Ив последние тогда весь в слезах простился; Отнят стал быть от нее чрез страны дале ки,

Иневерные моря, купно многи ре ки;

Темны лесы видеть ту се не допускают, Холмами же от меня горы закрывают; Скоры ветры донести к ней не могут речи,

Слезны горько проливать нуждно мне есть течи. Счастие прешедше! уж что невозвратимо! Мучимою только мне мыслию что зримо!

Для чего тя потеряв ныне в Илидаре, Памяти не потерял о драгой я паре? Лучше б оныя о той вовсе не имети,

Сердцем нежели всяк день му ку злу терпети.

1735

2. Ода парафрастическая псалма 143 (Отрывок)

Крепкий, чудный, бесконечный, Полн хвалы, преславный весь, Боже! ты един превечный, Сый господь вчера и днесь: Непостижный, неизменный, Совершенств пресовершенный, Неприступна окруже н Сам величества лучами

И огньпальных слуг зарями, О! будь ввек благословен.

Кто бы толь предивно ру ки Без тебя мне ополчил?

Кто бы пра щу, а не луки В брань направить научил?

Ей бы, меч извлек я тщетно, Ни копьем сразил бы метно, Буде б ты мне не помог, Перстов трепет ободряя, Слабость мышцы укрепляя, Сил господь и правды бог.

1744

3. Ворон и Лисица

Негде Во рону унесть сырачасть случилось; На дерево с тем взлетел, кое полюбилось. Оного Лисице захотелось вот поесть; Для того, домочься б, вздумала такую лесть: Воронову красоту, перья цвет почтивши, И его вещбу еще также похваливши,

«Прямо, — говорила, — птицею почту тебя

Зевсовою впредки, буде глас твой для себя И услышу песнь, доброт всех твоих достойну». Ворон похвалой надмен, мня себе пристойну,

Начал, сколько можно громче, кракать и кричать, Чтоб похвал последню получить себе печать; Но тем самым из его носа растворе нна Выпал на землю тот сыр. Лиска, ободре нна Оною корыстью, говорит тому на смех:

«Всем ты добр, мой Во рон; только ты без сердца мех».

<1752>

4. Тилемахида (Отрывок)

Древня размера стихом пою отцелюбного сына, Кой, от-природных брегов поплыв и странствуя долго, Был провождаем везде Палладою Ментора в виде: Много ж коль ни-страдал от гневныя он Афродиты, За любострастных сея утех презор с омерзеньми;

Но прикровенна премудрость с ним от-всех-бед избавляла, И возвратишуся в дом даровала рождшего видеть. Странно ль, быть добродетели так увенчанной успехом? Муса! повеждь и-вину, и-конец путешествий сыновских, Купно, в премене царств и-людей, приключения разны; Рцы, коль-без-кротости юноша пыщ, без скромности

дерзок; Без направлений стремглав, чужд-искусства без-

навыков дельных; Вне постоянства превратен, и-твердости вне легкомыслен; Коль есть медлен ко-благу, творить-зло, игру-

тщу пристрастен; Чаять всего от-себя, но-без-помощи реяться в бездны: Всѐ ж и-сие и то украси примышлений убранством.

А воскриляя сама, утверди парить за-Омиром, Слог «Одиссии» веди стопой в Фенелонове слоге:

Я не-сравниться хощу прославленным толь стихопевцам: Слуху российскому тень подобия токмо представлю, Да громогласных в нас изощрю достигать совершенства.

1766

М. В. Ломоносов (1711–1765)

5. Вечернее размышление о божием величестве при случае великого северного сияния

Лице свое скрывает день; Поля покрыла мрачна ночь; Взошла на горы черна тень; Лучи от нас склонились прочь; Открылась бездна звезд полна;

Звездам числа нет, бездне дна.

Песчинка как в морских волнах, Как мала искра в вечном льде, Как в сильном вихре тонкий прах, В свирепом как перо огне, Так я, в сей бездне углубле н, Теряюсь, мысльми утомле н!

Уста премудрых нам гласят: Там разных множество светов; Несчетны солнца там горят, Народы там и круг веков:

Для общей славы божества Там равна сила естества.

Но где ж, натура, твой закон? С полночных стран встает заря!

Не солнце ль ставит там свой трон? Не льдисты ль мещут огнь моря? Се хладный пламень нас покрыл! Се в ночь на землю день вступил!

О вы, которых быстрый зрак Пронзает в книгу вечных прав, Которым малый вещи знак Являет естества устав, Вам путь известен всех планет, —

Скажите, что нас так мяте т?

Что зыблет ясный ночью луч?

