жду собой людьми одного и того же образа жизни, близкими друг к другу по языку (можно говорить, да и то далеко не всегда, лишь о диалектных различиях), культуре и религии. Правда, такие же войны велись и в следующий после Чуньцю исторический период, в Чжаньго, когда они уже заведомо не были феодальными. Но о них речь пой­ дет особо. Сейчас перед нами другой вопрос — почему войны в пери­ од Чуньцю были именно феодальными?

Только ли потому, что воевала в основном феодальная знать, кото­ рой в период Чжаньго уже практически почти не было? Этот фактор безусловно важен. Но он далеко не единственный, и дело никак не сводится к нему одному. Огромное значение имеют цели и характер войн, формы ведения их и результаты, к которым они приводили. Не менее важны движущие силы, ведшие к войнам, даже форма ведения войн. Вот обо всем этом и пойдет теперь речь.

Войны периода Чуньцю

Как утверждает статистика, по количеству войн Чуньцю был одним из наиболее насыщенных периодов китайской истории. В таблице, помещенной в изданном в 1985 г. дополнительном томе к «Истории военного дела в Китае» [131, с. 3], зафиксированы 384 войны, прихо­ дящиеся на 769-476 гг. до н.э., т.е. на период, охватывающий первую часть Восточного Чжоу (правление Пин-вана) и весь период Чуньцю. 384 войны менее чем за 300 лет, примерно по 1,3 войньр ежегодно. Авторы таблицы руководствовались, видимо, очень жесткими крите­ риями при определении того, что считать войной. По подсчетам М.Льюиса, за 259 лет периода Чуньцю в «Цзо-чжуань» зафиксирова­ ны 540 войн между царствами и княжествами и еще 130 своего рода гражданских войн, т.е. войн внутри каждого из них [214, с. 36]. Этот подсчет дает вдвое больший индекс, почти 2,6 войны ежегодно. Есть и иные подсчеты. Так, в книге Сюй Чжо-юня упомянуто, что лишь 38 из 259 лет периода Чуньцю обошлись без войн, которые шли в разных частях страны, подчас параллельно друг другу. В эти войны были вовлечены многие государства, чаще всего не два, а несколько сразу, так что общий индекс вовлеченности царств и княжеств в войны равен 1200. Если разбросать это количество на все 259 лет, то получится, что ежегодно в среднем свыше 4,6 царств или княжеств Чжунго (а их всего было несколько десятков) воевали. Или, иначе, в среднем каж­ дое из царств и княжеств воевало раз в несколько лет. Если же исклю­ чить из общего подсчета мелкие государства, которые в текстах

325

встречаются один-два раза и о которых данных почти нет, то останет­ ся 10-15 царств и княжеств, из которых подробные данные приходят­ ся лишь на половину (остальные тоже упоминаются сравнительно редко, так что о полной статистике говорить трудно). Это значит, что цифру 4,6 следует отнести примерно к 11-12 основным царствам и таким образом исходить из того, что каждое из крупных и средних царств периода Чуньцю — а именно они достаточно полно представ­ лены в источниках — воевало примерно раз в два года.

Сюй Чжо-юнь, приводя общий индекс вовлеченности царств в вой­ ны, замечает, что в ходе этих войн было уничтожено и аннексировано около 110 самостоятельных государственных образований, включая и варварские, племенные, тогда как уцелело лишь 22 [200, с. 56-59]. Следует заметить, что ни одна из приведенных версий подсчетов не претендует на абсолютную точность, но они дают общее представле­ ние о числе военных кампаний. Любая из приведенных цифр впечат­ ляет.

