85, с. 152-153; 29, с. 202-203; 103, гл. 39; 71, т. V, с. 176]. С гибелью Ли-гуна завершился краткий период внутренних неурядиц в Цзинь, и это царство вновь прочно закрепило за собой ведущее место среди других. У Сыма Цяня есть даже фраза о том, что после победы при Яньлине у правителей Цзинь «появилось желание командовать Под­ небесной и стать гегемоном» [71, т. V, с. 175]. Вряд ли такого рода желание когда либо исчезало у цзиньских правителей прежде, начиная со времен Вэнь-гуна, но не всегда оно подкреплялось реальным поло­ жением дел. После же Яньлиня и гибели цзиньского Ли-гуна правите­ ли Цзинь на ряд десятилетий стали бесспорными лидерами в Подне­ бесной.

Триумф и начало ослабления царства Цзинь

На цзиньский трон был приглашен Сунь Чжоу, ставший Дао-гуном (572-558 гг. до н.э.). В «Го юе» ему дана очень высокая аттестация: добродетелен, разумен, почтителен [85, с. 33-34; 29, с. 59-61]. И все это несмотря на то, что ему к моменту возвращения в Цзинь было всего 14 лет. Не по годам разумный, он, прежде чем согласиться сесть на трон, поставил цзиньским сановникам ряд условий. Суть их своди­ лась к тому, что сановники не должны проявлять своеволие, т.е. что вся власть должна быть в его руках. Условия в сложившихся обстоя­ тельствах были приняты, и Дао-гун, прибыв в Цзинь, сразу же при­ ступил к решительным реформам. Источники единодушно приписы­ вают ему весь набор добродетельных акций хорошего правителя: смягчил налоги, позаботился о сирых и вдовых, проявил милость к оступившимся, простил долги, возвысил достойных, отстранил от власти недобродетельных и неумелых. Были произведены переста­ новки в высшем эшелоне власти, заново назначены сановники-г/мны и влиятельные дафуи, обновлено командование армиями, причем при всех назначениях новый правитель руководствовался строгими крите­ риями добродетели, доверия и пригодности [114, 18-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 407 и 409-410; 85, с. 156-157; 29, с. 205-206; 103, т. 39; 71, т. V, с. 176-177].

Укрепив свою власть в Цзинь, Дао-гун уже в 572 г. до н.э. во главе коалиции (войска Ци, Цао, Лу, Чжу и Цзи) вторгся в Чжэн, дабы пока­ зать свою силу и решимость царству Чу. В ответ чусцы осенью того же года совершили набег на Сун. В 571 г. до н.э. на Сун напало царст­

1 Среди назначенных был и один из уцелевших представителей клана Ци.

120

во Чжэн, а затем против Чжэн выступила коалиция войск Цзинь, Сун

иВэй [114, 1-й и 2-й годы Сян-гуна; 212, т. V, с. 412 и 413, 415 и 416]. Эта серия взаимных ударов не имела далеко идущих последствий, но в сочетании со смертью чжэнского Чэн-гуна в 571 г. до н.э. привела к политической неустойчивости в Чжэн, часть сановников которого стала выступать за сближение с Цзинь. Затем эта тенденция усили­ лась, и на совещании чжухоу, созванном цзиньским Дао-гуном в 570 г. до н.э., наряду с правителями Цзинь, Сун, Вэй, Лу, Цзюй, Чжу, Шэнь и наследником из Ци присутствовал правитель царства Чжэн. Мало того, заколебался и союзник Чу — царство Чэнь. Здесь после смерти Чэн-гуна в 569 г. до н.э. усилились сомнения в целесообразно­ сти политической ориентации на Чу, что привело к некоторому сбли­ жению Чэнь с царством Цзинь [114, 3-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 419

и420; 103, гл. 14; 71, т. III, с. 173]. После этого попытки вторжения чуских войск в Чэнь стали встречать противодействие северных чжу­ хоу, как это было, в частности, в 568 г. до н.э. [114, 5-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 425 и 427].