Что тонкий пламень в твердь разит? Как молния без грозных туч Стремится от земли в зенит?

Как может быть, чтоб мерзлый пар Среди зимы рождал пожар?

Там спорит жирна мгла с водой; Иль солнечны лучи блестят,

Склонясь сквозь воздух к нам густой; Иль тучных гор верьхи горят; Иль в море дуть престал зефир, И гладки волны бьют в эфир.

Сомнений полон ваш ответ О том, что о крест ближних мест.

Скажите ж, коль пространен свет? И что малейших дале зве зд? Несведом тварей вам конец? Скажите ж, коль велик творец?

1743

6. Ода парафрастическая псалма 143 (Отрывок)

Благословен господь мой бог, Мою десницу укрепивый И персты в брани научивый

Сотреть врагов взнесенный рог.

Заступник и спаситель мой, Покров, и милость, и отрада, Надежда в брани и ограда, Под власть мне дал народ святой.

О боже, что есть человек? Что ты ему себя являешь, И так его ты почитаешь, Которого толь краток век.

Он утро, вечер, ночь и день Во тщетных помыслах проводит; И так вся жизнь его проходит, Подобно как пустая тень.

1744

7. Ода на день восшествия на всероссийский престол ее величества государыни императрицы Елисаветы Петровны 1747 ГОДА(Отрывки)

Царей и царств земных отрада, Возлюбленная тишина, Блаженство сел, градов ограда, Коль ты полезна и красна! Вокруг тебя цветы пестреют И класы на полях желтеют; Сокровищ полны корабли Дерзают в море за тобою; Ты сыплешь щедрою рукою Свое богатство по земли.

Великое светило миру, Блистая с вечной высоты На бисер, злато и порфиру, На все земные красоты,

Во все страны свой взор возводит, Но краше в свете не находит Елисаветы и тебя.

Ты кроме той всего превыше; Душа ее зефира тише, И зрак прекраснее рая .

Когда на трон она вступила, Как вышний подал ей венец, Тебя в Россию возвратила, Войне поставила конец; Тебя прияв облобызала:

Мне полно тех побед, сказала, Для коих крови льется ток.

Яроссов счастьем услаждаюсь,

Яих спокойством не меняюсь На целый запад и восток.

Божественным устам приличен, Монархиня, сей кроткий глас: О коль достойно возвеличен Сей день и тот блаженный час, Когда от радостной премены Петровы возвышали стены До звезд плескание и клик! Когда ты крест несла рукою И на престол взвела с собою

Доброт твоих прекрасный лик!

· · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · ·

Молчите, пламенные звуки, И колебать престаньте свет,

Здесь в мире расширять науки Изволила Елисавет.

Вы, наглы вихри, не дерзайте Реветь, но кротко разглашайте Прекрасны наши времена.

В безмолвии внимай, вселе нна: Се хощет лира восхище нна Гласить велики имена.

· · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · ·

О вы, которых ожидает Отечество от недр своих

Ивидеть таковых желает, Каких зовет от стран чужих, О, ваши дни благослове нны! Дерзайте ныне ободре нны Раченьем вашим показать,

Что может собственных Платонов

Ибыстрых разумом Невтонов Российская земля рождать.

Науки юношей питают, Отраду старым подают,

В счастливой жизни украшают,

Внесчастной случай берегут;

Вдомашних трудностях утеха

И в дальних странствах не помеха. Науки пользуют везде, Среди народов и в пустыне,

Вградском шуму и наедине,

Впокое сладки и в труде.

1747

8

Язнак бессмертия себе воздвигнул Превыше пирамид и крепче меди, Что бурный Аквилон сотреть не может,

Ни множество веков, ни едка древность. Не вовсе я умру, но смерть оставит Велику часть мою, как жизнь скончаю.

Ябуду возрастать повсюду славой, Пока великий Рим владеет светом. Где быстрыми шумит струями Авфид,

Где Давнус царствовал в простом народе, Отечество мое молчать не будет, Что мне беззнатной род препятством не был, Чтоб внесть в Италию стихи эольски

И перьвому звенеть Алцейской лирой. Взгордися праведной заслугой, муза, И увенчай главу дельфийским лавром.

<1747>

9

Ночною темнотою Покрылись небеса, Все люди для покою Сомкнули уж глаза. Внезапно постучался У двери Купидон, Приятной перервался В начале самом сон.

«Кто так стучится смело?» — Со гневом я вскричал. «Согрей обмерзло тело, — Сквозь дверь он отвечал. — Чего ты устрашился?

Ямальчик, чуть дышу,

Яночью заблудился, Обмок и весь дрожу». Тогда мне жалко стало,