Словом, войн было много, даже очень много. Среди них можно выделить прежде всего большие, в ходе которых мерялись силами либо самые сильные царства, порой с их союзниками, либо коалиции таких царств. В ходе этих войн решался прежде всего вопрос о реаль­ ной власти в Поднебесной. Впрочем, иногда почти столь же значи­ тельные по масштабу войны велись и просто в результате обострения отношений между соперничавшими царствами, а поводом для этого могли служить конфликты, связанные с обидами и оскорблениями, как то было в 589 г. до н.э., когда цзиньский Ци Кэ начал войну с Ци. Чаще всего войны большого масштаба велись в основном царствами Цзинь и Чу, иногда в них участвовали также Цинь или Ци, в конце периода Чуньцю также царства У и Юэ. Остальные, более слабые, не могли самостоятельно вести крупные войны и чаще всего принимали в них лишь посильное участие, внося свой скромный вклад в ту либо иную коалицию воинских формирований.

Наряду с крупными войнами всеобщего характера, в которые под­ час вовлекались практически все сколько-нибудь значимые государ­ ства, были и более скромные по масштабам военные столкновения. Их было особенно много. Это могли быть войны одного царства с другим, обычно с близким соседом. Иногда в таких войнах принимало участие несколько небольших царств и княжеств (с той и с другой стороны), изредка, особенно в начале Чуньцю, в них участвовали и армейские силы домена. Однако во всех этих случаях соединенные силы коалиций были, как правило, меньшими, чем в войнах всеобще­ го характера, что и понятно, ибо это обусловливалось второстепенностью масштаба столкновений.

326

Оба выделенных типа войн обычно не вели к аннексиям либо к уничтожению одних царств другими. Они служили для выяснения соотношения сил, для удовлетворения оскорбленных амбиций, нако­ нец, для подкрепления или, напротив, для ликвидации тех или иных политических претензий и позиций. Это было особенно характерным для крупномасштабных войн, ни одна из которых (вплоть до конца периода Чуньцю) не привела к захвату какого-либо большого царства другим и большинство которых завершалось тем, что победитель об­ ретал некоторые политические преимущества. Вспомним, как отстаи­ вало свои права на политическое верховенство царство Цзинь, как стремилось к нему (но ни разу не сумело добиться желаемого, хотя подчас и одерживало победы) царство Чу, как добивался права счи­ таться гегемоном на рубеже VI-V вв. до н.э. уский Фу Ча. Примерно так же обстояло дело и в подавляющем большинстве войн среднего масштаба. Столкновения царств Чжэн и Сун были весьма серьезны­ ми — чего стоит хотя бы поражение сунского войска с пленением Хуа Юаня, за которого был отдан огромный выкуп. Не менее серьезным был на рубеже VII—VI вв. до н.э. поход Чу на царство Сун с длитель­ ной осадой сунской столицы, которую сумел успешно прекратить Хуа Юань. Но о территориальных требованиях со стороны победителя речи не было ни в том ни в другом случае.

Иногда, правда, такой вопрос поднимался. Вспомним, как в начале VI в. до н.э. чуский Чжуан-ван хотел было аннексировать царство Чэнь (где из-за распутной вдовы убили правителя) и царство Чжэн, которое колебалось между Чу и Цзинь. Стоит напомнить, что это бы­ ло время триумфа чуского Чжуан-вана, недавно покончившего с мя­ тежным кланом Жо-ао и демонстрировавшего Поднебесной свою силу. Однако аннексий не последовало. По совету приближенных чуский Чжуан-ван счел за благо оставить оба царства в покое, ограни­ чившись выражением их покорности Чу. А от царства Сун, об осаде столицы которого только что шла речь, чуский Чжуан-ван не потребо­ вал даже этого. Иными словами, правитель царства Чу, интересовав­ шийся треножниками чжоуского вана и явно стремившийся оспорить у цзиньских правителей статус гегемона-ба (подчас его даже числят в пятерке обладателей этого статуса), остерегался прибегать к аннексии, во всяком случае по отношению к заметным царствам Чжунго, кото­ рым он сравнительно легко наносил сокрушительные поражения.