Нельзя сказать, чтобы это остановило соперничество Цзинь и Чу. Но первые годы правления цзиньского Дао-гуна были временем несо­ мненного преобладания Цзинь. Не случайно один из наиболее извест­ ных чжэнских сановников Цзы Чань в 565 г. до н.э. убеждал сановни­ ков своего царства, что в Цзинь сейчас умный правитель, все четыре цзиньские армии в порядке, а все их восемь командиров (командую­ щие и их заместители) в согласии друг с другом и что поэтому Цзинь не оставит в беде Чжэн и на него можно положиться [114, 8-й год Сянгуна; 212, т. V, с. 433 и 435].

Впрочем, сановники Чжэн склонились к мысли, что им следует попрежнему придерживаться нейтралитета, а точнее — ориентироваться на того, чьи позиции у чжэнских границ в данную минуту сильнее. Трудно сказать, почему возобладала именно эта идея, но она принесла Чжэн много осложнений, связанных прежде всего с тем, что в резуль­ тате подобного рода политической тактики чжэнцы все время были объектом нападений то с одной стороны, то с другой [114, 9-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 438 и 441].

Как сообщается в «Цзо-чжуань», в 564 г. до н.э. циньский Цзин-гун выступил было с инициативой соединить свои усилия с Чу в противо­ стоянии Цзинь. Однако вмешавшийся в переговоры чуский сановник Цзы Нан высказался против циньско-чуской коалиции. Полагая, что дела в царстве Цзинь обстоят очень хорошо, управители умны и дос­ тойны, добродетельны и справедливы и т.п., он заявил, что лучше против него не выступать. Хотя его уговоры не подействовали, а циньско-чуские войска все-таки объединились и напали на Чжэн и

121

Цзинь (не добившись ощутимых результатов), сам факт интересен. Если верить источникам, то Цзинь в середине 60-х годов VI в. до н.э. считалось сильным именно потому, что царством управляли мудрые и достойные. Не исключено, что все такого рода рассуждения были вставлены в текст задним числом, но стоит принять во внимание, что не все правители удостаивались чести быть возвеличенными, и пред­ положить, что в восхвалениях подобного рода, видимо, есть доля трезвой реальности. Другое дело, что сам тезис, будто бы мудрость и справедливость влекут за собой военно-политическую мощь, причем почти что автоматически (хотя он вполне соответствует принципам и традициям древнекитайской стратегии, освященной великим именем Сунь-цзы), — едва ли бесспорен. И поэтому вполне объяснима реак­ ция как собеседников Цзы Чаня в Чжэн, так и не прислушавшегося к увещеваниям Цзы Нана чуского правителя. Пусть в Цзинь берут верх мудрость и добродетели, ассоциируемые с Дао-гуном. Это еще не значит, что не следует считаться с реальной силой других царств.

Итак, в середине 60-х годов VI в. до н.э. правители Цзинь оказа­ лись своего рода триумфаторами. В «Цзо-чжуань» рассказывается, как Дао-гун раздавал жителям Цзинь зерно из общественных амбаров и совершал иные благодеяния [114, 9-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 438 и 441]. В последующие годы он не раз с успехом выступал против Цинь, Чу и их союзников (в том числе подчас и Чжэн), улаживал смуты в разных царствах (включая домен вана), встречался с чжухоу (по дан­ ным разных источников, семь или девять раз), отражал нападения вражеских войск, делал перестановки в своем ближайшем окружении, в командовании четырех армий, усмирял варваров-жунов и т.п.

Последнее, с чем столкнулся цзиньский Дао-гун незадолго перед смертью, — это события в царстве Вэй, закончившиеся изгнанием правителя. Пытаясь разобраться в случившемся и в причинах его, Даогун, как сообщается в «Цзо-чжуань», обратился за консультацией к музыканту Куану12. Тот ответил, что правитель Вэй сам виноват в своих несчастьях, ибо нарушил порядки. В результате после очеред­ ного совещания с чжухоу Дао-1ун решил не вмешиваться в вэйские дела [114-й, 14-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 462 и 466-467]. Вскоре после этого он умер.

12 Музыкант Куан — одна из уважаемых и значимых личностей в китайской тради­ ции. О его музыкальных достоинствах писал Мэн-цзы [34, т. 1, с. 245, 256, 267]. Нема­ ло вспоминают о нем и в «Цзо-чжуань». В данном эпизоде он выступает как мудрый советник правителя, излагая свои взгляды, которые в принципе близки к конфуциан­ ским, но отличаются большим почтением к духам, что явно связано с его профессией.

