Именно он, а не луский Ай-гун, вел в 488 г. до н.э. переговоры с побе­ доносным уским ваном Фу Ча [103, гл. 33; 71, т. V, с. 81] или решал

до н.э. спорил о старшинстве в Поднебесной с цзиньским Дин-гуном. Это необходимо упомянуть для того, чтобы стало ясным, что очевид­ ное ослабление центральной администрации и междоусобицы в Цзинь даже в начале V в. до н.э. еще далеко не окончательно привели к по­ тере царством Цзинь его верховенства.

Политическая борьба в Цзинь

Совещание в Пинцю в 529 г. до н.э. было, как о том специально напоминает Д.Легг, последним из тех встреч всех правителей, что созывались царством Цзинь и где его верховенство было бесспорным [212, т. V, с. 650]. После этого процесс упадка влияния Цзинь с каж­ дым годом становился все более ощутимым, что, впрочем, не мешало многим по традиции смотреть на Цзинь снизу вверх и искать именно у него защиты и покровительства, как то было с луским Чжао-гуном и даже с Ян Ху. Впрочем, несколько иначе складывались отношения Цзинь с его главным соперником в Чжунго, царством Ци.

Когда в 526 г. до н.э. Ци напало на Сю, представители трех не­ больших княжеств, Сю, Цзоу и Цзюй, встретились с его правителем и заключили соглашение, причем именно в связи с этим луский Шусунь Чжао-цзы заметил, что у чжухоу нет подлинного лидера — толь­ ко поэтому Ци осмелилось, вопреки нормам, само созывать совеща­ ние князей (по решению сунского совещания право на созыв конфе­ ренций князей имели лишь Цзинь и Чу). Формально Ци действительно считалось стоящим на иерархической лестнице ниже Цзинь — вспом­ ним негодование цзиньского посла в Лу в 521 г. до н.э., когда его пы­ тались было встретить теми же подношениями, что и посла Ци. Лусцы тогда быстро исправили свою оплошность, хотя в «Цзо-чжуань» упо­ мянуто, что она была допущена сознательно, в ходе внутренних поли­ тических интриг [114, 10-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 685-686 и 688].

Нет сомнений, что Ци стремилось воспользоваться постепенным ослаблением царства Цзинь для укрепления собственных политиче­ ских амбиций. И быть может, Ци преуспело бы в этом, если бы само не шло тем же путем, что и Цзинь. Власть циского Цзин-гуна, проси­ девшего на троне без малого 60 лет, постепенно, но неуклонно слабе­ ла, причем в отличие от Цзинь соперничали с ней не несколько все­

170

сильных кланов, но лишь один из них, Чэнь (Тянь), который эту власть медленно, но неуклонно сосредоточивал в своих руках.

Правители обоих царств оказывались не в состоянии справиться с возраставшими экономическими и политическими трудностями, а правившие страной от их имени или находившиеся рядом с ними влиятельные и богатые кланы пользовались этим. Правда, ни в Цзинь, ни в Ци дело не доходило до того, что было в Лу, где правитель вовсе оказался лишенным власти, но тенденция была сходной. В 532 г. до н.э. в Ци главы кланов Луань и Гао вступили в острый конфликт с кланами Чэнь и Бао, сторону которых занял и правитель Ци. Суть конфликта была в том, что главы кланов Луань и Гао, будучи пьяны, вели себя дерзко и тем оскорбили глав кланов Чэнь и Бао, которые вскоре начали вести против обидчиков военные действия. В результа­ те столкновения войска Луань и Гао были разбиты и бежали в Лу, а Чэнь и Бао вначале поделили их имущество, но затем по совету Яньцзы отдали его правителю царства, который все поделил между свои­ ми сородичами из правящего дома [114, 10-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 627 и 629]. Тем не менее в итоге, как свидетельствует заключитель­ ная фраза описываемого эпизода, дом Чэнь заметно усилился.

