем Си-гуна12.

Потерпев крах, Цин Фу покончил с собой, а раздосадованный циский Хуань-гун велел убить Ай Цзян. Но самым неожиданным резуль­ татом этих драматических событий было то, что потомки трех пере­ ссорившихся братьев Чжуан-гуна, сыновей Хуань-гуна луского, Цзи Ю, Цин Фу и Шу Я, уже при жизни Си-гуна создали три мощных род­ ственных клана (Цзи-сунь, Мэн-сунь и Шу-сунь), которые с течением времени становились все более сильными и влиятельными в Лу. Пер­ вым среди них возвысился клан Цзи Ю (Цзи-сунь), которому Си-гун, взойдя с его помощью на трон, дал субудел в Би и почетную долж­ ность первого сановника царства {цина) [103, гл. 33; 71, т. V, с. 75]. Именно с этого времени начинается упадок правящего дома Лу, во

12 В переводе Р.В.Вяткина Си-гун назван Ли-гуном [103, гл. 14 и 32; 71, т. III, с. 120, 138; т. V, с. 74-75].

58