В длинной речи, обращенной к правителю в связи с его вопросом о делах в Вэй, Куан очень подробно излагает свое понимание отношений между людьми и приходит к выводу, что Небо любит всех и не может позволить одному диктовать свою волю.

122

Правление Дао-гуна было (во всяком случае, после Вэнь-гуна) вершиной политического могущества и морального авторитета царст­ ва Цзинь. Умелой рукой Дао-гун собирал урожай, посеянный его предшественниками на цзиньском троне. Не только его личные каче­ ства и достоинства, о которых достаточно много сказано, но и умная политика многих его предшественников позволили Дао-гуну достиг­ нуть столь высокого уровня, который после него уже никем не был превзойден. Можно считать, что годы правления Дао-гуна завершили длительный этап очевидного превосходства Цзинь в Поднебесной. После него влияние и могущество Цзинь стали постепенно ослабе­ вать. Почему это случилось?

Дело в том, что по меньшей мере частично триумф Цзинь в 60-х го­ дах был связан с неудачами, выпавшими на долю главных его сопер­ ников, Чу и Цинь. Неудачи Чу были вызваны не только политикой его важнейших союзников, Чжэн и Чэнь, которые стали тяготеть, как упоминалось, к Цзинь. Гораздо более скверным было возвышение и усиление военной мощи нового соперника, царства У, войска которо­ го были реформированы усилиями царства Цзинь и, в частности, бе­ жавшим из Чу и служившим в Цзинь сановником У Чэнем. Неблаго­ приятным знаком для Чу было участие царства У в созванном цзиньским Дао-гуном совещании чжухоу в 563 г. до н.э. Именно с этого времени упоминания об этом царстве начинают все чаще встречаться на страницах хроники «Чуньцю» и комментария «Цзо-чжуань». Под 561 г. до н.э. в хронике впервые упомянуто о смерти правителя У, Шоу Мэна, который, к слову, стал именовать себя ваном.

По-видимому, этот титул Шоу Мэн взял не столько для того, чтобы противопоставить себя чжоуским ванам (как это сделали в свое время правители царства Чу), сколько для того, чтобы сравняться с чускими ванами. Чу было главным и едва ли не единственным соперником потенциально сильного У прежде всего из-за того, что именно с ним царство У непосредственно соприкасалось (других крупных соседей у него не было). Наследником Шоу Мэна стал его старший сын Чжу Фань, хотя самым способным из его четырех сыновей считался Цзи Чжа. Именно его отец хотел сделать своим преемником, но Цзи Чжа наотрез отказался. В 560 г. до н.э., когда умер чуский Гун-ван, Чжу Фань попытался было воспользоваться этим и совершил набег на Чу, но потерпел поражение [114, 13-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 456 и 458]. В 559 г. до н.э. представитель царства У принял участие во встрече с сановниками ряда других чжоуских царств (Цзинь, Ци, Сун, Вэй, Лу, Чжэн, Цао, Цзюй, Чжу, Тэн, Се, Цзи и Сяо-чжу). Согласно «Цзо-чжуань», У обратилось за помощью к чжухоу во главе с Цзинь, потерпев поражение от Чу. В том же 559 г. до н.э. чуские войска снова

123

напали на У, но на сей раз потерпели поражение [114, 14-й год Сянгуна; 212, т. V, с. 459, 462 и 463, 467].

Что касается царства Цинь, то оно в 562 г. до н.э. сумело нанести поражение цзиньским войскам, выступив на помощь Чжэн и в под­ держку Чу [114, 11-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 451]. В ответ на это Дао-гун в 559 г. до н.э. организовал экспедицию против Цинь. Коали­ ция войск ряда царств встретила упорное сопротивление циньцев. Отравив воды р.Цзин, они погубили многих переправлявшихся через реку солдат, среди которых были и воины из Чжэн (того царства, на помощь которому шли циньцы двумя годами ранее). К слову, именно чжэнцы в решающий момент схватки сделали рывок вперед, позво­ ливший коалиции одержать победу, хотя и не слишком убедительную [114, 14-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 460 и 464-465]13. С этого момента конфликтов с Цинь у цзиньцев довольно долго не было. Можно ска­ зать, что в конце правления Дао-гуна Цинь, как и Чу, на некоторое время было нейтрализовано. Зато совершенно неожиданно вновь обо­ стрились отношения Цзинь с его единственным сильным потенциаль­ ным соперником в пределах Чжунго — царством Ци.