На совещании в Пинцю в 529 г. до н.э. Ци решилось было, как упоминалось, противостоять верховенству Цзинь, но военный парад цзиньских войск побудил Цзин-гуна смириться. Тем временем увеще­ вания Янь-цзы привели к некоторому положительному результату. Когда в 522 г. до н.э. Цзин-гун тяжело заболел и в соответствии с тра­ дицией воспринял свою болезнь как осуждение за дурное управление, он, приняв все советы Янь-цзы, попытался навести поря^рк в царстве (снял излишние запреты, включая таможенные барьеры, простил дол­ ги). Из текста «Цзо-чжуань» не очень ясно, насколько это помогло; в нем чересчур много абстрактных рассуждений и увещеваний, в основ­ ном от имени мудрого Янь-цзы [114, 20-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 678-679 и 683-684]. Но тот факт, что Цзин-гун остался на троне и управлял Ци еще несколько десятилетий, свидетельствует, что коекакие стабилизирующие результаты были достигнуты. Впрочем, из очередной беседы с Янь-цзы в 516 г. до н.э. явствует, что даже под угрозой того, что его царство в будущем может перейти к клану Чэнь, который хотя и не отличается особыми добродетелями, но зато щедро снабжает людей всем необходимым, циский правитель заявил, что он не в состоянии добиться всего того, чего требует от него идеализиро­ ванная норма, изложенная устами мудреца [114, 26-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 715 и 718-719]. Впрочем, согласно сообщению Сыма Ця­ ня, относящемуся к тому же 516 г. до н.э., мудрые советы Янь-цзы вовсе не имели успеха, так как Цзин-гун продолжал притеснять своих подданных [103, гл. 32; 71, т. V, с. 58-59].

171

Сказанное позволяет заключить, что недовольство правителем со­ хранялось и соответственно его власть в Ци не укреплялась. Именно это и мешало ему бросить серьезный вызов верховенству Цзинь. Таким образом, приходившее в упадок царство Цзинь волею судеб оставалось вершителем дел в Чжунго. Наиболее убедительно это проявилось во время очередной серьезной смуты в домене вана, возникшей из-за того, что Цзин-ван перед смертью назначил своим наследником сына от любимой наложницы, обойдя тем самым законных наследников.

В доме вана сразу же после смерти отца разгорелась междоусобная борьба, в ходе которой за опустевший трон боролись несколько братьев. Не вдаваясь в подробности, замечу, что все соперники искали союз­ ников и попеременно захватывали отцовский трон. Один из них в конечном счете был убит, другой изгнан, а власть в итоге досталась третьему, причем получил он эту власть только потому, что в борьбу вмешалось царство Цзинь, которое выбрало того из братьев, чья леги­ тимность была предпочтительней. В комментариях «Цзо-чжуань» от 22, 23 и 24-го годов Чжао-гуна [212, т. V, с. 691-703] подробно и с красочными деталями рассказывается о ходе столкновений соперни­ ков, о позициях вовлеченных в них влиятельных сановников из дома Чжоу, включая глав кланов Лю и Шао-гуна. Здесь говорится и о со­ глашении с влиятельными горожанами столицы, которое заключил первый из преуспевших соперников, и о борьбе с ним, в ходе которой приглашались в домен даже соседи-жуны, и, наконец, о том, что в конечном счете все решила посланная в домен цзиньская армия, по­ могшая занять трон своему ставленнику. Между прочим, в тексте упомянуто и о том, как в результате землетрясения, случившегося как раз в это время, погиб один из сановников домена, что было воспри­ нято как недовольство Неба позицией тех, кто противостоял претен­ денту, опиравшемуся на Цзинь.

Всообщении «Цзо-чжуань» от 24-го года Чжао-гуна содержится упрек цзиньскому сановнику Фань Сянь-цзы, посланный престарелым чжэнским министром. Смысл его сводился к тому, что во всем вино­ вато царство Цзинь, которое должно было побеспокоиться о делах в домене раньше, когда дом Чжоу только начинал шататься. Показа­ тельно, что вина была возложена именно на Цзинь. Стало быть, это царство по-прежнему едва ли не всеми воспринималось ответствен­ ным за дела в Поднебесной.

Всообщении «Цзо-чжуань» от 517 г. до н.э. [114, 25-й год Чжаогуна; 212, т. V, с. 704-705 и 708-709] сказано, что в связи с делами в домене царство Цзинь созвало совещание министров стран Чжунго, на котором присутствовали представители Сун, Вэй, Лу, Чжэн, Цао, Чжу, Тэн, Се и Сяо-чжу и стоял вопрос о помощи домену зерном и воору­