Об аннексии побежденных соседей более или менее крупными царствами периода Чуньцю (напомним, что, по подсчетам Сюй Чжоюня было захвачено 110 политических образований) в источниках обычно упоминается не часто и к тому же в виде крайне лаконичных сообщений, на фоне которых рассказ о присоединении к Цзинь не­

327

скольких соседних политических образований Сянь-гуном, пожало­ вавшим два из них своим соратникам по колеснице, подается как важное событие. Дело в том, что 110 политических структур, о кото­ рых упомянуто в источниках как об аннексированных, — это крайне незначительные по размеру и роли в политике времен Чуньцю мелкие княжества или племенные протогосударственные образования. И имен­ но поэтому о них мало что сказано и соответственно мало известно. Хотя именно за их счет в основном и расширяли свою территорию и наращивали свою силу крупные царства, в первую очередь окраинные Цзинь и Чу, также, видимо, Цинь и Ци (все остальные — во много меньшей степени).

Широкое распространение во второй половине и в самом конце периода Чуньцю получили войны межклановые и даже внутриклановые в пределах различных, прежде всего больших царств. Эти царст­ ва, по своим размерам уже бывшие крупными государствами, состоя­ ли обычно из нескольких уделов-кланов, каждый из которых являл собой своего рода государство в государстве, с соперничавшими меж­ ду собой родственными линиями, должностными и иными амбиция­ ми, интригами, заговорами, свержениями и, как итог, внутренними междоусобицами. Войны между кланами и внутри больших кланов со временем становились обычным явлением,5хотя еще в начале Чуньцю субуделы-кланы, как то видно на примере первого из их числа в Цзинь, были тесно сплоченными группами родственников-единомыш- ленников. Вообще в начале Чуньцю редкие войны внутри царств ве­ лись только между враждующими кланами. Позже войны такого типа стали достаточно частым явлением, прежде всего в огромном царстве Цзинь. А в конце Чуньцю как раз и начали заявлять о себе войны внутри больших уделов-кланов, что наиболее наглядно видно на при­ мере конфликтов внутри могущественного клана Чжао в Цзинь или внутри клана Цзи в Лу во времена луского Чжао-гуна и авантюриста Ян Ху.

Среди войн большую роль всегда играли карательные экспедиции, ставившие своей целью наказать противника за проявленное к данно­ му царству или его важному представителю откровенное неуважение, за нанесенную обиду, за предательство (переориентацию на другое царство, что чаще всего касалось царства Чжэн) и т.п. Даже крупно­ масштабную войну 589 г. до н.э. между Цзинь и Ци можно отнести к числу именно таких, а войн более скромных по масштабу было очень много, начиная, пожалуй, с неудачной экспедиции домена против царства Чжэн еще в 707 г. до н.э. Как правило, карательные экспеди­ ции, если они имели успех, ограничивались лишь нанесением пораже­ ния. После этого войска обычно спокойно уходили восвояси, не тре­

328

буя ни территориальных уступок, ни контрибуций и ограничиваясь лишь тем, что честно добыли в бою, включая пленников и трофеи. Только в тех немногочисленных случаях, когда локальные войны бы­ ли не столько карательными экспедициями, сколько выяснением от­ ношений по поводу территорий (например, между Ци и Лу), они мог­ ли заканчиваться отторжением спорных земель, не более того. Пожа­ луй, исключением может считаться история с пятью сбежавшими в Чу сунскими мятежниками, для которых чуский Гун-ван в 573 г. до н.э. попытался заполучить часть южносунской территории с г. Пэнчэном, через которую проходила дорога, соединявшая Цзинь с У и потому бывшая стратегически важной для Чу. Впрочем, ничего из этой затеи у чусцев, как известно, не получилось.

Еще одной из категорий войн, причем достаточно частых, были походы с целью вмешаться во внутренние дела чужих царств, включая домен вана. Обычно такие походы, иногда принимавшие облик втор­ жения армии целой коалиции царств, были связаны с помощью леги­ тимному наследнику, стремившемуся овладеть утраченным троном, или с желанием восстановить справедливость и вернуть на трон со­ гнанного с него правителя. В качестве примера можно напомнить о цзиньском Чжун Эре, который сел на трон и стал гегемоном при под­ держке царства Цинь, а также о той роли, которую играли различные царства в возвращении на трон согнанных правителей, в том числе чжоуских ванов.