Вплоть до 559 г. до н.э. цисцы были союзниками Цзинь и вместе с другими чжухоу их правитель принимал участие в совещаниях и в коалициях (в том числе и против довольно далеко расположенного от Ци царства Цинь). Но после смерти Дао-гуна Ци начало вести себя более независимо, что проявилось, в частности, в многократных напа­ дениях на Лу, чья зависимость от Цзинь в те годы была очевидной. В «Цзо-чжуань» под 558 г. до н.э. сообщалось, что нападение на Лу было продиктовано желанием Ци противопоставить себя Цзинь [114, 15-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 468 и 470]. А в 557 г. до н.э. правители княжеств Цзюй и Чжу были обвинены в том, что они склоняются на сторону Чу и Ци [114, 16-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 471 и 472]. Из этих сообщений следует, что уже в первые месяцы правления цзиньского Пин-гуна (557-532 г. до н.э.) Ци взяло курс на сближение с Чу и противостояние Цзинь. И когда царство Лу, более других страдавшее от этой перемены курса, стало жаловаться цзиньским правителям на набеги Ци, цзиньцы ответили, что пока еще не могут вмешаться. В 556 г. до н.э. защищаться от очередного вторжения Ци лусцам при­

13 Эпизод, о котором здесь идет речь, оспаривается некоторыми авторитетными специалистами, которые ставят под сомнение сообщение о поражении Цинь [71, т. II,

с. 308, примеч. 97]. Не вступая в спор, стоит заметить, что сообщение об отравлении реки выглядит неправдоподобно. Слишком много отравы нужно было иметь и очень хорошо рассчитать время и скорость течения реки, чтобы добиться ощутимого эффек­ та. Не отвергая сообщения «Цзо-чжуань» об отравлении р. Цзин, я склонен относиться к нему скептически.

124

шлось самим, причем на сей раз основная тяжесть борьбы легла на гарнизон города Цзоу, которым командовал отец Конфуция Шу Лянхэ и который насчитывал 300 латников [114, 17-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 473 и 474]. Время для решительного столкновения Цзинь с Ци наступило в 555 г. до н.э.

Осенью этого года цисцы в очередной раз совершили набег на Лу, а сразу же вслед за этим, зимой, коалиция чжухоу (Цзинь, Сун, Вэй, Лу, Чжэн, Цао, Цзюй, Чжу, Тэн, Се и Цзи) выступила против Ци14. Во главе экспедиции был поставлен цзиньский Чжун-хан Сянь-цзы, кото­ рому увиденный им накануне боя вещий сон придал храбрости и уве­ ренности в успехе. Войска коалиции подошли к Ци (цзиньцы пересек­ ли Хуанхэ) и в первом же сражении нанесли противнику серьезное поражение. Циский правитель испугался, но влиятельный сановник, известный древнекитайский политик Янь Ин (Янь-цзы), пристыдив его, призвал остановить бегущих солдат и готовиться к новым сраже­ ниям. Однако и в следующих схватках успех был на стороне войск коалиции. Захватывая один за другим циские города, армия союзни­ ков подошла к столице, сжигая пригороды. Правитель Ци вновь готов был отступить, и снова сановники остановили его, убедив, что армия коалиции устала и вот-вот отступит сама, не говоря уже о том, что священный алтарь ьиэ царства (он всегда располагался в столице) с легкостью покидать не принято. Словом, циского Лин-гуна чуть ли не силой удержали в столице, а армия коалиции вскоре действительно прекратила осаду и ушла [114, 18-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 476-477 и 478—479].