172

женными людьми. Только сунский представитель попытался возра­ зить против помощи зерном, но был пристыжен и в конечном счете присоединился к общему соглашению. А в сообщении «Цзо-чжуань» от 516 г. до н.э. [114, 26-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 713-714 и 717— 718] подробно рассказывается о заключительном этапе борьбы за чжоуский трон, в том числе и о тех, кто был разбит в сражениях и бежал в Чу вместе с неудачливым претендентом. В тексте содержится упоминание о прошлых междоусобицах в домене и назидание, как следует выбирать наследника (преимущество у старшего; если сыно­ вья летами равны — у наиболее добродетельного; если добродетели равны — по результатам гадания; но не любимчика!). Наконец, в ма­ териалах того же источника за 515 г. до н.э. [114, 27-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 720 и 723] вновь упомянуто, что на совещании сановников чжухоу говорилось о необходимости совместно сохранять порядок в Чжоу, в 513 г. до н.э. [114, 29-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 728 и 730] — о наказании потерпевших поражение соперников нового сына Неба, а в 510 г. до н.э. [114, 32-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 739741] — о решении по просьбе вана помочь ему в строительстве крепо­ стной стены вокруг столицы домена.

Интересен связанный с этой просьбой текст письменного обраще­ ния вана к правителю Цзинь. В нем упоминается о прискорбных со­ бытиях в домене, которые длятся вот уже десять лет, причем пять из них чжухоу содержат свои войска для охраны домена. А покоя все нет. Бежавший в Чу претендент — угроза для вана: «Вы, правитель, как председатель совещания (имеется в виду сунское.— Л.В.) помо­ гите мне соорудить крепостные стены в столице». Получав это посла­ ние с признанием верховенства Цзинь в Поднебесной, цзиньское ру­ ководство созвало очередное совещание министров ряда стран, кото­ рые по предложению Фань Сянь-цзы согласились с тем, что лучше уж построить стены, чем держать свои войска в домене. После этого ми­ нистры прикинули расходы, количество материалов и людей, опреде­ лили, кому сколько следует дать, и в конечном счете построили стены. Строительство тоже не обошлось без склок. Инициатором их вновь выступил представитель царства Сун, которое старалось уклониться от своей доли работ и свалить ее на маленькие княжества Тэн и Се, сославшись на то, что эти княжества вообще должны служить не Чжоу, а Сун. Княжества возмутились, отправились жаловаться в Цзинь. Демарш Сун был отвергнут, сунцы, видимо, сделали положен­ ную им долю работ, а крепостные стены в целом были выстроены быстро, за месяц.

Сооружение стен позволило чжухоу отвести свои войска из доме­ на. Но оно не принесло желанного покоя дому Чжоу. Формально до­

173

мен был на высоте, а чжоуский сановник Лю-гун даже руководил со­ вещанием министров чжухоу в 506 г. до н.э., посвященным взаимоот­ ношениям с Чу [133, 4-й год луского Чжао-гуна]. Но реально Чжоу оставалось слабым. В 505 г. до н.э. агенты вана сумели уничтожить жившего в Чу претендента, но его сторонники с помощью войск цар­ ства Чжэн в следующем году вторглись в домен, и, чтобы восстано­ вить власть вана, снова потребовалась помощь цзиньских войск [114, 5-й и 6-й годы Чжао-гуна; 212, т. V, с. 758-759 и 762-763]8. В 502 г. до н.э. Цзинь совершило карательную экспедицию против Чжэн, ко­ торое за год перед тем заключило соглашение с Ци, явно направлен­ ное против Цзинь [114, 7-й и 8-й годы Дин-гуна; 212, т. V, с. 764 и 765, 767 и 769].

Свое стремление противостоять Цзинь выразили не только Ци и Чэнь, заключившие между собою соглашение, но и Вэй, которое тоже заключило с Ци в 503 г. до н.э. аналогичное соглашение. В ответ на это Лу, находившееся в 502 г. до н.э. в состоянии войны с Ци (эту войну вел Ян Ху), сблизилось с Цзинь и даже совершило нападение на Вэй. В итоге к концу VI в. до н.э. наметилась коалиция Ци, Чжэн и Вэй против Цзинь. И хотя эта коалиция оказалась непрочной и рухну­ ла сразу же после того, как в 501 г. до н.э. Цзинь разбило армию Ци, а в 500 г. до н.э. — армию Вэй [114, 8-й, 9-й и 10-й годы Чжао-гуна; 212, т. V, с. 766-777], симптом был достаточно тревожным. Цзинь теряло свои позиции в Чжунго. Соответственно укреплялись позиции его соперников, а на смену одним коалициям приходили другие. В 497 г. до н.э. правители Вэй и Ци вновь попытались сблизиться и хо­ тели даже привлечь к себе Цао, но встретили отказ, за что Вэй высту­ пило с карательной экспедицией против Цао [114, 13-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 782-784]. На вторжение в Цзинь они не решились, хотя именно в этот момент царство Цзинь, ослабленное междоусобицами, надолго вступило в полосу жестокого внутреннего кризиса.