Как видим, войны были различны по масштабу и целям, отлича­ лись по характеру и результатам. И хотя в результате сильные нередко аннексировали слабых, не присвоение чужой территории ;й не усиле­ ние за счет слабого соседа было причиной основной массы всех войн периода Чуньцю. Можно сказать и еще определенней: подавляющая часть войн не ставила своей целью аннексию или сколько-нибудь ощутимую контрибуцию, не сопровождалась территориальными тре­ бованиями или уступками. Это были войны за политический престиж, авторитет и в конечном счете за власть. И хотя проигравшие подчас теряли все, что у них было (так случилось с царством У в конце Чунь­ цю, это не раз бывало с проигравшими и истребленными кланами в ходе внутриклановых войн в Цзинь, Чу, Ци, Сун, Лу и др.), победите­ ли в первую очередь стремились не к приобретениям, а к постепенно­ му усилению. В ряде случаев на передний план выходило стратагемное мышление тех, кто умел ждать своего часа и готовиться к нему.

Наиболее показательный пример — поведение циского клана Тянь (Чэнь), который всегда больше раздавал, чем стремился приобрести. Вспомним, как в 532 г. до н.э. после разгрома заговора кланов Луань и Гао и бегства уцелевших представителей этих кланов в Лу земли их

329

разделили между собой победители, которые затем отдали эти земли правителю царства Ци Цзин-гуну. Почему с такой легкостью отдали? Потому, что клан Чэнь стремился не к тому, чтобы отнять у побеж­ денных их владения, а к тому, чтобы укрепиться за счет их ослабле­ ния. Победители не хотели брать чужое силой, которая в Китае тради­ ционно, со времен появления концепции небесного мандата с его принципом этического детерминанта не очень-то почиталась, а напро­ тив, желали блистать добродетелями и тем самым завоевывать пре­ стиж, авторитет и власть.

Конечно, это соображение само по себе отнюдь не останавливало тех, кто мог позволить себе укрепиться путем захвата соседнего владе­ ния. Такое происходило сплошь и рядом. Но были и некоторые нюансы. Брали чужое те, кто мог рассчитывать на то, что это не привлечет все­ общего внимания, не будет откровенным вызовом. Аннексировали слабых и мелких, далеких и чуждых. Но не позволяли себе подобного по отношению к известным и всеми уважаемым государствам, осо­ бенно в пределах Чжунго. Здесь действовали сдерживающие импуль­ сы, с которыми приходилось считаться.

Уже говорилось, что даже всесильные гегемоны-ба, циский Хуаньгун и цзиньский Вэнь-гун, не сумели и фактически просто не имели шансов заместить чжоуских ванов, хотя и очень этого хотели. Фор­ мальным препятствием для этого служила доктрина небесного манда­ та, делавшая акцент на этическую безупречность любого кандидата на власть. А это, в сочетании с явным нежеланием чжухоу допустить нарушение сложившегося и вполне их всех устраивавшего политиче­ ского баланса в Поднебесной, превращало идеологические принципы доктрины небесного мандата в практически непреодолимое препятст­ вие. Нечто в этом же роде всегда действовало, пусть не в полную си­ лу, иногда лишь подспудно, и на более низком уровне, ограничивая агрессивность сильных.

В меньшей степени такие ограничивающие импульсы касались ок­ раинных районов и особенно юга, где фактическим хозяином положе­ ния было сильное Чу, нередко бравировавшее своим полуварварским статусом, который давал этому царству — в отличие от других — возможность не всегда считаться с запретами. Соответственно Чу чаще остальных аннексировало чужие владения, обычно мало извест­ ные в Чжунго и мало кого там интересовавшие. Однако и Чу, прибли­ жаясь к границам Чжунго, вынуждено было умерять свои аппетиты и ограничиваться вмешательством в чужие дела, войнами без аннексий ч контрибуций или вызывающим, но в конечном счете безобидным интересом к сакральным треножникам чжоуского вана, т.е. к символу высшей власти в Поднебесной.

ззо