Заметим, что в составе войск антициской коалиции были и чжэнцы. Впрочем, это не означает, что Чжэн решительно порвало с Чу и примкнуло к Цзинь. Как сообщается в «Цзо-чжуань», параллельно с участием в войне с Ци чжэнские сановники вели скрытые переговоры с Чу, которое готово было воспользоваться этой войной для очередно­ го выступления против Цзинь, но не успело. Что же касается антицис­ кой кампании 555 г. до н.э. (лусцы, косвенно бывшие главной ее при­ чиной, щедро отблагодарили цзиньских генералов, принявших в ней участие), то ее дипломатическим итогом стало соглашение, суть кото­ рого сводилась к тому, что крупные царства не должны притеснять более слабых. Вскоре после подписания этого соглашения циский Лин-гун умер, и в потерпевшем поражение царстве возникла новая схватка за опустевший престол [114, 18-й и 19-й годы Сян-гуна; 212, т. V, с. 477 и 479, 480 и 483]. И хотя эта схватка на некоторое время ослабила Ци, отношения между двумя крупнейшими царствами

14 Сыма Цянь ошибочно датировал эту войну 557 г. до н.э., т.е. 1-м годом правле­ ния цзиньского Пин-гуна [103, гл. 39; 71, т. V, с. 178].

125

Чжунго оставались напряженными, что сыграло свою роль в событи­ ях, вскоре разыгравшихся в царстве Цзинь.

События, о которых идет речь, были вызваны преследованием в Цзинь влиятельнейшего клана Луань. Именно Луань Шу в 573 г. до н.э. в результате заговора (в котором принял участие и Чжун-хан Янь) убил Ли-гуна и призвал на трон Дао-гука. При Дао-гуне благода­ ря его авторитету в царстве все было спокойно, но Пин-гун, особым авторитетом не обладавший, особенно в начале своего правления, видимо, испугался могущества клана Луань и решил с ним покончить. «Го юй» подробно повествует об этом, обращая внимание на то, что Пин-гун хотел обезопасить себя от возможных мятежных выступле­ ний могущественных кланов вроде Луань, но не знал, как лучше это осуществить [85, с. 161-162; 29, с. 211-213]. Враждебные отношения между кланами Луань и Фань, глава которого был главным минист­ ром Цзинь (Фань Сюань-цзы), привели к тому, что рядовая на первый взгляд любовная интрига15 в 552 г. до н.э. стала причиной далеко за­ шедшего политического конфликта [114, 21-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 488 и 490].

Раздоры между кланами привели сначала к высылке Луань Ина в пограничный район Цзинь, а затем к бегству его в Чу и к казни ряда его сторонников. Среди заключенных в тюрьму в связи с этими собы­ тиями оказался и Шу Сян, один из самых известных и умных цзинь­ ских сановников [212, т. V, с. 488 и 491]. На очередном совещании чжухоу (Цзинь, Ци, Сун, Вэй, Лу, Чжэн, Цао, Цзюй и Чжу) по настоя­ нию Цзинь было принято решение не давать приюта беглому санов­ нику Луаню, что, однако, вызвало недовольство нового правителя царства Ци [212, т. V, с. 489 и 492]. И, когда в 551 г. до н.э. Луань Ин из Чу прибыл в Ци, там его хорошо приняли. Это всеми было замече­ но, и на вновь созванном совещании правителей (Ци, Цзинь, Сун, Вэй, Лу, Чжэн, Цао, Цзюй, Чжу, Се, Цзи и Сяо-чжу) было обращено вни­ мание на то, что царство Ци нарушило договоренность. Циский са­ новник Янь-цзы по этому поводу заметил, что нового военного кон­ фликта не избежать [114,22-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 493 и 495].

В 550 г. до н.э. циский Чжуан-гун (553-548 гг. до н.э.) помог Луань Ину с его спутниками добраться до цзиньского Цюйво, где мятежного сановника с энтузиазмом приняли его сторонники. Из Цюйво Луань Ин предпринял нападение на цзиньскую столицу и был уже у ворот дворца, но здесь удача отвернулась от него. Дело в том, что соотно­ шение сил в Цзинь было уже не в пользу могущественного клана Лу-

15 Дочь Фаня, вдова Луань Шу, вступила в любовную связь с неким Чжоу Бинем, что не понравилось Луань Ину, главе клана Луань. Испугавшись Луань Ина, вдова обвинила его в подготовке мятежа.