Кризис начался с того, что все усиливавшиеся могущественные кланы уже не удовлетворялись тем, что они фактически взяли всю власть в царстве в свои руки, но — что, впрочем, в этой ситуации вполне естественно — стали выяснять взаимоотношения друг с дру­ гом. Одним из первых в этой схватке пострадал клан знаменитого Шу Сяна, одного из наиболее влиятельных и умных цзиньских сановни­ ков. «Цзо-чжуань» с горечью повествует о трагической истории его женитьбы на дочери того самого сановника У Чэня, который бежал из

8 Сыма Цянь дает иную интерпретацию событий: «На шестнадцатом году правле­ ния Цзин-вана (504 г. до н.э.) сторонники княжича Чжао вновь подняли мятеж, и Цзинван бежал от опасности в Цзинь. На семнадцатом году правления (503 г. до н.э.) цзинь­ ский Дин-гун вновь вернул Цзин-вана в [столицу] Чжоу» [103, гл. 4; 71, т. I, с. 208].

174

Чу в Цзинь с роковой красавицей Ся Цзи из царства Чэнь. Ся Цзи родила У Чэню дочь, ставшую невестой юного еще в те годы Шу Сяна. Текст подробно повествует о том, как мать Шу Сяна была против этого брака с дочерью женщины, погубившей, по ее словам, трех му­ жей, сына и правителя своего царства. Шу Сян испугался ее слов и готов был отказаться от брака, но на нем настоял правитель царства Цзинь Пин-гун. Жена родила Шу Сяну сына, который с младенчества обладал «голосом волка» и, по пророчеству сразу же невзлюбившей его бабки, со временем должен был стать причиной гибели клана Шу Сяна (Ян-шэ). Вся эта история рассказана в «Цзо-чжуань» для того, чтобы пояснить, почему в 514 г. до н.э. клан Шу Сяна был ликвидиро­ ван [114, 28-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 724 и 726-727].

Одновременно пострадал и еще один клан, Ци. После победы Цзинь над Чу в 575 г. до н.э. он был почти полностью уничтожен. Но на этом история клана Ци тогда не закончилась. Добродетельный цзиньский Дао-гун, восстанавливая справедливость, назначил уце­ левшего от экзекуции представителя этого клана Ци Си руководите­ лем одной из армий. На смену ему пришел его сын Ци У9. В 514 г. до н.э., о котором сейчас идет речь, клан возглавлял его сын Ци Ин. Как сообщает «Цзо-чжуань» [114, 28-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 724 и 726], один из представителей клана совершил тяжкий грех: обме­ нялся женами с приятелем. Возник скандал. Ци Ин велел схватить обоих, но виновник успел дать взятку одному из влиятельных санов­ ников, который сумел настроить правителя Цзинь против Ци Ина. А когда сторонник Ци Ина, заметив это, убил обоих, участвовавших в обмене, вина за всю смуту была возложена на Ци Ина. Кдк сказано в «Цзо-чжуань», сын Шу Сяна с его «волчьими повадкамю/был добрым приятелем Ци Ина. Это способствовало тому, что оба клана разом были обвинены в беззакониях и уничтожены.

Из текста «Цзо-чжуань» не очень ясно, в чем были виновны главы кланов, ибо Ци Ин стоял на страже приличий, а сын Шу Сяна был виновен, как можно судить, лишь в том, что с младенчества орал ба­ сом и был рожден дочерью беспутной красавицы. Не очень ясна и роль цзиньского правителя Цин-гуна, от имени которого Ци Ин был схвачен. У Сыма Цяня обо всем этом сказано лаконично: «...внук Ци Си и сын Шу Сяна», которые принадлежали к роду правителей Цзинь, «стали вредить цзиньскому правителю, оказывая друг другу помощь», вследствие чего шестеро цинов, сплотившись, выступили против этих

4 Источники упоминают, что вначале добродетельный Ци Си рекомендовал на свою должность своего недоброжелателя, но тот умер. Тогда его преемником стал Ци У, а сам Ци Си вошел в историю благодаря этому эпизоду как эталон чести и благо­ родства [114, 3-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 418 и 420].

175

двоих и, основываясь на законах, уничтожили их кланы [103, гл. 39; 71, т. V, с. 179]. В этом пассаже привлекает внимание одно: кланы Ци Си и Шу Сяна, в отличие от других, были, как выясняется, отдален­ ными потомками правящего дома Цзинь. И эта информация весьма существенна. Из нее можно заключить, что в борьбе за ослабление правящего дома Цзинь шестеро самых влиятельных кланов — Чжао, Вэй, Хань, Чжун-хан, Фань и Чжи, которые не были родственны дому правителя, сплотились именно против родственных этому дому кла­ нов и уничтожили их. А цзиньский Цин-гун скорее всего был лишь орудием в их руках. Во всяком случае, рассуждения о том, что оба уничтоженных клана вредили правителю, повисают в воздухе по той простой причине, что вреда как такового явно не было. Был лишь повод, которым умело воспользовались. Владения обоих уничтожен­ ных (на сей раз окончательно) кланов были поделены на 10 уездов, во главе которых были поставлены ответственные перед центральной властью чиновники — дафу. Главой же администрации Цзинь, кото­ рый выбирал и назначал этих чиновников, стал в 514 г. до н.э. Вэй Сянь-цзы из клана Вэй, который пришел на смену умершему Хань Сюань-цзы из клана Хань10.

Уничтожение двух влиятельных кланов из рода правителя было лишь началом кризиса в Цзинь. Шестеро уцелевших кланов стали ревниво следить друг за другом и искать очередной повод для распра­ вы с первым оступившимся. Повод подвернулся достаточно скоро, буквально через несколько лет.

В 513 г. до н.э. Фань Сянь-цзы из клана Фань подготовил «Синшу», нечто вроде уголовного кодекса, судебника, для изготовления которого (статьи судебника предполагалось выгравировать либо от­ лить на поверхности будто бы железного сосуда !) в Цзинь было из­ дано постановление о специальном налоге с населения. Конфуций не одобрил это новшество, заметив, что лучше бы правители Цзинь ру­ ководствовались древними законами основателя царства Цзинь Таншу. Но для нас наиболее существенны не сентенции мудреца, а вклю­ ченная в текст заключительная ремарка цзиньского историографа Мо о том, что всю эту историю с публикацией нового судебника затеял Чжун-хан Инь, который, будучи младшим цином (<ся-цином), взял на себя функции старших сановников, что само по себе уже беззаконие.

10 В «Цзо-чжуань» упомянуто, что будто бы выбор чиновников-дд$у и вообще бес­ пристрастная в этом вопросе позиция Вэй Сянь-цзы была одобрена Конфуцием [114, 28-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 725 и 727-728].

1! Современные специалисты подвергают этот текст о сосуде из железа справедли­ вому сомнению. Иероглиф (железо) явно попал в текст по недоразумению. А сосуд отливался из бронзы [14, с. 167-168 и примеч. 1 на с. 168].

176

К тому же он вовлек в это дело клан Фань, помогавший ему. Оба кла­ на ждет тяжелая судьба в скором будущем, предрек историограф [114, 29-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 729-730 и 732].

Итак, к власти в Цзинь рвется клан Чжун-хан, с ним в союзе — Фань. Оба клана, выступившие составителями и распространителями закона, взяли на себя, по мнению официальных лиц, слишком много. Неясно, какова была при этом роль Цин-гуна, который в следующем, 512 г. до н.э. уже умер. Возможно, он был болен и с ним уже практи­ чески никто не считался. Делили власть. Правда, при этом Цзинь, как упоминалось, для внешнего мира (для Чжунго и всей Поднебесной) оставалось по-прежнему своего рода куратором порядка. Внутриполи­ тические страсти не мешали Цзинь созывать совещания министров, решать проблемы помощи вану, налаживать отношения и, если нуж­ но, наводить порядок. И хотя все делалось по-прежнему от имени правителя (им стал Дин-гун, 511-475 гг. до н.э.), совершенно очевид­ но, что правитель в Цзинь с каждым годом мог вмешиваться в дела управления все меньше и меньше. Как писал в связи с этим Сыма Цянь, «правящий дом Цзинь еще больше ослаб, а шесть домов выс­ ших сановников усилились» [103, гл. 39; 71, т. V, с. 179].