126

ань. Хотя его скрытно поддерживал влиятельный клан Вэй, другие кланы (Чжун-хан, Хань, Чжао и Ши) были против. Кроме того, в ре­ шающий момент Фань Сюань-цзы намекнул главе клана Вэй, что по­ жалует ему Цюйво, и это, безусловно, охладило пыл сторонников клана Вэй. Как бы то ни было, но Луань Ин не сумел взять дворец правителя Цзинь и вынужден был возвратиться в Цюйво. Мятеж был подавлен, а Луань и весь его клан уничтожены. Что же касается цис­ кого Чжуан-гуна, стоявшего за спиной мятежников, то он двинул ар­ мию против Цзинь и, с боями пройдя через царство Вэй, взял было пограничный цзиньский город Чжаогэ, но был отогнан [114, 23-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 497-504].

В следующем, 549 г. до н.э. циский Чжуан-гун предпринял ряд ша­ гов, направленных на сближение с Чу и противостояние Цзинь. Одна­ ко Чу, втянутое в то время в очередное военное столкновение с царст­ вом У, к активному противодействию Цзинь не было готово, и макси­ мум, на что хватало его сил, были спорадические набеги на Чжэн. В то же время цзиньский Шу Сян провел усиленные переговоры с Цинь. Казалось бы, снова все активные и сильные противники Цзинь ней­ трализованы и верховенство Цзинь обеспечено. Но на деле силы Цзинь были уже на исходе. Косвенно об этом свидетельствовало не­ сколько неожиданное на первый взгляд предложение, с которым вы­ ступило пользовавшееся всегда немалым влиянием в Чжунго царство Сун. Речь идет о мирной инициативе с предложением созвать конфе­ ренцию всех заинтересованных сторон.

Идея эта пришла в голову, если верить источникам, сунскому са­ новнику Сян Сюю, который был хорошо знаком с цзиньским первым министром Чжао Вэнь-цзы и с чуским линъинем (первым министром) Цзы Му. «Желая положить конец войнам между царствами и тем са­ мым прославить свое имя» — как сказано об этом в «Цзо-чжуань», — он отправился в Цзинь и познакомил со своей идеей Чжао Вэнь-цзы, который посовещался с другими министрами и добился их поддерж­ ки. Один из цзиньских сановников, Хань Сюань-цзы, высказался даже в том смысле, что войны деструктивны, ибо пожирают ресурсы госу­ дарств, и что стоит положить этому конец. В Чу тоже отнеслись к идее сунского Сяна благосклонно. Правда, определенные трудности воз­ никли в царстве Ци, но влияние Цзинь и Чу помогло их преодолеть. Согласие на мирную конференцию высказало и последнее из крупных государств — Цинь. С остальными было легче — им просто послали приглашение на встречу, которая состоялась в Сун в 546 г. до н.э.

На конференции присутствовали влиятельнейшие сановники из различных царств и княжеств, а некоторые государства были пред­ ставлены их правителями. Делегация Чу прибыла с усиленной охра­

127

ной, настолько внушительной, что цзиньские сановники начали было беспокоиться о своей безопасности, но, трезво рассудив, решили не обращать на чуское бряцание оружием никакого внимания. Главным на совещании стал вопрос о председательстве. Цзиньцы резонно счи­ тали, что председательствовать должны они, ибо на протяжении сто­ летия именно Цзинь возглавляло едва ли не все совещания чжухоу. Правда, Цзинь соглашалось считать Чу равным себе. Чусцы ухвати­ лись за эту формулу и выступили против верховенства Цзинь. Они стали настаивать на том, что Чу не должно выглядеть зависимым от этого царства. Представители Чу не уставали напоминать, что их цар­ ство фактически равно Цзинь и что в прошлом они подчас председа­ тельствовали на совещаниях чжухоу (что соответствовало истине). По совету Шу Сяна главный представитель царства Цзинь пошел на ус­ тупки и согласился с тем, чтобы на этой конференции председательст­ вовало Чу. Ведь превосходство Цзинь от этого не пострадает!

Идействительно, во время переговоров на торжественных приемах

вСун цзиньские сановники играли ведущую роль, а Чжао Вэнь обыч­ но избирался главным гостем — весьма важная привилегия, которой на торжественных встречах, обрядах, пиршествах по принятым нор­ мам (в частности, в деталях описанных в трактате «Или») удостаива­ лись самые почетные и высокопоставленные из присутствующих.

Совещание продолжалось несколько месяцев. Не все были допу­ щены к подписанию заключительного документа — княжество Чжу, как вассальное по отношению к Ци, и Тэн, зависевшее от Сун, были лишены такого права. В источниках нет изложения текста соглаше­ ния. Но, насколько можно судить по косвенным данным, суть его сво­ дилась к отказу от решения конфликтов военным путем и главным образом от давления на сильных (Цинь и Ци тем самым освобожда­ лись от любой степени контроля со стороны Цзинь или Чу). Не совсем понятно, насколько было ограничено право Цзинь либо Цзинь и Чу на контроль над остальными царствами и княжествами. Но похоже, что и это безусловное еще в недавнем прошлом право было несколько огра­ ничено, а господство сильнейшего как бы замещалось всеобщим под­

чинением выработанным нормам [114, 27-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 528-530 и 532-535; 85, с. 167-168; 29, с. 218-220].

Д.Легг в своем комментарии к тексту соглашения замечает, что он был утопичен и потому нереален, ибо время для всеобщего мира еще не пришло. В принципе это вполне верно. Но смысл сунского согла­ шения 546 г. до н.э. в том, что оно подводило определенный итог прошлому и вырабатывало нормы взаимоотношений на будущее. Из него прежде всего следует, что с безусловным верховенством Цзинь было покончено, ибо и формально, и по существу все сильные царства

128

становились равными партнерами. При этом Чу считалось «более равным», чем все остальные сильные царства, ибо оно могло оспари­ вать верховенство Цзинь открыто, опираясь на прецедент, т.е. на за­ воеванное им право председательствовать на совещании в Сун. Из этого вытекает, что и остальные царства и княжества получали неко­ торую свободу маневра, хотя при этом, скорее всего, имелось в виду, что, как и прежде, одни из них будут тяготеть к Цзинь, а другие — к Чу, не говоря уже о том, что кое-кто оставался в зависимости от Ци и даже от Сун.

Для всесильного до того царства Цзинь сунское соглашение было определенным знаком, символом начала конца. Хотя в соглашении формально речь шла о мире, о прекращении войн, на деле оно своди­ лось к некоторому разделу сфер влияния, к заметному сужению того неограниченного прежде контроля, которым располагало царство Цзинь. Сколько бы ни утешали себя представители Цзинь на совеща­ нии тем, что царство это властвует потому, что блистает добродетеля­ ми, утешение такого рода было явно недостаточной компенсацией реальной потери той власти, которой Цзинь обладало до 546 г. до н.э.

Стоит обратить внимание еще на один немаловажный факт— от­ сутствие на конференции вана и его представителей. Их просто не было, о них никто не вспомнил, их, скорее всего, забыли, не сочли нужным пригласить. Вообще-то по этикету приглашать вана на сове­ щания князей не было принято. Но в столь серьезном случае могло быть сделано исключение. Ведь в прошлом на некоторых важных совещаниях чжухоу представители вана присутствовали (как мы пом­ ним, один из них посоветовал опаздывавшему цзиньскому Сянь-гуну вообще не ехать на встречу чжухоу, созывавшуюся циским Хуаньгуном). Словом, исключения бывали. И уж на столь неординарное во всех отношениях совещание вана должны были бы пригласить. Но — не вспомнили и не пригласили. И это тоже можно считать своего рода знаком: ван и его домен окончательно превратились из субъекта поли­ тики в ее объект. Домен стал небольшим государством и отличался от других лишь тем, что формально не зависел от опеки сильных, а счи­ тался как бы предметом особой заботы с их стороны. Не исключено, что это сыграло свою роль в том, что правители Цзинь после Вэньгуна обычно не домогались у вана формального присвоения им титу­ ла ба, довольствуясь статусом председательствующего на совещаниях, который давал им реальную власть и от которого они теперь вроде бы отказались.