И это действительно было так. Вопрос о примирении луского Чжао-гуна с кланом Цзи решал не правитель Цзинь, а всесильный Фань Сянь-цзы, как о том уже упоминалось [114, 31-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 735 и 737]; он же был занят урегулированием проблем, связанных с укреплением столицы вана. Разумеется, правитель и не должен был все делать самолично, но показательно, что совещания чжухоу все чаще замещались совещаниями их министров, о чем не раз писали специалисты. Это свидетельствует прежде всего о том, что министры вершили делами в Цзинь, которое и созывало эти совеща­ ния. Когда в 506 г. до н.э. под эгидой сановника чжоуского вана Лю в Шаолине было созвано совещание чжухоу (Цзинь, Сун, Вэй, Лу, Цай, Чжэн, Чэнь, Сюй, Цао, Цзюй, Чжу, Дунь, Ху, Тэн, Се, Цзи, Сяо-чжу и сановник Го Ся из Ци), дабы решить вопрос о войне с Чу, взятка, не данная цзиньскому сановнику царством Цай, если верить «Цзочжуань» [114, 4-й год Дин-гуна; 212, т. V, с. 748-749 и 753], практиче­ ски решила все: цзиньские сановники Фань Сянь-цзы и Сюнь Инь решили, что воевать пока не надо. В примечании к этому эпизоду Д.Легг заметил, что чжухоу уже ничего не решали, всеми делами вершили министры. Ссылаясь на сунского Люй Да-гуя, он присовоку­ пил, что данное решение было роковой ошибкой, окончательно поста­ вившей крест на верховенстве Цзинь, ибо после него ряд царств и княжеств (Цай, по инициативе которого было созвано совещание, Чэнь, Чжэн, Сюй, Дунь и Ху), находившихся под давлением Чу и на­

177

деявшихся на поддержку Цзинь, эту поддержку не получили. Тем самым Цзинь лишилось своего влияния, а вместе с ним и лидерства.

Итак, совещание чжухоу в Шаолине в 506 г. до н.э. оказалось сво­ его рода знамением политической трансформации в Чжунго, транс­ формации, проявившейся как в утрате царством Цзинь своего главен­ ствующего положения, так и в переходе реальной власти (причем не только в Цзинь) из рук правителей в руки их всесильных министров, склонных подчас решать вопросы государственной важности в зави­ симости от личных интересов коррумпированных министров. Сове­ щание в Шаолине было очередным шагом государств Чжунго к со­ стоянию безвластия и междоусобных разборок. Во главе этого про­ цесса шло задававшее ему тон царство Цзинь, которое постепенно выпускало из своих слабеющих рук знамя единства Поднебесной, при этом само распадаясь на части.

Показательно, что, когда луский Ян Ху в 501 г. до н.э. бежал в Цзинь, он нашел приют не в царстве вообще, а во влиятельном клане Чжао, которому стал служить. К слову, именно этот клан сыграл едва ли не решающую роль в начавшейся в Цзинь внутренней смуте. В «Чуньцю» есть об этом лишь одна, но весьма выразительная строка: «Чжао Ян цзиньский вошел в Цзиньян и поднял мятеж» [133, 13-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 782]. «Цзо-чжуань» проясняет суть дела. Ис­ пользовав пустяковый повод (речь шла о перемещении 500 семей го­ рожан из Ханьданя в Цзиньян), Чжао Ян выступил против своего со­ родича, правителя Ханьданя Чжао У, который был связан брачными узами с родственным кланом Фань.

Родственные и брачные связи сыграли важную роль во всем этом эпизоде, но дело было, видимо, отнюдь не только в этом. Кланы Фань и Чжун-хан были близки уже давно — вспомним историю с судебни­ ком в 513 г. до н.э. и не полученной от Цай взяткой в 506 г. до н.э., когда оба клана действовали заодно. Возможно, что конфликт с ханьданьским Чжао У был элементом какой-то интриги, ставившей целью внести раздор в клан Чжао в пользу кланов Фань и Чжун-хан. Как бы то ни было, Чжао У оказался в союзе с кланами Фань и Чжун-хан, высту­ пив против сородича из своего клана, в результате чего Чжао Ян бежал в Цзиньян. Однако неясно, почему это было расценено как мятеж.

Д.Легг, ссылаясь на авторитет китайских исследователей и ком­ ментаторов, считает — на мой взгляд, совершенно справедливо,— что подобная оценка могла быть обоснованной лишь в том случае, если бы кланы Фань и Чжун-хан действовали от имени правителя Цзинь. Похоже на то, что правитель — как то уже продемонстрирова­ ли события, связанные с решением совещания в Шаолине, — был, что называется, в кармане двух влиятельнейших кланов, Фань и Чжун-

178